Забить гол

Глава 26

Энди

— Воу-воу-воу! — Кинсли потянулась за бутылкой водки, прежде чем я смогла её схватить и сделать ещё один глоток. — Полегче, Энди.

Я позволила Кинсли забрать бутылку — она не имела значения. На журнальном столике стояло ещё четыре. Я заставила Бекку и Кинсли принести их мне, когда они возвращались домой из кабинета врача. У ликера был ужасный вкус, но он помог заглушить боль в запястье и агонию в моём сердце.

— Знаете что? Я не напивалась уже несколько месяцев! Вечеринки? Социальная жизнь? НИЧЕГО.

Кинсли наклонилась и поправила пакет со льдом на моем запястье.

— Я пожертвовала всем, чтобы быть здесь, и тренер Декер думает, что сможет отправить меня домой?! К черту.

Бекка встала перед нами, пытаясь придумать план, как вернуть меня в игру.

— Она не отправит тебя домой, она просто пытается тебя успокоить.

— Энди, все будет хорошо, — сказала Кинсли. — Я знаю, что сейчас это похоже на конец света, но ты увидишь, что всё не так уж плохо.

— Не так уж плохо? — возразила я. — Это могло бы быть концом карьеры, но это не так.

Отлично. Я смогу пользоваться запястьем, но только через четыре года. Доживу ли я до этого времени?

— Когда мне будет двадцать пять, это практически безнадежное дело.

— Эй, — закричали Кинсли и Бекка.

— Без обид.

Бекка засмеялась.

— Ничего страшного.

— Дело в том, что меня не волнует будущее. Я злюсь, и ничего из того, что вы скажете, не изменит этого. Так что дайте мне бутылку с ликером и принесите что-нибудь, чтобы сжечь этот дурацкий браслет на запястье, который они заставили меня носить.

Я наклонилась вперед, пытаясь достать виски, одновременно удерживая пакет со льдом на запястье.

— Нет. Тебе никто ничего не даст.

— Снимите тогда его. А вообще, кто-нибудь из вас умеет делать тату? Я найду то, которое подойдет твоему, Кинсли. Только вместо «она верила, что могла, поэтому и сделала» просто напишем «к черту».

Кинсли засмеялась.

— А как насчет пирсинга пупка? — спросила я, оглядываясь. — Нам понадобится игла.

Бекка прикрыла рот рукой.

— Боже, нет!

Каждая моя идея была встречена резкой критикой: татуировки, пирсинг, розыгрыши нашего тренера.

— Хорошо, тогда я хочу подстричься. Долой старое и открывайся новому! Правильно? — сказала я, глядя на Бекку. — Что-то, что гласит: «к черту международную легкую атлетику».

Кинсли застонала, но Бекка, похоже, не была полностью против этой идеи.

— На кухне есть ножницы.

— Да! — воскликнула я, держа бутылку с ликером в воздухе.

— Бекка, ты раньше стригла кого-нибудь? — спросила Кинсли.

Она отмахнулась от нее.

— Только себя, когда мне было пять. Не получилось, но я, по крайней мере, попыталась. — Она подсчитала в уме. — Теперь это должно быть в пять раз лучше.

Десять минут спустя я сидела на стуле в своей ванной комнате, завернутая в простыню, как самодельный халат. Бекка кружила вокруг меня, пытаясь понять, с чего начать.

— Разве ты не собираешься узнать, чего мне хочется? — спросила я, сбитая с толку, почему в зеркале её двое.

Глаза Бекки расширились.

— Давай начнем с малого?

Мои светлые волосы были длинными. Я отращивала их годами и обычно собирала в хвост для соревнований. Я даже не стригла их, когда была ребенком.

— Режь, — сказала я, показывая на плечо. — Всё это. Посмотрим, будет ли мне не всё равно.

Кинсли была по ту сторону двери и стучала:

— Дамы, впустите меня! Я полностью согласна со стрижкой, просто хочу дать несколько советов. Я не буду мешать.

Бекка посмотрела на меня. Я посмотрела на нее, а потом на вторую Бекку. Они обе казались милыми.

— Ребята, вы ей доверяете?

— Я клянусь!

Бекка номер два покачала головой, и я попыталась прищуриться, пока в фокусе не появилась настоящая Бекка.

— Тогда оставим её там.

***

Двумя часами позже, Кинсли прошла мимо моей комнаты, просунула голову внутрь, чтобы получше разглядеть меня, а затем рассмеялась, уходя. Она занималась этим весь день, и ее насмешки не помогли ни моему похмелью, ни моему ничтожеству.

Я не винила Бекку, когда увидела стрижку. Но это определенно выглядело так, как будто слепая обезьяна приставила садовые ножницы к моей голове. Одна сторона волос касалась моих плеч, а другая — свисала на дюйм выше, но это была не ее вина. Волосы все еще были грязными, так как я не приняла душ после игры, и в них были кусочки мусора с того момента, когда я съела пакет «Hershey’s kisses» вместо того, чтобы нормально перекусить.

В тот момент это казалось вполне разумным способом «не сдаваться». Теперь у меня была раскалывающаяся голова, больное запястье и стрижка сумасшедшего.

