Академия бракованных людей (СИ)

Иллюзорный смысл

«Мое одиночество — плоды моих же стараний, хотя я совершала это непреднамеренно. Отношение ко мне, столь однозначное, мерзкое… это все моя вина, и нет смысла над этим работать. Раз жизнь дала возможность начать все заново, я воспользуюсь этим шансом, и гори оно все, что было у меня за спиной. Быть может, мне вовсе не нужна семья, раз уж так получалось? В своем одиночестве я больше никого не расстрою, никого не разочарую, никого не обижу и задену. Я сама себе отец, сама себе мать, сама себе муж и сама себе сын. Все что нужно, у меня уже есть, внутри, воздух, которым я дышу, цели, которыми я живу, мечты, к исполнениям которых стремлюсь. Я это все что мне нужно. Впереди дальняя дорога, множество непрочитанных книг, неопробованных пирожных, неиспытанной нежности… которая уже есть, и будет частью меня. Мрак, темнота и предательство, есть силы простить их всех, простить, отпустить, забыть. Всех, кроме одного. Хватит мне сниться, я устала.»

— Красивая квартира. Если честно, никогда таких не видела, хотя бывала во многих семьях. Похоже, деканы неплохо получают. — Рал покачала головой, и поставила рюкзак у входа, наблюдая за своим новым «отцом».

— Думала я просто так, от большой любви на этот выводок время трачу? — Габриэль сузил глаза и усмехнулся.

— Ты же не положишь меня у входа, да? Не положишь? У меня аллергия на пыль, я буду чхать всю ночь, и залью соплями твой ковер.

— Любопытный факт. По коридору налево — твоя комната, будешь спать там. И никакого мусора, никаких раскиданных вещей, остатков еды или грязных тарелок. Увижу — куплю перед дверью резиновый коврик, и делай с ним что хочешь. Хоть жуй. Второго шанса не дам.

— Гостеприимно… — Вздохнув, девушка прошла внутрь и посмотрела по сторонам. И направо, налево были комнаты, всего в квартире их было три, без учета кухни, и довольно просторный коридор с неудобным, но красивым бордовым диваном и гардеробом со стайлером для одежды. Зачем он нужен, и как им пользоваться, Ииду не интересовало, но интересовало, есть ли игрушки и теплые пледы. Как оказалось, нет, ни того, ни другого. Это, в общем-то, было ожидаемо, но все равно обидно.

Белый, бежевый, и темно-коричневый, почти черный. Пространство было использовано с умом и стилем, а спрашивать, нанимал ли он дизайнеров, ей было неловко. Казалось, каждая вещь, что была в доме — имела свое назначение и место, все было куплено и поставлено для чего-то, с какой-то целью. Никакой старой техники или приборов, складывалось впечатление, что, либо он переехал недавно, либо принципиально обновлял их на более новые модели. Никаких раскиданных носков или висящих на стульях рубашек — все слишком рационально, настолько, что, буквально, сводило зубы.

— Здесь настолько все правильно, что мне даже неловко трогать что-либо. — Юрала сильно сконфузилась и, рефлекторно, закатила глаза.

— Вот и не трогай. — С ухмылкой ответил декан, хотя был вполне серьезен.

Комната, куда он ей сказал идти, оказалась довольно просторной, и даже с балконом, но на удивление холодной. Иида сделала вывод, что все комнаты здесь такие, но насколько холодные остальные — не знала, и спрашивать не хотела. Одинокая, широкая кровать, накрытая тонким, бежевым, синтетическим одеялом была придвинута к стене, и лишь с одной стороны стояла светлая прикроватная тумбочка. Судя по всему, место было односпальным, просто немного больше, чем обычные. Напротив, стоял практически белый деревянный шкаф, который, как оказалось, был совершенно пуст. Ближе к балкону, по стене стояла высокая тумбочка с зеркалом, и внутри нее так же ничего не лежало, а ближе к окну расположился стеклянный журнальный столик, который держал на себе громадный тонкий телевизор. Красиво, просторно… и бездушно. Бежевый ковер казался очень колючим, вся мебель мерзко-осмысленной, и даже темно-коричневые шторы пугали своей рациональной геометрией.

В довольно скверном состоянии девушка присела на край кровати, на которой теперь ей придется спать, глубоко вздохнула и закашлялась — холодный воздух, даже слишком. Странная, нарочитая тишина вокруг, хотя и светлое время суток. Никто не делает ремонт, не шумит за стеной, не разговаривает… даже запаха нет. Обычно любая квартира, любой дом имеет свой особенный запах, он есть везде, казалось бы, но только не здесь. Здесь воздух ничем не отличался от воздуха, который, скажем, на заднем дворе приюта, или на крыше двадцатиэтажки… такой же мертвый, холодный и безразличный. Прессованная враждебность ощущалась сильнее всего, хотя Рал всеми силами старалась себя успокоить.

