Академия бракованных людей (СИ)

Данко

«…вы любите русскую рулетку?»

— Это невозможно, просто логически невозможно! Не реально! — Джек все еще отрицательно махал головой, поглядывая на друга, что вел машину. Тот схватился обеими руками за руль, так сильно, что напряженные костяшки пальцев холодели, а ладони сводила судорога. Бессмысленный взгляд был направлен вперед, а ноги, нажимая на педали, подчинялись условным рефлексам.

— Возможно. Мужик, который привез Мэг, всю жизнь прожил в деревне, и, разумеется, видел такое впервые. Север, если быть точным, северо-запад, лес. Скорее всего, какая-нибудь охотничья хижина, или заброшенный шалаш. — Учитель ухмыльнулся себе под нос, вызывая у психолога новую волну паники.

— Я-то думал всю ночь в подвале просидеть… теперь об этом мечтать приходиться. У тебя хоть план есть, супермен?

— У меня есть девятимиллиметровый пистолет и двенадцать пуль. Хороший план?

— Ты сошел с ума. — Джек резко выдохнул, всматриваясь в метель за окном. — А вообще не плохой такой, да. Потрясающая жизнь выходит, перспектива умереть в перестрелке, перспектива умереть, взятым в заложники. Перспектива просто умереть…

— Мы все сдохнем рано или поздно, возьми себя в руки.

— Нет это ты возьми себя в руки, герой-любовник! Оглянись вокруг. Непроглядная метель, холод, мрак, статистика не на твоей стороне. Чтобы человека спасти, его нужно найти сперва, а как это сделать, если даже перед фарами мы видим не дальше, чем на десять метров? Велика вероятность, что мы просто будем ездить по кругу до рассвета. — Психолог внимательно осмотрел друга, и тот, задумавшись, стал медленно парковать машину на обочину.

— Ну и что ты предлагаешь?

— Просто ехать на север от деревни не самое лучшее решение. Вряд ли нужная хижина будет торчать посреди дороги, искрясь новогодними лампами. Судя по времени похищения… исходя из того, во сколько деревенский встретил Мэг, и как быстро мы получили сообщение… она примерно в сорока километрах от той самой деревни. Это примерно. В какую сторону ее увезли — тоже не известно, слева и справа лес, и дороги в него встречаются каждые километров пять. Тебе это не понравиться, но нам нужно вновь звонить мэру и запросить снимок со спутника. — Джек потер виски, закрывая глаза.

— Или есть выход попроще. — Декан достал телефон, что-то в нем набирая. Через несколько секунд на злом, мрачном лице появилась довольная улыбка, и он повернул экран телефона собеседнику. — То определенно была одинокая хижина. Не машина, не бункер, просто хижина. — Такие не вырастают за один вечер, так что смотри. — На экране высвечивалась карта, фото-вид с неба соседних окрестностей.

— Все-таки онлайн-карты — лучшее изобретение человечества. — Обреченно проговорил психолог.

— Но спасибо за мысль. Как видишь, хижина здесь всего одна. В десяти километрах от основной трассы. Эти похитители идиоты, и за свой идиотизм они сегодня заплатят.

— Надеюсь, ты прав.

Трогаясь, автомобиль вновь направился в непроглядную снежную метель, оставляя за собой следы на дороге. Теперь в темном салоне повисла напряженная, тяжелая тишина, каждый из мужчин думал о своем, и сейчас эти мысли сильно разнились. Пистолет, что долгое время лежал в закрытом бардачке, наконец, пригодился. Отчего-то, преподаватель думал, что хранить его там адекватнее, чем дома, хотя прямое логическое объяснение дать этому не мог.

Сгущенные тучи, буквально, прижимались к земле, ветер носил из стороны в сторону поломанные друг о друга, черствые снежинки. Внутри все раскалялось до предела, и белые зубы раз за разом показывала странная, неадекватная улыбка. Деревья, на скорости сливающиеся в одну тяжелую, темную массу образовывали собой визуальные стены, и не известно, что они за собой скрывали. Точнее, известно, только трудно было сказать, где конкретно. Где конкретно прячется теплое тело в красном платье, пытающееся подавлять страх, тревогу. Отчаяние.

Резко водитель ударил по тормозам, всматриваясь в одинокие, темные стволы, сквозь которые виднелась занесенная снегом дорога, испещрённая свежими следами от автомобильных шин.

