Злая империя

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ Себастьян

Я все еще чувствую себя немного уставшим, когда Стелла, Эмми, Тоби и я садимся в мою машину несколько часов спустя, хотя я уверен, что могу вести машину. То же самое нельзя сказать о Нико и Алексе, которые снова спали на диванах, когда мы уходили — хотя не раньше, чем я нашел перманентный маркер, а Стелла и Эмми нарисовали петухов на их лицах.

Путешествие через весь город, сначала чтобы отвезти Тоби, а затем к Эмми, проходит довольно тихо, все всё еще страдают от прошлой ночи, но я более чем счастлив, пока рука Стеллы в моей.

Каждый раз, когда я смотрю на нее, у меня болит в груди, когда я думаю о ее силе и поддержке вчера.

Я бы не смог этого сделать, если бы ее не было рядом. У меня нет никаких сомнений по этому поводу.

Я бы не смог стоять там, пока мои сестры разваливались на части, в то время как люди, которые понятия не имели о нашей реальной жизни, вставали и говорили о маме, как будто она была кем-то, кто на самом деле больше заботился о своих детях, о своей жизни, чем о яде, которым она наполнила свое тело. Но хуже всего воспоминания. Стелла помогала держать их в страхе.

Она смотрит на меня, когда я останавливаю машину у дома Эмми.

— Я люблю тебя, — произносит она одними губами, прежде чем открыть дверь и выйти.

Я следую за ней, потому что я бессилен сделать что-либо еще.

— Ты собираешься рассказать мне, что ты задумала? — Спрашиваю я, следуя за ними в дом.

Там пусто, папа Эмми на работе, а мисс Хилл в школе, хотя, вероятно, это ненадолго, поскольку день почти закончился.

— Нет.

— Я ненадолго, — говорит Эмми, быстро исчезая наверху и оставляя нас посреди коридора.

Дом хороший, хотя и довольно скромный по сравнению с домами, к которым я привык, живя своей жизнью. Но это по-домашнему уютно, удобно, и когда я просматриваю множество фотографий, которыми заполнены почти все поверхности, я быстро понимаю, что он полон любви.

— Эй, смотри, — говорю я, глядя на одну фотографию. — Это мисс Хилл в детстве.

Стелла подходит, встает рядом со мной и смотрит на изображение двух улыбающихся подростков перед нами.

— Отец Эмми тогда был горячим, — объявляет она, и блеск в ее глазах говорит мне, что она просто пытается добиться реакции.

— Только тогда? Я думал, ты сейчас тоскуешь по нему, — говорю я, подыгрывая.

— О да. У него есть эта байкерская черта плохого парня.

— Плохой мальчик, дедушка-байкер, — бормочу я.

Стелла откидывает голову назад и смеется. — Он не такой старый. Эмми появилась у него примерно в восемнадцать лет.

— Все еще слишком стар, чтобы ты его вожделела, Чертовка.

Она пожимает плечами, как будто это не имеет большого значения, прежде чем перейти к другим фотографиям.

— Мы должны отправить это Тео, — смеется она, не оставляя мне выбора, кроме как подойти и посмотреть, что она нашла.

— Что это с родителями, которые фотографируют своих детей голыми в ванне? — Я бормочу, зная, что у мамы есть точно такие же фотографии в альбоме где-то дома.

— Понятия не имею. Но посмотри, какая она милая.

— Конечно, милее, чем она сейчас.

Стелла смотрит на меня, ее глаза сузились. — Она ни в чем из этого не замешана.

Она так уверена в своей подруге, и я хочу согласиться с ней, но такого рода совпадений обычно не бывает, и я не могу выкинуть теории Тео из головы. Он убежден, что она каким-то образом замешана. Даже если она не осознает, что это так.

— Только время покажет, детка.

Ее губы сжимаются от разочарования, но у нее нет шанса поспорить со мной, потому что топот ног по лестнице мешает ей что-либо сказать.

— Тьфу, правда? — Эмми жалуется, когда замечает, что привлекает наше внимание. — Ты не мог просто пойти и помочь себе чем-нибудь на кухне?

— О, у тебя симпатичная задница, Эм.

Сердитое рычание разрывает ее горло, и она быстро проглатывает свое разочарование и перебрасывает волосы через плечо.

— Мы готовы идти?

— Да, — радостно соглашается Стелла.

