Злая империя

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ Стелла

— О Боже мой, — тихо стону я, приходя в себя.

Мой рот похож на дно чертовой птичьей клетки, мой желудок переворачивается, голова кружится, а тело покрыто липким блеском пота.

Отвратительно.

Перекатываясь на спину, я молюсь, чтобы мой желудок выдержал и замер на несколько секунд, пока я жду результата.

Себ громко храпит рядом со мной, и когда я оглядываюсь, я с облегчением вижу, что он действительно выглядит расслабленным.

Вчера было очень больно прощаться с мамой, а затем терпеть всех, кто хотел выразить свои соболезнования.

Понятно, что это было последнее место, где он хотел быть, и я боялась, что потеряю его дольше, чем это было на самом деле.

К счастью, немного — или много — травы, несколько оргазмов и хорошая компания, казалось, помогли прогнать некоторые тени из его глаз.

Я не настолько наивна, чтобы думать, что это все, что нужно. Но это было хорошее начало.

Моя потребность в ванной в конце концов берет надо мной верх, и я молча сажусь, свешиваю ноги с кровати и прохаживаюсь по комнате.

Себ даже не шевелится. Я останавливаюсь в дверях и просто наблюдаю за ним какое-то время.

Он лежит на спине, голый, простыни задрапированы низко на талии, так низко, что они едва прикрывают что-либо. И, несмотря на боль, которую я чувствую между ног, помогая ему забыть прошлую ночь, жар расцветает при виде него.

Черт бы его побрал. Он просто слишком симпатичный.

Я тихо смеюсь над собой. Он бы возненавидел меня за то, что я его так назвала.

Мой большой плохой солдат мафии пытается быть горячим и пугающим, но прямо сейчас вся эта личность исчезла. Он просто мой сломленный мальчик с красивым лицом и греховным телом.

Мое сердце колотится, когда я смотрю на него.

Как это возможно, что мои чувства к нему изменились так быстро, как они произошли?

Я ненавидела его. Я ненавидела его так чертовски сильно.

Я улыбаюсь, вспоминая некоторые из наших худших времен.

Но теперь…

Теперь он для меня все, и я не могу представить свою жизнь без него в ней.

— Я чувствую, как ты смотришь. — Его глубокий, скрипучий голос поражает меня. — Либо приходи и используй это тело, либо продолжай то, что ты делала.

Я смеюсь над ним. Он даже не открывает глаза, когда слегка сдвигается, устраиваясь поудобнее.

Простыни опускаются ниже, и я одарена видом всего него.

Черт возьми.

Я прикусываю нижнюю губу, продолжая смотреть.

Но моя насущная потребность в туалете заставляет меня двигаться. Это и моя потребность в обезболивающих.

Я писаю, включаю душ и чищу зубы, ожидая, пока он прогреется. Я бросаюсь под поток воды в надежде, что это поможет мне немного проснуться, прежде чем найти одну из рубашек Себа с пола спальни и натянуть ее на свое тело.

Я добавляю пару трусиков, расчесываю мокрые волосы и заканчиваю на этом.

Я понятия не имею, кто еще здесь, но давайте будем честными, все они видели меня в худшем состоянии раньше.

Я открываю дверь и тихо иду по коридору.

Из комнаты Алекса доносится громкий храп, я протягиваю руку и закрываю дверь, проходя мимо. Но когда я добираюсь до гостиной и нахожу три тела без сознания, я обнаруживаю, что на самом деле это был не Алекс, потому что он на одном из диванов с Нико и Калли на двух других.

Я стараюсь свести шум к минимуму, но моя потребность в кофе означает, что всего через секунду запуск машины заставляет всех троих проснуться.

— Отвали, — грохочет глубокий мужской голос. — Сделай так, чтобы это прекратилось.

Я не могу удержаться от смеха, когда Нико натягивает подушку на голову, чтобы заглушить шум.

— Я умираю, — добавляет Калли.

— Добро пожаловать в мир похмелья и сожалений, Каллиста, — поет Алекс.

— О Боже, что я наделала?

Я не могу не смеяться над паникой в ее голосе.

— Ты ожидаешь, что я помню? — Я спрашиваю со смехом.

— Ты молодец, малышка Си, — бормочет Алекс. — Ты никого не трахала в бассейне и никому не делала минет в парилке.

Его слова могут ее немного успокоить, но когда его глаза находят мои, я понимаю, что он вспоминает только некоторые из моих действий прошлой ночью.

— Тебе придется работать усерднее, чтобы смутить меня, Деймос. Мы оба знаем, что нет ничего такого, чего бы ты не видел раньше.

