Злая империя

ГЛАВА ТРЕТЬЯ Стелла

— Привет, — шепчу я, когда Тео и Алекс проскальзывают в комнату Себа и находят меня свернувшейся калачиком рядом с ним на кровати. Ни один из них не выглядит слишком шокированным этим шагом.

— Он очнулся, — шепчут они в ответ, следуя моему приказу сообщить мне, когда Тоби придет в себя.

Прошло чуть меньше двадцати четырех часов с тех пор, как их обоих доставили.

Тоби отвезли прямо на операцию, а Себа отправили накладывать швы.

Мы все оказались в той же палате, где я была после того, как меня ударили ножом. Отделение, которое я с тех пор обнаружила, полностью финансируется семьей Чирилло.

Я не знаю, почему я не поняла этого раньше. Уровень заботы, который я получила во время моего первого пребывания, был невероятным, так что это действительно имеет смысл.

У них обоих теперь есть отдельные комнаты для восстановления, и, несмотря на то, что Себ хотел выписаться, как только смог, нам всем удалось убедить его остаться еще на одну ночь после того, как он разорвал швы во время своего небольшого квеста, чтобы увидеть меня, пока я была без сознания вчера утром.

Так осторожно, как только могу, я пытаюсь подняться со стороны Себа.

Мое тело болит, но я не помню почему.

Единственное, что я могу вспомнить, — это бегство от темной фигуры в капюшоне, нахождение Себа и Тоби на земле, а затем пробуждение в больнице, чтобы найти моего отца, Кэлвина и Энджи рядом со мной.

Папино лицо было приятным зрелищем, пока я не заметила порезы и синяки, которые покрывали его.

Он отказался все мне объяснять, пока я лежала, но с костюмом зомби и затяжной краской на лице не нужно быть гением, чтобы понять, что он был на вечеринке, работая охранником, и я предполагаю, что он был одним из парней, которые отправились на поиски стрелка.

— Куда ты идешь? — Глубокий, сонный голос грохочет позади меня, когда рука хватает меня за талию.

— Я собираюсь повидаться с Тоби. Не волнуйся, я не убегаю.

— Я должен чертовски надеяться, что нет, — стонет он.

— Я не оставлю тебя одного. У тебя есть товарищи по играм.

Целуя его пухлые губы, я вырываюсь из его объятий и встаю.

К счастью, мои ноги — черт возьми, все мое тело — похоже, теперь готово к сотрудничеству.

Я понятия не имею, как мне удалось то, что я сделала с количеством GHB в моем организме, но можно с уверенностью сказать, что потребовалось немало времени, чтобы затяжные эффекты исчезли.

— Ты в порядке? — Спрашивает Тео, выглядя немного обеспокоенным, когда я отпускаю кровать.

— Да. — Я делаю пару шагов к двери, но останавливаюсь, когда оказываюсь рядом с ним. Я обнимаю его за плечи, поднимаюсь на цыпочки и крепко держу его в течение нескольких секунд.

— Спасибо тебе, — выдыхаю я ему на ухо.

— В любое время, принцесса.

Целуя его в щеку, я отпускаю его, прежде чем собственнический мудак в постели начнет жаловаться.

Бросив взгляд на Алекса, я ухмыляюсь, когда нахожу понимающую улыбку, играющую на его губах.

— Я ухожу. Дерите его за это столько, сколько захотите. Я почти уверена, что раньше видела медсестру с какой-то смазкой.

Я выскальзываю из комнаты, прежде чем кто-либо из них может ответить. Несмотря ни на что, у меня самая широкая улыбка на лице, когда я иду по коридору в комнату Тоби.

Сейчас все может быть дерьмом, но парни, которых я когда-то ненавидела, делают все это немного лучше. Тот факт, что у нас все еще может быть какая-то нормальность, делает все немного проще.

В ту секунду, когда я открываю дверь и оглядываюсь, глаза Тоби встречаются с моими, и улыбка изгибает его губы.

— Привет, сестренка. Как дела?

Я понятия не имею, откуда это взялось. Я чувствовала себя хорошо, сильной, но в ту секунду, когда он говорит, открываются шлюзы, и я начинаю рыдать, как ребенок.

Сквозь слезы Тоби смотрит на меня с совершенно беспомощным выражением лица.

— Мне жаль. Я не знаю, что произошло, — признаюсь я, подходя к его кровати и беря его протянутую руку.

— Эй, все в порядке, — шепчет он. — Со мной все будет в порядке.

