Академия бракованных людей (СИ)

Кроличья нора

«Как ни странно, здесь было тепло. Тепло, тихо, темно… о большем, наверное, мечтать нельзя, даже нет клопов и тараканов, что странно, лишь земля, горячие трубы, несколько коробок и моя раскладушка. Гостей я тут, конечно, принимать не стану, но для того, чтобы коротать ночи лучше просто не может быть. В прошлом я жила в очень уютных домах, и не в очень уютных домах, всяко бывало, но там было холодно по-другому. Чувствовалось отношение, странное, кто-то пытался меня понять, но не получалось, а кто-то и вовсе, при ближнем рассмотрении, начинал относиться ко мне с пренебрежением. Ночами ворочалась, без возможности уснуть, рыдала так много, что моими слезами можно было мыть посуду. Никто, правда, не видел этого, чем я до сих пор горжусь. Нужно уметь сохранять лицо, кто бы это ни был. А здесь… никого. Только я и мои мысли, я наедине с собой. Больше не нужно кого-то играть, прятаться, просто я это я. И никто меня в этом не упрекнет. Нет ни воспитателей, ни учителей, ни усыновителей… Более никто не упрекнет меня в неправильности, дефектности, мол не такая, как им нужно, как им хочется. Сама для себя, и это то, что никто не сможет отобрать»

В ушах звенело, а голова, буквально, раскалывалась надвое. Проверять дорогу от места падения и далее не было смысла, скорее всего, это уже сделали полицейские. Габриэль, сидя в такси, дрожащей, напряженной рукой набирал сообщение своему верному, и единственному другу. Она пропала, и теперь декану как никогда нужна будет помощь.

Два дня назад

— Отстранился, гоблин. — Рал сузила глаза и убрала чужую руку со своего бедра. Сверстники нередко пытались приставать к девушкам, живущим с ними в приюте, мало того, иногда были весьма настойчивы.

— Ты груба, Иида. Груба, неуклюжа… и странная к тому же. Поэтому и не задерживалась в семьях. — Парень закатил глаза и немного отсел.

— Меня хотя бы берут. За девятнадцать лет единственное, куда ты выходил отсюда, это выкинуть мусор, недоумок. — Она стиснула зубы и напряглась. В прошлом, примерно год назад этот человек украл у нее телефон от старых опекунов, и почти даром продал его бомжам, просунув через сетку. Многие знали это, хотя и не могли доказать — все происходило ночью. С тех пор та хранила личные вещи в рюкзаке, который не снимала даже ночью, и все время спала на спине, подкладывая под него подушку. Детский дом в этом плане всегда был очень несправедливым местом, как и в других, в общем-то. Неадекватная конкуренция, шантаж и воровство, но понимание, сочувствие и солидарность. Эти, в некотором роде взаимоисключающие качества странно сочетались и сменяли друг друга, делая это место просто невыносимым, и отличным одновременно. Разница во взглядах, ибо красота в глазах смотрящего.

Последнее время она то и делала, что читала неизученных философов и тренировала себя в написании сайтов. Как ни странно, ее затянула эта полуматематическая наука, в которой одна лишь строчка может изменить все, начиная со структуры, и заканчивая внешним видом. Остальные с завистью смотрели на ноутбук, но сделать ничего не могли — та будет драться за свои вещи буквально до последнего вздоха.

Что-то в поведении одного из старых знакомых ей казалось странным. Паренек все время нервничал, смотрел в окно, прогуливаясь по комнате из стороны в сторону. Не отвечал на вопросы, был резок и груб, будто бы, боялся, что кто-то что-то поймет. Ближе к ночи он был последним, кто не лег, тяжело вздыхая, наблюдая за стрелками настенных часов. Некоторые другие говорили, что он давно ведет себя так, и уже перестали обращать на это внимание. В попытках достучаться до друга сироты пытались поговорить с ним по душам, давать абстрактные советы, или же просто проявлять сочувствие, но тот будто бы не слышал, все время находясь в своих тяжелых, вязких мыслях.

Отчаянно делая вид, что спит, Юрала, сквозь приоткрытую в коридор дверь наблюдала за ним, ведь он ходил там взад-вперед. Формально уже начался новый день, но тот все никак не мог остановиться. Его нервенное состояние только нарастало и усиливалось.