— Это оно? — Джек сузил глаза, всматриваясь в чащу.

— Думаю да.

Выкрутив руль в сторону, Габриэль осмотрелся по сторонам и нажал педаль газа. Слишком тихо, слишком… безлюдно. Слишком наивно. Разумеется, ждать людей к ночи в лесу очень глупо, но то, что похитители не оставили сторожилу, волновало больше, чем если бы оставили. Либо слишком самоуверенны, либо глупы, и, посмеясь про себя такой неосторожности, учитель поехал вперед, отключив при этом дальний свет фар.

— Может их совсем выключить? Если их нет снаружи, нас не выдаст шум мотора. — Напрягаясь посоветовал психолог.

— Чтобы я, случайно, приехал на южный полюс? Это смешно, здесь нулевая видимость. Хорошо, если просто попорчу бампер, плохо, если мы скатимся в канаву. — Хенгер, неудачно пошутив, скрипнул зубами, однако послушал совета друга. Ехать теперь приходилось лишь по темным силуэтам, что представляли из себя деревья. Ничего похожего на дом пока еще не отслеживалось, хотя оба, кто был в машине, изо всех сил напрягали свое зрение.

— Стой! — Джек сосредоточился, всматриваясь в темноту.

— Вижу. — Прохрипел декан, заглушая двигатель. — Выходи.

— И что я там буду делать? Я не вооружен. Может хотя бы нож мне дашь?

— В багажнике есть сумка с инструментами. Возьми оттуда гаечный ключ.

— Смотрю, ты мною очень дорожишь. — С мрачной усмешкой сказал психолог.

Впереди, сквозь бурю виднелся мрачный силуэт охотничьей избы, по бокам которой стояли уже, порядком, занесенные снегом автомобили. Тяжелая эйфория прибытия вытеснялась неадекватной нервозностью, все, что окружало, даже свободные от листьев деревья и снежный покров, выглядело враждебно. На белой земле виделись капли крови, хотя то были всего лишь случайные тени. Это место источало холодное отчуждение, казалось, здесь могли жить сектанты или преступники.

Оглядевшись вокруг, Габриэль вновь увидел лишь людскую пустоту и сумасшедший танец тысяч снежинок. Никаких голосов. Никого.

Стиснув в руках холодный пистолет, он пошел ближе, к автомобилям. За тонированными стеклами так же было пусто, и такое странное одиночество уже начинало нервировать. Неужели они все внутри, и даже в машинах нет никого снаружи? Более чем странно, даже, скорее, неадекватно. Психолог крался сзади, осматриваясь вокруг, настолько осторожно, что вздрагивал от каждого шороха, а после ухмылялся сам себе. Кивнув другу, оба пошли в сторону дома.

Новая волна паники прошлась по телу, когда стало понятно — дверь не заперта. Так же тихо и бесчеловечно, но то, что декан увидел в маленьком, деревянном коридоре заставило его вздрогнуть и отшатнуться назад. То был залитый кровью труп взрослого, крупного мужчины, которому стреляли, и попали точно в шею. Эта пуля определенно не дура, из разорванной артерии хлестала красная, железистая жидкость, заливая бетонный пол, попадая на стены… Он умер очень быстро, но не моментально. Тому свидетельствовали приоткрытые глаза, гримаса страха и ненависти, что теперь навсегда застыла на грубом лице.

Закрыв рот рукой, Хенгер перешагнул через холодное тело, проходя дальше в помещение. Новая волна отвратительного, все еще теплого запаха ударила в нос, и, заглянув в единственную комнату охотничьего домика мужчина рефлекторно закрыл глаза. Еще несколько тел, пораженных пулями хаотично в голову. По одной на каждого, и каплю надежды в этот омут отчаяния давало лишь то, что женского трупа среди них не было. Однако, о том, что тут произошло, оставалось лишь догадываться. Возможно, они повздорили, и заложницу перевезли в другое место. Возможно, здесь кто-то побывал до него… правда, сложно предположить, кто. Задержав дыхание, учитель пошел прочь из дома, где, на пороге, его встретил шокированный друг:

— За домом два трупа. Что у тебя?

— Еще три в доме. Я не могу понять, что тут произошло. Ииды среди них нет, скорее всего, увезли другие.