Поднимая руку, его пальцы смахивают слезы с моей щеки, когда я шмыгаю носом.

Я думала, что Себ сломал меня, но, очевидно, нет.

— Я думала, ты мертв, — говорю я, повторяя те же слова, которые я сказала Себу, когда он впервые посмотрел на меня.

Он даже не пытается остроумно ответить, чувствуя, что я не могу справиться с шутками прямо сейчас.

— Ну, это не так.

Уронив голову на руки, я делаю глубокий вдох.

— Это было слишком близко.

— Это было. Но, кроме того, мы были ближе всего к тому, чтобы поймать его. Он больше рискует. А это значит, что у него больше шансов совершить ошибку.

Я понимаю, что он говорит. Но в то же время меня охватывает настоящий гребаный ужас, когда я думаю о том, что произойдет в следующий раз, когда этот парень рискнет. Двое из нас были застрелены. Трое из нас оказались на больничной койке. Что будет дальше?

— Мы победим его, Стел. Я, блядь, обещаю тебе это.

Он отводит мою руку от лица и крепко сжимает ее.

— Он не доберется до тебя. Не тогда, когда он должен сначала пройти через нас.

— Это то, чего я боюсь. — Я бы предпочел, чтобы он просто убил меня, чем причинил боль всем вокруг. По какой-то причине ему нужна я. Не они.

— Может, мне просто…

— Нет, — выплевывает он, его голос жесткий и строгий, несмотря на его состояние. — Ты не можешь принимать решения об этом в одиночку. И ты не рискуешь своей шеей в надежде спасти остальных из нас. Мы семья. Мы делаем это вместе.

— Черт, Тоби. Я ненавижу это.

— Я тоже, но мы можем ненавидеть это вместе. Да? Мы больше не одни.

Искренность в его глазах снова вызывает у меня слезы.

— Что я сделала, чтобы заслужить тебя? — Спрашиваю я, когда его дверь открывается позади меня.

Я не поворачиваюсь, чтобы посмотреть, предполагая, что это будет медсестра или один из парней.

Но второй Тоби смотрит через мое плечо, все его тело напрягается, губы изгибаются в гримасе.

— Папа, что ты здесь делаешь?

Весь воздух вылетает из моих легких.

Папа?

Черт.

Тоби сжимает мою руку, давая мне понять, что все будет хорошо, но его сукин отец — последний человек, с которым я хотела бы столкнуться сегодня. Или в любой гребаный день, если на то пошло.

— Моего единственного ребенка застрелили, мне что, нельзя его навестить?

— О-конечно. Я просто не ожидал тебя увидеть. Я знаю, ты занят с мамой и всей этой ерундой.

Его ботинки скрипят по полу, когда он обходит кровать.

Мурашки — и не очень приятные — пробегают по моей коже, когда его глаза изучают меня. Или, по крайней мере, на моей спине.

— Я не знал, что у тебя есть девушка, сынок. Ты собираешься меня представить?

— Мне жаль, — быстро произносит Тоби одними губами.

Я сжимаю его руку в ответ и поворачиваюсь лицом к его отцу.

В ту секунду, когда наши взгляды встречаются, на его лице появляется гнев.

Он точно знает, кто я такая.

Выпрямляя спину, я натягиваю самую лучшую улыбку, на какую только способна, и проглатываю все опасения по поводу встречи с этим ублюдком.

— Так приятно познакомиться с вами, мистер Арити.

— Эстелла, как чудесно встретиться с тобой после всех этих лет.

Мою кожу покалывает, отвращение прокатывается по мне, когда я смотрю на человека, который сделал все возможное, чтобы в одиночку разрушить жизни моей матери и брата.

Мои зубы скрипят, когда я пытаюсь изобразить улыбку на своем лице.

Что я действительно хочу сделать, так это схватить любое оружие, которое попадется мне под руку, и не отпускать этого ублюдка, пока я не увижу, как он испускает свой последний вздох, но я знаю, что не могу.

Поэтому вместо того, чтобы действовать в соответствии с этим, я позволяю этой маленькой фантазии разыграться в моей голове, продолжая пристально смотреть на него.

Как бы сильно я ни хотела причинить ему боль, я знаю, что это не мое дело.

После всего, через что он прошел, Тоби заслуживает того, чтобы быть тем, кто нанесет этот последний удар.

— Ты тоже, Джонас. Хотя, я должна признать, что я не слишком много слышала о тебе.

