Злая империя

ГЛАВА ШЕСТАЯ Себастьян

Мое сердце колотится, когда мамины шаги приближаются.

Мы с Софией обмениваемся взглядами, и я нахожу то же самое опасение в ее глазах.

Выражение ее лица наполняет меня ужасом, потому что я знаю, что она уже видела, в каком настроении мама, и я действительно не хочу, чтобы все это обернулось катастрофой. Я бы очень хотел, чтобы она встретила Стеллу и просто была нормальной. Только один раз.

Но я боюсь, что прошу слишком многого.

В ту секунду, когда мамины ноги ступают по коридору, я перестаю дышать.

Кажется, ей требуется вечность, чтобы добраться до нас, но когда она это делает, и я смотрю на нее, я вздыхаю с огромным облегчением.

Она выглядит… хорошо. Действительно хорошо.

Это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— Себ, мой мальчик, — говорит она с широкой улыбкой на лице.

Я смотрю на Софию, которая пожимает плечами в стиле «просто смирись с этим», и я встаю, все еще держа Фиби на руках.

— Привет, мам. — Я сокращаю расстояние между нами и целую ее впалую щеку.

Она может выглядеть хорошо, лучше, чем я ее видел довольно давно, но это не значит, что она выглядит здоровой. Ее глаза все еще темные, кожа странного серого цвета, а губы тонкие и сморщенные. Ясно, что она не здорова, несмотря на усилия, которые она явно приложила, пытаясь скрыть это.

— Где твоя… — Она быстро осматривает кухню, прежде чем ее взгляд останавливается на Стелле, спрятанной в углу за столом. — Девушка? — она вздыхает, и все ее лицо светится.

Я тоже не могу не улыбнуться, потому что Стелла выглядит более неуклюжей, чем я когда-либо ее видел.

Кажется, что встреча с моими родителями — или, по крайней мере, с моей мамой — это то, что разрушает ее твердую оболочку.

— Привет, — пищит она, нервно переводя взгляд с мамы на меня. — Я Сте…

— Стелла, я знаю, милая. Я так много слышала о тебе.

— О-о? — Я брызгаю слюной. Я почти не разговаривал с ней с тех пор, как Стеллу зарезали, поэтому я знаю, что это не от меня.

Мама смотрит на Софию, и я нахожу свой ответ.

— Привет, Хелен. Так приятно с тобой познакомиться. — Стелла вскакивает со стула и неуклюже движется к маме, которая немедленно обхватывает мою девочку своими хрупкими руками и притягивает ее к себе.

Я не могу не смеяться над выражением шока на лице Стеллы.

Я не совсем уверен, чего она ожидала от встречи с мамой, но я вряд ли нарисовал ее в лучшем свете, поэтому я не удивлен ее реакцией.

— Я не могу поверить, что мой мальчик наконец-то встретил кого-то. И к тому же такую красивую, как ты. — Стелла снова отступает и снова падает на стул, пока я опускаю извивающуюся Фиби на пол. — Знаешь, когда придет время, ты сделаешь мне великолепных внуков. Прямо как моя маленькая Фиби, не так ли, милая? — Говорит мама, наклоняясь к моей племяннице, которая, пошатываясь, подошла прямо к ней.

Взглянув на Стеллу, я вижу ужас на ее лице.

— Не волнуйся, она не ждет их в ближайшее время.

— Разве я не жду? — Спрашивает мама, все еще выглядя отвлеченной своей внучкой, но явно прислушиваясь ко всему, что происходит вокруг нее.

— Не обращай на нее внимания, — говорю я Стелле, возвращаясь к духовке, чтобы проверить, как там мои йорки, когда раздается звонок.

— Стелла, ты раньше пробовала йоркширский пудинг Себа? — Спрашивает мама, занимая место, которое я освободил, когда она вошла.

— Э… нет. На самом деле я понятия не имела, что он умеет готовить.

— Себастьян, — отчитывает мама. — Тебе нужно готовить для своей девочки. Присмотри за ней. Сделай ее счастливой.

— Слишком занят, чтобы сохранить ей жизнь прямо сейчас, — бормочу я, к большому удивлению и ужасу Софии и Зои.

