Забить гол

Глава 40

Фредди

Черный автомобиль остановился перед комплексом, и я придержал дверь открытой, чтобы Джорджи могла скользнуть на заднее сиденье. Мы опаздывали на вечеринку «Спортс Иллюстрейтед» — хотя церемония награждения и интервью закончились вовремя после того, как прошел мой последний заплыв, — и Джорджи не терпелось попасть туда.

— Давай, Фред, — сказала она, когда я наклонился и скользнул в машину вслед за ней. — Нам нужно поторопиться, иначе мы не приедем раньше Энди.

Она проверяла свой телефон, вероятно, в ту же минуту написала Энди. Мне хотелось наклониться и добавить свое собственное сообщение, но я сдержался и вместо этого посмотрел на Джорджи. Она выглядела намного старше, чем когда я оставил ее в Лондоне несколько недель назад. В ее белом платье и туфлях на каблуках было почти легко забыть, что когда-то она была моей сопливой младшей сестрой. Я все еще мог вспомнить, как она бегала за моими друзьями, пытаясь нанести сильный удар или поцеловать (чаще всего это было первое). Она всегда была такой уверенной в себе, когда росла, и это не потускнело с возрастом. Даже сейчас никто не мог встать у нее на пути, если бы она на что-то решилась.

— Ты прекрасно выглядишь, Джорджи.

Она отмахнулась от меня и продолжала писать.

Я рассмеялся и выглянул в окно.

— Как выглядела Энди, когда ты ушла от нее?

Джорджи написала мне, чтобы сообщить, что готовит Энди к мероприятию. Тот факт, что они вдвоем стали подругами, определенно облегчил мне жизнь. Я был в разгаре своих соревнований и большую часть дня находился вдали от телефона.

— Что? — спросила Джорджи, переводя на меня свои бледно-зеленые глаза. — Ты хочешь спросить, стонала ли она о том, как сильно скучала по тебе и все такое?

Я улыбнулся.

— Немного стонов никогда никому не повредит.

— Что ж, это очень плохо. Потому что у нее было около дюжины футболистов, с которыми она хотела повеселиться.

— Джорджи…

Она застонала.

— Отлично. На самом деле она влюблена, хотя Бог знает почему. Она намного красивее тебя и могла бы заполучить любого парня, который ей приглянулся, имея в половину меньше проблем.

— Ты когда-нибудь думала, что, может быть, она находит меня привлекательным и достойным проблем?

Она прищурила глаза, словно пытаясь оценить меня в новом свете, затем покачала головой.

— Нет, дело не в этом. Должно быть, ей действительно нравится этот акцент. Или, может быть, дело в золотых медалях.

— Спасибо за вотум доверия, Джи.

Она протянула руку и коснулась моей руки.

— Честно говоря, мне действительно нравится Энди. Она забавная и красивая, и вы с ней, похоже, действительно созданы друг для друга.

Мигающие камеры отвлекли мое внимание от Джорджи, прежде чем я успел согласиться. Водитель подъехал к месту проведения мероприятия, и внезапно я оказался лицом к лицу с еще одной красной ковровой дорожкой. Олимпийские игры были достаточно трудными — пятнадцать заплывов (квалификации, полуфиналы и финалы) проходили в течение шести дней — даже без всех этих мероприятий, которые они наваливали на нас ночь за ночью. В конце концов, больше, чем желание веселиться и праздновать, я знал, что буду жаждать достойных выходных в своей квартире в Лондоне: никакой прессы, никаких камер, никаких навязчивых вопросов. Просто побыть наедине с Энди.

Водитель открыл заднюю дверь, и я вышел, затем потянулся назад, чтобы протянуть Джорджи руку. Они начали выкрикивать мое имя в тот момент, когда наша машина подъехала, но с Джорджи на буксире безумие поднялось еще на одну ступеньку.

— Джорджи, от какого дизайнера это платье?!

— Кто разработал эти туфли?

Я подтолкнул ее вперед по ковру, позволяя ей ненадолго почувствовать себя в центре внимания. Дома пресса никак не могла насытиться Джорджи. Она была самым младшим членом семьи Арчибальдов, и после смерти нашего отца и Генри пресса с нетерпением ждала, когда Джорджи превратится в эмоционального дикого ребенка. Сестра вообще считала, что правила к ней неприменимы, но у нее была голова на плечах лучше, чем у большинства взрослых.

