Забить гол

Глава 5

Энди

Когда я проснулась, Кинсли и Бекка стояли над моей кроватью в своих лучших образах агентов ФБР. Их руки были скрещены, а взгляды смогли бы меня разрезать пополам, если бы я надежно не зарылась под одеяло.

— Чего вы хотите? — спросила я, сжимая подушку под своим подбородком.

— Хорошо спалось, Энди? — спросила Кинсли, изогнув бровь.

Очевидно, они практиковали поведение хорошего и плохого копа.

— Или было довольно… прохладно? — спросила Бекка, срывая с меня одеяло и выставляя напоказ мою голубую майку и боксеры, которые дал мне Фредди. Они свободно весели у меня на бедрах, но мне нравилось ощущать их на своей коже, — НУ, ПОДАЙТЕ НА МЕНЯ В СУД ЗА ЭТО, — и я не видела смысла снимать их перед сном.

— Планируешь надеть их на тренировку? — спросила Кинсли, смотря на боксеры так, будто они были заразными.

Я быстро посмотрела на прикроватные часы и поняла, что проспала завтрак. Чувствовала себя как полное дерьмо, но не собиралась говорить им об этом. Они хотели, чтобы я страдала после того, что произошло вчера, но я не собиралась.

Прогнав их из своей комнаты, я переоделась в свою футбольную форму, позаботившись о том, чтобы засунуть боксеры Фредди в чемодан. Я вытащила свои щитки и бутсы в гостиную и бросила их у двери, прежде чем залезла в буфет в поисках перекуса. Фуд-корт был моим первым выбором, но у меня не было времени спускаться вниз до тренировки.

— Нашла что-нибудь, Энди? — спросила Бекка.

Комитет заполнил наш буфет едой и закусками. Я вытянула руку и схватила первое, что попалось под руку, пачку капустных чипсов с солью и ароматизированным уксусом.

— Да. М-м-м-м. Я люблю вкус уксуса по утрам.

Кинсли держала злаковый батончик между большим и указательным пальцем. Я схватила его без раздумий. Это было своего рода предложением мира, и пока я плелась за ними к автобусу, который ожидал нас на первом этаже, я попыталась поговорить:

— Девочки, вы не можете злиться на меня все время. Я не сделала ничего плохого!

— Ты отделилась от нас на вечеринке и ушла одна! — сказала Кинсли.

— Сдружилась с врагом, когда должна была насолить ему! — добавила Бекка.

Хорошо, они вели себя смехотворно, и мне пришлось пойти на крайние меры. Я заняла место в задней части автобуса рядом с Кинсли и набрала номер ее мужа. Большинство знали Лиама Уайлдера как распутного бывшего профессионального игрока в футбол, который завершил карьеру из-за травмы колена, но я знала его как мужа Кинсли, мужчину, который надевал фартук повара по утрам в воскресенье и готовил достаточно яичницы с беконом, чтобы накормить маленькую деревню.

Он ответил после третьего гудка и звучал искренне счастливым из-за моего звонка.

— Энди? Как дела? Вы, девочки, направляетесь на поле для тренировок? Я уже здесь.

— Ох, да, да, мы уже на пути, ЛИАМ.

— Что? — Кинсли пыталась дотянуться до телефона, но я отодвинула его вне зоны ее досягаемости. — Лиам, не разговаривай с ней, она предательница!

К счастью, он не услышал ее.

— Я разговаривал с Кинсли ранее…

— Да, это замечательно, — сказала я, перебив его. — Послушай, Лиам, когда вы были в Лондоне на последней Олимпиаде, Кинсли ходила на вечеринки?

Он рассмеялся долгим, затянувшимся смехом, что определенно доказывало мою точку зрения, и ему даже не нужно было говорить ни слова.

— Спроси ее насчет российских гимнасток. Это все, что я скажу.

— АГА! — закричала я на Кинсли и повесила трубку. — Я права!

Она уже строчила сообщение Лиаму, без сомнения, угрожая разводом.

— Вечеринка с гимнастками была веселой, Кинсли? Ты хорошо повеселилась?

