Злая империя

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ Стелла

Как и было обещано, на следующий день мы все вернулись в школу и попытались вернуться к нормальной жизни. Или такой же нормальной, какой когда-либо была наша жизнь.

Эмми по-прежнему отказывалась говорить о том, что произошло с Тео в ночь похорон Хелен, и Тео так же молчал об этом. Мне чертовски любопытно, но я не буду настаивать на этом. Если они хотят поговорить — черт возьми, если они вообще помнят — тогда они будут, когда будут готовы.

— Нам, наверное, стоит сходить куда-нибудь, — говорит Алекс с другого дивана в пятницу вечером, закуривая косяк.

— Он прав. Этот гребаный псих превратил нас в скучных ублюдков, — добавляет Нико.

— Добро пожаловать, если хотите пойти и намочить свои члены, — говорит Себ, его пальцы сжимают мое бедро, где покоилась его рука, когда мы тусовались всей группой.

— Тебе обязательно быть таким чертовски самодовольным? — Тео бормочет, опрокидывая свое пиво обратно.

— Ты говоришь мне, что был бы другим, если бы у тебя было то, что есть у меня?

— Себ, — предупреждаю я. Мы оба согласились, что немного смягчим это ради Тео. Возможно, мы не приблизились к принятию решения о том, что мы собираемся делать, но нам нужно прекратить изгонять его из его собственного дома.

— Что, детка? Это правда.

— У нас давно не было мужских вечеров, — жалуется Нико.

— Не позволяйте мне останавливать вас, если вы все хотите пойти и напиться в стрип-клубе. — Глаза Нико и Алекса загораются от моего предложения.

— Он не это имел в виду, — указывает Тео.

— Нет, и я предпочел бы смотреть, как ты раздеваешься в любой день, — шепчет Себ мне на ухо.

— Ну, иди и делай то, что ты делал до того, как я ворвался на твою вечеринку.

Они все смотрят на меня так, как будто у меня выросла лишняя голова.

— Что? Я не какой-то узурпатор, который не хочет, чтобы у Себа была жизнь, чтобы он веселился без меня. Я могу позвать девочек на вечеринку с ночевкой, — говорю я, точно зная, куда направятся их грязные мысли.

— Может быть, нам стоит остаться, — говорит Алекс. — Достаем пижамы и устроим бой подушками.

— С девушкой Себа и моей сестрой? Звучит как дикая ночь, — невозмутимо говорит Нико.

Я потягиваю свой напиток, пока они все обсуждают, хотят ли они на самом деле пойти и что-нибудь сделать или нет, пока телефон Тео не звонит на кофейном столике, заставляя Тоби остановиться на полуслове, и все они замирают.

— Ну, я думаю, мы только что получили наш ответ, ребята, — объявляет Тео, хотя его голос звучит совсем не радостно. Он читает все, что есть на его телефоне, прежде чем пробормотать: — Одевайтесь, мы нужны.

— Ты, блядь, издеваешься надо мной, — жалуется Себ.

— Похоже, что я шучу? Босс хочет, чтобы мы пришли.

— Все мы? — Спрашивает Тоби.

— Да. Его офис, через сорок пять минут.

— Черт возьми. Давайте двигаться.

Прежде чем я успеваю что-либо спросить, они все разбегаются.

— Тогда я позвоню девочкам, хорошо? — Я кричу им всем вслед.

Зная, что я не получу ответа, пока кто-нибудь не появится снова, я достаю свой сотовый из кармана толстовки и нахожу свой групповой чат с Калли и Эмми.

Требуется всего три минуты, чтобы обнаружить, что у Калли есть планы со своей мамой, но Эмми безумно скучает дома и более чем счастлива прийти, пока мальчиков здесь нет.

Я уверяю ее, что они собираются уйти и поднимаюсь с дивана.

— Эй, Эмми собирается зайти, — говорю я, прислоняясь спиной к закрытой двери нашей спальни, пока Себ надевает костюм, а затем проводит воском по волосам.

— Хорошо, я рад, что мы не оставляем тебя одну.