Собрав остатки воли в кулак, она встала и снова вышла в коридор:

— А почитать что-нибудь есть?

— По языкам программирования подойдет? Не знаю, что еще проще предложить. Книги для начальных классов остались у моих учеников. — Говорил хозяин дома не громко, хотя даже из кухни его было слышно более чем хорошо.

— Еще и программист. Да уж. Ладно, может даже пригодиться. Хотя бы не алгебра. — Девушка вдохнула и посмотрела по сторонам. Вокруг книжных полок не наблюдалось, скорее всего, они были в одной из комнат. В ту же секунду на любопытное лицо легла темная, тяжелая тень. Гостья вскинула брови и посмотрела на декана, стоящего в дверном проеме кухни, тот слегка ухмылялся, и явно о чем-то задумался.

— Как мило, ты внезапно перестала острить. Боишься?

— Не-а. Выплесну все сейчас, и на академию ничего не останется. А мне нужны зрители. — Она высокомерно задрала нос и прикрыла глаза. Даже опытный психолог сейчас не заподозрил бы в ее словах ложь, хоть она и была вопиющей.

— Разве тебе стоит верить? — Он подходил все ближе, отчего лицо Юралы делалось немного более взволнованным, и даже недоверчивым.

— Как хочешь, мне все равно.

— Нет. Тебе не все равно. — Склонившись над лицом ученицы, Хенгер продолжал ухмыляться, заглядывал ей в глаза. — И лишних вопросов не возникает, молодец. — Внезапно в напряженные женские плечи впились холодные, длинные пальцы, во тьме коридора она даже не заметила, когда он успел поднести к ней руки.

Они тотчас скользнули вниз, на спину, ощупывая позвоночник, лопатки, сквозь застиранную футболку. Ее взгляд устремился куда-то вверх, она старалась рассмотреть его лицо, но, раз за разом поднимая голову, натыкалась на то на подбородок, то на ключицы… приятный запах, естественный, не шампунь и не парфюм. Уверенные прикосновения, слишком. В конце концов Иида знала, зачем он ее забрал, расслабилась и склонила голову.

Не то что бы смирились, скорее уж просто разрешала. Или же смирилась. Так или иначе, эти прикосновения были приятны, и от этого никуда не деться. Эта самодовольная ухмылка, тяжелое, прерывистое дыхание…Он наклоняется, даже горбится, чтобы заглянуть в глаза своей ученице, изучить ее выражение, эмоции.

Мужчина, резко сцепив руки за ее спиной, стал сдирать с молодого тела футболку, продолжая притягивать его к себе. Девушка пассивно сопротивлялась, влажные губы то смыкались, то приоткрывались, хватая воздух, сосуды на лице становились все заметнее — щеки краснели, Габриэль замечал это, и становился грубее, резче в своих движениях. Напряженные пальцы, буквально, разрывали ее джинсы спереди, он неаккуратно спускал их, попутно ощупывая повлажневшие гениталии. С каждой секундой он все больше и больше наслаждался тем, что забрал ее, тем, что позволил себе переступить последнюю черту. Моральность, правильность происходящего его, более, не волновала вообще, оставалась только снедающая страсть и желание, которое, до этого момента приходилось лишь сублимировать и терпеть.

Посмеявшись себе под нос, декан схватил девушку за предплечье, и оттащил немного дальше — к неудобному дивану в коридоре, попутно полностью снимая с ученицы штаны, после чего взял ее за подмышки и немного приподнял над землей. Рал раскрыла глаза, пытаясь ухватиться за мужчину, и тот ей это позволил, присаживаясь на диван. Сердцебиение, и, один на двоих нарастающий пульс. Казалось, температура в комнате стремительно повышалась, но так только казалось.

Хенгер вальяжно расстегнул штаны, и достал из ширинки эрегированный член, наблюдая за испуганным лицом партнерши. Чтобы посмотреть ей в глаза, он поднял ее за подбородок, ведь несмотря на то, что она, формально, на нем сидела, учитель все равно был на порядок выше. Оттянув светлые, хлопковые трусы с застиранным рисунком в сторону, он резко насадил ее на половой орган, от чего Иида взвыла, а по щекам покатились рефлекторные слезинки. Боль ощущалась лишь первые несколько секунд, ведь за время в приюте она успела отвыкнуть от такого.

Мужчина схватился за ягодицы и впился в них пальцами, двигая ученицей, словно секс-куклой. На них останутся синяки, но сейчас их обоих это не волновало. Продолжая облапывать тело, он останавливался на груди, так же плотно ее сжимая, вместе с затвердевшими сосками.

