Забить гол

Глава 55

Фредди

— ОТКРОЙ, ФРЕД!

Я застонал, услышав, как Джорджи колотит в мою дверь.

— Уходи, Джи, я не готов к компании.

Она проигнорировала меня, воспользовалась своим ключом и ворвалась в мою квартиру, как тасманский дьявол. Я засунул голову в холодильник в поисках чего-нибудь съестного, но она прошла мимо меня и взяла пустой пакет чипсов с кухонной стойки.

— Послушай, ты, невыносимый отшельник, — сказала она, сминая пустой пакет. — Тебе нужно привести это место в порядок, а потом, может быть, подумаешь о том, чтобы самому принять душ.

Я поднял свою футболку, понюхал ее и только слегка отшатнулся.

— Это не так уж плохо, — сказал я, возвращаясь к своим поискам еды. Я уже поужинал несколько часов назад, но еда отвлекала, а так как я думал об Энди, отвлечение было более чем желанным. Я отодвинул овощи в сторону и потянулся за сырной палочкой.

Позволив дверце холодильника закрыться, я оглянулся и увидел, как Джорджи бросила тяжелый бумажный пакет у основания кухонного островка. Это звучало так, как будто внутри был запихнут шар для боулинга.

— Что ты принесла, Джи?

Она проигнорировала мой вопрос и решительно направилась ко мне. Я едва успел отодвинуть целлофановую обертку от своей сырной палочки, когда она выбила ее у меня из рук. Та упала на пол с печальным стуком.

— Эй, — простонал я. — Я собирался это съесть.

— Ты меня слушаешь?! Оставь сырную палочку! — сказала она с огнем в глазах. — Тебе нужно принять душ! Сейчас же!

За эти годы я видел несколько разных версий Джорджи. Она была возбужденной, шумной, самоуверенной и грубой, но это была Джорджи на совершенно новом уровне. Ее яркие глаза были широко раскрыты и встревожены, призывая меня отнестись к ней серьезно.

Когда я не двигался достаточно быстро, она застонала и протиснулась мимо меня, чтобы достать пакет для мусора из кладовки. Она распахнула его с громким хлопком и рванула через кухню, выбрасывая все, что попадалось ей на глаза: мусор, бумаги, пустую коробку из-под пиццы. Она чуть не выбросила одну из моих золотых медалей (я еще не успел положить их вместе с остальными), но я протянул руку и поймал ее, прежде чем она упала в пакет.

— Джорджи, ты совсем сошла с ума. Может, мне позвонить врачу?

Она проигнорировала мои поддразнивания и повернулась к кладовке, где нашла пакет.

— У тебя есть свеча или что-то в этом роде? — спросила она, зажимая пальцами нос.

— Что происходит?

Она покачала головой.

— Ничего. Просто… — она огляделась, пытаясь придумать ложь. — Я думаю, тебе нужно немного освежить это место.

— У меня есть экономка, которая приходит два раза в неделю. А теперь признайся. Что на тебя нашло?

Она была ужасной лгуньей, что усугублялось беспокойной энергией, которую она подавляла, когда что-то замышляла.

Я вырвал пакет у нее из рук и уронил его на пол.

— Ты ведешь себя действительно странно. Или скажи мне, что происходит, или…

Громкий стук в мою входную дверь прервал мой ультиматум. Глаза Джорджи расширились еще больше, когда она перевела взгляд на дверь.

— О нет. — Ее руки закрыли рот. — Я опоздала. Ты все испортишь со своей паршивой квартирой.

— Что испорчу, Джорджи?

Она не ответила.

— Кто там у двери?

Она пожала плечами и повернулась к кладовке, роясь в моих чистящих средствах.

— Иди и посмотри сам, — сказала она. — У меня есть работа, которую нужно сделать.

Я вытер рукой лицо, раздраженный мыслью о компании. Не знаю, что задумала Джорджи, но человек у двери снова постучал, поэтому я перешагнул через пакет с мусором, чтобы пойти открыть дверь. Едва я повернул ручку, как услышал, как Джорджи что-то разбрызгивает на кухне.

Она действительно сошла с ума.

Я покачал головой и распахнул дверь.