— Есть идеи, почему тебя вызвали? — Спрашиваю я, подходя к нему и помогая поправить галстук.

Ему не нужна моя помощь, он более чем способен, но, тем не менее, он потакает мне.

— Ты знаешь столько же, сколько и я, детка.

— Ты думаешь, это как-то связано со мной?

— Я чертовски надеюсь, что у босса есть какой-нибудь тупой ублюдок, которого вздернули за яйца за то, что он когда-либо причинил тебе боль.

— О, ты говоришь самые милые вещи, — говорю я, проводя руками по его груди и кладя их ему на плечи.

— Я вернусь, как только смогу.

— Все в порядке. Мы просто посидим здесь, посмотрим фильм или что-нибудь в этом роде.

— Если вы заказываете, вы знаете, что…

— Заказывайте только в ресторанах Чирилло. Я знаю. Я справлюсь, Себ.

— Никаких сумасшедших поездок на авеню? — Он спрашивает, изогнув бровь.

— Нет. Мы устраиваем вечеринку. Обещаю.

Впервые за несколько недель их всех пятерых отозвали вместе. От этой мысли у меня в животе завязывается узел, потому что это явно что-то серьезное.

— Хорошо. — Он целует меня в губы и берет за руку, ведя по коридору навстречу Тео, который уже ждет.

— Что-нибудь? — Он спрашивает Тео, который качает головой.

— Ничего, но я чертовски надеюсь, что это зацепка.

— То же самое, — соглашается Себ. — Держи телефон под рукой и не…

— Я буду здесь, когда ты вернешься.

Он кивает, хотя я вижу, что его беспокойство ярко светится в его глазах.

— Здесь я в безопасности. Я закроюсь, как только ты уйдешь, и после того, как приедет Эмми.

— Пошли, — говорит Тео, хлопая Себа по плечу.

— Я люблю тебя, — говорит Себ, глядя на меня через плечо, когда Тео направляет его к двери.

— Я тоже тебя люблю. Будьте в безопасности.

— Всегда. — Он посылает мне воздушный поцелуй, прежде чем исчезнуть.

— Ты такой чертовски взбитый, это жалко, — бормочет Тео, когда они спускаются по лестнице, заставляя меня смеяться.

— Просто подожди, — говорит Себ. — Однажды это случится с тобой, и я напомню тебе обо всем этом.

— Какого хрена вообще, — издевается Тео, прежде чем дверь захлопывается, оставляя меня одну впервые за… чертовски долгое время.

Зная, что Эмми не задержится надолго, я быстро убираю и бросаю грязную посуду, стоящую на стойке, в посудомоечную машину, прежде чем приготовить нам обоим выпить и включить музыку.

Звонок раздается всего через несколько минут после того, как я сажусь на диван.

Как я и обещала Себу, я разумна и проверяю камеру, прежде чем открывать дверь. В этом нет никакой необходимости, потому что это просто моя девочка, стоящая на другой стороне.

Тео ошибается насчет ее причастности к этому. Я знаю, что это так. Он просто хватается за соломинку, пытаясь найти причину, по которой она ему не нравится, чтобы убедить себя оттолкнуть ее.

Я вижу тебя насквозь, Тео Чирилло.

— Привет, — говорю я с широкой улыбкой, отходя в сторону, чтобы впустить ее.

— Я не могу поверить, что они оставили тебя одну, — говорит она, оглядывая гостиную, как будто кто-то из них вот-вот выскочит и закричит «бу».

— Я знаю, верно. Это ощущается… странно.

Эмми скидывает ботинки и падает на диван, как будто это место принадлежит ей.

— Так какой тогда план? — спрашивает она, принимая слабый коктейль, который я приготовила для нее, учитывая, что она, вероятно, захочет позже поехать домой.

Пожав плечами, я опускаюсь на диван, напротив. — У меня его нет. Подумала, мы могли бы просто потусоваться.

Ее брови удивленно приподнимаются. — И вот я подумала, что меня втянули в какой-то безумный план, который сведет Себа с ума.

— У меня нет сил, — признаюсь я, откидываясь назад.

— Кто ты такая и что ты сделала со Стеллой? — спрашивает она, насмехаясь надо мной.