Сильно сцепив зубы, девушка каждый раз с трудом разлепляла красные от недосыпа глаза. Мало того, ей казалось, что в них насыпали по пол кило песка. В каждый. Отчаянные попытки бороться с организмом ничего не дали, и, примерно к двум ночи она уснула, так и не дождавшись развязки. Больная странность старого знакомого немного пугала, и на рассвете Иида, очень недовольная собой сама ходила взад-вперед, пиная ножки кроватей. Все-таки заснула. Что он делает ночью?

Глубоко вздохнув, она легла и вновь попыталась уснуть. Выходной, как никак, и, если проспаться днем, можно будет не спать ночью. Кофе все равно нет, никто его воспитанникам не заваривал. Закрыв глаза, Рал отчаянно начала считать овец, и, как ни странно, заснуть действительно получилось. Однако, ближе к бессознательному, через забор прыгали уже не овцы, а деканы-алгеброики ее старой академии.

За окном, не переставая валил снег, и многие дети вышли во двор, лепить снеговиков, играть в снежки, радоваться и смеяться. Зимняя эйфория, буквально, накрывала город, и радовались не только дети. Каждый третий прохожий, во всяком случае, казался счастливым, а в выходной их было довольно много. Нежные, хрупкие снежинки медленно опускались на землю, и тут же становились погребенными под подошвами случайных прохожих. Короткая, но потрясающе яркая жизнь, ведь никакую погоду зимой не любят больше, чем снег.

Проснулась Юрала уже к вечеру. Глаза, как ни странно, все еще были красными, правда песок в них больше не ощущался. Голова болела, конечности ощущались хуже, чем обычно, а на голове красовался колтун из светлых, мягких волос. «Да уж» — процедила она, рассматривая в зеркало свое отражение, однако сейчас внешний вид волновал ее меньше всего. Парень все еще вел себя странно, ровно как вчера, будто бы новый день не начинался и не заканчивался. Открыв ноутбук, девушка начала демонстративно щелкать по клавишам, но вскоре углубилась в свою работу. Все равно до ночи еще было время.

С каждой минутой, на улице становилось все меньше людей. Небо темнело, и даже белый покров на земле не мог обеспечить хотя бы приемлемую видимость. Приют готовился ко сну, и Иида вместе с ними, нарочито делая вид, что устала, и что нужно проспаться. Все вокруг ей верили, давно привыкнув к странной эмоциональности знакомой.

Тьма и тишина. Лишь одинокое шарканье парня не давало ей провалиться в мысли, проигнорировать происходящее вокруг. Спать действительно не хотелось, но жить, в общем-то, тоже. Секунды тянулись бесконечно долго, напоминая, что рассвет наступит не скоро, и даже полночь прогремит не скоро. Повернувшись на другой бок, осторожно обнимая рюкзак, она прикрыла глаза и вздохнула. Сколько там деканов не успели перепрыгнуть забор?

Вдруг показалось, что что-то происходит. Резко открыв глаза, Рал встала с кровати. Знакомого в коридоре не было, а свет из окна, казалось, падал как-то не так. Высунувшись, она увидела в коридорном окне яркий свет фонаря, который то мигал, то нет. Явно сигнал, кто еще, да еще и ночью будет лазить вокруг территории детского дома?

Надев на спину излюбленный, и столь охраняемый ею рюкзак, она тихонько пошла к двери, что вела на задний двор. Не нужно быть гением, чтобы понять — объект слежки там. И, если он делает что-то незаконное, рискует подставить всех, оставив без крыши над головой. Или, даже если приют не закроют, то введут такие санкции, после которых жить здесь станет точно невыносимо. Чем бы он не занялся, это точно незаконно, а значит отразиться на репутации заведения.

Подкравшись к двери, Иида стала внимательно всматриваться в темноту — тот открывал замок. Ключом. Откуда у него ключ, если все находятся лишь у персонала? Глубоко вздохнув, парень, недолго думая, вышел наружу. Стиснув зубы, она пошла за ним, и плевать, что на ногах только махровые носки.

Была вероятность, что девушка врежется в него, как только покинет здание, но нет. Менее, чем за минуту парень успел испариться, что вызывало крайнее недоумение. Где? Как? Когда? Осторожно продвигаясь вдоль стены, знакомый силуэт все же был замечен — старательно отгибал уголок сетки забора, судя по всему, не в первый раз, ведь брешь была тщательно замаскирована. По другую сторону явно стоял еще один человек, передающий парню какой-то сверток. Сердце билось неумолимо быстро, но Юрала стояла как вкопанная, стремясь рассмотреть детали. Вот человек уходит, а паренек возвращает отогнутую сетку на место, и тихонько уходит, покидая место преступления. Что там? Она не знает, но узнает.

