Заложница

Глава 31

О милый Янус, пусть это сработает.

Ева обычно не обращалась к молитвам — они не помогли ей за все те адские годы с Холлисвортом — но сейчас она молилась.

После того как они с Валдусом расправились с сабантерами и отпраздновали победу наедине, то собрали руду и вернулись к остальным. Ее необыкновенный любовник тащил сани и вонючую шкуру одного из животных — и рассказал всем историю, которая вызвала удивленные возгласы и шутки — и как же ей хотелось сейчас оказаться в западной части лабиринта, купаясь в лучах восхищения Валдуса и одобрения его людей.

Вместо этого она стояла в импровизированных спальных кварталах отряда, готовясь проверить свою теорию о сыворотке.

— Куда это? — Рыжеволосый Дарвиш протянул ей драгоценный сверток, разматывая тряпки, которые защищали его руки от опасного жара.

Терпкий запах раскаленного металла ударил в нос.

Он сходил к ближайшей печи для сжигания отходов и расплавил руду, как она и просила.

Вот оно. И оно реально.

Она сглотнула, не отрывая взгляда от жидкой лавы.

— Ева?

Она вздрогнула от голоса Валдуса и собралась.

— Поставь вот сюда. — Она указала на плоский камень. — Мне понадобится больше емкостей для смешивания.

У нее не было мерных стаканов или датчиков температуры, чтобы точно откалибровать сыворотку, но она справится и так. На глаз. Другого выбора не было.

— Я могу достать все, что нужно. — Это прозвучало излишне восторженно. Предложение исходило от Барретта, члена отряда, с которым она не была знакома до возвращения. Отчасти потому что его не было среди поисковой группы, отправленной в транспортный отсек «приветствовать» новоприбывших, а отчасти потому что он не покидал кварталы без особой необходимости.

— Спасибо. — Она выдавила улыбку. — Помощь не помешает.

Она подавила желание сказать Барретту, что ему стоит отдохнуть.

Она знала, как это — когда тебя отодвигают в сторону, считая бесполезным. И хотя причины у этого парня были иные, чем у нее когда-то, в его взгляде она видела то же упрямое желание оставаться в строю до самого конца.

Даже если он умирал.

Красные полосы, опоясывавшие его грудь и руки, и багровые белки глаз ясно говорили о последней стадии заражения красной пылью.

— Отлично. Я прослежу, чтобы все стояло ровно. — Но в своем рвении Барретт случайно задел емкость с рудой.

— Осторожнее, — буркнул Райкер. — Валдус взбесится, если нам придется снова тащить Убийцу на территорию сабантеров.

Убийца.

После инцидента с сабантерами мужчины начали называть ее так. Когда Валдус спросил, не хочет ли она, чтобы он прекратил это, Ева ответила, что это лучше, чем «инкубатор» или «пленница». Но, честно говоря, ей это нравилось.

— Почему бы тебе не пойти за следующей партией? — Дарвиш бросил на Райкера убийственный взгляд, придвигаясь к Барретту. — Эта штука раскалена, а наши контейнеры не самые надежные.

— Всё ноешь да скулишь. Тебе больше нечем заняться, кроме как сюсюкаться с несчастным, который…

— Заткнись, Райкер. — Щёки Дарвиша покраснели так же ярко, как его волосы, а глаза опасно сузились.

— Хватит. — Валдус с серьёзным выражением лица подобрал бурдюк с водой и протянул ей, затем взял себе. Она была благодарна за это — хоть какое-то занятие, пока она пыталась унять дрожь в руках.

Теперь всё было иначе. Валдус рассказал ей больше об этих мужчинах, и ей стало проще разглядеть за их страхами что-то большее. В шрамах, змеящихся по груди Райкера, она увидела незаживающие раны от потери жены и нерождённого ребёнка. В Дарвише — боль и отчаяние человека, который вынужден наблюдать, как угасает Барретт, тот, кого он так явно любит.

В каждом из людей Валдуса она различала их боль и надежды. Их хрупкость и уязвимость, которые делали их людьми.

И она снова понимала, почему Валдус так отчаянно хотел привести их к безопасности, дать им нечто большее, чем пыль, жару и новые страдания.

Она лишь молилась, чтобы у неё получилось это для них осуществить.

— У кого звёздное растение? — Вернув пустой бурдюк Валдусу, она расправила плечи. Время молитв прошло.

— Здесь. — Валдус мгновенно оказался рядом, держа в руке увядшее растение, срезанное с потолка одной из пещер. Оно выглядело мёртвым, но она знала, что это не так. Недавно срезанное, оно всё ещё было живо — и это ключ к её плану.