— Куда идти? — Спрашиваю я, переводя взгляд с одной на другую. Более чем очевидно, что они о чем-то сговорились, и любопытство убивает меня.

— Сюрприз, — говорит Стелла, поворачиваясь ко мне с широкой озорной улыбкой.

Она берет меня за руку и вытаскивает из дома вслед за Эмми, но не отпускает, чтобы я мог обойти машину со стороны водителя. Вместо этого она втягивает меня в свое тело и крепко обнимает.

— Привет. — Она улыбается мне сквозь ресницы.

— Привет. Что происходит, Чертовка?

Она протягивает руку и обхватывает мою челюсть, и я бессилен, поэтому склоняюсь к ее прикосновению.

— Ты мне доверяешь? — спрашивает она, заставляя мои брови сдвинуться.

Мои пальцы обвиваются вокруг ее талии. Я притягиваю ее ближе, используя ее тело, чтобы прижать меня к пассажирской двери.

— Ты знаешь, что да, — выдыхаю я, наклоняясь, чтобы захватить ее рот, но быстро обнаруживаю, что у нее другие планы.

Прямо перед тем, как мои губы соприкасаются с ее губами, ее рука ныряет в мой карман, и ее пальцы обхватывают ключ, прежде чем она вытаскивает его с торжествующей улыбкой.

— Ты знаешь, я бы дал тебе это, если бы ты просто попросила.

Она пожимает плечами. — Где в этом веселье?

Я качаю головой, глядя на нее, не в силах стереть улыбку с ее лица.

— Мы идем или что? — Эмми кричит из-за спины Стеллы.

— Да, мы идем, — соглашается Стелла, быстро целуя меня в губы. — Помни, ты сказал, что доверяешь мне, — предупреждает она, прежде чем прыгнуть на водительскую сторону и сесть за руль.

— Я буду сожалеть об этом, не так ли? — Я спрашиваю Эмми, которая выглядит и вполовину не такой взволнованной, как Стелла.

Она пожимает плечами. — Садись на заднее сиденье, Себ, — требует она, отталкивая меня с дороги и открывая дверь.

— О, конечно, да, — бормочу я, закатывая на нее глаза, пока двигаюсь.

— Ты выглядишь мило сзади, Себби.

— Себби? — Спрашиваю я, и грубость моего голоса говорит о том, как сильно я ненавижу это прозвище.

Деми использовала это, чтобы раздражать меня, когда я становился старше.

Мои кулаки сжимаются, а челюсть сжимается, когда я думаю о ней.

Как будто она знает, Стелла ловит мой взгляд в зеркале заднего вида и посылает мне воздушный поцелуй.

— Тогда поехали, я хочу посмотреть, что ты задумала, — требую я, отбрасывая воспоминания.

Когда Стелла выезжает на улицу, Эмми берет на себя музыку, и из динамиков гремит хард-рок.

— Действительно? — Бормочу я.

— Прекрати ныть, — издевается она. — Прямо сейчас мы здесь главные.

— Разве это, блядь, не правда, — бормочу я, заставляя Стеллу смеяться.

Откинувшись на спинку сиденья, я сосредотачиваюсь на наблюдении за тем, как она едет через весь город, чтобы спасти меня от погружения с головой во вчерашние воспоминания и постоянной боли в груди.

Ее рука крепко сжимает руль. В отличие от всех остальных, то, что я позволяю ей водить мою машину, на самом деле меня не беспокоит — не то чтобы я собирался ей об этом говорить. Я почти уверен, что это как-то связано с тем, насколько сексуально она выглядит за рулем.

Ее волосы собраны в неаккуратный пучок, что позволяет мне увидеть ее тонкую шею до того, как ее кожа будет прикрыта кожаной курткой.

— Я чувствую, как ты пялишься, — говорит она, бросая на меня быстрый взгляд через плечо.

Я пожимаю плечами, совершенно не смущенный тем, что меня поймали.

— Ты моя, — заявляю я так, словно это ответ на все вопросы.

Откинувшись на спинку стула, я отрываю взгляд от своей девушки, наблюдая за проносящимися мимо магазинами и домами, пытаясь понять, что они запланировали. Но пока мы бродим по улицам под руководством Эмми, я ни на йоту не приблизился к догадке, куда, черт возьми, мы направляемся.

— Просто притормози вот здесь, — в конце концов говорит Эмми, указывая на свободное место на обочине дороги немного дальше.