Как только оба скрылись из виду, девушка медленно подошла забору, осматривая проем, что там образовался. Действительно, с первого взгляда и не подумаешь, что что-то не так, всего лишь немного сеть от столба отстала. Схватившись за нее, она попыталась рассмотреть, куда ведут следы фантома, что приносит сюда «посылки», но, как назло, угла обзора не хватало. Прогнувшись еще больше, Иида, по сути, повисла на ней, но брешь была замаскирована лишь формально. Поддаваясь силе тяжести, сеть вновь отогнулась назад, и девушка, с оглушительным воплем покатилась вниз по отвесному склону.

Во впадине росли деревья и кусты, падая, ей казалось, что она наткнулась на каждый из них, собрала, буквально, каждый осколок, и каждую консервную банку, что пряталась под снегом. В конце концов, налетев животом на пень, она упала рядом, не в силах вздохнуть. Самое неудачное падение из всех возможных, по крайней мере она так думала.

Не хватало сил вздохнуть, Рал лишь хрипела, хватая губами морозный воздух, и била себя по груди, заставляя легкие его принимать. В конце концов, когда дыхание стало возможным, она вновь обессиленно рухнула в снег, сплевывая кровь с разбитых щек, которой, казалось, становилось все больше и больше. Болели руки и ноги, настолько, что девушка уже не была уверенна, что сможет встать. Голос осип, от боли из глаз сыпались искры и крупные, неконтролируемые слезы, хотя та совсем не испытывала печали или горя. Только боль, и организм не знал, как ее унять.

Веки на морозе тотчас покраснели и слипались, пряча воспаленные белки от сильного ветра. Снег падал на тело, и уже, понемногу, переставал на нем таять. Пальцы на руках и ногах леденели, тишина, и лишь хриплое дыхание слышалось на дне небольшой впадины.

«Неужели я так и умру?» — проскрипела Юрала, изо всех сил борясь со странным сном. Ну уж нет. Собирая в кулак всю свою волю она, сквозь боль попыталась встать, и на третью попытку у нее это получилось. Склон пугал, но по нему, даже с менее отвесной стороны пришлось бы забраться, если она действительно не хотела здесь закончить. Пока подойдет рассвет, и ее найдут воспитатели… промерзшим телом уже можно будет подпирать ворота.

Закусив губу, она оперлась на ближайшее дерево и, шаг за шагом стала пытаться подняться вверх. Суставы не слушались, подошвы ног болели так сильно, что каждый сантиметр пути давался с трудом. Просто сдаться, да еще и здесь было для нее непростительной роскошью.

Сверху слышались редкие автомобили. Выползая, наконец, на поверхность она тяжело вздохнула и посмотрела в небо. Справилась, и не такое бывало. Главное — не повредила голову. Все остальное не важно. Тело — черт с ним, главное в ее положении это голова.

Грустно осмотревшись по сторонам, Иида, хромая на одну ногу, медленно поползла к центральным воротам приюта. Сейчас главное — согреться, остальное не важно, и как потом она объяснит свое нахождение на улице — тоже не важно. В ночи они казались настолько крупными, что даже немного пугали. Закусив губу, она сперва нажала на звонок, а потом, потирая ступни, постучала бледным, холодным кулаком о мерзлое железо.

Молчание. Другого, в общем-то, ожидать было нельзя. Приют тоже имеет свои часы работы, и дежурные воспитатели так же спят, как и все остальные, и зимой, сквозь это сонное царство, внутрь не пробиться. Начиналась метель, и вряд ли кого-то из них волнует, что сейчас происходит на улице. Стиснув зубы, девушка отчаянно взвыла. За ночь она превратиться здесь в снеговика, или же ледяную скульптуру, зависит от количества снега. Окинув обреченным взглядом строение, Рал быстрым шагом направилась к дороге (настолько быстрым, настолько это вообще было возможно в ее состоянии). Остановившись возле шоссе, она с надеждой стала вглядываться в ночь. Сейчас ее жизнь зависела только лишь от удачи, возьмет ее попутка, или же нет.