Резко возле брошенных автомобилей послышался шум. Шум, который ни с чем не спутать — шаги, медленные, осторожные, тихие. Мужчины напряглись, всматриваясь в бурю, но даже силуэт было не разглядеть — он прятался, с другой стороны.

— Я слышала знакомую фамилию. — Воздух резал женский, уверенный голос. — Значит вы двое не думаете, что я дочь мэра, интересно. Зачем же вы тогда приехали? Неужели спасать? Что, мэр настолько беден, что не смог провести нормальную спецоперацию? Или ловцы за сокровищами? Или… за Бьюти? Раз знаете про фальшивку.

Габриэль раскрыл глаза, и, было, ринулся вперед, однако психолог тут же схватил его за предплечье, останавливая:

— Это не она. Здесь все пошло не так, и не так, как мы с тобой думали. Не шевелись, у нее может быть оружие. И, если ты посмотришь по сторонам — поймешь. Она застрелит нас и глазом не моргнет. — Едва сдерживая нервозность, довольно громко проговорил Джек. — Верно ведь, Данко?

— Какая прелесть, вы знаете мое имя. Значит, все-таки, за Бьюти? — Девушка вышла из-за автомобиля и улыбнулась во все лицо. Красное платье было оборвано настолько коротко, что походило на пляжный костюм, короткие, светлые волосы были растрепаны, стояли торчком, а в руках странная особа вертела револьвер. — Думаю, все тут умеют считать, да?

— Тебе не надо нас бояться. — Хенгер сделал шаг вперед, но тут же снова замер. Сердце билось столь быстро, что унять эмоции было, практически, непосильным трудом. Девушка, которую он искал, которую не видел столько дней, но очень хотел увидеть… здесь. Но даже поговорить с ней, именно с ней, не удастся. Сейчас это не она. И называть эту странность можно было как угодно — призрак, что в нее вселился, демон, которым она одержима. Но, чего бы это не стоило, ее нужно забрать. Иначе все будет напрасно. Все.

— А разве я вас боюсь? — Данко засмеялась, отрицательно кивая головой.

— Боишься. — Тихо сказал психолог. Как ты там сказала? Все тут умеют считать. У тебя в руках классический револьвер. Шесть пуль. Пять трупов. Даже если сейчас ты сделаешь выстрел — умрет лишь один из нас. Останется второй. И, как бы ты не была умна и уверенна, физически, взрослого мужчину тебе не победить. Особенно, если он готов к схватке, ведь тех идиотов ты взяла неожиданностью, верно?

— Верно. — С ухмылкой, но теперь настороженной, ответила она. А после, подумав, поднесла револьвер к виску.

— Стой!!! — Рявкнул Хенгер, резко направившись вперед, но Джек сжал его руку еще сильнее.

Послышался щелчок, курок был спущен.

Барабан, прокрутившись, не выпустил из себя пулю, и девушка залилась отвратительным, мерзким смехом:

— Вот оно что. Ты, брюнет. Ты приехал за Бьюти, она нужна тебе. Что же… докажи. — Данко провелась барабаном от плеча к запястью, меняя порядок пуль. После покрутив его в руках, она кинула револьвер Габриэлю, и тот поймал его. — Два варианта. Можешь сыграть со мной, можешь застрелить меня, чего ты, конечно, не сделаешь. Можешь попробовать напасть на меня, но это в итоге все равно сведет к первым двум, потому что в доме есть еще…

Не дожидаясь, пока бывшая пленница закончит речь, мужчина спокойно поднес оружие к виску и, не колеблясь, выстрелил. Барабан прокрутился, вновь послышался пустой щелчок, и девушка поменялась в лице.

— Все? — Учитель вздохнул. — Тогда ты едешь со мной. И хватит морозить тело, оно не только твое.

Сдвинув брови, она недоверчиво посмотрела на пару друзей:

— Сунешь меня в психушку.

— Нет, я же не идиот. Да и ты, вроде бы, тоже нет, а все равно предполагаешь такое. — Хенгер ухмыльнулся и закатил глаза. — У тебя два выхода. Либо ты едешь со мной, я отвезу тебя домой. Или ты дожидаешься полицейских, объясняя им пять «случайных» убийств и столь активную самооборону.

— Убедил. Странный, помешанный на Бьюти дядька. Только без рук, иначе я убью тебя.

— Должен попросить о том же самом. Не знаю, какая ты, но веди себя достойно.