Она чувствовала, как сильно натягиваются внизу половые губы, как глубоко проходит в нее член, настолько, что упирается в матку, и из-за этого ощущается некоторый дискомфорт. Но от осознания того, что он настолько глубоко внутри нее, сносило крышу. Остатки самоконтроля превращались в пыль и устремлялись в небо, а, точнее, в потолок, витая где-то в помещении, но полностью игнорируя стихающий вопль разума этих двоих. Запрокинув голову назад, девушка начала тихо стонать, стискивая зубы. Все-таки это приятно, он приятен, и наивно это отрицать.

Вязкая, белая жидкость растекалась внутри, а новые толчки заталкивали ее все глубже, глубже… из-за этого излишки не могли вытечь наружу, но это чувство сводило с ума. Горячо, влажно, и так приятно, что тело, более, не слушалось, а двигалось само, но уже не стон, а хрип вырвался из юного горла, когда внутри снова начала ощущаться сперма, а, точнее, ее стало еще больше. Юрала чувствовала своей промежностью его яйца, чувствовала, как растягивается, и как много есть сейчас внутри. Слишком много, и это заставляло матку сжиматься в спазмах. Возможно, здесь будет не так уж и плохо. И, раз семьи у нее не будет, можно попробовать, попытаться создать свою. Здесь, перед ней сейчас сидел учитель, желающий ее настолько, что пошел на такой отчаянный шаг. Забрать её из приюта.

Хотя, возможно, она просто утешала себя, строя воздушные замки, ощущая чужие, теперь уже теплые руки на своей талии. Раз так делают, возможно, ее любят.

Или нет?

Немного расслабившись, Иида прилегла на грудь своего преподавателя и прикрыла глаза. Возможно это тоже проявление любви, ведь о том, что такое любовь, ей знать не приходилось.

— Что ты делаешь? — Габриэль поднял бровь и немного сузил глаза.

— Греюсь? У тебя в квартире холод. Пытаюсь согреться. — Она отстранилась и напряглась.

— В шкафу, если тебе мало, есть еще одеяло. — Покачав головой, мужчина снова взял ее за подмышки, и легким движением усадил на диван рядом с собой. — На ужин суп, возьмешь в холодильнике. Буду у себя. Нужен — стучи. Но лучше не лезь. Ненавижу, когда отвлекают от работы.

— Как скажешь. — Девушка проводила зачарованным взглядом декана, который по пути в комнату поправлял штаны. — Вот ты какой. — Добавила она шепотом, так, чтобы он не услышал. — Ну ладно. Ожидаемо…

Собрав с пола одежду, она глубоко вздохнула и задрала голову вверх. В общем-то, не могло быть иначе, ведь он считал ее привлекательной… во вполне конкретном, одностороннем смысле, но надежда все равно почему-то не уходила. Слишком изголодалась по любви, по чувству, что нужна кому-то. Надеяться хотелось, хотелось…

Раз за разом видя спины своих старых опекунов, начала приедаться мысль о своей ненормальности, о том, что Юрала, якобы, просто не достойна любви. Ведь раз за разом от нее отказывались, хотя и причины были разные. Быть может, если никто не полюбил ее как дочь, то… можно надеяться на любовь другого плана?

Она понимала, что нет, но все равно что-то все еще жило внутри нее, искра, что заставляла сердце биться, ноги ходить, а глаза видеть. Что-то, что твердило: «ну еще попытка, ну в последний раз». Слишком мало любви, хотя очень хотелось быть нужной кому-то. Приносить кому-то радость одним только своим существованием, точно так же, как ей приносило радость существование людей, что соглашались ее взять. Нет, как ни странно, Иида не злилась на то, что ее возвращали. Но каждый раз, видя доказательство своей «дефектности», внутри что-то гасло. Что-то умирало. Сейчас ее души оставалось столь мало, что она была согласна на любую любовь. Лишь бы не быть одной.

Ее преподаватель взял, взял как… женщину. Значит она для него, так или иначе, привлекательна? Нравится? Или нет, поэтому и взял? Но это абсурд. Вопросов в голове становилось все больше и больше, и ни на один нельзя было сформулировать внятный ответ.

В шкафу действительно нашлось второе одеяло, но оно было еще более колючим и таким же тонким. Раздражало кожу, и ни сколечко не грело, создавалось чувство, будто бы физическое окружение, да и сам дом отторгали ее и совсем не желали видеть и чувствовать. Кровать оказалась жесткой и неуютной, на какой бок не ляг, внутри комнаты витал неуловимый сквозняк, неизвестно, откуда он взялся, но ощущался сильно, несмотря на то что балкон был закрыт.

Тишина.