— Я знаю, знаю. Последние несколько недель были чертовски сумасшедшими. Я просто хочу охренеть как следует. Посмотреть какое-нибудь дерьмо по телевизору и… Я не знаю, — признаюсь я. — Подышать немного.

— Я понимаю это. — Она поднимает свой бокал и делает глоток. — Ты уже поела?

Я качаю головой. — Нет. Ты?

— Китайская? Я могла бы заказать немного курицы с перцем чили.

— По-моему, звучит неплохо.

Я открываю меню на своем мобильном и выбираю то, что хочу, прежде чем бросить это Эмми, чтобы она могла добавить все, что ей захочется.

После того, как я нажимаю «заказать», я откидываюсь на диван и смотрю на то, что показывают по телевизору. Нас окружает тишина, но в ней совершенно комфортно.

Я бросаю взгляд на Эмми, отчаянно желая расспросить ее о Тео, среди прочего. Она хочет поговорить; я вижу это по легкому нахмуренному лбу и темноте в глазах.

— Эмми, ты…

— Я в порядке, — огрызается она, предугадывая то, о чем я собиралась спросить, непреднамеренно выдавая мне правду.

— Эм, — выдыхаю я, поворачиваясь, чтобы уделить ей все свое внимание. — Что происходит? Ты можешь рассказать мне все, что угодно, я обещаю, что дальше этого дело не пойдет.

Она смеется, но в этом нет никакого юмора. Только боль.

— Я доверяю тебе, Стелла. Я делаю. Я просто… — Она качает головой. — Я не хочу говорить об этом.

— Хорошо, — говорю я, но отказываюсь полностью менять тему. — Твой отец уже догадывается, что ты тусуешься с Крузом?

Она заметно бледнеет от моего вопроса.

— Он собирается буквально убить тебя, ты ведь это знаешь, верно? — Я думала об этом раньше, но после того, как провела с ним столько времени прошлой ночью, когда он расписывал нас, я теперь более чем когда-либо уверена, что он взорвется, когда узнает.

— Я знаю. Я просто…

— Хочешь знать правду о том, кто ты есть. Я понимаю это, правда понимаю, Эм. Но стоит ли оно того?

Она испускает тяжелый вздох.

— Когда я там, никто не обращается со мной как с ребенком, — признается она. — Одно мое имя заставляет большинство парней относиться ко мне с таким уважением, которого я больше нигде не получу. Это… освежает. Это заставляет меня чувствовать себя частью чего-то. Как будто я чему-то принадлежу.

— Ты действительно чему-то принадлежишь. Твое место здесь.

Ее бровь приподнимается. — Неужели я? Тео ненавидит меня. Он ненавидит мое присутствие здесь. Остальные просто терпят меня, потому что они боятся тебя. И даже не пытайся сказать мне, что мое место в школе.

Я не могу удержаться от смеха над тем, как исказилось ее лицо в этот момент.

— Нет, Эм. Я думаю, что могу с уверенностью сказать, что ни одному из нас там не место. Но мы участвуем в этом вместе.

— Я не хотела ничего из этого. Я просто хотела… — Я ничего не говорю в надежде, что она продолжит. — Исчезнуть, — наконец говорит она после долгих, безмолвных секунд.

— Что происходит с твоей мамой, Эм?

Она отводит взгляд от меня в сторону кофейного столика, но не раньше, чем я замечаю слезы в ее глазах.

— Нет ничего такого, чего бы я не ожидала, — тихо бормочет она. — Она никогда не собиралась становиться матерью года или что-то в этом роде, но для нее просто отвалить и не оглядываться назад… — Она вздыхает. — Это причиняет боль больше, чем должно быть.

Я печально улыбаюсь ей.

— Я… — Я обрываю себя от своей внезапной реакции сказать ей, что мне жаль. Я ненавижу эту гребаную поговорку, когда что-то пошло не так или кто-то умер. Это была не моя вина, так почему же я принимаю вину на себя? — Хочешь напиться? — Я спрашиваю.

— И все еще быть здесь, когда ребята вернутся? Нет, спасибо.