Закончив фразу, преподаватель развернулся, и, сунув оба пистолета во внутренний карман пошел к своей машине. Напрягшись, Джек пошел за ним, иногда поглядывая на странную особу. Она, босиком, ковыляла по острому снегу, пытаясь не показывать, что перепалка с пятью преступниками прошла не совсем удачно. Подвернутая лодыжка, огромная шишка на голове…

Открыв дверь, Габриэль сел за руль, включая отопление на максимум. Психолог сел рядом, а Данко, осторожно оглядывая салон, залезла на заднее сидение. Теперь можно быть уверенной, что ее не погребет под снегом, что она выживет, а вместе с ней выживет и Бьюти. Ее любимая Бьюти. Сейчас сложно было предполагать, было ли что-то между ней и этим странным мужчиной, но смотрел он явно ни как усыновитель, ни как на дочь, когда увидел. Но было ли это взаимно — судить нельзя, однако, она попытается в этом разобраться.

Иногда пара светлых глаз поглядывала на нее через заднее стекло, чего девушка старалась не замечать, рассматривая неутихающую пургу за стеклом. Пульс, наконец, начинал снижаться, но это не означало, что теперь все в порядке. Для нее все только начиналось…

— Нормальное жилье. — Осматриваясь, с ухмылкой произнесла девушка. — Ну и где комната Бьюти? Я буду жить там, нравится тебе это или нет, мрачный мужик. А еще мне нужна ванна, я грязная как свинья и продрогла до самых костей. Еще я хочу пиццу с ананасами, кофе, капучино, а лучше латте, с пятью кусочками сахара. Плитку белого шоколада, мясистый окорок и освежитель воздуха с ароматом потных мужиков.

— Что? — Хенгер вскинул брови, переглядываясь с Джеком, который медленно снимал куртку. Чувство юмора у Данко определенно отсутствовало, по крайней мере хотелось думать, что это просто юмор.

— Шутка. Но я люблю запах булочек, сечешь, да?

— Так. Пиццу получишь. Комнату посмотришь, как только примешь ванну, или душ. Шоколад? Посмотрим. Кофе завтра, и без сахара.

— Тогда я вылью его тебе в лицо.

— Спасибо, что предупредила. Ничего не получишь вообще. — Габриэль вздохнул, печально ухмыляясь. По коридору с правой стороны ванная, можешь там погреться, прийти в себя. Мы будем на кухне.

Медленно кивнув, Данко своенравно закинула голову к потолку и, прихрамывая, пошла мыться. Покачав головой, они с психологом молча направились на кухню, плотно закрывая за собой дверь. Тепло, чисто… и теперь не так одиноко, как было ранее.

— Ну и что делать будем? Ты здесь по психам, не я, предлагай. Хоть что-нибудь.

— Не подменивай понятия. Я больше психолог, нежели психиатр. И совмещаю так, по случаю. Вроде бы в ее деле было сказано, что Данко не боится ничего. У нее нет страхов или фобий. И при этом менялась личность испугом. Не видишь несостыковок? Возможно, придется потратить время, чтобы напугать ее. Но если она поймет, чего мы добиваемся, потеряет доверие, и тогда все будет очень, очень плохо.

— Очевидно, да. Но терпеть это маниакально-позитивное существо рядом с собой… я рехнусь. Быстрее, чем, наконец, встречусь с оригиналом. — Хенгер покачал головой и тяжело вздохнул. — Она будто… сестра-близнец. Выглядит так же, а содержимое… совсем не то содержимое.

— И выглядит… спорно. У нее как у пацана волосы вверх, пацанский менталитет…

— Да хоть бы она лысой была, мне все равно, если бы была собой.

— Слушай. Ее можно поводить по городу, читал, эта личность долго не задерживалась. Может все произойдёт случайно, само собой? Если поместить ее в эту саму среду, которая ее «убивает»?

— В этом есть смысл.

Девушка, набрав полную ванну горячей воды все время пыталась нырнуть, весело разбрызгивая капли вокруг. Давно в ее короткой жизни не было ванной, она даже не знала, сколько ей сейчас лет, но предполагала, что от семнадцати до девятнадцати. Короткие, белесые волосинки намокли и слиплись, обрамляя собой череп. Встряхнувшись, она налила на крупную, бледную ладошку мужского шампуня, после размазав его по голове. Приятный, теплый пар, заполонивший окружающее пространство, проникал глубоко в легкие, согревая их. Тело постепенно возвращалось в норму, и даже боль в ноге теперь ощущалась меньше.