Что было сил, Иида растирала холодные стопы, но, как ни странно, все еще их чувствовала. На удачу, следующая машина показалась буквально через пару минут после того, как она встала ее ловить. Судя по всему, шокированный водитель, явно не знающий, что рядом приют, остановился возле нее, опустил матовое стекло и, с раскрытыми глазами повторял:

— Девочка?! Ты чего?!! Я думал ты призрак, или фантом, что с тобой?!

— На лыжах ходила, в итоге упала со склона, поломала их… сама еле вылезла, а ночь уже. Даже ботинки лыжные пришлось бросить, не отстегнулись. — Она посмотрела вниз и глубоко вздохнула. — Чудо, как сама только выжила, помогите, прошу вас, мне бы в центр… а дальше я справлюсь.

— Садись, милая, садись! — Грузный мужчина открыл дверь, и продрогшая до костей девушка тут же влезла внутрь. — Тебя в больницу надо!

— О нет, что вы! Моя мама врач, она все сделает, меня бы домой. — Юрала сдвинула брови и начала старательно вспоминать адрес одного из своих друзей. — Она наверно волнуется, места себе не находит… я ж даже телефон в лесу потеряла, пока падала. И номер наизусть не помню.

— Да! К маме надо, к маме! Говори, где живешь!

Облегченно выдохнув, она назвала доброму водителю адрес, и начала отогревать окоченевшие конечности. Сегодня удача на ее стороне, и это явно спасло ей жизнь.

Услышав стук в стекло, Иэн медленно разлепил веки и подошел к окну. Ночь. Может, ему приснилось? Или правда кто-то стучал в его комнату? Увидев знакомый силуэт, он резко отпрянул, раскрыв глаза, а после, стремглав вылетел на улицу.

— Рал, ты! Что с тобой случилось?!

— Долгая история, но я расскажу. Пустишь? — Девушка, вновь начинающая стыть на морозе, демонстративно поежилась и глубоко вздохнула.

— Конечно! Только тихо, тетка спит, проснется — тревогу поднимет. — Парень впустил подругу в дом, а сам тихо пошел на кухню, ставить чайник и распечатывать домашнюю аптечку, ведь подруга сплошь и рядом была покрыта красными пятнами и кровоподтеками.

Окинув взглядом знакомую комнату, Иида сняла рюкзак и посмотрела во внутрь: как ни странно, что ноутбук, что телефон и провода были в полном порядке, и все-таки не зря она, для их сохранности насовывала туда своих толстовок и штанов. Даже после такого падения самое ценное в ее жизни оказалось в полном порядке.

Вскоре Блейк вернулся с чаем, печеньями и аптечкой, и, под тихий рассказ и беззвучные вопли своей одногруппницы, обрабатывал и бинтовал ей раны. Слушал, как та посреди ночи оказалась на улице.

— Занятно. — Тихо проговорил он, перевязывая последнюю рану. — А ведь он действительно мог делать что-то незаконное. И ты, считай, поймала его. Будешь рассказывать воспитателям?

— Воспитателям? — Юрала сникла. Как ни странно, несмотря на столь тяжелую ночь, ей не хотелось, чтоб она кончалась, даже напротив. Увиделась с другом, поела печенья. Даже немного посмеялась, все-таки жизнь снаружи нравилась ей намного больше, нежели взаперти. — Если честно… я тут поняла, что не хочу возвращаться. — Она вздохнула, и закинула голову к потолку.

— Что?! — Иэн слегка отпрянул и сдвинул брови. — Где, в таком случае, ты собираешься жить, и на что? Квартиру тебе еще не дали, потому что у тебя нет ни образования, ни трудоустройства. Уже утром тебя будет искать полиция. Ничего не выйдет, Рал. Это глупо.

— Выйдет, просто не сдавай меня. Пойми, мне уже восемнадцать лет. Уже не светит попасть в семью, слишком старая. И не надо меня утешать, это правда, кто бы что не говорил. Будущее мое весьма сомнительно, и никому я не сдалась кроме себя самой. Никогда не чувствовала себя такой свободной, как сейчас, и не хочу, чтобы это кончалось. В детском доме плохо. Я сплю в рюкзаке, чтобы у меня не отжали мои же вещи. Сплю урывками. У меня нет там друзей. Лучше я буду жить в сарае, чем там. Но просто развернуться и уйти я не могу, потому что все еще на учете у государства. По факту я бомж. И мое совершеннолетие ничего не значит. Они отпустят меня года через четыре, пока не «встану на ноги». Или если не выйду замуж. А выходить замуж у меня пока еще резона нет.