К этому времени уже почти половина нашей команды повернулась, чтобы послушать наш спор. В интересах Кинсли было пресечь его в зародыше, чтобы сохранить свою репутацию строгого капитана команды.

— Не имеет никакого значения, что я делала в Лондоне. У нас с Беккой были Лиам и Пен, чтобы защитить нас, но так как ты старая дева, и никто не любит…

— Мне двадцать один.

— Верно. Тем не менее мы любим тебя, и ты не оставила нам никакого выбора, кроме как быть твоими наставниками оставшуюся часть игр. За каждым твоим шагом мы с Беккой будем наблюдать (прим. перев. — Бекка и Кинсли поют песню Стинга Every Breath You Take).

— За каждым твоим вдохом, за каждым твоим движением, — продолжила Бекка.

— За каждым нарушенным тобой обещанием, за каждым твоим шагом, мы будем наблюдать за тобой.

— Каждый день, за каждым твоим словом.

Я закрыла уши.

— О Боже. ПЕРЕСТАНЬТЕ ПЕТЬ ЭТУ ПЕСНЮ.

Но они не остановились. Мне пришлось слушать их, пока автобус не подъехал к комплексу для тренировок. Я побежала, так как решила, что мне, вероятно, нужны новые подруги.

Может, российские гимнастки будут не против потусоваться со мной.

Я буду выше них, но ничего страшного. Каждому нужен высокий друг, который будет доставать предметы с верхней полки.

Лиам и тренер Декер стояли у входа на стадион. Тренеру Декер было пятьдесят три, у нее были короткие светлые волосы и выражение лица, которое уверяло, что она не смеялась со времен Никсона. Сколько себя помню, она всегда носила одну и ту же пару очков в тонкой черной оправе, и была чертовски хорошим тренером, даже если немного меня пугала. Лиам стоял рядом с ней, его татуировки на предплечьях были выставлены на обозрение, а светлые короткие волосы растрепаны. Они с Кинсли составляли довольно очаровательную пару, хотя я отказывалась говорить им об этом, так как их идеально пропорциональные головы уже были близки к тому, чтобы взорваться от комплиментов.

— Доброе утро, Лиам, — сказала я, склоняя воображаемую шляпу в его направлении.

Он посмотрел на меня с любопытством, а затем посмотрел на Бекку и Кинсли, которые шли в нескольких шагах от меня.

— Вы поссорились? — спросил Лиам, как он думал, с порицающим взглядом. Это никогда не срабатывало так, как у тренера Декер.

— Никаких ссор, — сказала я, подняв пальцы. — Честное слово скаута. Хотя твоя жена немного сумасшедшая. Тебе нужно сводить ее к врачу.

— Лиам! Не говори с ней насчет гимнасток! — закричала Кинсли.

Тренер Декер покачала головой и захлопала в ладоши, чтобы привлечь внимание.

— Внимание все. Я знаю, что вы взволнованы тем, что вы здесь, на нашей первой тренировке в Рио, но настало время сосредоточиться. Кинсли и Бекка, покажите девочкам, куда поставить их сумки, а затем, Кинсли, я хочу, чтобы ты провела разминку. — Она сделала паузу и повернулась ко мне. — Энди, массажист готов перевязать твое запястье.

Я проследила за ее взглядом и обнаружила группу массажистов рядом с лавочками для запасных. Они уже установили небольшой черный стол, и невысокая девушка с черными волосами, завязанными на макушке, сделала шаг вперед, приветствуя меня. Ее штаны цвета хаки были ей чуть велики, а футболка с ее вышитым именем под эмблемой футбольного мяча и американского флага сидела идеально.

— Лиза, — сказала я, прочитав ее имя на футболке и протягивая свою руку. — Я Энди.

Она кивнула и провела меня к столу.

— Рада познакомиться с тобой, Энди. Я буду твоим массажистом в Рио и буду с тобой каждую тренировку и игру. Мы установим время, чтобы ты приходила в тренировочный центр для физиотерапии, а сейчас запрыгивай на стол, я посмотрю твое запястье.

