Заслуженная пышка для генерала дракона

Глава 3

— …Спасибо? — выдавила я. И это прозвучало скорее как вопрос.

Он не ответил. Просто ждал, пока я заберусь в карету.

Я сделала шаг.

И поняла — игра только начинается.

А правила… игры, кажется, пишет он.

Карета тронулась.

Я вцепилась в сиденье так, будто оно — последний кусок суши в мировом потопе.

— Вы в порядке? — раздался ледяной голос рядом. Это была сухая вежливость. Не более.

— Пока да, — прошептала я, как пациент в стоматологии перед тем, как сесть в кресло. — Пока ещё я в полном порядке. Поэтому рекомендую запомнить меня адекватной. Скоро будет поворот, и многое может измениться во мне… Короче, считайте меня оборотнем. Пока дорога ровная — я совершенно нормальная женщина. А вот когда начнутся эти ваши повороты — я превращусь в чудовище. Поэтому заранее прошу меня простить… и, возможно, приготовить нашатырь.

И тут — кряк! — колесо кареты зацепило край дороги, и на мгновение мы повисли над пропастью. Я услышала, как внизу шумит ветер — не романтично, не поэтично, а зловеще, будто он уже прикидывает, о какой камень меня размазать.

Всё. Это конец. Сейчас колесо соскользнёт, и… Я почувствовала, как перед глазами всё плывёт, а я стекаю вниз — не физически, нет, я ещё на сиденье, но душа уже в свободном падении.

— НЕТ! — завопила я, понимая, что потеряла всяческий стыд, приличие и, возможно, последние остатки рассудка. — Я в ужасе! Я в панике! Я в агонии! Я в… О БОЖЕ, МЫ НАКЛОНИЛИСЬ!!!

Карета чудом выровнялась и покатила дальше, а я стала глубоко дышать — как йог на грани просветления.

— Всё хорошо… Всё отлично… — выдохнула я, сжимая кулаки. — Главное — не думать о плохом… Мы обязательно доедем! Мы — команда! Карета, я и… ой.

И тут я почувствовала лёгкий наклон.

Лёгкий.

Для кого-то — лёгкий. Для меня — сигнал к началу апокалипсиса.

Жизнь снова вычеркнула меня из списка адекватных людей. В глазах потемнело. Я охрипла. И… бум! — очутилась на коленях у Марона, пытаясь залезть ему на шею, как обезьяна на пальму во время цунами.

— ОТСТАНЬТЕ! — рявкнул генерал, когда я обнаружила себя на его коленях при попытке залезть ему на шею.

— НЕТ! — заорала я, вцепившись в его мундир обеими руками. — Я НЕ ОТПУЩУ! Я УМРУ! Я УЖЕ УМИРАЮ! Я ВИЖУ СВЕТ! ЭТО ТЫ ИЛИ СВЕТ?!

— Это я, — процедил Марон сквозь зубы. — Мадам, я прошу вас взять себя в руки.

— Мне нужно, чтобы кто-то взял меня в руки! — задохнулась я, чувствуя, как сердце бешено убегает из груди, будто опаздывает на поезд.

Его ледяные глаза смотрели на меня с выражением, будто он только что обнаружил у себя на коленях кричащую курицу в шляпе.

— Вы… всегда так себя ведёте в карете? — спросил он, осторожно отодвигая мою руку от пуговицы, которую я чуть не оторвала.

— НЕТ! — завыла я. — Я ВСЕГДА ТАК ВЕДУ СЕБЯ НА ВЫСОТЕ! А В КАРЕТЕ — ТОЛЬКО ЕСЛИ ОНА ВИСИТ НАД БЕЗДНОЙ! ЧТО СЕЙЧАС И ПРОИСХОДИТ! ОПЯТЬ!!!

Карета снова качнулась. Я взвизгнула, вскочила, ударилась головой о потолок, села обратно — прямо ему на колени.