Время остановилось, когда Энди появилась на моем пороге. Я вцепился в дверь, открыв рот, дыхание замерло, сердце бешено заколотилось.

Я моргнул, а потом снова моргнул.

Это не могла быть она. Она должна была быть за полмира отсюда, и все же она была здесь, стояла в футе от меня и размахивала маленьким британским флагом вперед и назад перед своей грудью.

Я не мог до конца осознать, что она здесь. В Лондоне. В моей квартире. Ее багаж был засунут за спину, и на ее лице была легкая, неуверенная улыбка. Ее серые глаза светились надеждой, а рука, сжимавшая флаг, дрожала. Ее светло-русые волосы выбивались из беспорядочного пучка. На ней были джинсы и мятая белая блузка. Она должна была выглядеть уставшей после полета, но она сияла. Мне хотелось протянуть руку, чтобы прикоснуться к ней, но я боялся, что она исчезнет, как мираж.

— Энди? — спросил я, слыша надежду в своем голосе.

Вопрос за вопросом приходили на ум (Как ты сюда попала? Когда ты это провернула? Где ты остановилась? Как долго ты пробудешь здесь?), но я остановился на простом утверждении.

— Ты здесь.

На кухне раздался громкий треск, и ее улыбка померкла. Ее глаза скользнули мимо меня, пытаясь найти источник шума.

— Я не вовремя?

Я покачал головой и распахнул дверь пошире.

— Нет, это просто Джорджи. Входи.

Мы не прикасались друг к другу. Она была на моем пороге целую минуту, а я не поцеловал ее, а мне хотелось поцеловать ее.

Я придержал дверь открытой, и она вошла внутрь с нерешительным смешком. Я потянулся за ее чемоданом раньше, чем она успела, и закатил его в коридор.

— Притворись, что меня здесь даже нет! — крикнула Джорджи откуда-то из квартиры как раз перед тем, как хлопнула дверь. Понятия не имею, что она задумала, но мне было все равно. Я закрыл входную дверь и сосредоточился на Энди, пока она рассматривала фотографии, висевшие в коридоре.

— Значит, тут ты и живешь, — сказала она, наклоняясь вперед на цыпочках, чтобы рассмотреть нашу с Джорджи фотографию, сделанную, когда мы были маленькими. Джорджи убедила меня нанять декоратора после того, как я купил квартиру несколько лет назад; когда Энди повернулась, чтобы осмотреть гостиную, я сделал мысленную пометку поблагодарить ее. — Здесь действительно мило, Фредди.

Как я до сих пор не прикоснулся к ней?

Она ходила по дому, улыбаясь мебели, когда должна была улыбаться мне. Я шагнул вперед, чтобы прервать разлуку и поприветствовать ее так, как следовало бы у двери, но внезапно ее лицо исказилось, когда мы оба уловили запах освежителя воздуха, доносящийся с кухни. Нет, не едва ощутимое дуновение. А столб ядовитого газа, чуть не сбивший нас с ног. Джорджи распылила его достаточно, чтобы освежителем в моей квартире пахло так, будто взорвалась фабрика по производству освежителя.

Энди кашлянула и помахала рукой перед лицом.

— Что это, черт возьми, такое?

— Это, должно быть, была Джорджи. Она пришла, чтобы привести все в порядок как раз перед тем, как ты пришла сюда. Это должно пахнуть как… — я проверил баллончик с распылителем. — Летние цитрусы.

Она рассмеялась.

— Это пахнет дерьмом.

Я покачал головой и подошел, чтобы открыть балконную дверь. На улице было немного прохладно, но нам нужно было потерпеть, пока квартира не проветрится.

Я махнул Энди, чтобы она следовала за мной на балкон, и с удивлением наблюдал, как она любуется видом Лондона. За эти годы я привык к этому, но, увидев это ее глазами, я вспомнил, насколько ошеломляющим это могло быть поначалу. Она прислонилась к перилам и уставилась на колесо обозрения.

— Джорджи знала, что я приеду, — призналась она, глядя на меня краем глаза. — Думаю, поэтому она и пришла прибраться.

Я подошел ближе.

— Ты позвонила ей, но не мне?

Ее щеки вспыхнули.