— Я позабочусь, чтобы он это сделал. Мы были немного заняты.

— Итак, я вижу, — бормочет мама, глядя на шею Стеллы, прежде чем снова повернуться ко мне. — Я начинаю задаваться вопросом, не вампир ли ты в тайне, мой дорогой.

Я фыркаю от смеха. Она понятия не имеет, насколько она близка к истине.

— Ужин готов, — радостно объявляю я, надеясь положить конец этому разговору. Чем меньше моя мама и сестры знают о том, как мы со Стеллой любим получать удовольствие, тем лучше.

— Я взволнована. Это мой первый настоящий английский жареный ужин.

Мама бросает на меня уничтожающий взгляд, но за этим нет злобы, просто дразнит.

— Я обещаю, что скоро буду готовить для нее. Мы можем отправить Тео, ему нужно немного повеселиться.

— Ты знаешь, что вам обоим здесь всегда рады, — говорит мама, заставляя мои внутренности сжиматься от чувства вины.

— Я знаю, мам, — говорю я, ставя дымящуюся миску с картошкой, когда София приносит золотистого жареного цыпленка.

Громкий хлопок из коридора пугает всех нас. Глаза Стеллы расширяются, когда она вскакивает, ее рука тянется к пистолету, который, я знаю, она засунула сзади в джинсы почти так же быстро, как я за своим.

Это может быть излишним для ужина с моей семьей, но я не собираюсь рисковать.

Громкие шаги направляются в нашу сторону, когда кажется, что весь воздух высасывается из комнаты.

Но как только появляется человек, я вздыхаю с облегчением.

— Успокойся, Себби, — говорит Джейсон, входя и направляясь прямо к моей сестре.

— Тьфу…

— Ты сделала это, — говорит София, когда Фиби лепечет при виде своего папочки.

— Конечно, сделал. И я нашел этого бродягу, слоняющегося по подъездной дорожке. Ты же не собиралась его кормить, не так ли? — Спрашивает Джейсон, когда Карл присоединяется к нам.

— Он должен быть охранником, — указываю я.

— Да ладно тебе, братан. У нас здесь достаточно огневой мощи, чтобы одолеть любого ублю… — рычит моя сестра, и мы все смеемся. Она действительно ведет здесь проигранную битву. — Следи за языком, — указывает Джейсон, к нашему большому удовольствию. — Просто дай человеку поесть, хорошо?

— Конечно, — соглашаюсь я, указывая на свободный стул. — Потому что это лучше. Я принесу тебе тарелку.

— Ценю это, чувак, — говорит он, выглядя более благодарным, чем я ожидал. Может быть, это было немного подло, ожидать, что он останется один.

Джейсон и Карл практически подпрыгивают на своих местах, ожидая, когда я вернусь.

— Сначала дамы, — говорит София, отчитывая парней.

Всего за несколько секунд все — или, по крайней мере, дамы — налетают на еду.

Я откидываюсь назад, наблюдая, как Стелла наполняет свою тарелку, ее глаза широко открыты, когда она сосредотачивается на еде. Мы не ели перед тем, как прийти сюда — ну… Я ел, но не настоящую еду, поэтому я знаю, что она должна быть такой же голодной, как и я.

Как будто она чувствует мое внимание, она поднимает голову, прежде чем сделать первый глоток, ее глаза сразу находят мои.

Улыбка, которая освещает ее лицо, растопляет мое сердце.

Видеть ее здесь, иметь ее в центре моей облажавшейся семьи… это заставляет мое сердце болеть самым невероятным образом.

— Я люблю тебя, — говорю я губами через стол, заставляя ее улыбнуться шире, прежде чем она отвечает мне тем же.

Пробегая глазами по каждому, внутри меня поселяется удовлетворение.

Мама даже выглядит счастливой, когда ест, и впервые за… целую вечность я задаюсь вопросом, действительно ли у нее есть шанс все изменить. Если присутствие Стеллы могло бы оказать на нее какую-то странную целительную силу, точно так же, как она оказала на меня.