Стресс, пережитый сегодня, она не забудет никогда. Нервно сглатывая, Данко то и дело поднимала взгляд к потолку, мысленно благодаря своего старого, любимого усыновителя. Мужчина, который взял ее… ее, а не Бьюти. С ним они прожили полгода, и за эти полгода… за самое яркое в ее жизни лето и осень, они вместе ходили на стрельбище. Соревновались, кто ближе попадет в цель. Он учил ее собирать и разбирать оружие, хвалил, и кормил белым шоколадом. С ним никогда не было скучно, только лишь весело и хорошо.

Тяжело вздохнув, она вспомнила последнюю картину, что хранилась в ее памяти, связанная с ним. Дождливый октябрь, но она, счастливая, носилась по увядшему лугу, наслаждаясь дождем. Данко никогда не любила город, и то, что он жил в черте пригорода, было приятным сюрпризом. Мокрая и счастливая, залетев внутрь дома, девушка увидела на полу тяжелое, остывающее тело. Приоткрытый рот, седая борода казалась еще более серой… старые, сморщенные руки, которые, более, не пошевелятся никогда. Вскрикнув, Данко… заснула. Потеряла сознание. Исчезла.

Потряся головой, она попыталась вытрясти оттуда столь тяжелые, мерзкие воспоминания, однако сделать это сложно, учитывая, что это произошло будто вчера. Расслабившись, странная особа погрузилась в толщу воды, стараясь больше не думать ни о чем.

Комната Бьюти оказалась совсем не такой, какой Данко ее себе представляла. Обернувшись полотенцем, она выскользнула из ванной, и направилась к единственной, помимо кухни, закрытой двери. Наверняка он держал закрытой Ее комнату. Довольно просторная, много полок с заумной, бессмысленной литературой, прямо, как Рал любила. Приятная постель с бежевым пледом сверху, мягкие игрушки и длинный… ворсистый ковер. Пустой шкаф удивлял, и не находилось объяснений, почему он пуст. Возможно, прежде чем все это произошло, они с этим странным дядькой рассорились, и она забрала их с собой. Куда — не известно, но факт очевиден — он ее ждал. Долго, терпеливо, печально.

Данко покачала головой и села на кровать. Что она в нем нашла? Отчаянный, своенравный, сухой. Наверняка какой-нибудь юрист или математик. Хотя, о вкусах не спорят, и вкусы своей внутренней сестры девушка тоже не собиралась обсуждать. Даже с самой собой.

— Что ты здесь делаешь? — Низкий, недовольный голос заставил гостью слегка вздрогнуть и недовольно нахмуриться, скрещивая руки в замок.

— Я же сказала. Буду жить там, где жила Бьюти, ты отсталый или глухой?

Сузив глаза, Габриэль резко выдохнул и продолжил:

— Я не выгонял. Лишь удивлен, как ты тут оказалась.

— Очевидно! Тут все, как Бьюти любит. Конечно это ее комната.

Почему-то после ее слов мужчина странно улыбнулся и вышел. Данко вскинула брови, и вновь задумалась. На секунду ей даже стало его жаль.

Закрыв дверь в комнату, Хенгер оперся на стену рядом с ней. Темный коридор его дома, прохладный пол… все совсем не так, как он себе представлял. Совсем не так, но намного лучше, чем никак. Джек, вызвав такси, уже обувался. Такой длинный, тяжелый день в его врачебной практике был впервые, он даже взял отгул на следующий день, чтобы как следует проспаться.

На всякий случай заперев все двери, преподаватель впервые чувствовал себя относительно спокойно. Трупы, что он видел, ситуация, что приключилась… ничто не волновало. Теперь все можно поправить, теперь ясно как день, что делать дальше. Глаза слипались сами собой…

На рассвете Габриэль вздрогнул, услышав оглушающий звон будильника. Обычно он вставал раньше него, хотя бы на несколько минут, но сегодня спал как убитый, несмотря на то, что в соседней комнате лежала неадекватная метаморфоза его любимой девушки. И с ней предстоит разговаривать, ее предстоит кормить… пиццой, с ананасами, учить, водить по городу, в ожидании того, что бесстрашная убийца испугается сигнализации грузовика и уступит место неповторимому оригиналу.