— Я горжусь тобой, Джорджи, — сказал я, наклоняясь и крепко обнимая ее.

На этот раз я был рад, что были камеры. Я был бы признателен за копию этой фотографии, хотя бы потому, что Джорджи не была поклонницей публичных проявлений привязанности, и была вероятность в пятьдесят процентов, что она скорчила кислую мину, как только я ее обнял.

— Какое восхитительное воссоединение семьи.

Я отпустил Джорджи и, повернувшись, увидел Кэролайн, стоящую в нескольких футах от меня, одетую так, словно она только что сошла с кекса с оборками. Ее светло-розовое платье было похоже на то, что наденет школьница на выпускной. Чтобы усилить образ, она добавила изящное жемчужное ожерелье.

— Кэролайн! — позвал фотограф.

Она повернулась, чтобы позировать для фотографий, и я воспользовался возможностью подтолкнуть Джорджи к концу красной ковровой дорожки. У входа стояла группа репортеров, и, хотя я хотел бы проигнорировать их, один из них выкрикнул вопрос о помолвке, который я не мог проигнорировать.

— Она простила тебя, Фредди? Ты все еще собираешься жениться на Кэролайн?

Я жестом пригласил Джорджи пройти внутрь, а затем повернулся к камерам. Если бы я хотел закрыть тему с Кэролайн, это был бы самый простой способ. Прямой эфир не мог лгать.

— Фредди! Не мог бы ты рассказать нам какие-нибудь подробности о свадьбе?

— Не будет никакой свадьбы…

Я почувствовал, как чья-то рука ударила меня по пояснице, когда Кэролайн ворвалась, чтобы прервать меня.

Она кашлянула легким воздушным «кхм», от которого у меня скрутило живот.

— Мы все еще работаем на этим в это сложное время, и мы были бы признательны, если бы вы уважали нашу частную жизнь.

— Вы двое помолвлены? — все равно спросили они.

— Нет, — ответил я.

Камеры выстрелили.

— Свадьба отменяется из-за скандала с изменой?!

Она снова рассмеялась и покачала головой.

— Если вы извините меня, я действительно должна поговорить со своим женихом.

— Свадьбы не будет, — продолжил я, глядя прямо в одну из камер, чтобы мои слова не могли быть неправильно истолкованы. — Нет никакой помолвки…

— Фредди! — взвизгнула Кэролайн, внезапно оказавшись на грани слез. — Пожалуйста, не делай этого.

Ее рука была прижата к животу, как будто ее вот-вот стошнит, а потом по ее щекам потекли настоящие слезы.

Я потянулся назад и схватил ее за руку, чтобы стащить с ковра. Пока она будет присутствовать, честных интервью не будет. Я втянул ее на вечеринку, миновав гардероб и коктейли. Нашел первый тихий уголок и повернулся к ней.

— Я не играю в эту игру, Кэролайн.

Она рассмеялась, все признаки слез и тошноты полностью исчезли. Я знал, что это было притворство, но все равно было неприятно видеть, как быстро она могла менять персонажей. Честно говоря, я бы номинировал ее на «Оскар», если бы она не пыталась разрушить мою жизнь.

— Ты слышишь меня, Кэролайн? Это не игра.

— Я знаю, Фредерик. Игры имеют несколько исходов, но у вида спорта, в который мы играем, есть только один.

Тогда она достала что-то из своей сумочки, маленький квадратный листок бумаги. Мне потребовалась доля секунды, чтобы понять, что это было. Доли секунды хватило, чтобы моя жизнь с визгом остановилась у меня на глазах. Доля секунды была всем, что потребовалось…

— Я надеялась удивить тебя при более благоприятных обстоятельствах, но после твоей маленькой вспышки, полагаю, сегодня вечером будет подходяще. — Она прижала квадратную фотографию к животу, чтобы я мог ее увидеть. — Познакомься со своим будущим ребенком, Фредди.

Я держал сонограмму в руке, ошеломленный.

— Но как…

Она рассмеялась.

— Когда два человека вступают в незащищенный половой акт, Фредерик, иногда…

— Заткнись. Просто заткнись.