Я хочу поспорить с ней, но сдерживаю слова, когда вижу яростную решимость на ее лице. Я ни за что не собираюсь убеждать ее делать что-то, чего она не хочет делать сегодня вечером.

— Вместо этого я просто утоплюсь в китайской кухне с сахаром.

— Звучит как план. Есть какие-нибудь предпочтения? — Говорю я, указывая пультом на телевизор.

— Что-то, где в кого-то стреляют.

— Готово, — говорю я, листая, пока не нахожу какой-нибудь боевик, который никогда раньше не видела, и нажимаю «Воспроизвести».

— Что ребята делают сегодня вечером? — Эмми спрашивает немного позже, в то время как герой фильма встречает женщину, которая, очевидно, станет его любовным интересом.

— Понятия не имею. Это все были «плащ и кинжалы».

— Должно быть, это важно, если они все тебя бросили.

Я пожимаю плечами. — Босс, наверное, сыт по горло тем, что они нянчатся со мной.

— Я не знаю, я думаю, он, вероятно, хочет твоей безопасности так же сильно, как и они.

— Почему? Он даже не знает меня. — Я сказала этому человеку два слова, и это только потому, что он присутствовал на похоронах Хелен. Если бы не это, я абсолютно уверена, что не увидела бы его лично.

— Он знает тебя достаточно хорошо, чтобы защитить тебя и твоего отца, когда произошло все это дерьмо. Он защитил тебя, когда ты впервые вернулась, даже если это было сделано для того, чтобы привлечь этих засранцев к твоему делу.

— Я полагаю.

— Это семья, Стелла. Так и должно быть… по-видимому, — тихо добавляет она.

— Твой папа потрясающий, Эм, — говорю я ей. — Большинство детей убили бы за такого крутого папу, как он.

— Господи, Стел. Обещай мне, что ты никогда не скажешь ему, что он крутой.

Я не могу удержаться от смеха над ней. — Конечно, нет. Хотя так оно и есть. Ты должна это признать.

— Так и есть. Я заслужила это после дерьмового шоу, которое устроила моя мать.

— Теперь у тебя есть мисс Хилл.

Эмми мягко улыбается. — Я рада, что они снова нашли друг друга. Я никогда не видела, чтобы мой папа улыбался так, как сейчас, когда она вернулась в его жизнь.

— Видишь, долго и счастливо, и чудеса действительно случаются.

Пустое выражение лица Эмми говорит мне, что она не совсем на той же волне, что и я.

— Так ты имеешь в виду, что я могу проснуться утром и чудесным образом получить свои пятерки и какое-нибудь шикарное место в университете где-нибудь очень далеко от Тео Чирилло?

Тот факт, что она даже упоминает его имя в этой маленькой мечте, говорит мне, что он занимает в ее голове гораздо больше места, чем она когда-либо признавала.

— Мы все можем надеяться, верно? — говорю я, но быстро впадаю в панику. — Но не о том, что ты уходишь. Я бы скучала по тебе.

— О, не будь такой нежной со мной, — издевается она. — Ты действительно думаешь, что университет когда-нибудь примет меня? Я полная идиотка, Стел. Тот факт, что Найтс-Ридж принял меня, возможно, было моим чудом — которого я, должна добавить, не хотела.

— Все получится так, как задумано, — говорю я ей.

— Ты действительно в это веришь?

На моем сотовом пищит сообщение, и я поспешно тянусь к нему, надеясь, что это Себ, но я все равно улыбаюсь, когда вижу имя Харли на экране.

Сегодня вечер пятницы. Ночь игр.

Несмотря на то, что я здесь счастлива, меня захлестывает волна тоски по дому. Уже почти День благодарения. Это время года всегда было моим любимым. Футбольные матчи, аплодисменты, тыквы, костры, вечеринки, индейка. Всё.

Но здесь все по-другому. Хэллоуин был… ну, чем меньше об этом говорят, тем лучше, но ребята действительно постарались, чтобы это было что-то особенное. Я предполагаю, что День благодарения обойдет их всех стороной.