Тишина и пустота, ей казалось, что она парит где-то в бескрайнем космосе, и это всего лишь неудобный скафандр. Граница между реальностью и сном стерлась, и трудно было понять, дремота ли это, или же просто ассоциация. Время, более, не ощущалось, смешавшись с воздухом, который, через короткие вздохи проникал в легкие.

Казалось, рассвет наступил моментально. Вздрогнув от чужого прикосновения, Рал раскрыла глаза и посмотрела себе за спину. Ее новый «родитель» смотрел слегка свысока, уже был одет, судя по всему, позавтракал, и собирался уходить.

— Вставай. Еда в холодильнике, час на сборы. Чтобы в академии была без опозданий.

— А ты… уже? — Она сдвинула брови и привстала, придерживая на груди одеяло.

— Слушай и запоминай. Дважды повторять не стану. Для одногруппников и учителей ты болела гриппом, поэтому не ходила, и все еще живешь у старых опекунов, формально. Документы я не переоформлял, все должно быть прозрачно. Справку тебе выбил, сдам секретарю. Не тупи, не болтай лишнего, иначе будет очень, очень плохо. Тебе. Я уехал, у тебя осталось… пятьдесят девять минут.

— Стой. А подвести ты меня не сможешь? Нам же в одну сторону.

— Началось. Я же сказал, не тупи. Все думают, что ты живешь у старых опекунов. Ходила пешком? Вот и ходи. Никто не должен знать о твоем переезде.

— Можно было бы высадить на углу… ну ладно. Не хочешь рисковать — мне все равно. Не рискуй. Будешь спать спокойно…

— Пятьдесят восемь минут. Удачи. — Хенгер медленно развернулся и вышел из помещения, закрыв за собой дверь.

— Зануда и хам. Угораздило же, однако, лучше, чем ничего, верно ведь? Наверно немного симпатична ему, раз уж здесь. Лучше, чем в приюте? — Слишком много риторических вопросов, сказанных в пустоту, девушка глубоко вздохнула и слезла с кровати. Совершенно не выспалась.

Возможно он даже симпатичный. Возможно привлекательный. Возможно… она гнала от себя эти мысли, однако сопротивляться им становилось все сложнее и сложнее.

Урчащий, больной живот напоминал, что не ела Иида уже много часов, однако, полупустой холодильник совершенно не мог и не хотел ей в этом помочь. Бананы, каша… еще какая-то пища, выглядящая как здоровая, но, как не старалась, она не могла ее классифицировать. Может спаржа, может еще что… во всяком случае девушка такое не ест и не любит. Лучше уж быть голодной, как ни странно. «Будто к диабетикам вернулась» — закатив глаза, проговорила она, и стала вспоминать, какой сегодня день недели, и что давали в столовой. Вторник, а значит — чай, съедобные в ее понимании овощи и булочки. Отлично.

На сборы ушло меньше получаса. Этот рациональный до мозга костей декан приготовил все — купил ей свое мыло, щетку, шампунь… и многие другие мелочи. Найти их не составила труда, хотя ни записок, ни рекомендаций он не оставлял. Даже положил в коридоре, возле двери на салфетку новую сим. Ее старая была оформлена то ли на прошлых ее опекунов, то ли на позапрошлых…

Ей казалось, что на пары она придет раньше всех. Возможно даже не казалось. Мужчина жил не далеко, до академии было всего лишь пятнадцать минут медленным, прогулочным шагов, а таковым она не ходила. Ноги сами несли ее вперед в быстром темпе, даже если их хозяйка специально стремилась замедлиться и растянуть время. Не выходило, просто не выходило.

В это время двор, как и само заведение было действительно почти пустым, но с каждой минутой количество учеников увеличивалось в геометрической прогрессии. Знакомые коридоры, преподавательские лица, номера кабинетов… все то же самое. Неловко и неприятно. Друзей еще не было на месте, и студентка, недолго думая, залезла на окно и прикрыла глаза. Совсем не выспалась, совсем.

Минуты тянулись до безобразия медленно, хотелось выкинуть в окно либо себя, либо всех остальных, кто ходит рядом, комментируя ее внезапное появление. Кто-то шутил про то что разочарован, мол, давно пора Ииду закопать на заднем дворе, но у усыновителей адское терпение, а кто-то и вовсе был разочарован тем, что ее не убили где-нибудь на улице, ночью. Формулировка разная, но посыл везде один. Смеющиеся сверстники раздражали не меньше, чем не смеющиеся, и девушка, устало вздохнув, попыталась абстрагироваться и расслабиться. Теперь академия — ее возможность морально отдохнуть, как странно это бы не звучало.

— Рал? — Фарлоу, что пришла, примерно, за семь-восемь минут до звонка, медленно подошла к подруге и неуверенно трогая ту за плечо. — Ты здесь? Ты… здесь! — До конца осознав ситуацию, она повисла у усталой Юралы на шее и широко улыбнулась. — То есть они тебя вернули, да? Все в порядке, да?! Помирились??