Я не мог вынести, когда она издевалась надо мной.

— Что за манера разговаривать так с матерью твоего ребенка.

— Меня сейчас стошнит.

— Постарайся ничего не запачкать на своем костюме. Я хотела бы получить несколько фотографий, на которых мы оба одеты. Им понадобится подходящий снимок, чтобы опубликовать его с новостью о беременности.

Мое тело сотрясал злой, неконтролируемый ток.

— Я не позволю тебе так поступить со мной.

Она улыбнулась.

— О да, ты сделаешь это, Фредерик. Знаешь почему? Потому что ты любишь эту маленькую американскую шлюху и не хотел бы сделать ей хуже.

Тогда я чуть не дал ей пощечину. Моя рука остановилась в дюйме от ее щеки, прежде чем я вспомнил, что мы были в разгаре вечеринки.

Она фыркнула.

— Ударишь беременную женщину? — она оттолкнула мою руку. — Правда, Фредерик? Не усложняй себе жизнь больше, чем уже есть.

— Я никогда не буду любить тебя.

Она рассмеялась.

— Мне не нужна твоя любовь. Я просто хочу быть ее светлостью, герцогиней Фарлингтон.

Ее слова больше не удивляли меня.

— Я проведу тест на отцовство.

— Мудро. — Она улыбнулась, прежде чем наклонилась вперед и схватила меня за галстук. — Однако я уверяю тебя, мой дорогой жених, что ты отец этого ребенка.

Краска отхлынула от моего лица. Если это было правдой и Кэролайн была беременна моим ребенком, мне некого было винить, кроме себя. Я всегда пользовался защитой, но не в ту последнюю ночь, когда видел Кэролайн до отъезда в Рио. Мы были вместе в квартире моего друга. Я заметил ее в другом конце комнаты, и как только я споткнулся, она принесла мне стакан воды и усадила меня. Через некоторое время после этого я пригласил ее к себе домой, чтобы мы могли поболтать. Я хотел поближе познакомиться с женщиной, на которой должен был жениться. Хотел знать, была ли она забавной или скучной, застенчивой или уверенной в себе.

Я думал, она мне откажет, но она пришла добровольно, села на мой диван, и сама расстегнула рубашку. Я вспомнил, как пытался сохранить равновесие, наблюдая, как она раздевается. Детали были настолько туманны, что я не был уверен, кто сделал первый шаг, но я действительно помнил, как трахал ее там, слишком пьяный, чтобы осознать серьезность ситуации.

Утром она ушла, но оставила записку под выпечкой на моем кухонном столе.

Возможно, это не будет так плохо… — К.

Мои глаза заволокло красным. Кэролайн уставилась на меня своими большими круглыми глазами. Я хотел убить ее. Я мог бы убить ее. Предполагаемую мать моего ребенка. Она была воплощением зла, и я хотел, чтобы она ушла из моей жизни раз и навсегда. Я наклонился и сжал руку, которой она сжимала мой галстук. Ее брови нахмурились, а тонкие черты лица исказились от боли.

— Это больно, Фредерик.

Ее голос стал звучать тише, легче и панически. Было приятно напомнить ей, как быстро могут поменяться роли. Она могла планировать свои действия и прокладывать себе путь в мою жизнь, но нельзя было отрицать, как легко было бы вернуть контроль. Одна рука на ее шее, и Кэролайн ушла бы.

— Фредерик, ты меня пугаешь.

Я сжал ее пальцы крепче. Я хотел сломать ее так же, как она ломала меня.

— Даже если у тебя будет этот ребенок, я останусь с Энди. Я никогда не женюсь на тебе, Кэролайн.

Ее глаза сузились.

— Мы разделим опеку и будем общаться через адвокатов, не более того, — продолжил я.

— Нет, Фредерик, ты снова слишком медлителен, — сказала она, царапая ногтями мою руку, пока я, наконец, не отпустил ее. Она сделала два шага назад и сунула сонограмму в сумочку. — Ты скоро поймешь, что у тебя нет другого выбора, кроме как жениться на мне и сделать меня своей женой.

Ее хитрой улыбки было достаточно, чтобы прикончить меня.

Я провел руками по волосам.

— Как ты можешь так сильно бредить?