— Да, хорошо. Похоже, у вас с Тоби есть связь.

— Ему нужна вся поддержка, которую он может получить прямо сейчас, ты так не думаешь?

— Конечно. У Тоби отличные друзья.

Да. Позор некоторым членам его семьи.

— Ну, как видишь, я жив, — чуть ли не шипит Тоби на своего отца. Если я еще не знала точно, как он относился к своему донору спермы, то я увидела все, что мне нужно, чтобы полностью понять его ненависть к человеку, которого он, как ожидается, будет называть «папой».

Внезапно все, через что я недавно прошла со своим собственным отцом, кажется бледным по сравнению с этим.

Значит, он не знал о преследователе, о котором я даже не намекала? Так что же, у него есть секреты? По крайней мере, он никогда не причинял мне физической боли, и я точно знаю, что он никогда бы этого не сделал. Или любому, кого я люблю.

Я изучаю Джонаса, когда он смотрит на своего сына сверху вниз с тем, что, я уверена, является фальшивой заботой в его глазах. В отличие от моего отца и отца Нико, с которым я наконец-то познакомилась, Джонас не проявляет никаких признаков участия в погоне за этим подонком в воскресенье вечером.

— Ты был на вечеринке, Джонас? — спрашиваю я его, мой голос приторно сладок.

Он кивает. — Я был, да. Это была великолепная ночь перед тем, как… ну… ты все испортила.

Мои брови поднимаются в шоке.

— О, точно. Ну, да, наверное, я действительно немного повеселилась и потеряла бдительность. Хотя я не уверена, что это полностью моя вина.

— Хм… — бормочет он, явно не соглашаясь со мной. — Прости меня, Эстелла… — Я прикусываю внутреннюю сторону щеки, чтобы удержаться от требования, чтобы он называл меня Стеллой. Может, я и не фанат своего полного имени, но эта пизда не имеет права называть меня тем же именем, что и мои друзья, как люди, которые мне действительно нравятся. — Но до вашего приезда ни одно из наших мероприятий не заканчивалось стрельбой и нашими солдатами в больнице.

— При всем моем уважении, Джонас, ты являешься частью преступной организации. Я бы поставила деньги на то, что это неправда.

Странный звук вырывается из его горла, в то время как рука Тоби сжимает мою, веселье и гордость вспыхивают в его глазах. Хотя, кажется, подспудный страх никогда не уходит.

— Я оставлю тебя, чтобы ты наверстал упущенное. Я уверена, вам есть, о чем поговорить.

Наклоняясь, я целую Тоби в щеку. — Я пошлю одного из парней сюда.

Какая-то часть меня хочет сделать из себя настоящую занозу в заднице и остаться, но я не уверена, что смогу дольше находиться в одной комнате с этим мужчиной, зная то, что я знаю.

Только когда я выскальзываю из комнаты и делаю большой глоток воздуха, я понимаю, что на самом деле я не дышала.

Избавляясь от отвращения, от необходимости смотреть этому ублюдку в глаза, я спускаюсь обратно к Себу.

— Что не так? — Спрашивает он, как только я вхожу. И Тео, и Алекс немедленно вскакивают на ноги.

— Э-э… что заставляет тебя думать, что что-то не так? — спрашиваю я, не уверенная, ужасаюсь я или впечатлена тем, как быстро он может прочитать меня.

— Ты белая как полотно.

— Я в порядке. Я только что имела удовольствие познакомиться с Джонасом.

— Он здесь? — спрашивает Алекс, выглядя шокированным.

Мы с Себом обмениваемся взглядами. Насколько я знаю, только мы двое осознаем, насколько плоха ситуация с семьей Тоби.

— Д-да?

— Этот ублюдок никогда не появляется, когда он нужен Тоби. Он что-то замышляет.

Он выходит из комнаты прежде, чем я успеваю вымолвить хоть слово.

— Иди сюда, детка, — говорит Себ, протягивая мне руку.

Только когда я подхожу к нему, я замечаю, что он одет. — Куда-то идешь?

— Да, дома со своей девушкой.

Мой желудок трепещет от его слов, и мои губы растягиваются в улыбке.

— По крайней мере, он выбыл из строя на некоторое время. Я мог бы обрести немного покоя, — бормочет Тео, но мы оба игнорируем его.

— Ты уверен, что можешь уйти?