Я открываю сообщение, прежде чем слишком зациклюсь на том, что оставила позади, и на моих губах заиграет улыбка, когда я нахожу селфи Харли, Руби, Кайла и Эша, все улыбающиеся и экипированные, готовые к большой игре.

Я нажимаю отправить и жду, чтобы увидеть, будет ли это прочитано. Этого не происходит, и мысль о том, что они готовятся к своей ночи, заставляет мое сердце болеть.

— Ты в порядке?

— Да. Это была просто Харли. Сегодня вечер игр.

— Ты скучаешь по всему этому, да?

— Да, но когда я была там, я скучала по этому. Поверь мне, когда я говорю тебе, что понимаю непричастность. В значительной степени такова была моя жизнь.

— Но ты же хочешь быть здесь, верно? С Себом?

— Да, конечно. Если бы вы вручили мне билет на самолет и ключи от моей прежней жизни в Америке, я бы не поехала. Может быть, несколько недель назад. Но не сейчас.

Она кивает, по-видимому, довольная моим ответом. — Хорошо. И ты ошибаешься. Ты действительно принадлежишь этому месту. Это то место, где ты всегда должна была быть.

— Может быть, — выдыхаю я, думая о том, как счастлив здесь папа по сравнению с тем, когда мы были на другой стороне океана. Я думаю о Тоби, Марии, Себе. Я могу скучать по своей семье из Розвуда, но они всегда будут там. Но здесь у меня есть настоящая семья. У меня есть родители. Ладно, так что прямо сейчас это может быть совершенно нетрадиционно и привести к полной катастрофе. Но они здесь, и если врачи правы, у Марии — мамы — все еще есть время, и я, возможно, действительно узнаю ее получше, чтобы у нас были такие отношения матери и дочери, о которых я всегда мечтала.

Звук дверного звонка прерывает все дальнейшие разговоры о моей жизни, и я вскакиваю, чтобы пойти и захватить еду.

Как и раньше, я проверяю экран, прежде чем открыть дверь курьеру, с которым начинаю знакомиться.

У ребят есть несколько любимых ресторанов, принадлежащих Чирилло, в которых они делают заказы — слишком часто, и в большинстве случаев один из их водителей-доставщиков бывал здесь по крайней мере один раз.

Нам действительно следует прилагать больше усилий для приготовления пищи, но учитывая все происходящее, стоять на кухне и готовить для тех, кто может прийти, а может и не прийти, звучит не очень весело.

Несмотря на то, что мне никогда по-настоящему не приходилось готовить самой, я могу. Энджи учила меня с раннего возраста.

Я делаю паузу, думая о ней.

— Черт, — шиплю я, возвращаясь в гостиную.

— Что не так? — спрашивает Эмми, поднимаясь с дивана.

— О, э-э… ничего. Я давно не навещала Энджи.

— Кто такая Энджи? — спрашивает она, следуя за мной, вернее, за едой, на кухню за тарелками.

— Наша экономка, но в значительной степени женщина, которая меня воспитала.

— Я уверена, она знает, что ты была занята.

— Я знаю, — соглашаюсь я, но это не уменьшает чувство вины, которое клубится у меня в животе.

В последний раз, когда я видела Кэлвина, я была зла на него и практически выбежала из дома.

Они оба заслуживают от меня большего, чем это, после всех тех лет, что они поддерживали меня. Ни в чем из этого не было их вины. Если бы Кэлвин знал, что кто-то был в доме, он бы положил этому конец, я знаю это, без сомнения.

— Эй, — говорит Эмми, кладя свою руку поверх моей, шок от ее движения заставляет меня поднять на нее глаза. — Просто сходи и повидайся с ней завтра. Никто не может винить тебя ни в чем за последние несколько недель. Это было чертовски напряженно.

— Я знаю. Спасибо тебе.

— Должна же я быть чем-то полезной, верно? — спрашивает она, накладывая себе полную тарелку еды.

— Нечто большее, чем просто возбуждение члена Тео, ты имеешь в виду?

Взгляд, который она бросает на меня, — это чистая смерть, и все, что я могу сделать, это рассмеяться.

— Прости, мне жаль, — говорю я, пытаясь отдышаться.