— Пойдешь с нами на ужин, Энди? — спросила Бекка, заходя в мою комнату.

— Что ты думаешь? — поинтересовалась я, отрывая кусок фольги от волос.

Она изо всех сил старалась не засмеяться.

— Знаешь, я думаю, если ты примешь душ, волосы станут лучше.

— В этом нет смысла, — возразила я.

— Хорошо, — она попыталась быть вежливой.

— Тебе стоит принять душ, потому что я отсюда чувствую твой запах! — крикнула Кинсли из гостиной.

Им было легко продолжать жить. Они всё ещё участвовали в Олимпийских играх, их жизни развивались, словно фильм. А я теперь была знаменитостью, ответственной за снаряжение. Тренер Декер уже прислала мне по электронной почте новый личный распорядок: 9:00 — завтрак, 10:00 — встреча с тренером, 11:00 — физиотерапия, 12:00 — обед, 13:00 — присоединиться к команде для дневной встречи, 15:00 — физиотерапия и так далее.

Я планировала игнорировать большинство ее приказов. Вместо этого, мой маршрут будет включать в себя следующее: 9:00 — сижу на кровати или валяюсь, 10:00 — закутываюсь в простыни и представляю себя мумией, 11:00 — ем пальцами арахисовое масло из банки, 12:00 — собираю арахисовое масло с жирных волос, 13:00 — заворачиваюсь в простыни и представляю, что я буррито Чипотле, 15:00 — бросаюсь под движущийся автобус.

— Ладно, этого достаточно, — сказала Кинсли, ударив рукой о раму так, что я подпрыгнула. — Сейчас ты встанешь, примешь душ и спустишься с нами на фуд-корт. Тебе нужна приличная еда.

Я скрестила руки, как вредный ребенок.

— Уходите.

Она покачала головой.

— Нет. Погнали. Бьюсь об заклад, Фредди там внизу, и он будет так рад тебя видеть. Он весь день пытался с тобой связаться.

Я огляделась в поисках мобильного.

— Подождите, а где мой телефон?

— В гостиной. Ты выбросила его туда, когда твоя мама пыталась дозвониться.

Ой.

— Ты правда думаешь, что он будет там внизу? — спросила я, отчаянно желая увидеть его.

Знал ли он о травме?

Она кивнула.

— Может быть. Иди в душ, а мы подождем тебя.

Я оттолкнулась от кровати, вошла в душ и села — да, села. Я не могла стоять, и мне не хотелось принимать ванну. Поэтому, вместо этого, я повернула кран на самую горячую температуру, села в сторону потока обжигающей воды и позволила ей обрушиться на меня. Я не знала, сколько времени просидела так, прежде чем Кинсли отдернула занавеску и вытащила меня.

— Я понимаю, что ты пьяна и ранена, и я тебя, конечно, люблю, но это уже слишком, — сказала она, бросая в меня полотенце. — Я только что видела всю твою вагину.

Я улыбнулась, опьяненная жалостью к себе.

— Довольно хороша, правда?

***

После этого я попыталась взять себя в руки. То есть я не смогла сделать макияж или расчесать волосы, но я стянула их в сносный хвост и натянула пару треников. Алкоголь притупил боль в запястье, но я все еще держала его в другой руке, пока Кинсли и Бекка шли к лифту.

— Не хочешь рассказать нам о прошлой ночи, чтобы отвлечься?

Я взглянула на нежную улыбку Кинсли.

— Мы знаем, что вы с Фредди тайком встречались. Можешь нам об этом рассказать. Обещаем не судить.

Медленная легкая улыбка расплылась по моему лицу, прежде чем я смогла с этим справиться. Это была лучшая сторона всего этого. Конечно, я проделала весь этот путь до Рио, чтобы выиграть золото, и за одно утро эта мечта исчезла. Конец.

Но потом я подумала о Фредди, о том, что никогда бы не встретила его, если бы не поехала в Рио. Даже если я не вернусь в США с заработанной медалью, у меня есть хороший шанс, что я вернусь с парнем — супергорячим, супербританским парнем. Определенно лучше, чем ничего.

Лифт спустился на первый этаж, и мы вышли в вестибюль. Я повернулась к Кинсли и Бекке, пытаясь решить, с чего начать. С самого начала? Было так много всего, что нужно было охватить, и мне не терпелось рассказать им обо всех пикантных деталях, но кое-что привлекло мое внимание перед комплексом, прежде чем я смогла начать. Прямо за стеклянными дверями вестибюля стоял Фредди и смотрел, как лимузин остановился у обочины. Он стоял ко мне спиной, но я знала, что это он. После вчерашней ночи я узнаю это тело под любым углом и из любого положения.

«Говоря о дьяволе», — я улыбнулась, наконец позволив себе ощутить настоящее счастье после дня страданий. Я оторвалась от Кинсли и Бекки, чтобы подойти ближе, взволнованная возможностью добраться до него. Я не видела его с тех пор, как прошлой ночью он проводил меня обратно, украв последний поцелуй перед тем, как я проскользнула внутрь.