— Привет, Ния. — Кислая мина все еще была на лице Ииды, но она постаралась улыбнуться в ответ, ибо искренне была рада такой встрече. — Да… да. Мы, в общем-то, помирились.

— Отлично! Скоро придет Иэн, вот он обрадуется!

— Да… Надеюсь, такие казусы в моей жизни не станут постоянством. Хотя они уже таковы, но все же. Надеюсь вы не растрепали, что от меня чуть не отказались?

— Нет, что ты! Не знает ни одна живая душа, кроме нас, конечно.

— Я вас люблю. — Рал выдохнула и вновь улыбнулась, на этот раз более весело. — Ну что, на биологию?

— Да, идем.

Действительно, за несколько минут до звонка в аудиторию вошел усталый Блейк, но, столкнувшись взглядом со старой подругой, тут же оживился. Подошел расспрашивать, все ли у той в порядке, и как все разрешилось. Слегка нервничая, она принялась рассказывать продуманную заранее историю, простую, но, довольно логичную и содержательную. Придраться, в общем-то, было не к чему.

Как и ожидалось, в академии Иида чувствовала себя спокойно и отрешенно, будто бы все, что происходило до, было не с ней, что ее не забирал к себе декан общеобразовательного факультета. И вообще ничего плохого не произошло. Лишь легкость своего ментального «я» и тяжесть физического тела. Душа ее парила далеко, совсем далеко от всех этих проблем и печалей, пока знакомый, но теперь до ужаса пугающий голос не вывел ее из транса. Ноги, как оказалось, сами принесли ее в кабинет по расписанию, а она даже не вдумалась, какая у них сейчас пара.

— Параграф двадцать шесть, дробь три.

— То есть мы перескочим две темы? — Атта похлопала глазами, но тут же притихла, увидев взгляд декана.

— Тебя кто-нибудь спрашивал? — Ответил он, не отрываясь от книги.

Молчание. Ученики недоуменно переглядывались меж собой, немного нервничали. Возможно, у него какая-то своя программа, и свой взгляд на порядок объяснения материала.

— Ния, убей меня. — Обреченно прошептала Юрала, неслышно, одними губами, слегка краснела.

— Что такое, что случилось? — Так же шепотом ответила подруга, непонимающе разводя руками. — У нас не было заданий на сегодня, в прошлый раз была контрольная. — Не волнуйся.

— Я не об этом. Ладно, забудь. Я просто ненавижу алгебру. Все. — Она сузила глаза и присмотрелась. Разве уходил он в этом пиджаке? В другом, вроде бы. У него что, гардероб здесь? Или просто есть у кого оставить?..

Ничего нового. Хенгер просто объяснял материал, что-то расчерчивая на доске, затем стирал, затем опять расчерчивал. Бил указкой по ее твердой поверхности, несколько раз твердил одно и то же, раздраженно закатывал глаза, когда слышал один за другим одинаковые вопросы. Все как обычно.

Почти.

Иида замечала, что теперь он даже не смотрел в ее сторону. Не отпускал колкостей по поводу ее непонимания и интеллекта, не разглядывал, так подозрительно, изучающе. Можно сказать, не замечал, полностью игнорируя, будто она даже не пустое место, а стул, или забытый кем-то учебник. Часть пространства и не более того.

И, казалось, Блейк заметил это. Он сдвинул брови, скользил взглядом то по уныло вздыхающей одногруппнице, умирающей в объятиях алгебраических формул, то по флегматичному преподавателю, по которому сложно было сказать, хороший у него день или плохой. У него просто есть день, остальное не волновало и не считалось важным. Как обычно? Почти, но что-то явно было не так. Слишком уж нарочитым было это странное игнорирование. Неужели опекуны Юралы разговаривали с ним по поводу ее поведения и успеваемости? И разве мог кто-то повлиять на его личное отношение к кому-то… такой человек, как декан, скорее навяжет свою точку зрения, или выживет отсюда, при чем не обязательно, ученик это или другой учитель. Никто более, этой странности не замечал, но Иэн с детства отличался проницательностью и излишней подозрительностью. Возможно, учителю просто надоело, как и говорила Ния. Надоело, и теперь, за любой проступок он будет отправлять ее в белую комнату. Наигрался. Но выводы делать рано, пока что это было всего лишь предположение. Как никак, парень волновался за подругу, и не хотел, чтоб жизнь детдомовской девочки начиналась с поломанной психикой.

«Иида, задержись» — спокойно сказал преподаватель, буквально, за пару секунд до звонка. Это совпадение пугало, учитывая, что сам он явно не ожидал услышать его столь скоро. Девушка ничего не ответила, и просто осталась сидеть. Ничего странного, казалось бы, или, напротив, странно?