— Нет, это не так, — дуется она, опускаясь на диван со своей тарелкой.

— Да, может, и нет. Тебе следует просто взять его на тест-драйв, снять некоторое напряжение. Это могло бы все исправить.

— Или сделать все чертовски хуже? — бормочет она, запихивая в рот полную вилку еды.

— Ты не узнаешь, пока не попробуешь.

Ей не нужно давать мне устный ответ. Я получаю все, что мне нужно, из ее глаз.

— Я просто поддерживала разговор, — легкомысленно бормочу я, прежде чем наколоть вилкой кусок свинины.

Она качает головой, глядя на меня, продолжая есть.

— У тебя здесь есть мороженое? — спрашивает Эмми пару часов спустя.

Уже почти полночь. Я надеялась, что ребята уже вернутся или, по крайней мере, что-то услышу от них, но мой мобильный тихо лежит на диване.

— Ты серьезно? — спрашиваю я, подозрительно глядя на нее. — Ты только что набрала свой вес в китайской еде. Как ты можешь хотеть мороженое?

Она пожимает плечами. — Мне просто нужно что-нибудь сладкое. И мороженое на самом деле не еда, так что…

Точно зная, что она имеет в виду, несмотря на количество еды на вынос, которую мы обе съели, я встаю с дивана и направляюсь на кухню, чтобы поискать в морозилке.

Что-то подсказывает мне, что там будет пусто. Я не могу представить парней, сидящих вокруг с банками Ben and Jerry's и с масками для лица.

Я разражаюсь смехом от картинки, которая всплывает у меня в голове.

— Что? — Спрашивает она, глядя на меня с дивана, ее брови нахмурены в замешательстве.

— Н-ничего, — заикаюсь я, все еще посмеиваясь про себя. — Ничего. Я думаю, эти коктейли были немного крепковаты.

— Итак… — спрашивает она, ее взгляд скользит к дверце морозилки, которую мои пальцы все еще сжимают.

— Нет. Никакого мороженого.

— Черт возьми, — надувает она губы, прежде чем убежать через гостиную.

— Что ты делаешь? — Спрашиваю я, когда она засовывает ноги в ботинки.

— Иду в магазин.

— Тебе так сильно нужно мороженое? — Она поднимает бровь, глядя на меня в ответ. — Ладно, прекрасно. Я пойду с тобой.

— Нет, ты останешься здесь. Тебе не разрешается выходить из дома, — шутит она. — Ты могла бы включить сигнализацию или что-то в этом роде.

— Господи, я не собака, Эм.

Она пожимает плечами.

— Это всего лишь магазин дальше по улице. Мы вернемся меньше чем через десять минут.

— Ладно, прекрасно, — соглашается она.

— О черт, — кричу я, когда поднимаю первую ногу, чтобы сунуть ее в угги, но вместо этого покачиваюсь и натыкаюсь на комод.

— Что, черт возьми, было в том коктейле? — спрашивает Эмми, ловя меня прежде, чем я падаю на пол.

— Э-э… водка и… что бы там ни было, бутылка была в задней части шкафа.

— Господи. Себ собирается убить меня.

— Я могу справиться с Себастьяном. — Я качаю головой. Даже я слышу, насколько невнятен мой голос. — Свежий воздух прочистит мне голову, — говорю я себе вслух.

— Тогда пошли. — Эмми берет меня под руку, как будто думает, что мне нужна поддержка, когда я спускаюсь по лестнице.

Я навеселе, а не чертовски пьяна.

— О черт, подожди, — говорю я, как только мы выходим за парадную дверь.

Я наполовину ожидала застать Карла и Касса на вахте, но, очевидно, ребята верили, что я останусь на месте сегодня вечером, или просто не верили, что они смогут остановить меня, если я снова пойду против правил.

Чувство вины охватывает меня, когда я делаю паузу, пытаясь вспомнить, почему я остановилась в первую очередь.

— Я забыла свой мобильный. Подожди там.

— Тебе это действительно нужно?

— Одну минуту, — кричу я, бросаясь к лестнице.

— Я буду у ворот.