Я прижала пальцы к губам, пытаясь вспомнить, на что был похож его поцелуй, но не смогла. Его нельзя было описать словами.

С тех пор столько всего произошло. Я хотела рассказать ему о своей травме и попросить совета. Хотела, чтобы он кричал и ругался, сделал со мной что-нибудь безумное. Он бы понял больше, чем кто-либо, мне просто нужно было добраться до него. Я была почти у двери, когда Фредди потянулся, чтобы открыть дверь лимузина. Водитель шел, чтобы добраться до нее, но Фредди его опередил. Я стояла в шоке, наблюдая через прозрачное стекло, как вышла высокая шикарная блондинка. Она была стильной и искрометной (что бы это ни значило, черт возьми), и я сразу поняла, что она мне не нравится. Взрослые люди не ненавидят людей импульсивно, но я ничего не смогла с собой поделать. Волосы у нее были длинные и шелковистые, а не остриженные и влажные. Ее наряд был приталенным, не мятым, без пятен от растаявших конфет. Я сделала нерешительный шаг назад и почувствовала себя неполноценной, когда она полностью вышла.

Кэролайн Монтегю собственной персоной.

На ней было голубое платье с запахом и бежевые туфли на каблуках. Это был наряд прямо из шкафа Кейт Миддлтон. Насколько я знала, это действительно было платье Кейт; в конце концов, они, наверное, были подругами.

— Фредерик! Дорогой! — она воскликнула от возбуждения, обнимая его. Я стояла в вестибюле, наблюдая издалека, пытаясь соединить кусочки головоломки. Если «любимой» блондинкой была Кэролайн, обрученная богиня, то это означало, что брюнетка, вылезающая из лимузина, была…

— Фред, тупица. Я весь день пыталась дозвониться до тебя!

Сестра Фредди.

Она шагнула к нему, проталкиваясь мимо Кэролайн, чтобы добраться до него. Фредди наклонился и заключил ее в объятия, она крепко сжала его, прежде чем отступить и с обожанием взглянуть на него. Именно в этот момент я поняла, что прекрасна она, а не Кэролайн, накрашенная и с переделанной внешностью. Она была потрясающей сама по себе, как девушка по соседству, если бы девушка по соседству оказалась супермоделью.

— Энди, — сказала Кинсли, взяв меня за руку. Она пыталась оттащить меня, но я не позволила ей. Я стояла и смотрела на маленькое воссоединение. До этого момента я по глупости считала Фредди своим. Он стал моим верным другом и рассказал мне кое-что, что я хотела услышать, но, стоя там, мне стало до боли ясно, что он никогда не был моим. Ни в малейшей степени.

— Поздравляю, сэр, — сказал водитель лимузина, подмигивая Фредди. — Ваша невеста сказала мне, когда мы ехали.

Его голос был слегка искажен через стекло, но я смогла расслышать его громко и отчетливо. Он обвел глазами Кэролайн и Фредди.

— Вы двое уже назначили дату свадьбы?

Кэролайн взволнованно хлопнула в ладоши.

— Надеюсь, начало зимы! Как только у Фредерика будет время посвятить себя свадьбе, мы приступим к планированию.

Она повернулась к нему со звездами в глазах, и я медленно осознала, насколько осторожным и конкретным был ее ответ, как будто они уже тысячу раз повторяли его. У меня перехватило дыхание.

Начало зимы.

Свадьба.

И что еще хуже, Фредди этого не отрицал. Он засунул руки в карманы и качнулся на каблуках. Я не могла видеть его лица, но могла вообразить эту идеальную улыбку на его безупречных губах. Его рот. Рот, который он использовал на мне накануне вечером. Он был на моей шее, груди, животе и…

Я не могла дышать.

Мое дыхание стало прерывистым, я прижала руку к груди, образы заполнили мой разум. Он отнес меня в свою комнату, прекрасно зная, что его девушка — нет, его невеста — должна приехать на следующее утро. Он затащил меня в свою кровать и запутал в простынях — тех самых, которые планировал использовать вместе с ней.

Он хотя бы удосужился их постирать?

Я пропустила вторую половину их разговора, но увидела, как водитель снял шляпу и повернулся, добавив несколько напутственных слов через плечо.

— Добро пожаловать на игры!

— Меня сейчас стошнит.

Я развернулась и побежала в ближайшую ванную комнату, — одна была спрятана в углу вестибюля, — толкнув дверь кабинки. Едва успела сгорбиться над унитазом, как меня стошнило. Я встала на колени, вздыхая и вытирая слезы, которые настойчиво текли по щекам. Как с этим справиться? Не могу понять, как быстро моя жизнь превратилась в ад. Мое запястье горело от давления, пока я держалась над унитазом, но я не могла расслабиться и позволила боли обжечь меня.

— Энди, ты в порядке?

Кинсли была рядом, гладила меня по спине и пыталась утешить.

Я не могла вымолвить ни слова. Рвота не прекращалась.

Моей олимпийской мечте конец…

А Фредди был чертовым лжецом.

Действительно, добро пожаловать на игры.