Она чуть не поседела, когда осознала, что не сможет использовать стандартный электрический импульс из лаборатории для усиления расплавленной руды. Видимо, стресс сыграл с ней злую шутку.

Но после лёгкой паники она нашла решение. Благодаря случаю с сабантерами у неё быстро созрел новый план.

Звёздные растения Валдуса обладали электромагнитным импульсом — именно он давал им свечение. Теперь же он послужит для запуска химической реакции, необходимой для активации сыворотки.

Обернув руки тряпками, Ева взяла растение, растёрла горсть и добавила в ёмкость с серебряной рудой, игнорируя жжение в незащищённых местах.

Оно того стоило.

— Оно должно так делать? — Райкер с подозрением посмотрел на искрящуюся смесь.

— Да. — Она добавила ещё, сожалея, что не может быть точнее, и надеясь, что не переборщила. Дрожь в пальцах от волнения и нервов она игнорировала.

— Ты в порядке? — Взгляд Валдуса приковался к её покрасневшим подушечкам пальцев.

— Всё хорошо. — Вытерев остатки смеси об униформу, она глубоко вдохнула. — Пора добавить ещё руды. Лучше отойдите.

Все, как один, отпрыгнули подальше.

Кроме Валдуса.

Он остался рядом, излучая тепло и силу. Непоколебимый.

— Насколько это рискованно?

— Мы всегда и всем рискуем.

Он положил руку на её предплечье. Не грубо, но твёрдо.

— Насколько?

— Всё будет в порядке. — Схватив контейнер с рудой, она отсчитала пять капель в такт своему сердцу.

Как же не хватало пипетки! В лаборатории шаттла их было много, но они, скорее всего, сгорели при крушении.

Раздалось шипение, появился запах тухлых яиц.

Именно то, на что она рассчитывала.

Она добавила ещё каплю.

— Нужно немного подождать. — Протянув руку к Бэйну, она сказала: — Скоро понадобятся те клыки.

— Почти готово. — Бэйн всё ещё склонялся над своим рабочим местом, бормоча и ругаясь, стуча инструментами.

Она была бесконечно благодарна.

Раз у них не было шприцев, сыворотку придётся вводить с помощью чего-то другого. Бэйн предложил гениальную идею — использовать игловидные клыки сабантеров, проделав отверстия с обоих концов и привязав к одному из них кожу, чтобы залить жидкость и впрыснуть её через иглу под кожу.

Да, это далеко от идеала.

Но это их единственный шанс.

— Думаешь, сработает? — Лицо Барретта светилось надеждой.

— Да. — Другого ответа этому человеку она дать не могла.

Если они скоро доберутся до поверхности, у него ещё есть шанс выжить.

Ева добавила ещё три капли руды.

— При такой высокой температуре электроны в руде становятся нестабильными. Под воздействием электрического импульса они должны создать вакцину, которая нейтрализует трекер.

— Потрясающе. — Он облокотился на Дарвиша.

Ева размешала смесь металлическим стержнем, стараясь повторить движения автоматических мешалок из лаборатории.

Вокруг мужчины перешёптывались, волнение росло.

Она ждала, что Райкер что-то скажет. Кто-то выскажет сомнение, раздует подозрения.

Но этого не произошло.

— Почти готово. — Она прочистила горло.

Валдус потянулся за ёмкостью.

— Подожди. — Она остановила его лёгким прикосновением.

Щёки вспыхнули. Что, чёрт возьми, с ней происходило? Она никак не могла перестать касаться его.

Она опустила руку.

— Оставь ещё ненадолго. Слишком нестабильно, чтобы трясти.

Валдус убрал руку.

— Может, тебе лучше отойти?

— Нет, всё в порядке. — Его забота трогала её, но она никуда не уйдёт. Не сейчас.

Этой сыворотки будет недостаточно, чтобы нейтрализовать технологию слежения в её организме — для этого потребуется более мощная версия. Но если этот вариант сработает против примитивного шахтёрского трекера, он станет основой для её собственного, более сложного иммунизатора.

А пока он защитит их всех от дронов Холлисворта.

— Вот. — Бэйн появился слева, с самодельными шприцами в руках. — Готово, когда понадобится. — Он широко улыбнулся.

Принятие. Быть частью команды. Это куда лучше, чем она представляла.

— Спасибо. — Пожалуйста, пусть это сработает. Она поймала себя на том, что слишком энергично размешивает, и заставила себя замедлиться. Теперь, когда эти мужчины — и один в особенности — смотрят на неё с такой гордостью, она готова на всё, чтобы это сохранить.