— Ладно, я тебя понял. — С ухмылкой ответил парень, прикрывая глаза. — Помогу чем смогу, и прошу, не стань в итоге настоящим бомжом, ладно?

— Нет проблем. Я — человек всего мира. — Засмеялась Иида, благодарно кивая.

Парень же, сдвинув брови, уже набирал знакомый номер телефона, и, вскоре, на другом конце послышалось сонное женское «алло».

Рассвет в приятной компании наступил поразительно быстро. Блейк, буквально, сплавивший на работу тетю, ожидал теперь еще одного гостя, и, спустя, примерно, тридцать минут в дверь позвонили:

— Ты поднял меня в такую рань! Сорвал с занятий, хотя сегодня суббота, но все равно, две пары никто не отменял, даже если среди них нет алгебры! Что случилось?! Если это что-то, менее важное чем конец света или компромат на декана — я иду в академию!

— Проходи. Ты не останешься разочарованной, Ния. — Парень улыбнулся, и жестом пригласил ее в дом. Зайдя к нему в комнату, девушка резко отстранилась и ахнула. Если бы она что-то держала в этот момент, это что-то уже бы полетело вниз, разбившись об пол.

— Доброе утро. Рада тебя видеть. — Рал смущенно улыбнулась и отвела глаза.

— Ты! — Фарлоу подошла к подруге и, не жалея сил, стиснула ту в объятиях, пока она скулила, как побитая собака из-за новых ран. — Неужели сбежала?!

— Случайно вышло. Иэн, расскажешь? — Тот кивнул, и всего парой предложений, но очень точно описал произошедшее с их подругой. Ния раскрыла глаза и тяжело вздохнула:

— Тебе нельзя возвращаться. Какой-то чел, судя по всему, принимал наркотики сегодня ночью. Не понаслышке знаю. Если ты, вдруг, пропала — тебя сделают козлом отпущения. Если в детском доме водятся наркоманы, они именно так и поступят. А они водятся. Проблемы с уголовкой перед экзаменами, даже бездоказательные, поставят крест на будущих поступлениях. Тебя никуда не возьмут. Черт, ужасная ситуация. Но я бы на твоем месте затаилась. Рано или поздно таких умельцев раскрывают, как раскрыли меня. И если это сделают в период, когда тебя не будет, ты останешься чистой. У тебя, в таком случае, не будет никаких разбирательств. Так что снова скажу — возвращаться нельзя!

— Я знаю. — Спокойно парировала подруга. — У меня, по сути, есть все. Телефон, ноутбук… не спрашивайте откуда, просто есть. Некоторые любопытные навыки и неконтролируемое желание начать жить как человек. Я хочу попробовать, и, если получиться, через два года просто заберу свои документы из приюта. Или выкраду их, если возникнут трудности. Разыскивать, или преследовать меня уже не будут, это точно. И сама потом стану в очередь за квартирой сиротам.

— За то сейчас будут. — Фарлоу обреченно покачала головой. — Исходя из последних событий. Бледная блондинка со светлыми глазами. Благо, хоть, не светишься. Тебя трудно будет спрятать, вот я о чем. Через пару дней, скорее всего появятся объявления о пропаже. Будет искать весь город, и год бегать по мусорным бакам — не вариант. Может… хотя бы покрасить тебя?

— Не выйдет. Мои волосы не держат краску, она слезает, буквально, моментально. — Угрюмо ответила беглянка и тяжело вздохнула.

— Слушайте. — Блейк поставил лишнюю чашку с чаем на стол и сцепил руки в замок. — У меня есть мысль. Если все получится — на нее не посмотрит никто, даже криминалист, который займется этим делом, ручаюсь. Они будут искать девушку. Блондинку. А что если отсюда выйдет парень? Брюнет?

— Что?! — Иида сдвинула брови и задумалась. — Но, как я уже сказала, мои волосы краску не держат, но идея занимательная.

— Это не понадобиться. Моя мать — актриса, и, покопавшись в ее вещах, я с легкостью подберу тебе самый правдоподобный мужской парик. Черный. Завяжем тебе грудь, найду эластичный бинт. Дам тебе свои вещи и обувь — выйдешь отличным пареньком, ну? Что думаешь?

