Не потому что испугался. Не потому что удивился.
А потому что… понял.
Всё, что было в карете — не кокетство. Не игра. Не попытка манипулировать.
Это был чистый, животный, искренний ужас.
Он смотрел на меня — и в его глазах впервые мелькнуло… сочувствие.
— …Ты не шутила, — тихо сказал он, резко переходя на «ты».
— НЕТ! — выпалила я, сверкнув глазами. Вот зачем он мне напомнил! Я только-только начала отходить! — Я никогда не шучу про высоту! Это как у других — про змей, пауков или свекровей! Только у меня — про кареты над пропастью и этажи выше третьего! Я даже на балкон не выхожу, если он выше второго! Я там… чувствую, как земля уходит из-под ног!
Мэричка, довольная, как кот, принесший хозяину мёртвую мышь (и гордящийся этим), улыбнулась во весь рот.
— А однажды мы были на приёме, а там нужно было подниматься на третий этаж, и тётя Оля…
— МЭРИ! — шикнула я, хватая её за плечо. — Всё! Иди! Проверь, всё ли взяла? И поторопи девочек! Нам уже пора выезжать!
— Ладно-ладно, — махнула она рукой, убегая к лестнице. — Зато теперь генерал знает правду! Может, он тебя пожалеет и будет носить на руках?
Я вздохнула. О, если бы…
— Ладно! — хлопнула я в ладоши, чтобы сменить тему. Мой голос прозвучал на весь дом, перекрывая даже визг Симбы где-то наверху. — Девочки! Собираемся! Через час — выезжаем! Мы уже опоздали! А если ещё и сломаемся — то точно не успеем! Нам нужно время, чтобы доехать, ещё день — чтобы привести вас в божеский вид, и ещё три часа — чтобы убедить Симбу, что украшать платье живыми бабочками — плохая идея!
— А если их пришить? — раздался голос из-за двери.
— СИМБА, НЕТ! Бабочек на платье не будет! Они давно уже вышли из моды и входить в нее не собираются!
—
Я умчалась в кабинет — собирать документы, списки, рекомендации, медкарты и список «что делать, если принц вдруг начнёт задавать вопросы про грудь».
Сидела за столом, перебирала бумаги, пила чай (холодный, потому что заварила его пару дней назад — перед тем, как отправиться за помощью в замок Моравии) и пыталась успокоить сердце.
За дверью — смех, топот, визги, звон посуды. Жизнь. Моя жизнь.
И тут — стук.
Тихий. Вежливый. Почти робкий.
Я подняла голову.
— Войдите.
Дверь открылась.
Вошёл он.
Марон Моравиа. Генерал. Дракон. Мужчина, который ещё недавно свято верил в то, что я просто кокетничаю, а сейчас узнал, что никакого кокетства не было.
— Мы не договорили. Мадам… Ольга Валерьевна, — начал он, и его голос был не ледяным. Был… тихим. — Я… хотел извиниться.
Я замерла. Чашка в руке. Взгляд — на него. Казалось, даже муха зависла в воздухе. Даже пылинки перестали падать.
Он был красив. Опасен. Замкнут. Но… не бесчувственен.
— За что именно? — осторожно спросила я, пытаясь понять, взяла ли я родословные. Если с моей очаровательной тройкой всё в порядке — там даже комар носа не подточит и муха лапы не потрёт — то с Мэри были проблемы. Она была сиротой, брошенной на улице, которую я подобрала. Поэтому пришлось немного… подшаманить. Чтобы сделать из неё будущую завидную невесту. (Документы — дело тёмное. Особенно когда ты — бывший хендлер с выставки собак, внезапно оказавшийся в мире драконов и балов.)
Генерал слегка опустил взгляд, пока я проверяла все прививки. Не хватало, чтобы мы обчихали судью и потенциального жениха! Магическая медицинская комиссия на выставке тоже не просто так сидит, если что!
— Я хотел извиниться, что не поверил вам, — сказал генерал. — За то, что принял ваш страх… за театр. За манипуляцию. — Он сделал шаг вперёд. — Я… не знал.