— Я хотела, чтобы это был сюрприз, — сказала она, обхватив себя руками, чтобы согреться. Я шагнул вперед и провел рукой вверх и вниз по ее спине, согревая ее кожу под блузкой.

— Это замечательный сюрприз, — заверил я ее. Я все еще был в шоке.

Она наклонила голову, чтобы посмотреть на меня через плечо. На мгновение мы зависли там, моя рука лежала у нее на спине, а ее глаза были прикованы к моим губам.

— Обычно, когда кто-то делает такой грандиозный романтический жест, как этот, их целуют, — задумчиво сказала она.

— Я все еще не могу поверить, что ты здесь. Мои губы не догнали мои глаза, — сказал я, скользя рукой по ее спине, чтобы я мог обхватить основание ее шеи и наклонить ее рот к своему.

— Ну, скажи им, чтобы поторопились.

Не прошло и месяца с тех пор, как она оставила меня в том отеле в Рио, но, когда я наклонился и прижался губами к ее губам, мне показалось, что это было годы назад. Ее рука прижалась к моей груди, сжимая мою футболку. Она притянула меня ближе, и я обхватил ее голову, прижимая ее к себе, чтобы я мог втянуть ее нижнюю губу в рот и показать ей, как сильно скучал по ней.

Она застонала, и я прижал ее спиной к перилам балкона. Я знал, что металл вонзится ей в спину, но, очевидно, ей было все равно. Она была поглощена поцелуем так же сильно, как и я.

Когда я наконец отстранился, чтобы отдышаться, она обняла меня так, что ее голова оказалась у меня под подбородком, а щека прижалась к моей груди.

— Я прочитала сегодняшнюю статью. Прочитала и через час села в самолет.

Я улыбнулся.

— Это безумие? — спросила она.

Безумие?

Я откинулся назад, чтобы получше ее рассмотреть. Ее губы были полными, ярко-красными и такими чертовски привлекательными для поцелуев, что я невольно наклонился вперед и быстро чмокнул ее. Хотя знал, что это было не то, чего она хотела. Ее широко раскрытые глаза были уязвимы, а сердце было прямо там, нараспашку. Она ждала ответа, но я не хотел ее отпугивать. Я не хотел говорить ей, что последние несколько дней без нее были несчастными. Не хотел говорить ей, что именно из-за нее я вдруг почувствовал, что жизнь — это нечто большее, чем соревнования, медали и рекорды. Она была причиной, по которой я хотел большего, и, если бы я сказал ей это, то боюсь, что она будет сопротивляться, говоря, что месяца недостаточно, чтобы влюбиться, но я был влюблен.

— Это не безумие, — пообещал я. — Если бы я не получил от тебя вестей к завтрашнему дню, то сам улетел бы в Лос-Анджелес, у меня уже есть билет.

Она улыбнулась.

— Хорошо.

Я кивнул.

— Намного лучше, чем хорошо.

Я смахнул несколько прядей волос, которые ветер разметал по ее щеке. Она упала в мои объятия, закрыв глаза и вдыхая этот момент так же, как и я. Когда она снова взглянула на меня несколько секунд спустя, в ее улыбке была игривая нотка.

— Знаешь, в статье ты упустил одну вещь.

— О. Да?

Она кивнула.

— Ты сказал, что хочешь получить еще один шанс со мной, но не очень ясно выразил свои чувства.

Я улыбнулся и провел костяшками пальцев вперед и назад по ее щеке.

— Я рассказал тебе, что чувствовал в ночь перед твоим отъездом из Рио.

Она вздохнула.

— Да, но это было в тот момент, в волшебстве Рио и игр… — она вздохнула. — Я задавалась вопросом, почувствуешь ли ты то же самое при свете дня.

Я наклонился так, чтобы оказаться на уровне ее глаз, и произнес следующие несколько слов так четко, как только мог.

— Энди, я люблю тебя.

Она усмехнулась.

— Хорошо, просто проверяю.

Я рассмеялся.

— И это все?

Мне так же сильно хотелось услышать, как она это скажет.

— Ну, я здесь, — сказала она, обводя рукой горизонт Лондона. — Очевидно, это что-то значит… И мне действительно нравится твоя квартира… И этот вид довольно убийственный.