Когда кабинет освободился, мужчина закрыл его на ключ и резко выдохнул.

— Слишком показательно меня игнорируешь, кто-нибудь может заметить. Обычно ты не делал так. А еще у меня впереди история и физика, да и охранник сейчас сидит у камер. Пьет, наверное, десятый кофе. Я ему даже завидую… слышишь меня? Мне на пары.

— Плевать я хотел на твою историю и физику. — Спокойно произнес он, и повернулся к ученице. — Иди сюда.

— Если я резко пропаду, у нас у обоих будут проблемы. Ты серьезно? За нами смотрят! — Рал повернулась к камере, и тут же отпрянула. Частично ее… не было. Трудно с ходу определить, на ремонте ли оборудование, или же ее просто сняли.

— Ну и кто сюда теперь смотрит, м?

— Это очень подозрительно. Сам себя подставляешь. И потом, зачем что-то делать в академии? Я… теперь у тебя… в пользовании? Можно сказать, круглосуточно. Повезло, что у меня нет нормальных родителей, да? Был бы у меня батя, убил бы за такое. Счастливчик. — Она стиснула зубы и откинулась на стуле.

— Теперь я твой «батя». — Со злостью ответил мужчина, медленно приближаясь. — Ты будешь послушной и тихой, иначе останешься без еды и будешь спать в ванной.

— Тогда тебе нужно было взять к себе труп, умник. Он бы безукоризненно делал то, что ты прикажешь. Идеальная партия, по-моему.

Ухмыляясь, декан ничего не ответил, но уже подошел вплотную, резко взявшись за лицо ученицы. Буквально в нескольких сантиметрах этот странный взгляд, казалось, спокойный, но под стеклянной ширмой бушевал целый шквал неконтролируемых эмоций. Сжимая пальцы на щеках еще сильнее, Габриэль прикрыл глаза. Впервые, за всю историю их близостей и знакомства он целовал ее, довольно сильно, но совсем не больно, облизывая губы, и проникая языком глубже в рот.

«Раздевайся» — прохрипел мужчина, практически не отрываясь — «если хочешь, чтобы твоя форма осталась целой».

Молча, особо не отпираясь и не пререкаясь, она разводила в стороны поля рубашки, и пуговицы слетали с разрезов, после коснулась его плеч, шеи, прижалась ближе. Здравый смысл застилала пелена острого наслаждения, предрассудки отброшены и забыты. Так привыкла видеть его в пиджаке, рубашке… и всего лишь раз видела полуголым. Дома. Хотелось посмотреть еще раз, хотя признаваться в этом себе было унизительно, неприятно.

— У тебя все дома?! Нельзя так опаздывать, прошло пол пары! — Ния испуганно качала головой, протягивая одногруппнице конспект. Та заскочила в аудиторию как раз в тот момент, когда учитель вышел.

— Это не я. Декан задержал… все мозги проел, мол, пропустила много, нагонять теперь… ничего дельного не сказал, но тысячу раз унизил, как всегда. — Юрала тяжело вдохнула и коснулась стола лбом, накрывая руками голову.

— Ну понятно… да уж, ожидаемо. А что ты красная вся? Вроде бы, не кросс бежала. — Студентка улыбнулась и немного засмеялась себе под нос.

— Не кросс бежала?! — Иида встрепенулась, на ходу придумывая ложь. — Серьезно? Аудитории в разных частях академии. Не беги я, пришла бы к концу пары. И тот же декан отправил бы меня в комнату за жалобы от преподавателей. Иронично, не правда ли?

— Утрированно, конечно… но вообще ты права. Чудо, что учителя еще нет. Задания сделала?

— Нет конечно! Дай, дай, дай!

Сегодня удача была явно на ее стороне, ведь она успела списать ее до прихода преподавателя и немного привести себя в порядок. Тело ныло от резких прикосновений, они все еще ощущались, хотя уже не должны были. Чувствовалась влага в промежности, все еще возбуждающая, а половые губы мешали, потому как любое неловкое движение ногой заставляло веки слипаться, а перед глазами рисовались картинки ее прошлой «пары», мерзкие, но приятные одновременно.

Тяжело вздохнув, девушка закусила губу и попыталась расслабиться. Ее декан — ее любовник. Однако, если быть откровенной с самой собой, ни этого ли она хотела? Обычная студентка, и красивый, взрослый учитель. История стара как мир, но как тяжело было признаваться в себе, что была влюблена в него с первого взгляда, с самого первого дня. В такого отвратительного, желчного, который подавился бы своим ядом, если бы не выплескивал его на учеников… но такого правильного, ответственного, сильного. Слабый вряд ли сумел занять такой пост, особенно в таком возрасте. Самодостаточный.