Я сделала так, как она сказала, и начала рассказывать ей о травме. Она не угрожала карьере, я просто потянула запястье в старшей школе, и время от времени это давало о себе знать. Я много раз проходила через физиотерапию, но если я не уйду из футбола на длительный период, оно никогда полностью не заживет. К сожалению, я не могла позволить себе такую роскошь как время.

— Как оно? — спросила Кинсли.

Я посмотрела через плечо и увидела, что она смотрела на действия массажиста. Лиза согнула мою руку, обматывая мое запястье специальной лентой, чтобы зафиксировать его на время тренировки. Я пыталась не морщиться от укола боли, но Кинсли заметила мои поджатые губы. Она покачала головой и скрестила руки, но я послала ей убийственный взгляд, когда массажист наклонилась, чтобы захватить из сумки еще один рулон ленты.

Лиза закончила и сделала шаг назад, оценить свою работу.

— Скажи мне, достаточно ли закреплено, — проинструктировала она.

Я согнула и сжала руку в кулак, повернула ее по кругу сначала в одном направлении, а затем в другом. Я все еще чувствовала тупую боль, но с лентой она стала более терпимой.

— Как оно? — снова спросила Кинсли.

Я кивнула и подняла большой палец вверх. Насколько наш тренер и массажист знали — моя травма была незначительной, и руку обматывали только в качестве мер предосторожности. Кинсли знала правду: я была на опасной территории, но она также знала, почему я преуменьшила значимость травмы. Кости, сухожилия и связки со временем заживают, но Олимпиада проходит раз в четыре года, и большинство спортсменов считают себя счастливчиками, если попадают туда раз или два. Поэтому, пока мое запястье не отвалится, я останусь на поле.

— Послушай, я бы хотела поговорить с тобой после тренировки насчет Фредди. Серьезно, дождись меня.

Я пообещала ей дождаться, хотя на самом деле у меня не было никакого намерения слушать лекции Кинсли и Бекки. Как быстро они забыли, что значит быть молодой и одинокой во время Олимпийских игр. Вся моя жизнь, сосредоточенная на тренировках и подготовке к играм, не оставляла времени ни для чего, кроме футбола. Конечно, у меня было несколько случайных свиданий за это время, но это не сравнится с опытом других девушек моего возраста.

Отказаться от парней, чтобы играть в футбол на профессиональном уровне, было сложно, но в конце концов, это было легким решением. Пока я росла в Вермонте, единственным реальным действием было действие на футбольном поле. Ни один парень не волновал меня. Большинство популярных девушек в моей школе предполагали, что я лесбиянка, потому что я предпочитала Adidas бренду Tory Burch, и я не знала разницу между «волнами» и «кудрями». Нет, серьезно, кто-нибудь, скажите мне, в чем разница?

Чтобы положить конец слухам, у меня состоялся первый поцелуй за трибунами футбольного стадиона с прыщавым Келланом, который был младше меня на год и дышал как морж. Он был высоким и тощим, и когда отстранился, то случайно разбил голову о сиденье трибуны, и ему наложили три шва. Когда история разошлась по школе, ни один парень не думал, что я стоила риска.

К счастью, в школе стало лучше, когда закончилось мое преображение от утенка к лебедю, которое частично украсило мой старший подростковый возраст. Прощайте брекеты, прыщи и пухлые щеки. Парни из колледжа не были запуганы моим талантом, и мне удавалось время от времени с кем-то встречаться. Тем не менее ничего серьезного. Отношения плохо сочетаются с соревнованиями на олимпийском уровне. Я долго мечтала попасть на Олимпиаду, не только чтобы выиграть золото в составе команды США (понятное дело), но также я хотела получить шанс встретиться с людьми, которые его выигрывали. Так же, как и я, они посвятили свою жизнь любимому виду спорта и понимали жертвы, связанные с этим.

Кинсли и Бекка могли читать мне лекции обо всем, о чем хотели, но с учетом всего, как они могли обвинять меня, что я хотела что-то, кроме золота? Я буду в Рио-де-Жанейро почти месяц, и не собираюсь тратить время впустую. Я буду надрывать задницу на поле, но в свободное время буду собирать воспоминания на всю оставшуюся жизнь. И, если Фредди Арчибальд каким-то образом проберется в эти воспоминания, то пусть так и будет.