— Энди…

Ее глаза озорно блеснули, когда она снова посмотрела на меня.

— И ладно, хорошо. Фредерик Арчибальд, хотя твое имя немного претенциозно, я люблю тебя.

Затем Джорджи распахнула дверь моей спальни, и мы оба повернулись, чтобы посмотреть, как она выходит из нее, прикрывая глаза одной рукой, а другую, вытянув вперед, пытаясь не споткнуться о мебель в моей гостиной.

— Ла-ла-ла, меня здесь нет! — пропела она. — Я не очень внимательно слушала, и я услышала только последнюю часть о том, как вы двое любите друг друга. Все это было очень тошнотворно, и я чуть не выблевала свой ужин в комнате Фреда.

— Джорджи…

Она прервала меня.

— Я ухожу! Разве ты не видишь, что я ухожу?!

Я наблюдал, как она шла через гостиную, прикрыв глаза рукой, и как раз перед тем, как она добралась до двери, она споткнулась о пакет с мусором, который оставила на кухонном островке, со слышимым «ой!»

Я подавил смех и двинулся, чтобы помочь ей, но она отмахнулась от меня.

— Не позволяй мне испортить тебе ночь. Я только что расставила несколько вещей в твоей комнате, а теперь пойду посмотрю, как я выгляжу.

Энди рассмеялась.

— Что ты имеешь в виду? Несколько вещей?

Она повернулась и раздвинула пальцы, которыми прикрывала глаза. Она посмотрела сквозь них на нас и пожала плечами.

— О, знаешь, просто кое-что для романтики. Видя, как ужасно глуп мой брат, мне пришлось взять все в свои руки — хотя я была довольно ограничена. В магазине на углу, куда я ходила, почти не было ничего, что могло бы… как бы это сказать… — она помахала рукой в воздухе. — Создать настроение.

Я застонал.

— Я действительно не хочу знать, что ты там натворила, Джи.

— Ты должен благодарить меня! — крикнула она, схватив свою сумочку с кухонного островка и направившись к двери. — Я налила ванну, потому что от тебя воняет, даже если Энди слишком вежлива, чтобы сказать это!

Энди рассмеялась, когда Джорджи выскользнула за дверь.

— ПОКА! Утром мы позавтракаем, а потом заскочим в Chloé за той сумкой, которую ты обещал!

Как только она ушла, и я запер за ней дверь, Энди встретила меня у двери моей спальни.

— Твоя сестра сумасшедшая, — сказала она со смехом.

Я кивнул.

— Но ты не можешь спорить с ее результатами.

Она кивнула в сторону моей комнаты.

— Давай, пойдем посмотрим, что она сделала.

Энди толкнула мою дверь, и я приготовился к худшему; оказалось, что я был недалек от истины. Когда мой взгляд скользнул по пространству, я понятия не имел, с чего начать. По всей комнате были разбросаны дешевые шоколадные конфеты — без какой-либо логики или причины, просто разбросанные так, что едва можно пройти, не наступив на одну из них.

В основании кровати она взяла несколько дюжин лимонов и разложила их так, чтобы на них было написано Ц-Е-Л-У-Й-Т-Е-С-Ь.

— Лимоны? — спросила Энди, подходя ближе, обходя леденцовое минное поле на полу.

Это было даже не самое худшее. Она пыталась создать настроение с помощью нескольких зажженных свечей на прикроватных столиках, но, очевидно, в магазине, в который она зашла, не было стандартных свечей. Вместо этого она купила дюжину тех высоких религиозных свечей с Иисусом, Марией и несколькими другими святыми ребятами, — которых я, вероятно, должен был знать, — расставленными по бокам. По-видимому, по словам Джорджи, освещенная фигура распятого Иисуса должна была создать настроение.

— Справедливости ради, она сказала, что в магазине не было романтического выбора, — сказала Энди, взяв один из лимонов и взглянув на меня.

Я рассмеялся и шагнул ближе, чтобы обнять ее.

— Так вот какой будет жизнь? — она спросила.

Я улыбнулся.

— Боюсь, что да. Раньше она жила в поместье с моей мамой, но теперь, когда ей почти восемнадцать, она получит квартиру в городе.

Энди улыбнулась.

