Заложница

Глава 18

Холлисворт поднял руку — небрежным жестом, словно убирая волосы с лица, но Ева до мозга костей ощутила его значимость.

Дроны загудели.

— Видите ли, — продолжал он, — я занимаюсь не только селекцией. Мои ученые много работали над шахтерскими трекерами, установленными во всех заключенных. — Его голос стал почти тоскливым. — Когда-нибудь я хотел бы, чтобы они были принудительно установлены во всех людях, не являющихся членами Совета. А пока придется довести их до совершенства, и вы все представляете собой идеальный полигон для испытаний.

Ужас охватил ее.

— Вы должны уйти. Сейчас же! — Она повернулась к своему похитителю.

Но было уже слишком поздно.

На коже Валдуса вспыхнули оранжевые пятна. Он схватился за грудь. Опустился на колени.

Вокруг нее падали его люди, со стонами опускаясь на землю, их кожа светилась тем же угрожающим огненным цветом.

— Это еще одна моя новая игрушка. — Холлисворт говорил с нездоровым возбуждением в каждом слове. — Теперь, вместо того чтобы ждать, пока заключенные перестанут выполнять квоту, чтобы их уничтожить, мои дроиды могут послать прямой сигнал на маячок, который заставит его перегреться по команде.

— Выключи это.

Муж проигнорировал ее.

— Еще одна приятная функция — я могу контролировать, медленно это происходит или быстро. — Он оглядел толпу перепуганных заключенных и указал на худого мужчину в рваной рубашке, стоящего у края толпы. — Он.

— Нет, пожалуйста. — Глаза бедняги полыхнули ужасом, белки глаз ярко выделялись на его покрытом красной пылью лице, когда он еще глубже вжался спиной в каменную стену, а те, кто рядом, разбежались, оставив его стоять в одиночестве и без поддержки товарищей.

Дроиды жужжали и гудели все громче.

Человек задыхался, его кожа мерцала оранжевым цветом, хорошо заметным под красной пылью. Тело содрогнулось.

— Этот мерзавец из «Сопротивления» и его люди будут долго мучиться за то, что посмели претендовать на мое, но жизнь этого ничтожества… — он усмехнулся, — закончится быстро.

Мужчина закричал в агонии и рухнул на землю, его тело корчилось.

— Остановись, — снова закричала Ева.

Стоя на коленях, Валдус с трудом поднялся.

Ее муж не обращал на это внимания, его взгляд был прикован к умирающему.

— Взрыв изнутри. От этого никуда не деться.

— Остановись!

Но уже поздно. Крик заключенного оборвался, по коже пробежала волна, раз, два, а затем мужчина разлетелся на тысячи кусков, кожа, кровь и плоть покрыли стены и землю, окрасив багровый цвет в почти черный.

Ева задыхалась от ужаса. Боль от нарастающего возбуждения не шла ни в какое сравнение с мучениями от увиденного.

У ее ног корчились в агонии Валдус и его команда, а потом затихли, как будто боль стала слишком сильной.

Еву охватило отчаяние. Не только за себя, но и за своего похитителя и его людей. Она прекрасно понимала, как это мучительно — подойти так близко к свободе, чтобы ее отобрали.

— Теперь ты видишь, что бывает с теми, кто пытается взять мое. — В голосе мужа послышался яростный триумф. — Невеста, отойди от них. Хватит того, что ты вся в грязи и пыли. Не хочу, чтобы мне пришлось заново осваивать свою собственность с прилипшими к тебе кусками плоти и сухожилий.

Тут до нее дошло, что привязь уже не в руках похитителя. Вместо этого обтрепанный обрывок валялся в красной грязи, такой же неподвижный, как и тот огромный человек, который когда-то использовал ее в качестве приманки и щита.

Она больше не его пленница. Его власть над ней закончилась.

Наверное, следовало чувствовать себя победителем.

— Невеста, повинуйся мне немедленно! — От резкого голоса мужа Ева подпрыгнула. — Слишком близко, и ты станешь одной из них.

— Иди. — Вскинув руку, мужчина у ее ног из последних сил пытался ее прогнать. — Он… прав. Спасайся. Найди… выход, пока он не явился.

Это все решило.

— Нет! — Бросившись вперед, Ева упала на колени, камни царапали кожу, и прижалась к человеку, который показал ей звезды и научил ее, что значит быть желанной. — Убей его, и ты убьешь меня тоже.

Под ней ее похититель застыл на месте.

— Что ты делаешь? — В голосе Холлисворта послышалось недоверие. — Отойди от них.