Злой.

Вроде бы. Или просто симбиоз высокомерия и эгоизма, совмещенный с непониманием своих и чужих эмоций. Возможно мог бы даже быть хорошим, или, хотя бы, нейтральным, было б желание и мотивация. Но ни того, ни другого.

Друзья рано разъехались по домам, во-первых, задания, а во-вторых у всех сегодня были какие-либо дела. Иэн хотел помочь матери с подшиванием театральных костюмов, так что покинул академию сразу же после звонка. Они не так часто виделись, и хотелось насладиться тем коротким временем, которое им подкинула судьба. У Нии был назначен прием врача, так или иначе, хоть и от наркотической зависимости она избавилась, оставались сигареты, которые студентка, бывало, покуривала, дабы скинуть напряжение. И это тоже стоило убрать, чтобы не портить отчет в анализах. Задумала переводиться, значит нужно идти до конца. Рал оставалась одна. Ее декан должен был сидеть на работе, примерно до шести вечера. А, так как сейчас только три, девушка совершенно не знала, куда себя деть. Как это ни странно, книга по программированию была уже прочитана, и даже относительно понята. Она, в целом, довольно легко понимала то, что было применимо на практике. Даже попробовала бы написать программу по инструкции, вот только не доставало самой важной вещи — компьютера или ноутбука.

Солнце. Выжигающее солнце, совсем нетипичное для холодного времени года пекло ей голову, Иида недовольно задирала ее к небу, щурясь, и проклиная все, на чем свет стоит. Скоро новый год, а ей тут голову печет, безобразие.

К слову, снега на улицах почти не было, лишь кое-где на тротуарах, там ветер гонял нечто, больше похожее на ледяную пыль, она собиралась в углах, и у ступеней зданий. Декабрь напоминал, скорее, октябрь, что теплом, что настроением. Осень не торопилась уходить, отчего Юрала злилась, так как зима была ее любимым временем года. Белая, снежная зима с морозом и тяжелым, пасмурным небом.

Как ни странно, переступив порог нового дома, она тут же нашла занятие. Стоило, в общем-то, воспользоваться отсутствием декана и наконец-то помыться. В приюте с этим были проблемы, а здесь красивая, широкая ванна с душем широкое зеркало на пол стены… чтобы разглядывать несовершенства собственного тела, ведь не было на свете девушки, какая была бы им полностью довольна. Два тюбика — шампунь и гель для душа. Она была слегка удивлена, ведь длинные, очень длинные волосы мужчины выглядели блестящими и ухоженными. Генетика, иначе это не объяснить, однако, представить родственников своего нового сожителя Иида почему-то боялась.

Включив воду, студентка моментально разделась, оставив всю одежду скомканной на полу. Горячая вода обволакивала кожу по мере окунания, и на лице возникала блаженная, отсутствующая улыбка. Мыло, скользящее по телу, ароматное и приятное… волосы, сперва в шампуне, а затем просто мокрые, сосулями свисали с обеих сторон лица. Тоже длинные, но не такие блестящие, скорее уж просто мягкие.

Скрипнула входная дверь. Услышав ее, девушка вздрогнула, и чуть не упала, но вовремя схватилась за стену. Он дома? Так рано? Почему рано? Ей показалось, что Хенгер услышал воду в ванной, потому как та с легким опозданием ее выключила. Затаив дыхание, она старалась прислушиваться, где он, и что собирается делать. Минута, еще минута… резко дверь в ванную раскрылась, и мужчина, со слегка усталым, раздраженным лицом вошел внутрь, но тут же споткнулся об раскиданную одежду своей «дочери».

— Что это такое? — Он перевел взгляд на гостью, которая тут же присела, пытаясь скрыться в толще мыльной воды.

— Не успела убрать. Кто ж знал, что ты так рано придешь…

— Что это такое, я тебя спрашиваю?! — Хозяин дома повышал голос, а напряженные от злобы губы вытягивались в нитку. Он негодующе пнул какую-то деталь одежды, то ли юбку, то ли рубашку.

— Вот не надо. Я же не пинаю твои пиджаки и брюки, верно?

— Ты их хоть раз видела на полу?

— Я не так долго здесь живу, чтоб увидеть!

— Почему тогда я удостоился такой чести?

— Сказала же. Не знала. — Она потупила глаза и отвернулась. — Не пинай их, пожалуйста. У меня нет другой одежды.

Декан вздохнул и покачал головой, ухмыляясь сам себе. Сам себе, или же своему вкусу на женщин, хотя последнее было весьма нестабильной переменной.

— У тебя пятно под боком, дай сюда. — Он взял мочалку, а затем поднял ученицу за подмышку и усадил на край ванны.