— Это будет действительно весело.

Она сказала это так, как будто она будет частью веселья, как будто она останется в Лондоне, когда Джорджи переедет.

— Как долго ты можешь здесь пробыть?

Она опустила взгляд и бросила лимон обратно на мою кровать.

— Вообще-то у меня завтра встреча с «Челси».

— Женский футбольный клуб?

Она кивнула.

— Они предложили мне место перед играми и…

Я прижался губами к ее губам и украл конец ее предложения.

Когда я отстранился, она засмеялась и покачала головой.

— Ничего не было подписано, и есть реальный шанс, что они не захотят видеть меня после медосмотра из-за запястья.

Я покачал головой.

— Они захотят тебя.

Она только что помогла лучшей команде в мире завоевать золотую медаль на Олимпийских играх. Не было лучшего вратаря.

— Если я попаду в команду, — продолжала она, — то Лондон, возможно, будет видеть меня гораздо чаще.

Я вдыхал ее слова, стараясь не выглядеть так, как будто это было лучшее, что я слышал за последние десять лет. Я уже продумал все наши варианты. Обдумывал идею летать в Лос-Анджелес раз или два в месяц, чтобы повидаться с ней, но это? Ее переезд в Лондон был чем-то, что я не смел себе даже представить.

Я обхватил ее щеки ладонями и наклонился, чтобы украсть еще один поцелуй.

— Что-то жужжит, — сказала она, отпрыгивая назад.

— О Боже, что еще Джорджи купила?

Она засмеялась и покачала головой.

— Нет, это твой телефон.

Он жужжал на тумбочке, и когда Энди передала его мне, на экране появилось сообщение от Джорджи. Я прочитал его вслух.

— Джорджи пишет: «Упс, возможно, ты захочешь проверить ванну. Забыла выключить кран перед уходом».

Энди бросилась в ванную.

— Вот дерьмо!

О, черт возьми.

Повсюду была вода и пузыри. Вода плескалась по стенкам ванны, превращая мрамор вокруг нее в скользкую опасную зону. Кран все еще работал, и было достаточно пенистых пузырьков, чтобы невозможно было увидеть Энди, когда она наклонилась, чтобы выключить его. Я потянулся за несколькими полотенцами под раковиной и бросил их на пол как раз в тот момент, когда мой мобильный снова издал звуковой сигнал.

Джорджи: О! И я вылила в ванну целую бутылку пены для ванны. Всегда хотела это сделать…:)

— Я убью ее, — сказал я, бросая свой мобильный телефон в раковину и принимаясь за работу, вытирая воду.

Энди рассмеялась.

— Это довольно забавно. — Она оттолкнула ногой одно из полотенец. — Это напоминает мне пенные вечеринки в колледже.

Я нахмурил брови.

— Пенные вечеринки?

— Ты никогда там не был?!

Я покачал головой и наклонился, чтобы отодвинуть одно из полотенец, убирая пузыри со своего пути, чтобы я действительно мог видеть, что делаю. Энди наклонилась рядом со мной, и мы работали вместе, вытирая пол как можно лучше. Наши плечи соприкоснулись, и она послала мне улыбку. Я покачал головой, думая обо всех способах, которыми убил бы Джорджи утром.

Я взял одно из полотенец и отнес его к раковине, чтобы отжать. Как только я начал крутить его в руках, белая блузка Энди шлепнулась на стойку рядом со мной. Я уставился на нее на секунду, а затем поднял глаза, чтобы встретиться с ее отражением в зеркале. Она была наполовину скрыта массой пузырьков, но ее коварную улыбку было легко разглядеть.

— Это то, что происходит на тех вечеринках? — поддразнил я.

Она теребила бретельки своего лифчика, а я восхищенно наблюдал.

— Нет, по крайней мере, пока я там была.

Она стеснялась, не торопясь со своим лифчиком. Энди встретилась со мной взглядом в зеркале, когда стягивала бретельки с плеч. Ее грудь поднималась и опускалась в такт нервному дыханию, натягивая верхнюю часть лифчика.

— Сними это, — сказал я, едва заметно кивнув.

Она убрала руку за спину и расстегнула застежку. Кремовое кружево соскользнуло, и секунду спустя ее лифчик приземлился рядом с блузкой.