— Мы должны были пригласить нашу собственную киску, — ворчит Нико. — Вечеринки с моей младшей сестрой — это не кайф.

— Ты мог бы уйти, — огрызается Калли.

— Ребята, еще слишком рано для этого дерьма, — ворчит Алекс. — Кофе, — стонет он. — Мне нужен кофе. Принцесса? — Он хлопает ресницами, глядя на меня, и я закатываю глаза так сильно, что становится больно.

— Хорошо. Но ты заказываешь еду.

— Договорились, — говорит он, слегка приподнимаясь, чтобы сесть, и тянется за своим телефоном на кофейном столике.

Я хватаю коробку с обезболивающими и проглатываю две, прежде чем бросить коробку в нуждающегося Алекса, в то время как аппетитный аромат кофе наполняет воздух вокруг нас.

Калли, спотыкаясь, спускается в ванную, и я не могу удержаться от смеха, когда она отскакивает от стен, когда идет. Как и я, она одета в одну из рубашек парней со вчерашнего вечера, хотя я не помню, чью. Они не носили их задолго до того, как все нырнули в бассейн.

Калли и Эмми некоторое время отказывались, предпочитая смотреть, как они ведут себя как дети с шезлонгов, но, как они и должны были предсказывать, это продолжалось недолго, прежде чем Алекс и Тео оттащили их и бесцеремонно бросили их обеих в бассейн, вместе с одеждой и всем остальным.

Под платьем у Калли был купальник, но Эмми, по-видимому, отказалась надеть розовое бикини, которое предложила ей Калли, и осталась только в черном нижнем белье, к большому притворному ужасу и едва скрываемому восторгу Тео.

Этот хитрый ублюдок так увлекся ею, что это даже не смешно.

Он провел большую часть ночи, наблюдая за каждым ее движением, и я почти уверен, что так было бы, ходила ли она в своих крошечных стрингах и лифчике или полностью одета. Все, что нам нужно сделать сейчас, это убедить его признаться в этом своему упрямому «я» и сделать ход.

Звук чьих-то шагов по коридору привлекает мое внимание, когда я подаю первый кофе Калли — к большому неудовольствию Алекса.

— Сначала дамы, — она нахально опускается на диван, явно немного придя в себя после похода в ванную.

— Ты не дама, малышка Си, — он подмигивает ей, как будто знает что-то, чего не знаю я.

— Ты не думал об этом прошлой ночью, когда пялился на ее сиськи в этом крошечном купальнике. — Алекс бросает на меня уничтожающий взгляд, в то время как Нико стонет, давая нам понять, что он не отключился под своей подушкой.

У меня слишком сильно болит голова, чтобы слушать разговор о сиськах моей младшей сестры. Ой, — жалуется он, когда Алекс бросает в него еще одну подушку.

Только когда я ставлю еще две кружки на кофейный столик, дверь дальше по коридору открывается и появляется сонный Тоби.

— Доброе утро, — ворчит он, поднимая руку, чтобы провести пальцами по своим растрепанным волосам.

Он без рубашки, в одних спортивных штанах, но каким бы впечатляющим ни было его тело — как и у всех них, придурков, — мое внимание привлекает свежий шрам на его груди.

Боль пронзает мою собственную, когда я вспоминаю, через что он недавно прошел, и все из-за меня. Я и мой гребаный ненормальный преследователь. Мой желудок скручивает, совсем как тогда, когда я впервые проснулась, и я готовлюсь бежать в ванную.

К счастью, это проходит после пары глубоких вдохов.

— Привет, — говорит Тоби, явно чувствуя, о чем я думаю.

Он подходит и хватает меня за затылок, притягивая к себе и запечатлевая поцелуй на моей макушке.

— Я в порядке. И это не твоя вина.

— Но…

— Нет, Стелла. Просто… нет.

Я киваю в его объятиях и задерживаюсь на пару секунд, просто чтобы впитать его силу.

Себ не единственный, кто стал жизненно важной частью моего существования почти за одну ночь, потому что Тоби тоже. И задолго до того, как я обнаружила, как мы были связаны. Очевидно, в то время я понятия не имела, но я почувствовала что-то… что-то более сильное к Тоби с того первого дня, когда он запрыгнул ко мне в машину и предложил посидеть со мной, пока я буду ждать эвакуатор. Если бы только я знала, насколько глубока эта связь, я, возможно, не провела бы всю ночь, проверяя его и пытаясь использовать его, чтобы свести Себа с ума.