— Безупречно. — С улыбкой ответила подруга. Взглянув на свои волосы, она повернулась к Нии и уверенно произнесла — Режь!

Та с усмешкой взяла поданные другом ножницы и, в следующую секунду на пол стали опускаться длинные светлые пряди. Резали довольно коротко, чтоб удобно было носить парик, а Иэн, тем временем, поднялся наверх, подбирая его своей подруге. Взглянув через пару минут в зеркало, Юрала искренне рассмеялась и махнула рукой: — Будто месяц назад проходила химиотерапию. Отлично! То, что нужно.

— Рада стараться. — Фарлоу кивнула и развела руками. — Срезать колтуны — одно удовольствие.

— Нашел. Этот, думаю, будет в самый раз. Он дорогой, кстати, и волосы на нем настоящие, вот только мать им несколько лет не пользуется, и вряд ли еще воспользуется. Отказалась от этой роли. — Блейк поправил черные волоски и внутреннюю сетчатую шапочку, осторожно надевая его на голову подруги. — Только он плотный, смотри, не туго?

— Нет. Все замечательно… — Завороженно ответила она, хлопая глазами. — Я похожа на готического металлиста.

И действительно. Густая косая челка на глаза, объемная прическа, закрывающая уши и пол шеи… внезапно Хоро притянула подругу к себе и уверенно сказала:

— У тебя серые брови. Нужно сделать черные, ведь ты теперь брюнетка… брюнет. — Она покопалась в сумке и достала черный как смоль карандаш для бровей. — Я не буду рисовать новые, просто затемню твои. Возьми его, и не забывай это делать постоянно!

— Нет проблем.

— Займись ее лицом, Ния, я пока подберу, что ей можно надеть. Что-нибудь мешковатое, бесформенное… но что мне уже мало. — Можешь пока сделать ее тело более похожа на тело парня? Я отойду ненадолго, нужно покопаться, что-нибудь выбрать.

— Да, конечно. Рал, не боишься стягивать грудь? Если будет больно, говори.

— Превосходно. — Зачарованно проговорил Иэн, глядя на подругу. Перед ним стоял… парень. Во всяком случае, встретив его на улице, он бы не смел в этом сомневаться: серый свитер с логотипом дворовой рок-группы, мужские, черные джинсы классического кроя, сильно подвернутые снизу, и при этом свободно сидящие на заднице. Черная, неброская куртка на двойном замке… и кроссовки с красными полосами, внутри которых, помимо ног еще теплилась газетная бумага — иначе с женских ножек они бы просто слетали. Черные, тканевые перчатки, черный с белыми полосами, свободно накиданный шарф… и мужская, облегающая голову шапочка, из-под которой небрежно торчали черные волосы. Поверх шапки, на голову были надеты крупные красные наушники, однако один из них не работал.

— Да. Я такой весь из себя, красавчик. — Юрала уверенно мотнула головой и самодовольно ухмыльнулась. — Вы, без сомнения, совершили чудо. А тебе точно не жалко одежду, Иэн? Она же отличная…

— Я вырос из нее. — С улыбкой сказал парень и махнул рукой. — А тебе будет в самый раз.

— Точно. — Опустив голову, девушка слегка покраснела и отвернулась.

— Последний штрих! — Ния засмеялась, и, подойдя ближе, надела на подругу черные унисекс-очки.

— Но сейчас зима. Разве не глупо?

— Нет. Зимой многие ходят в очках, много света отражается от снега. И потом, твоему образу очень пойдет.

— Смотри. — Вновь заговорил Иэн. — Вот моя вторая сим-карта, я этот номер никому не давал, но регистрировал на него пару аккаунтов. Немедленно выбрось свою, разрежь пополам и навсегда забудь старый номер.

— Уже сделала. — С ухмылкой ответила подруга.

— И вот еще что. Мы с Нией скинулись… тут немного, но на первое время хватит. — Он протянул девушке бумагу, в которую были завернуты деньги. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

— Знаю. Спасибо вам за все. — Она перекинула через плечо старый, черный рюкзак Блейка, куда переложила все свои вещи. Он ходил в нем в прошлом году, но в итоге купил новый, потому как старый показался слишком небольшим.

— Удачи. — Тихо сказал он, провожая взглядом близкого друга. Фарлоу сдерживала подступающие слезы, а после повернулась к одногруппнику. — Как думаешь, она справиться?

— С нашей помощью — да. А мы поможем.