Ванная была полна пара, пузырьков, воды и запаха этой проклятой ванны с пеной. Я отвернулся от раковины, и она наклонилась, чтобы стянуть джинсы.

— Энди…

Она посмотрела вверх сквозь завесу пузырьков.

— Вода испортит твои полы?

Я покачал головой.

— Мне все равно.

— Тогда я не вижу причин, чтобы эта ванна с пеной пропала даром.

Она позволила своим джинсам упасть на пол, а затем оказалась восхитительно обнаженной. Пузырьки окутали ее загорелую кожу, когда она отступила назад и опустила одну ногу в ванну.

— М-м-м, — промурлыкала она, вытягивая палец и пытаясь заманить меня ближе. — Здесь тепло.

Я потянулся и одним плавным движением стянул футболку через голову.

— Идешь? — спросила она, наклоняясь и исчезая за пузырями. Еще больше воды выплеснулось за борт ванной, и я знал, что вытесню еще больше, когда присоединюсь к ней. У нас будет нехилая работа по уборке, но у меня был особый фокус. Мои джинсы упали на пол, а боксеры последовали за ними. Я подошел к ванне, и Энди высунула голову из пузырьков. Мне пришлось сдержать смех, когда я вошел и погрузился в теплую воду.

Я едва мог разглядеть ее по другую сторону горы пузырей.

— Где ты? — спросила она, потянувшись ко мне под водой. Ее рука коснулась моей верхней части бедра, я зашипел и потянулся к ней. Поднес ее ладонь ко рту и прижал губы к самому центру.

— Это купание не продлится очень долго, если ты прикоснешься ко мне там.

Она засмеялась и придвинулась ближе. Я отодвинул несколько пузырьков в сторону как раз в тот момент, когда ее грудь прижалась к моей.

— Ты прав. Выйди и возьми несколько свечей Иисуса, чтобы сохранить в нас целомудрие.

Я рассмеялся и притянул ее к себе. Мои руки скользнули вверх по ее спине, и ее грудь коснулась моей. Она была такой теплой, мягкой и влажной. Ее ноги обвились вокруг моей талии, а губы нашли мои. Она была настоящим гребаным раем, и я знал, что позволил бы затопить всю ванную, если бы только мог держать ее там со мной вечно.

— Энди? — прошептал я, прерывая наш поцелуй.

Она уткнулась носом мне в шею.

— Хм?

Я запустил руки в ее волосы и откинул ее голову назад, чтобы посмотреть ей в глаза.

— Я хочу, чтобы ты осталась в Лондоне, независимо от завтрашней встречи. Знаю, что это быстро, но я хочу, чтобы ты осталась. Квартира большая, и в ней более чем достаточно места для твоих вещей.

Мне показалось, что я увидел, как она кивнула, но сквозь пузыри было трудно что-либо разглядеть.

— Энди?

Она тихо выругалась.

— Что не так?

Никто не должен расстраиваться из-за пузырей.

— Это должен быть счастливый момент, — сказал я, прижимая ее к своей груди и успокаивающе поглаживая ее спину.

— Так и есть, — настаивала она, так же яростно обнимая меня в ответ. — Я так счастлива, но в то же время… Я проиграла пари, которое заключила с Кинсли.

Я рассмеялся.

— Какое пари?

Она откинула голову назад и тяжело вздохнула.

— Когда она высадила меня в аэропорту, я сказала ей, что увижу ее через неделю, но она поспорила со мной на миллион долларов, что я не вернусь.

— Уф. — Я улыбнулся и притянул ее к себе. — Как ты думаешь, где ты возьмешь такие деньги?

Она поцеловала меня в грудь и пожала плечами.

— Может быть, я попрошу Кэролайн помочь мне подделать некоторые банковские документы.

Я улыбнулся.

— Слишком рано шутить об этом.

Она рассмеялась.

— Тогда давай прекратим разговоры и перейдем к тому, чем мы действительно хотим заниматься.

Я скользнул рукой вниз по ее животу и наблюдал, как она прерывисто вздохнула. Ее улыбка исчезла, а ноздри раздулись. Вот так, она стала моей… навсегда.