Стелла легко паркуется, глушит двигатель, а затем поворачивается, чтобы посмотреть на меня с широкой улыбкой, играющей на ее лице.

Небольшое беспокойство, которое я испытывал по поводу того, что мы делаем, немедленно исчезает. Я не лгал, когда уверял ее, что доверяю ей. Я делаю это безоговорочно.

— У нас нет на это времени, — бормочет Эмми, толкая дверь и выбираясь наружу.

— В чем ее проблема? — спрашиваю я со смехом, хотя, думаю, мы все прекрасно знаем, в чем ее проблема. Это приходит в виде моего лучшего друга.

Стелла качает мне головой и вылезает из машины.

Только когда я оказываюсь на тротуаре рядом с ними и смотрю вниз на предприятия, расположенные вдоль улицы, я начинаю понимать, что мы собираемся делать.

— Чертовка, — рычу я, когда она хватает меня за руку и начинает двигаться вперед.

— Что не так? Ты ведь не напуган, правда?

— Напуган? Нет, детка. Просто заинтригован.

— Хорошо. Хотя что-то подсказывает мне, что тебе это понравится. — С этими словами она тащит меня через парадную дверь в тату-студию под названием Rebel Ink.

Женщина с розовыми волосами, сидящая за столом, приветствует нас, но в ту секунду, когда она улыбается Эмми и обращается к ней по имени, я понимаю, что за этим кроется гораздо больше, чем я сначала подумал.

— Это Стелла и Себ, — говорит Эмми, представляя нас.

— Привет, я Бифф. Так приятно наконец-то встретиться с тобой. Эмми всегда говорит о тебе, она маленькая болтушка, — дразнит Бифф, в то время как Эмми разочарованно поджимает губы.

— Она лжет. Она не думала, что у меня есть настоящие друзья, пока ты просто не вошла.

— Она права, — соглашается Бифф со смехом. — Ее папа всегда рассказывает нам о ее воображаемых друзьях. Он…

— Ладно, мы почти закончили здесь? — огрызается Эмми, ее лицо начинает немного краснеть, и меня поражает, почему мы находимся именно в этой студии.

— Да, он полностью готов для тебя и уже оплатил твой счет. Веселитесь, дети. — Она подмигивает.

Я скриплю зубами, когда она называет нас детьми. Я уже много лет не был гребаным ребенком. Иногда я задаюсь вопросом, был ли у меня когда-нибудь шанс быть просто ребенком.

Я вспоминаю те фотографии Эмми в младенчестве. Да, в мамином доме есть несколько моих фотографий. Но в основном все эти фотографии посвящены моим сестрам. Раньше, когда у них было два взволнованных родителя, наблюдавших, как они растут и учатся. К тому времени, как я добрался туда… Я выбрасываю эти удручающие мысли из головы, когда Стелла тащит меня в том направлении, в котором исчезает Эмми.

— Мы здесь, — объявляет она, драматично распахивая дверь и входя внутрь. — Папа, это Стелла и Себ. Твои жертвы на вторую половину дня.

— Фантастика. Я люблю молодое мясо. До тех пор, пока это не твое, — говорит татуированный байкер, взъерошивая волосы Эмми и мгновенно выводя ее из себя.

Я сжимаю руку Стеллы, когда она смеется.

— Скоро наступит день, старина. — Она подмигивает ему, прежде чем упасть на диван в углу комнаты, как будто она здесь живет.

— Ладно, хорошо. Я Ди, многострадальный отец этого сопляка. Очевидно, сегодня я причиню вам обоим немного боли. — Он потирает руки, в его глазах мерцает возбуждение.

— Приятно наконец-то познакомиться с тобой по-настоящему, — мурлычет Стелла, ее голос сочится похотью.

Я знаю, что она дразнит меня, флиртуя с ним. Но, черт возьми. Это работает.

Обхватив ее рукой за талию, я притягиваю ее обратно в свое тело и тихо рычу ей на ухо.

К сожалению, отец Эмми не пропускает этот ход, и в его глазах что-то вспыхивает.

— Итак, Себастьян Папатонис, — бормочет он, возвращаясь к своему маленькому табурету на колесиках.

— Да, и что из этого?

Он посмеивается, продолжая готовить свой набор.

— Ничего. Вообще ничего. Я доверяю суждению Эмми.