— Это синяк, гений! Что ты делаешь, хватит!

— Да? — С ухмылкой переспросил Габриэль, — какая досада, — взял душ, некоторое время его рассматривал, а после ловким движением снял со шланга, прислоняя девушку спиной к себе. Она нервно сглотнула и застыла. Рука поползла в карман брюк, и тот вынул оттуда несколько презервативов. Нарочито медленным, весьма высокомерным движением распечатал один, и натянул на основание душевой лейки.

— Э, ты что собрался делать?!

— Развлекаться. — Он нагнулся над обнаженным телом партнерши, немного приподнял ей одну ногу, а затем резким движением ввел импровизированный фаллос во влажное, мыльное влагалище. Раскрыв глаза, Юрала взвыла и выгнулась, но мужчина, тут же среагировав, придержал другой рукой за грудную клетку, не давая соскользнуть вниз, в ванну.

Тихо посмеиваясь, он двигал рукой, медленно, но довольно глубоко, всаживая лейку ей в промежность. Она напрягалась всем телом, закусывая мокрые розовые губы и тяжело дыша. Так или иначе, его движения были приятны, даже через чур, слишком, буквально, принуждали к оргазму, хотя и студентка старалась держать себя в руках. Глаза закатывались сами, скрываясь под тонкими верхними веками. Слишком хорошо, настолько, что не сдержаться. Даже при желании, не сдержаться.

— Смотрю, тебе понравилось. — Бросил учитель, довольно наблюдая за трясущейся от экстаза ученицей, лежащей на его руках. — Время возвращать долги.

— Да..? — Ответила та, хотя, судя по лицу, совсем не понимала, о чем речь, и что вообще происходит, но это непонимание возбуждало еще больше. Медленно достав фаллос из девушки, он бросил его в сторону. Она скользнула вниз, в ванну, по ту сторону бортика, едва державшись на коленях в остывающей, мыльной воде.

Послышался звук расстегивающейся ширинки. Хенгер взял партнершу за лицо, и повернул к себе, вынимая из штанов плотный, возбужденный член. Та никак не могла отдышаться, но в следующую секунду ее рот насильственно нанизали на мужской половой орган. Он упирался ей в глотку, и проходил дальше, блокируя рвотные рефлексы, скользил внутри, челюсти сводило, а лишняя слюна немного вытекала наружу. Взгляд собирался в кучу у переносицы, овощ, который совсем себя не контролирует, и ее партнер, чувствуя это, сильнее и глубже заталкивал в нее себя, пока лицо перекосила неадекватная, странная ухмылка.

Сцепив зубы, декан резко выдохнул, все еще удерживая голову студентки у своих гениталий. Оргазм разливался по телу, волнами, последний рубеж самоконтроля был оставлен. Горячая сперма стекала вниз по пищеводу, и она принимала ее, со странным выражением, все еще туго осознавая реальность. Что он с ней сделал, понимания пока не было, и бороться с собой, пока он здесь, невозможно.

— У меня сейчас сердце зайдется. Можно чуть меньше сексуальной активности? Нет времени делать задания и все остальное… — Иида в который раз осмотрела взглядом комнату своего преподавателя и вздохнула. Не менее рационально, и почти не отличается от других, только кровать удобнее. Ожидаемо.

— Не ври, ты их итак не делаешь. Мне ли не знать. — С ухмылкой ответил тот и накинул на голое тело тонкое одеяло.

— Тебя не делаю, а другие задания делаю. Не мог бы ты, кстати, дать мне еще книг? Та, что ты мне дал, оказалась довольно полезной, как ни странно. — Она повернулась на бок и придвинулась ближе к мужчине, смущенно отводя глаза. Теплый.

— Прочла? Кто бы мог подумать. Будешь уходить — возьми с полки еще парочку. Поразительно, хоть где-то ты не тупишь.

— Я много где не туплю. Просто наши интересы не совпадают.

— Изучать бесполезные мысли больных, или идиотов, это не интерес, это убожество. Что ты делаешь? — Габриэль стиснул зубы и немного отпрянул.

— Пытаюсь согреться. Но с тобой, похоже, можно только замерзнуть насмерть. — Рал встала, потрясла головой, и уже, было, собиралась идти к себе. — Я возьму их сейчас, ладно? Все равно не спиться.

— Будет нужна практика — возьмешь ноутбук в коридоре. Там черный и серый, серый можешь брать, я им больше не пользуюсь, он мне не нужен.

— Зачем ноутбуки человеку, у которого собран стационарный компьютер? — Она похлопала глазами и вскинула брови.

— Носить с собой, конечно. Все, уйди, возьми книги и уйди, у меня завтра совещание, нужно спать.

— Спокойной ночи, самодовольный баран. — Прошептала Иида, хотя он ее слов не услышал.