За столом гремит непринужденная беседа, и Карл присоединяется к ней, как будто он всегда был здесь. Я не слишком радуюсь тому, что он подходит слишком близко и становится свидетелем того, как мама срывается, но сейчас она выглядит так, будто держит себя в руках. Она даже не пьет. На самом деле, никто не пьет.

Только когда подают десерт, все летит к чертям.

Где-то снаружи раздается громкий сигнал тревоги, и Стелла немедленно вскакивает, явно узнав этот звук.

— Моя машина, — выпаливает она в панике, мчась к передней части дома.

Джейсон, Карл и я прямо у нее на хвосте.

— Стелла, подожди, это может быть… ловушка, — говорю я, зная, что слишком поздно, потому что она уже стоит посреди подъездной дорожки, крича от отчаяния.

— Ты ублюдок, — вопит она, крутясь на месте, как будто собирается найти виновника.

Это бессмысленно. Я думаю, мы все знаем, что его уже давно нет.

— Черт. Это моя вина. Я не должен…

— Ты не мог знать, — говорю я Джейсону, хотя мне приходится выдавливать слова сквозь стиснутые зубы, потому что обычно он чертовски умнее этого.

Я думаю, со стороны всех нас было наивно не ожидать, что здесь что-то произойдет.

Стелла молча злится, глядя на порезанные шины своего ребенка и разбитое окно.

Подойдя к ней, я кладу руку ей на поясницу.

— Этот больной ублюдок наблюдает за нами. Преследует нас, — кипит она.

— Я знаю. Говорил же тебе, что мне следовало сесть за руль.

Она втягивает воздух, готовая сорваться, но в ту секунду, когда она смотрит мне в глаза, вся борьба покидает ее.

— Прости, детка, — шепчу я, обнимая ее и крепко прижимая к себе.

— За что? Это не твоя вина.

— Я еще не поймала его, — бормочу я, не в силах остановить чувство неудачи, захлестывающее меня. Я должен был бы защищать ее, но он просто продолжает наносить удар за ударом, и никто из нас этого не предвидит.

— Это не твоя вина, Себ. Мы найдем его вместе. Убьем его вместе.

Стон вырывается у меня из горла при виде образа, который вызывают ее слова.

— Теперь это то, с чем я могу согласиться.

Подхватив пальцами ее подбородок, я на краткий миг касаюсь губами ее губ, более чем осознавая, что вся моя семья наблюдает за нами прямо сейчас.

— Как ты думаешь, Тео позволит мне сесть за руль его Ferrari, пока ее чинят? — спрашивает Стелла с озорным блеском в глазах.

Качая головой, я смеюсь над ней. — Хорошая попытка, детка.

Она пожимает плечами, еще раз оглядываясь на свой любимый Porsche.

— Карл, ты можешь с этим разобраться? — спрашиваю я, беря Стеллу за руку и уводя ее прочь. Ее бедному малышу пришлось пережить адские времена за последние несколько недель.

— Конечно.

— Что происходит? — Спрашивает мама, как только мы возвращаемся в дом. И София, и Зои хорошо осведомлены обо всем, что происходит, но, очевидно, они решили держать маму в стороне от этого. Мудро.

Учитывая, что у нее, казалось бы, все так хорошо, последнее, что мы хотим сделать, — это отправить ее обратно так скоро.

— Просто какой-то парень, который пытается запугать нас. Ничего такого, с чем мы не смогли бы справиться.

— Себастьян, — кричит София из кухни, заставляя нас всех пошевелиться.

— Что за… черт.

Я изучаю испорченного плюшевого мишку Фиби в ее руке.

У него были вырваны глаза, и на брюхе огромная рана, вся начинка вывалилась наружу.

— Задняя дверь была открыта, — говорит Зои, на самом деле, не нуждаясь в дополнительных доказательствах того, что он был здесь. Внутри нашего дома.

Сильная дрожь пробегает у меня по спине.

— Себастьян, что происходит на самом деле?

— Черт возьми, — бормочу я, проводя рукой по лицу.

На этот раз София не жалуется на мой язык. Вместо этого на ее лице появляется озабоченное выражение.

Я понимаю. Я тоже это чувствую.