Будь она той же женщиной, что и раньше, вполне могла бы ничего не делать. Просто промолчать и сдаться, постараться выжить и молиться, что ее действий достаточно, чтобы успокоить мужа, когда он придет за ней.

Но она уже не та женщина.

— Быстрее, — крикнула она остальным мужчинам, — подтянитесь поближе. Сделайте так, чтобы хоть часть вас касалась меня.

Ева никогда не простит своего похитителя и его людей, но также никогда не простит себя, если продолжит трусить, пока другие страдают.

Вскинув подбородок, она встретилась взглядом с ледяными серыми глазами мужа.

— Шах и мат.

Это был риск. Возможно, он позволит маячку уничтожить и ее. Но она полагала, что этого не произойдет.

Ярость окрасила его лицо в цвет пыли Драгаша.

— Ты будешь страдать, невеста. — Личина исчезла. Злобный монстр в полной мере проявил себя, уставившись на нее и вздымая грудь. — Ты пожалеешь о том, что когда-либо пыталась противостоять мне.

— Хочешь меня, приди и возьми.

Он резко поднялся на ноги, стиснув челюсти от шока, который быстро сменился яростью.

— Я… Ты… — прошипел он.

Было очень приятно наблюдать, как Холлисворт теряет контроль над собой. Он испытал на себе, каково это — чувствовать себя бессильным.

Еще одна темная часть ее души посветлела. Растущий в груди жар вдруг стал менее болезненным, чем за мгновение до этого.

— Они не смогут цепляться за тебя вечно, — огрызнулся он. — Скоро наступит время работы, и жжение маячка не позволит сопротивляться. Скоро вы станете уязвимы.

— Как только мы услышим приближение твоих дроидов, я снова буду на страже их безопасности.

— Думаешь, спасая их, ты что-то изменила? — громыхнул ее муж. — Ты лишь продлила их и свои страдания.

— Хочешь наказать меня? — огрызнулась Ева. — Единственный способ это сделать — отозвать своих дроидов и оставить этих людей в живых. Иначе тебе придется отскребать то, что останется от меня, со стен. И никогда не узнаешь, смог бы ты меня приручить, или, в конце концов, я оказалась бы настоящей победительницей.

Рука Холлисворта рассекла воздух.

Гудение прекратилось.

Валдус хмыкнул. Пробормотал проклятие. Она осталась на месте, плотно прижавшись к его телу.

— Ты еще пожалеешь, что решила дерзить мне, Арианна, — голос ее мужа стал до жути спокойным. — Я обещаю тебе это.

— Меня зовут Ева. И единственное, о чем я жалею, так это о том, что не сделала этого раньше. — Она обнажила зубы. — У меня тоже есть обещание. Мы с этими людьми сотрем тебя с лица земли, как паразита, которым ты являешься.

Сверкнув глазами, ее муж окинул взглядом ряды дрожащих заключенных, пытающихся скрыться за скалистыми стенами.

— Да будет вам известно, что любой заключенный, который сможет оторвать эту женщину от мужчины, находящегося рядом с ней, настолько, что мои дроны смогут убить его, получит полное помилование — при условии, что она будет доставлена ко мне нетронутой. — Его пронзительный взгляд вернулся к ней. — Наслаждайся своей краткосрочной победой, невеста. — Его одеяние развевалось, когда он широко раскинул руки. — Потому что скоро ты станешь моей и тогда будешь помнить только то, какого проигрывать.

Он исчез, и его образ погас так же быстро, как и появился.

Жуткая тишина заполнила пространство, дроны беззвучно мигали над головой, словно ожидая своего шанса.

Сердце заколотилось, и Ева оторвала щеку от груди похитителя: нахлынувшие эмоции не давали сосредоточиться.

Она сделала это.

Сопротивлялась. Сделала выбор. Взяла себя в руки.

Но какой ценой?

Холлисворт был разъярен как никогда и собирался прийти за ними всеми. В теле Евы все еще оставались обе его ужасные игрушки, и у нее нет никакого конкретного плана, как пережить то, что произойдет дальше. Жар нарастал и скоро станет слишком сильным, чтобы его игнорировать. И за это время мишень на ее спине только увеличится.

— Ты… спасла нас. — Грубый голос мужчины рядом с ней, в котором все еще чувствовался отпечаток недавних пыток, заставил ее перевести взгляд на него.

Удивление и благоговение, которые она там обнаружила, свели ее колебания в одну четкую точку.

Прижав связанные руки к его груди, она резко встала и зашипела.

— Еще раз используешь меня как приманку или щит без моего разрешения, и я сама найду способ убить тебя.

Его глаза снова заледенели.