Скидывая с тела тонкое одеяло, мужчина встал, покачал головой, и перевел взгляд за окно, ведь вчерашний день был столь насыщенным, что он даже не удосужился задернуть шторы. От метели не осталось и следа, лишь заметенные автомобили напоминали о случившемся. Солнце ослепляло, отражалось от снега, его прозрачные лучи проникали в окна, нагревая под собой пространство. Совсем не зимнее, весеннее солнце.

Первый день нового времени года, это значило, что вскоре холода отступят совсем. Нужно было собираться на работу, но декан сосредоточенно набирал номер ректора, чтобы, сославшись на состояние здоровья, снова взять отгул.

— Сегодня декана опять не будет. Зачастил он с отгулами, да? — Ния тяжело вздохнула, изучая взглядом изменения в расписании.

— Может есть смысл прогуляться до него сегодня. От Ииды тоже в последнее время никаких новостей, это настораживает. Даже в сеть не выходит. — Иэн переглянулся с подругой, которая медленно кивнула.

— Да, давай, можно попробовать снова спросить консьержа, возможно, ситуация поменялась.

— Возможно.

Опять внезапно сорвались аж две алгебры. Неадекватные студенты исправительной академии чувствовали себя совершенно счастливыми, убегая по хрустящему снегу домой. Светло, и воздух искрил, но что-то в нем чувствовалось такое, что заставляло нервничать. Переживать. Взявшись за руки, одногруппники покидали огражденную территорию, всматриваясь в ярко-голубое, весеннее небо. Блейк иногда переводил взгляд на прохожих, но всякий раз возвращал его на слегка грустный, неуверенный профиль своей подруги. Из-под черной шапки топорщились каштановые волосы, с мягким, розовым мелированием, а золотистые глаза частенько щурились от яркого солнечного света.

Путь до дома декана был хоть и недолгим, но чрезвычайно затянулся. Молодые люди осматривали вывески новых кофеен, что открылись неподалеку, обсуждали грядущие изменения погоды и предстоящие тесты по физике и химии. Настроение все повышалось и повышалось, пока один из них резко замер, указывая на другую сторону улицы:

— Стой! Ния, вот же он!! — Иэн раскрыл глаза и резко отвернулся, стараясь не привлекать к себе внимания. Его спутница вновь прищурилась, но тотчас вскинула брови. Это действительно был их декан, и на этот раз он был не один.

Громко, отвратительно смеясь, рядом с ним шла очень знакомая фигура. Слишком знакомая. Без парика, в светлой шапочке, и белой новой куртке. На ногах у бывшей одногруппницы были плотные серые колготы, уходившие под высокие, дорогие сапоги из светлой кожи. Учитель явно был в напряжении, размышляя о чем-то своем, а вот его спутница, прекратив смеяться, вынула из кармана руку в белых, шерстяных перчатках, и ткнула пальцем на витрину случайного магазина:

— Хочу это платье. Купил мне это платье, сейчас же! Оно красивое, а еще скоро лето.

— Ладно. — Сухо ответил мужчина, печально окидывая взглядом ценник. — Только не ори, на нас все смотрят.

— А еще сумочку. Мне телефон носить не в чем. Кстати. У меня нет телефона!!

— Будет.

— А еще мне нужно в оружейный. Я хочу позолоченный, резной нож для самообороны, и чехольчик к нему.

— Что-то еще?

— Да. Планшет последней модели, Компьютер в комнату, кулон с золотым пистолетом и стальной кастет. И вентилятор. Да.

— Зачем тебе вентилятор, когда есть кондиционер в комнате? — С ухмылкой поинтересовался декан, прикидывая, что станет с его лицевым счетом, когда до него доберется Данко.

— Что, зажал? Ну и скряга. Жмот. Денег мне дай, я все сама куплю!! А лучше свою карточку, я не люблю их считать.

— Я люблю. — Сконфуженно процедил Хенгер, качая головой. — Сказал же, веди себя достойно. Кто там из философов вел себя достойно?

— Я что тебе, библиотека?! Или справочная?! Или, может, Бьюти? Иди к черту с такими вопросами, какое мне дело до тупых, дряхлых стариков, которые жили пол сотни лет назад?! Я что, похожа на археолога?!!

— Ты похожа уголовника со стажем лет в тридцать. Гея. С комплексами.