Новоявленный парень уверенно вышел в город и осмотрелся по сторонам — пустая улица, и лишь некоторые люди, некоторые несчастные шли в субботу на работу. Тело все еще болело, но счастье, предвкушение новой жизни, буквально, застилало глаза.

Всего за несколькими поворотами притаилось дешевое кафе, и, если купить там самую маленькую чашечку кофе, можно было просидеть там целый день. Пользоваться их вай-фаем и заряжать ноутбук с телефоном. Снег все еще валил, но на этот раз ей не было холодно, более того, было очень комфортно и уютно. Всего лишь пару раз перейти дорогу, и…

На переходе загорелся зеленый свет. «Парень» выпрямился и пошел на другую сторону, окидывая взглядом такси, что уступало ему путь. Все равно под стеклами не видно, куда он смотрит. Однако, что-то внутри странно зашевелилось, и он резко, практически рефлекторно отвел взгляд в сторону. В пассажирском кресле рядом с водителем сидел никто иной, как ее бывший учитель алгебры, декан. Угрюмо смотрел в окно, медленно моргая и потирая пальцем висок.

Сколько дней было потрачено на то, чтобы отодвинуть мысли о нем хотя бы на второй план. Сколько он снился ей, сколько слышался где-то далеко… Даже, на немного, удалось отвлечься… и вдруг он здесь, как ни в чем небывало сидит в такси, а внутри все опустилось, и сердце, будто бы, увеличилось внутри в несколько раз. Невероятное, печальное совпадение. Стиснув зубы, она ускорила темп и, не оглядываясь, пошла дальше. Слишком много дел, нельзя позволять себе раскисать.

В кафе совершенно никого не было, и, выбрав первый попавшийся свободный столик, где есть розетка, новоявленный представитель мужского пола поднял руку и с ходу заказал самый маленький капучино. Самым низким, сиплым голосом, на который только был способен. Деньги нужно экономить. Официантка тут же улыбнулась странному гостю, и, медленно кивнув, ушла сообщать бармену о заказе. «Парень» же, воткнул в розетку зарядку ноутбука, зарегистрировался в местной сети и благоговейно вздохнул. Ну и откуда теперь брать деньги? Он печально покосился в окно и залип. Голова была совершенно пуста, в ней не было ни одной мысли.

Часы текли медленно и печально, Юрала просматривала объявление о подработках, но ни одно ей не подходило. Кому-то был нужен грузчик, кому-то слесарь, кому-то… она сузила глаза и пододвинулась ближе к экрану. Компьютещик? Идея пришла резко, и заставила ее чуть ли не взвыть от радости. Все-таки сожительство с алгеброиком поможет ей выжить на улице, выжить, и задержаться здесь. Размяв руки, она открыла блокнот, начиная строчить какие-то непонятные тексты и команды. Стоило накидать себе сайт, чтобы заняться своим маленьким бизнесом, а потом пройтись по объявлениям. Возможно, получиться поработать даже сегодня. Хоть и в деталях компьютера она совершенно не смыслила, систему теперь знала практически на зубок.

— Простите. — «Парень», договорившись о первом же заказе, сложил вещи и подошел к улыбчивой официантке, медленно склоняясь перед ней. — Выглядите потрясающе. Не думаю, что сумею вас привлечь… наверняка у вас есть мужчина, или даже муж. Но можно, хотя бы, попросить у вас шпильку из прически на память? Вряд ли за жизнь я встречу еще что-то более изумительное.

— Сколько комплиментов. — Официантка закатила глаза, но все равно довольно улыбнулась. — Шпильку, так и быть, можно.

— Вы потрясающа. Спасибо вам. — «Он» медленно кивнул и, расплатившись, пошел прочь из кафе. Первый клиент, с которым удалось списаться, ожидал в течении получаса, у себя дома, всего в двух кварталах отсюда. Маленькая перестановка системы, а обещают заплатить так, что хватит на полноценный обед в кафе, и даже ужин, хотя цена была меньшей, чем предлагали другие мастера. Если все пройдет гладко, бедствовать ей точно не придется.

И все-таки легко быть парнем. Официантка так легко отдала шпильку… будучи девушкой, сложно было бы придумать причину чтобы её получить. А тут, можно просто признаться в чувствах, и готово. Возможно эта шпилька спасет ее от ночи на улице, но нужно сперва привести в порядок чужую систему.