Заслуженная пышка для генерала дракона

Глава 73

Я замерла.

И с трудом открыла один глаз.

Марон стоял перед зеркалом. В мундире. С расчёской в руке. И с выражением лица человека, который только что решил не отступать перед трудностями. Перед лицом врага — он бы выглядел точно так же.

— Тайга, — продолжил он, не оборачиваясь, — не дергайся. Я почти закончил.

Я приподнялась на локтях. Сердце — колотилось. Не от болезни. От ужаса.

Тайга сидела на пуфике. Её волосы были… шедевром.

Если шедевром можно назвать гнездо орла, которое посыпали блёстками, облили клеем и подожгли с краю. На макушке — холм. Сбоку — водопад. Сзади — что-то, напоминающее шторку из старого театра.

— Нормально, — согласился генерал, прикидывая, куда заправить лишнюю прядь. Всё-таки он решил оставить её болтаться.

Марон держал в руках расчёску. И… вычёсывал. Не как палач. А как… скульптор. Осторожно. Терпеливо. Его пальцы — огромные, сильные, привыкшие держать меч, — нежно разбирали колтун за колтуном, пытаясь что-то соорудить на голове Тайги.

— Так, — произнёс он, — теперь — лак. Так, где у нас ещё эти… сверкашки!

— Вот! — радостно протянула Мэри мешочек. — Осталась половина!

— Тьфу, — скривился Марон, пытаясь посыпать прическу блестками.

Я увидела Мэри, которая расхаживала в платье с бантом.

Только бант был завязан… на животе. Как у беременной королевы. Или как у подарка. Бант — огромный, кривой, торчащий в сторону, как ухо слона.

— Всё правильно, — кивнул Марон, откладывая расчёску. — Так — симметрично. Главное, чтобы это всё не развалилось при беге. Готова!

В кресле сидела Спарта, а на ручке кресла — Симба. Они напоминали моделей для очень модного журнала. Прямо вот образцы экспериментальной моды. У одной на голове был валик из волос (позже я узнала — это была бутылка из-под вина, которую находчивый дизайнер в погонах использовал как бигуди). У другой — бант, явно завязанный мужскими руками. Отчего Спарта напоминала ушлую горничную, а Симба — бледную жену вампира, только что вернувшуюся с кладбища.

Я прикрыла рот, чтобы не захохотать. Или не заплакать. Я не знала, что со мной сейчас — смех или слёзы.

— Симба, — продолжил Марон, подходя к рыжей буре, — надо, наверное, ещё припудрить…

Симба послушно кивнула, поднимая пуховкой облако пудры, как будто пыталась замаскировать следы преступления.

— А губы? — спросила она.

— Не алые, — сказал Марон, сжимая губы в тонкую линию, как будто примеряя. — Розовые. С оттенком… моркови.

Я не выдержала.

Я села.

Полностью.

При виде этой картинки в обморок упали даже бациллы, дав мне шанс на скорейшее выздоровление. Вот прямо как рукой сняло!

Сердце — колотилось. Тело — дрожало. Но я — встала.

— Господин генерал, — прохрипела я, сползая с кровати, как снежная лавина с горы, — вы… великолепны.

Он обернулся. Увидел меня. Его глаза распахнулись. Потом — сузились.

— Вы не должны были вставать, — сказал он, подходя ко мне. — Вам нужно отдыхать.

— Мне нужно — готовить девочек, — улыбнулась я, чувствуя, как ноги подкашиваются, но держась за спинку кровати, как за поручень. — А вы… вы уже всё сделали. Просто… немного не так, как я бы сделала. Сейчас я… эм… внесу последние штрихи.

Я понимала, что генерал очень старался. Что он хотел помочь, хоть и не должен был! Это было бесценно! Даже прическа Тайгуши была бесценной, потому что… её сделал он. Своими руками. Герцог. Генерал. Дракон. Кто бы мне сказал неделю назад, что генерал Моравиа будет крутить гнездо на голове Тайгуши, я бы держалась от этого человека подальше. Мало ли, что у сумасшедшего на уме!

Я подошла к Тайге. Потрогала её «гнездо».

— Шедевр, — сказала я. — Просто… шедевр в стиле "вихрь". Но… давайте чуть-чуть… сгладим. Чтобы не пугать судей. Они и так нервничают.

Я взяла щётку. Начала аккуратно разбирать. Тайга морщилась, но молчала. Я распустила ее волосы, и они засверкали блестками.

Я даже отошла на несколько шагов.

А ведь выглядит круто! Я что-то до такого не додумалась! Гениально!

Потом я направилась к Мэри.

— Бант… — я посмотрела. — Гениально. Просто… перенесём его… сюда. — Я сняла пояс, завязала его на талии, сделав бант сзади, как положено. Красиво. Элегантно. — Так — лучше. Теперь ты не будущая мама, а… будущая победительница.

Мэри засияла.

— Мы встали четыре часа назад, чтобы все-все успеть! — отчиталась Мэри. — И мы все успели!

Потом я подошла к Симбе.

— Веснушки — оставляем! — воскликнула я. — Все! Даже на лбу! Это — твоя визитная карточка! А губы… да, розовые. Но — с блеском! Чтобы сверкали, как твои глаза!

Симба захлопала в ладоши, когда я ловко стерла с нее коросту макияжа. И быстро поправила глаза.

Потом — к Спарте.

— Тени — идеально! — сказала я. — Господин генерал — гений! Оставляем! Только… чуть-чуть румян. Чтобы не «ледяная королева», а… «ледяная королева, которая ведёт здоровый образ жизни!».

Спарта улыбнулась, когда я дёрнула ее волосы и распустила их. На поверку валик оказался бутылкой. Что меня крайне удивило. Зато локоны получились невероятными. Крупные такие, как букли у кукол.

Я обошла всех. Поправила. Подкрасила. Подколола. Похвалила.

— Вы — прекрасны, — сказала я, глядя на них. — Просто… невероятны. Господин генерал — вы… молодец. Вы — настоящий грумер. Лучший, которого я когда-либо видела.

Он смотрел на меня. Молча. Его глаза — говорили больше, чем слова. В них — было всё. Усталость. Забота. Любовь? Нет, не любовь. Я не знала, что это. Но мне это нравилось.

— До выставки — пятнадцать минут, — произнёс он. — Вы готовы?

Я кивнула. И тут же стала натягивать платье и делать причёску.

— Готова. Даже если ноги откажут — я доползу. На коленях. С ринговкой в зубах.

Он улыбнулся.

Той самой улыбкой.

Тёплой. Искренней. Как будто он только что не красил девочек, а… дарил им будущее.

— Тогда — вперёд, — сказал он уставшим голосом.

“Замудохался бедный!” — пронеслась в голове мысль. И я нашла в себе силы улыбнуться.

И мы пошли.

Я — шатаясь, но — не падая.

Он — рядом. Как стена. Как опора. Подставив свою руку.

А за нами — шли четыре девочки. Красивые. Уверенные. Счастливые.

И с причёсками, которые запомнят на всю жизнь.

Даже если потом будут смеяться, вспоминая, как их готовил к рингу генерал Моравиа.