— Почти остыло, можно заливать в шприцы. — Она проигнорировала дрожь в голосе, убеждая себя, что это лишь волнение. — Но до введения в вену ещё далеко. — Она отвела взгляд от Барретта, чтобы он не подумал, что это касается только него. — Не стоит стоять вокруг. Мы сообщим, когда будет готово.

Никто не сдвинулся с места.

— Ты сама себе это введешь? — Райкер фыркнул. — Сомневаюсь.

— Что? — Она выпрямилась, ощущая новое напряжение в воздухе.

Особенно в мужчине рядом с ней.

Она взглянула на Валдуса. Тот выглядел недовольным.

Мурашки побежали по коже.

— Что, если не сработает? — На этот раз заговорил Гриффин.

Ева уже тысячу раз прокрутила в голове возможные исходы.

— Если вакцина, особенно электрический импульс, окажутся слишком сильными, это остановит сердце и убьёт подопытного. Или, если вакцина будет слишком слабой и лишь дестабилизирует трекер, это может активировать механизм самоуничтожения. Также возможны боль в горле, жар, помутнение сознания, изменение личности, инсульт, судороги. У всех вакцин и лекарств есть побочные эффекты, так устроена медицина.

Валдус напрягся рядом.

— Интересно. — Райкер перевёл взгляд с неё на командира. — То есть боль в горле тебя устраивает так же, как смерть?

Жар разлился по шее. Еваа явно не была в настроении для его чёрного юмора.

И не видела смысла зацикливаться на худших сценариях. Если бы они почитали о побочных эффектах современных лекарств, то знали бы, что большинство из них никогда не проявляются.

Хотя, конечно, немногие лекарства готовятся в таких примитивных условиях.

— Да, есть риск смерти, — признала она, — но есть и хорошие шансы на успех. Риск, который, я считаю, оправдан.

Тишина снова повисла в воздухе, все взгляды устремились к Валдусу.

Ева ощетинилась. Это её сыворотка. Её формула.

Она верила, что это сработает. И хотела, чтобы они — чтобы он — тоже в это верили.

Барретт жестом подозвал Валдуса.

— Сэр, можно на минутку?

— Почему бы не сказать здесь и сейчас? — Волосы на затылке встали дыбом. Ей это не нравилось.

Особенно когда Валдус заговорил, его голос был полон смирения. Как будто он знал, что произойдёт.

— Что случилось, солдат?

Взгляд Барретта скользнул к ней, затем к Дарвишу.

— Это должен быть я.

— Нет. — Она не поняла, кто произнёс это вслух — она или рыжий великан, но протест прозвучал громко.

Барретт проигнорировал их, глядя на командира.

— Я уже наполовину мёртв. Я должен взять риск на себя, испытать смесь вашей женщины.

— Нет! — Дарвиш схватил его за плечо.

Барретт стряхнул его руку, не сводя глаз с Валдуса.

— Если это сработает, я, наконец, смогу вернуть долг после всего, что ты и другие сделали для меня. — Он глубоко вздохнул. — Если это не сработает… по крайней мере, я умру, сражаясь. Как и должен. А не сгнивая заживо. Не позволяя носиться со мной, как с жалким ребенком. Дай мне сделать это, командир.

— Дарвиш, Барретт, — Валдус оставался спокоен. — Давайте выйдем. Мы…

— Нет! — Рёв Дарвиша потряс пещеру. — Нечего тут обсуждать.

Барретт нахмурился.

— Это не твоя битва. Я взрослый мужчина. И сам принимаю решения. Мне не нужно твоё разрешение

Дарвиш дрогнул, будто от удара.

— Нет, — наконец сказал он. — Не нужно моего разрешения. Но я думал, ты хотя бы учтёшь, что у тебя есть моё сердце… и когда твоё остановится, моё тоже умрёт.

Сглотнув, он развернулся и вышел.

В комнате воцарилась тишина.

Барретт выглядел опустошённым.

Сердце Евы замерло. Сочувствие к обоим мужчинам переполняло её. Желание Барретта вернуть себе контроль, вернуть ту часть себя, которая была воином, но которую одолела болезнь, находило отклик в её душе. Но она понимала и Дарвиша. Он не хотел терять любимого человека.

Но в конечном счёте это не имело значения. Потому что Дарвиш был прав: Барретт слишком слаб. Им нужен кто-то надёжнее.

— Это должна быть я, — повторила она. — Я разработала сыворотку. Я знаю, чего ожидать. — Валдус мрачно смотрел на неё, но она не отступала. Это было не то же самое, что с Дарвишем и Барреттом. Это было не про любовь. Это было про контроль, про мужчину, взвалившего на себя слишком много, и женщину, которая отказалась снова молчать. — Это должна быть я.

— Решение уже принято. — В голосе её бывшего похитителя не было злости. Только твёрдость. — Это буду я.