— Тебе, наверное, стоит отвезти Фиби домой. Мы не хотим, чтобы она была рядом с этим. — Мы не хотим делать из нее мишень. Я оставляю эту последнюю мысль при себе. Это не нужно говорить.

Мы все знаем, что здесь поставлено на карту.

Было бы просто чертовски полезно, если бы мы знали, чего на самом деле хотел этот ублюдок.

Я думал, это была Стелла.

Но потом он поставил меня в тупик, когда прислал мне ее фотографию, позволив мне найти ее.

Хотел ли он, чтобы она умерла, или я должен был найти ее все еще дышащей?

Было ли это испытанием? Пытался ли он выяснить, в чем на самом деле заключалась моя преданность ей?

Усталость тяжело давит на меня, когда я смотрю на свою сестру.

— Да, — соглашается она. — С тобой все будет в порядке? А как насчет мамы? Должна ли я взять ее с собой?

Я оглядываюсь назад, где она сидит за столом рядом со Стеллой.

Я хочу сказать «да», но я уже знаю, что это не стоит того, чтобы бороться.

— Она не пойдет с тобой, и мы оба это знаем.

— Я знаю, — печально вздыхает моя сестра.

— Джейс, Карл и я проверим дом, прежде чем вы уйдете. Проверьте будильник и убедитесь, что она его установила. Но этот больной ублюдок хочет не ее. Это Стелла. — Я думаю. Если он такой умный, каким кажется, тогда он должен знать, что причинение боли маме не продвинет его так далеко. Особенно когда мы все в значительной степени ожидаем, что однажды утром проснемся и обнаружим, что у нее и так передозировка.

Она кивает. — Ладно. Я начну с этого участка.

Оставив ее избавляться от испорченного плюшевого мишки и начинать уборку на кухне, я поворачиваюсь к маме и Стелле.

Вздохнув, я подтаскиваю стул поближе.

— Вы обе в порядке?

К тому времени, как мы убрали беспорядок, который устроили на кухне, и убедились, что дом в безопасности, у меня болело плечо — не то чтобы я собирался открыто признавать это — и я был более чем готов отвезти мою девочку домой.

Уверенный, что мама в безопасности и что она не собирается делать никаких глупостей, Карл отвез нас обоих домой, пообещав доставить ребенка Стеллы обратно как новенького.

Тео не было дома, поэтому, проинструктировав меня сесть задницей на диван, Стелла приготовила нам обоим действительно впечатляющий горячий шоколад со всеми добавками, села рядом со мной и уставилась на то, что я бездумно поставил по телевизору.

Меланхолия разливается по комнате, телевизор работает едва ли достаточно громко, чтобы его можно было услышать, пока мы погружаемся в свои мысли.

— Это ведь не закончится, не так ли? — грустно говорит Стелла после того, как долгое время просто сжимала свою кружку в руках.

— Конечно, это закончится. Мы умнее его. — Хотя слова горьки у меня на языке, когда я их произношу. Он снова и снова доказывает, что на самом деле он умнее нас.

— Похоже, прямо сейчас это не очень далеко нас заводит, Себ.

— Я знаю. Я просто… — Я замолкаю, на самом деле мне, нечего сказать. — Эван просматривает записи с камер наблюдения в доме мамы, посмотрим, сможем ли мы что-нибудь увидеть. Если нет, нам просто нужно верить, что в какой-то момент мы сможем его перехитрить.

Стелла нервно сглатывает. — Нам нужно выйти и дать ему возможность нанести удар. Мы не можем позволить ему ходить за нами в школу с этим дерьмом. Мы не можем подвергать риску все эти жизни.

— Согласен. Но я не думаю, что он был бы настолько глуп, чтобы попробовать что-то в школе. Безопасность в этом месте просто безумная.

— Так ты говоришь, может быть, это то место, где его можно поймать?

— Может быть. Но ты права насчет всех остальных. Он уже причинил достаточно вреда.

Она вздыхает и снова откидывается на подушки, кладя ноги мне на колени.

— Я ненавижу это, — говорит она измученным голосом.

— Все наладится. Я, блядь, обещаю тебе.