— Так-то лучше, — говорит он, замечая улыбку на моем лице, когда я вспоминаю те первые дни. — Хочешь поделиться тем, что заставляет тебя улыбаться? — Он говорит шепотом, чтобы остальные нас не услышали.

Отступая от него на шаг, я качаю головой. — Просто вспоминаю, как совершенно неуместно я смотрела на тебя те первые несколько недель.

Он издает лающий смешок, но я не упускаю того, как он съеживается.

— Да, хорошо. Ты была не единственной, — говорит он. — Я просто рад, что твой отец остановил нас, когда он это сделал.

— Господи, — говорю я, проводя рукой по лицу. — Я даже не могу…

— Прекрати обсуждать свой почти инцест и принеси бедному парню кофе, — кричит Алекс со смехом.

— От чего, черт возьми, умер твой последний раб?

— Ты, наверное, предпочла бы не знать, принцесса.

Я прищуриваюсь, глядя на него. — Ты уже заказал еду?

— Да, — протягивает он, как будто я ему надоедаю.

— Хорошо, теперь подвинь свою задницу и дай Тоби сесть.

Он приветствует меня подмигиванием и немного сдвигается.

— Где Эмми? — Спрашивает Тоби, оглядываясь по сторонам, как будто она вот-вот выскочит из-за дивана.

— Понятия не имею, — говорю я.

— Я даже не помню, как вернулась сюда, не говоря уже о том, как это сделал кто-то другой, — признается Калли. — Что, черт возьми, было в этой травке?

— Э-э… травка? — предлагает Алекс, смеясь, когда она отшивает его. — Ты нравишься мне больше теперь, когда Стелла развратила тебя, малышка Си.

— Пошел ты.

— Я имею в виду, Нико, вероятно, убил бы меня, но, конечно, я готов к этому, если ты готова.

— Ты свинья, — издевается Калли.

— Она пошла домой? — спрашиваю я, игнорируя их препирательства.

— Может быть, она вызвала Uber, чтобы скрыться от отчаянных взглядов Тео, — предполагает Тоби.

— Ты тоже это заметил, да? — Бормочу я, снова включая кофеварку.

— Ему просто нужно трахнуть ее.

— Кому кого нужно трахнуть? — спрашивает знакомый глубокий голос, посылая дрожь по моей спине.

Себ появляется из-за угла кухни, и у меня слюнки текут, когда я нахожу его тоже только в паре серых спортивных штанов.

Неразбавленная похоть разливается по моим венам при виде этого.

— Привет, — мурлычу я, поворачиваясь к нему и проводя руками по его обнаженной груди, соединяя их у него за плечами.

— Привет, принцесса.

Я прикасаюсь губами к его губам с намерением сохранить целомудрие, но у него другие идеи, и он прижимает мое тело к своему, просовывая руку под рубашку, которая на мне надета, и грубо сжимая мою задницу.

— Отпусти ее, неандерталец, — бормочет Калли.

— Ей это нравится, — отвечает Себ, хотя он действительно делает, как она сказала.

— Слишком, блядь, верно, я так и делаю.

— Так кому нужно трахаться?

— Тео и Эмми.

— О, ну, да. Это, блядь, не новость. Иди, сядь, детка. — Себ кладет руки мне на плечи и подталкивает к диванам, чтобы взять на себя роль баристы.

Я наблюдаю, как он ходит по кухне, готовя последний кофе, прежде чем опуститься рядом со мной и притянуть меня к себе.

— Итак, что мы пропустили? — Он спрашивает остальных.

— Э-э… кроме того, что я не знаю, куда делась Эмми, не так уж много.

Я вспоминаю события прошлой ночи и пытаюсь вспомнить, чем все это закончилось, но, как и Калли, я на самом деле не помню, как вернулась сюда. Однако у меня есть воспоминания о нас с Себом в постели, прижатых к стене и…

— Она вернулась сюда с нами, — подтверждает Себ, у которого явно память лучше, чем у всех нас.

— Хорошо, так где она сейчас?

— Я позвоню ей, — говорит Калли, доставая свою сумочку.

Но у нее не появляется шанса позвонить, потому что открывается дверь, и за ней раздаются тяжелые шаги.

Все мы поднимаем глаза, когда появляется Тео.

Мне приходится подавить смех над его состоянием. Обычно он так собран, что на него почти больно смотреть, но прямо сейчас он торчит из своей задницы.

Его волосы торчат во все стороны, у него больше щетины, чем, по-моему, я когда-либо видела на его лице, и у него…

— Чувак, у тебя синяк под глазом? — Алекс лает.