— О да, конечно, ты это делаешь, — усмехается Эмми.

— Игнорируй ее. Если вы друзья, то я уверен, что вы хорошо знаете, какая она. — Он показывает язык своей дочери, а она отшивает его.

Их отношения причиняют боль моему сердцу и заставляют меня задуматься, какой была бы моя жизнь, если бы все сложилось по-другому.

— Ладно, так кто первый? — спрашивает он, вырывая меня из моих мрачных мыслей.

Стелла смотрит на меня, на ее губах играет озорная улыбка.

— Я первая, — почти мурлычет она, черт возьми.

— Черт возьми, — бормочу я, проводя рукой по лицу.

— Присаживайся, Себ. Ты можешь посмотреть. — Ублюдок подмигивает мне. Он слишком хорошо, черт возьми, знает, насколько мучительным это будет. Я даже еще не знаю, где или что он вытатуировал, а я уже в полном беспорядке.

Все, что Стелла когда-либо говорила о горячем отце Эмми, проносится у меня в голове, пока я пытаюсь сдержать свою ревность.

Я знаю, что это иррационально. Я уверен, что он абсолютно профессионален. Черт, его гребаная дочь сидит рядом со мной. Но все же. Она моя.

M. О. Я.

Она удерживает мой взгляд, расстегивая пуговицу на своей юбке и позволяя ей упасть к ногам, оставляя ее в одних черных шортах для мальчиков.

Моя задница едва касается кожаного дивана, прежде чем я снова встаю.

— Что за хуйня? — Я лаю, к большому удовольствию Стеллы.

— Остынь, пещерный человек, — бормочет Эмми. — Мой папа вряд ли тронет ее, когда мы будем смотреть.

— Я могу заставить тебя посидеть в комнате ожидания, если ты предпочитаешь, — предлагает Ди с понимающей ухмылкой на губах.

— Нет, — заявляю я, садясь обратно и складывая руки на груди.

Стелла смотрит мне в глаза. Я понятия не имею, как она просто не поддается своему веселью. Это написано у нее на лице.

— Какой-то хреновый сюрприз, — бормочу я, упираясь локтями в колени и готовясь наблюдать, как какой-то другой парень ласкает мою девушку.

— Это будет стоить того. Обещаю. — Она посылает мне еще один воздушный поцелуй, и, черт возьми, это помогает.

— Остынь, черт возьми, чувак, — шипит Эмми. — Ты начинаешь терять свой имидж плохого мальчика.

— Ах, да? — спрашиваю я, свирепо глядя на нее. — К счастью для меня, мне на самом деле похуй, что ты думаешь.

Ди прочищает горло.

— Так как поживает мисс Хилл? — спрашиваю я, оглядываясь на него. — Ты уже усадил ее в это кресло?

Его глаза темнеют настолько, что мне на самом деле не нужен ответ.

— О боже мой, папа, — фыркает Эмми.

— Что? Ты видела ее чернила.

— Да, это потрясающе, но… Тьфу. Можем мы просто покончить с этим? Я не могу выносить напряжение, вибрирующее от этого члена. — Она бросает на меня взгляд.

— Тебе обязательно быть здесь? — спрашиваю я ее, приподняв брови.

— И пропустить то, что мой отец причинил тебе немного боли?

Низкий веселый смешок Ди наполняет комнату, когда он садится на место и велит Стелле раздвинуть ноги.

— К черту мою жизнь, — шепчу я себе, когда понимаю, где это происходит.

Ди втягивает воздух, когда видит шрам, который я оставил на внутренней стороне ее бедра.

Его жесткий взгляд задерживается на мне, прежде чем переместиться на его дочь. — Любой парень, который разделает тебя вот так, Эм, я, блядь, убью его. Поняла?

— Да, как скажешь, пап, — бормочет она, даже не отрывая глаз от экрана.

Он бросает на меня еще один предупреждающий взгляд, который я встречаю, мой взгляд ни разу не дрогнул.

Он может быть бывшим Жнецом, но он не был активен в течение многих лет, несмотря на его семейные связи. Можно с уверенностью сказать, что я далеко не боюсь его.

Я пожимаю плечами, наконец откидываясь на спинку дивана, когда знакомое жужжание наполняет комнату, и он принимается за мою девушку.

По крайней мере, теперь он полностью осознает, кому она принадлежит.