— Потому что, если ты думаешь, что мир ненавидит твою драгоценную Энди за то, что она стала объектом твоих предательских желаний на одну ночь, просто подумай, как сильно они будут презирать ее, как только узнают, что она замышляет разрушить семью.

— Нет, — я покачал головой.

Она послала улыбку странствующему гостю вечеринки, а затем оглянулась на меня.

— Если ты не останешься со мной, я не остановлюсь. Не раньше, чем ты все потеряешь, Фредерик. — Она наклонилась вперед и приподнялась на каблуках, чтобы поцеловать меня в щеку. — Чем скорее ты это поймешь, тем лучше.

Она проскользнула обратно на вечеринку, а я застыл как вкопанный на своем месте в углу. Весь мир продолжал вращаться вокруг меня, но я стоял там с онемевшими чувствами. Мимо проходили официанты с подносами с напитками и едой. Гости вечеринки обходили меня. Смех, болтовня, музыка и жизнь продолжались, но я уставился на странное пятно на стене. Звука моего быстро бьющегося сердца было достаточно, чтобы наполнить мои уши. Я не слышал, как Джорджи подошла ко мне и толкнула меня под руку. Я наблюдал, как двигаются ее губы, но был далеко отсюда.

Действительно ли я собираюсь стать отцом?

Неужели Кэролайн так легко манипулировала моей жизнью, что выхода нет?

Я моргнул, Джорджи была там, пытаясь привлечь мое внимание. Я снова моргнул, а она исчезла.

В конце концов, я начал двигаться. Я повернулся к дверям вечеринки и пошел к ним в оцепенении. Кто-то потянулся, чтобы схватить меня за руку и задать вопрос, но я отпрянул от них и продолжил, даже не взглянув. Люди хлынули через двери, улыбаясь и смеясь.

Как все остальные могли быть так счастливы? Неужели они не видели, что происходит? Неужели они не видят?

— Фредди.

Голос Энди был первым, что пробилось сквозь помехи. Ее пальцы переплелись с моими, когда она оттащила меня в сторону. Я почти вышел с вечеринки, но она была там, притягивала меня к себе, вытаскивала из тумана.

— Мне нужно идти, — сказал я, уставившись на ее губы. Они всегда были неотразимого розового оттенка, пухлые и красивые.

Я буду скучать по ее губам.

— Нет, — сказала она, качая головой и пытаясь поймать мой взгляд. — Вечеринка только началась. Останься. Мне нужно побыть с тобой. Останься.

Она была великолепна в этом черном платье, маленькая, изящная и настоящая. Я протянул руку, чтобы провести пальцем по ее ключице, чувствуя, как она резко вдохнула.

Я буду скучать по этой коже, как раз над ее грудью.

Она была там очень чувствительна, и я знал, что, если наклонюсь и прижмусь к ней губами, она распадется в моих объятиях.

— Я ухожу, — сказал я, мой голос был почти неузнаваем.

Ее рука сжала мою, пытаясь заставить меня остаться. Это было не то же самое, что прикосновение Кэролайн. Когда Кэролайн схватила меня за галстук, это было с удвоенной силой. Энди притронулась с любовью, нуждой и страстью.

Я буду скучать по ее прикосновениям.

— Кэролайн беременна.

Ее рука выскользнула из моей.

Только что она была там, умоляя меня остаться, а в следующую секунду отступила назад и покачала головой. Я отвел ее в ту кладовку для метел и попытался показать ей, как хорошо нам может быть вместе. Но это было уже слишком, даже для моей Энди.

— Что ты имеешь в виду? — ее голос дрожал.

Она плакала, а я отступал назад, давая ей пространство, которого требовала Кэролайн.

— Она беременна.

Я наклонился вперед, чтобы вытереть слезы с ее щек, но она отвернулась прежде, чем я успел.

— Нет.

Никогда раньше мое сердце не разбивалось от одного только слова.

Она развернулась и пошла прочь от меня. Мне хотелось крикнуть ей вслед.

Не уходи.

Не оставляй меня.

Не заканчивай это.

Однако она уже ушла, пробираясь через вечеринку так быстро, как только могла. Она старалась как можно больше отдалиться от нас, отталкиваясь словом «нет», пока это не стало бы не просто словом, а стеной.