— Просто… — Тео поднимает руку в надежде остановить их. Я не могу удержаться от смеха, потому что… неужели он совсем не знает своих друзей? — Не надо. Ладно? Нет. Мне нужен кофе. Крепкий, блядь, кофе.

Он как раз делает шаг в сторону кухни, когда я слышу что-то еще. Я тоже не единственная, потому что все головы поворачиваются в сторону спальни Тео, когда кто-то еще выходит.

— О, мой гребаный Бог, — почти визжит Алекс, черт возьми. — Черт возьми, да, братан.

Эмми действительно выглядит так, словно ее протащили через живую изгородь задом наперед. Ее волосы на голове в беспорядке, на ней повсюду вчерашний темный макияж, и на ней рубашка Тео. Но самое поразительное — это то, что выглядит как засохшая кровь на одной стороне ее лица.

— Эм, что случилось? — спрашиваю я, очевидно, единственная, кто видит реальный ущерб, а не просто увлекается тем, что они вдвоем выходят из одной спальни.

— Я не знаю, — шипит она, — и этот придурок мне не говорит.

Я снова обращаю свой сердитый взгляд на Тео, но он слишком сосредоточен на кофеварке, чтобы оценить чистую смерть в моем взгляде.

— Кто-нибудь, закажите ей гребаный Uber, — огрызается он. — Я возвращаюсь в постель.

В ту секунду, когда он сварит свой кофе, он исчезает обратно в коридоре и хлопает дверью с такой силой, что вибрирует все здание.

— Ну, тогда я приготовлю себе сама, — кричит Эмми ему вслед, выводя его из себя.

— Я сделаю это, — предлагает Себ, заставляя мое сердце петь.

— Спасибо. Можно мне? — Спрашивает она, указывая на коробку с обезболивающими на кофейном столике.

— Угощайся, — говорю я, и она угощается. Бросив две маленькие таблетки в рот, она проглатывает их всухую, заставляя мои глаза расшириться от удивления.

— И что? — Спрашиваю я, когда она падает рядом со мной.

— Так что ничего. Я пью кофе, а потом ухожу. — Ее голова откидывается на подушку, а глаза закрываются.

— Что случилось с твоей головой? — спрашиваю я, мои глаза прикованы к крови.

Она пожимает плечами. — Спроси этого засранца.

— Вы двое…

— Нет, — огрызается она, садясь так быстро, что, должно быть, у нее кружится голова, потому что она крепко зажмуривает глаза и делает глубокий вдох. — Нет, мы этого не делали. Я даже не знаю, как я там оказалась.

— Ты уверена? — спрашивает Алекс, выглядя слишком удивленным всеми нами. — Если ты не можешь вспомнить, что произошло, тогда откуда ты знаешь, что ты не…

— Потому что я знаю, — огрызается она. — Либо это, либо его член такой маленький, что не касался боков.

Алекс смеется, когда Нико разбрызгивает кофе повсюду.

— Я видел это. Это вполне возможно, — радостно сообщает Алекс.

— Неважно, — усмехается Эмми, поворачиваясь ко мне. — Мы этого не делали. Ты мне веришь?

Я киваю, зная, что она имеет в виду. Дотягиваясь до ее руки, я нежно сжимаю ее. — Я верю тебе, — шепчу я.

Себ передает ей кружку и снова устраивается по другую сторону от меня.

Тишина наполняет комнату на несколько минут, все ребята затерялись в своих телефонах, пока Алекс не чувствует необходимость зачитать какую-нибудь дурацкую шутку, которую он находит веселой.

— Не хочешь зайти в нашу ванную, чтобы освежиться? — Я спрашиваю Эмми. — Мы можем отвезти тебя домой, чтобы ты переоделась, прежде чем… — Я замолкаю, желая напомнить ей, что у нас есть планы, но не желая, чтобы кто-то еще знал.

Изначально мы планировали сегодня встать и пойти в школу. Себ настаивал на том, чтобы жизнь продолжалась как обычно, несмотря ни на что, но я думаю, мы все единодушно согласились забыть об этом где-то между водкой и травкой прошлой ночью.

Часы уже показывают, что время обеда прошло, так что, я думаю, мы все основательно облажались с идеей посещать какие-либо занятия сегодня, но, к счастью, у нас еще достаточно времени для сюрприза, который я запланировала для Себа.

— Перед чем? — спрашивает Себ, ничего не упуская.

— Ты увидишь. — Я оставляю поцелуй на его щеке. — Давай, Эм. Пойдем приведем тебя в порядок.