— Принцесса, — предупреждает Себ. — Ты выписалась после того, как тебя ударили ножом, и села на дальнемагистральный рейс. У меня чистое пулевое ранение…

— И разорванные швы, — добавляю я, просто чтобы подчеркнуть его упрямство.

— И разорванные швы, — повторяет он. — И я просто иду домой, чтобы за мной присмотрела моя частная медсестра.

— Понимаю. И чего именно вы ожидаете от этой медсестры, чтобы она сделала для вас?

— И это мой сигнал уходить, — говорит Тео, поднимаясь со стула и направляясь к двери. — Я буду ждать в машине.

Себ даже не поднимает глаз, когда его друг уходит.

— Вот я и подумал, — говорит он, проводя пальцами вверх по моему бедру. — Если бы я заказал тебе одну из этих маленьких униформ медсестры, ты могла бы…

— Хорошая попытка, придурок.

— Я спас тебе жизнь, детка. Небольшая признательность прямо сейчас имела бы большое значение.

Смех вырывается из моего горла. — Да, конечно, большой парень. — Я похлопываю его по груди — по неповрежденной стороне, — но прежде чем мне удается отдернуть руку, он хватает меня за запястье и подносит мою ладонь к своему рту.

— Я нужен тебе, детка, — рычит он, его глаза удерживают мои, когда его губы, а затем и язык касаются моей кожи.

Мой желудок сжимается, когда жар расцветает у меня между ног.

Будь он проклят.

— Почти так же сильно, как ты нужна мне.

— Себ. — Это должно было прозвучать как предупреждение, но это не более чем хриплый стон.

— Если бы я не думал, что Дженис должна была вернуться с минуты на минуту с моими лекарствами, тогда я мог бы предложить тебе что-нибудь с этим сделать. — Он толкает мою руку ниже, пока у меня не остается выбора, кроме как обхватить пальцами его твердость.

— Себастьян. — На этот раз в его имени немного больше силы.

— Прошло несколько дней, детка. Я здесь умираю.

Закатив на него глаза, я вскакиваю и убираю руку как раз вовремя, чтобы Дженис присоединилась к нам.

Она бросает один взгляд на наши виноватые лица и качает головой, на ее губах играет веселье.

— Готов отвязаться от меня, молодой человек? — спрашивает она Себа, не сводя с него понимающих глаз.

Я не знаю, в чем его проблема с ней — она всегда была мила со мной. Но тогда мне тоже не понравился Себ, когда я впервые познакомилась с ним, так что, возможно, мне не стоит удивляться. Он может быть высокомерным придурком, когда захочет. И я могу только представить, какой занозой в заднице он был, когда я заставила его жить в коридоре.

Сожаление захлестывает меня за то, как я обращалась с ним во время моего пребывания в больнице, но потом я вспоминаю все, что он делал со мной, и это начинает понемногу отступать.

Да, мы почти такие же плохие, как и все остальные.

— У меня есть твое обезболивающее, которое ты примешь, — заявляет она, пронзая его понимающим взглядом.

— Да, мэм, — саркастически отвечает он.

— Не волнуйся, я прослежу, чтобы он их принял, — говорю я ей.

— Хорошо. Послушай ее, Себастьян. У нее хорошая голова на плечах.

— У нее много хороших черт на теле, Дженис.

— Господи Иисусе, — бормочу я, хватая некоторые из его вещей, которые все еще разбросаны по комнате, и запихивая их в его сумку.

— Ты храбрая женщина, ты знаешь это? — спрашивает она меня, передавая мне пакет из аптеки.

— Храбрая или глупая. Присяжные еще не пришли к выводу.

Она посмеивается, направляясь к двери.

— С вашими документами все в порядке, молодой человек. Ты свободен уходить. И, — добавляет она, прежде чем исчезнуть за углом, — я буду счастлива никогда больше не видеть вас двоих в одной из моих кроватей. — Она пронзает нас строгим взглядом, прежде чем снова оставить нас одних.

— Как будто я бы охотно вернулся, — бормочет Себ, поднимаясь с кровати.

— Ты действительно любишь ее.

— Хм. Пошли, подружка. Давай пойдем домой.

— По-моему, звучит неплохо.

Возможно, у меня не было особого выбора насчет того, чтобы провести здесь первую ночь, но я ни за что не собиралась уходить, пока его держали здесь, как бы сильно все на этом ни настаивали. Думаю, мне просто повезло, что он не дал мне попробовать мое собственное лекарство и не оставил меня спать на стульях в коридоре.