— Что, чувство юмора прорезалось?! — Девушка снова мерзко рассмеялась, хлопнув преподавателя по плечу, но тот ничего не ответил, снова закатывая глаза.

Шокировано переглядываясь, студенты продолжали тихонько наблюдать за странной картиной. Их одногруппница упорно требовала всего, на чем только фокусировалось ее внимание, внешнее, или внутреннее. Часто била себя по щеке, приводя в норму, демонстративно ковырялась в носу и прилипала к каждой встречной витрине. Габриэль, словно зомби, шел рядом, явно уходя в свои мысли, отвечая на столь странные выпады практически на автомате.

— Что это было? — Прошептала Ния, дергая за рукав своего друга.

— Не знаю, но очень хочу узнать. Пошли? — Иэн взял под руку Фарлоу, и направился прямо навстречу знакомой парочке. Они же ничего такого не сделали? Всего лишь встретили учителя на улице. Подошли поздороваться. Ничего не докажешь.

Заметив учеников, Габриэль взял Данко за плечо, пытаясь увести, но реагировать было поздно. Двое подошли, и, осматривая столь странное сочетание людей вместе, переглянулись:

— Мистер Хенгер, добрый день? А чего вас не было в академии, все в порядке? — Блейк улыбнулся, посмотрев на бывшую одногруппницу.

— Под дурочка косишь? — Скрипнув зубами, ответил мужчина.

— О, так ты препод?! — Оживилась Данко, подозрительно ухмыляясь. — Дай угадаю, какой-нибудь математик, или физик? Или, в крайнем случае, химик, ну?

— Привет, Рал… — Раскрыв глаза, прошептала Фарлоу, совершенно не понимая, что происходит. — Ты нашлась?..

— Привет, случайная девочка. Знаешь меня, да? И как, мы дружили?

— Ладно, до свидания, увидимся в академии. — Практически в ступоре произнес Иэн, уводя подругу в сторону.

Габриэль прожигал своих студентов глазами, хотя ничего больше не говорил. Если что-то начнут трепать, он просто сделает лицо кирпичом, и скажет, что они обознались. И Данко, которая совсем не хотела отказываться от халявного вентилятора, с удовольствием подтвердит любые его слова.

Никаких идей по поводу того, что происходит, не было. Двое подростков пытались понять, что это за дешевый спектакль, зачем, кому он нужен… и что происходит, если Юрала не притворялась. Ния все время оглядывалась, но декан с бывшей ученицей удалялись, идя в своей дорогой.

— Что это было?.. Какой-то бред.

— Он что-то сделал с ней? Может, накачал наркотиками? — Предположил Блейк, не веря своим ушам.

— Наркотики не так работают, уж поверь мне. Они не лишают человека памяти… настолько. Рал вообще будто другой человек, я ее не узнаю! Она не притворялась, это не актерская игра!! Это другой человек!!

— Я тоже не узнаю. И почему она снова с ним, понять не могу. Помнишь, шарахалась от него, как от огня, а тут… знаю, это безумие, но, может, память потеряла?

— Может быть. Ну, вроде бы, она относительно счастлива. Хорошо одета, смеется, хотя и как псих… нельзя сходу обо всем рассказывать. А то сделаем хуже, ненароком. Пронаблюдаем еще за поведением декана, возможно, где-нибудь выдаст себя. Может Рал правда потеряла память, а он взял ее к себе… какое великодушие. Извращенец. — Фарлоу сдвинула брови. — Но сейчас мы должны молчать, пока во всем не разберемся.

— Кстати психолог тоже отгул взял. Странно тут все. Помнишь, она нам так и не сказала, почему оказалась в исправительной академии? Возможно, у нее что-то не так с психикой, и сейчас это проявилось.

— Здравая мысль. Вполне возможно.

Теперь уже в полном, гробовом молчании одногруппники пошли вперед, и каждый из них застревал в своих странных, тяжелых мыслях. Волнение за подругу ощущалось, но еще сильнее ощущалось странность происходящего, будто бы матрица дала сбой. Или Юрала умерла, и ее заменили. Или заглючила. Или… так или иначе, это была явно не она, чем бы это не объяснялось. Это пугало, наводило на самые негативные, странные мысли. Почему опять он? Почему декан? Почему, как только с ней что-то случается, он тут как тут? Навязывался простой и лаконичный ответ — романтический интерес, но поверить в это было сложнее, чем в существование лысых единорогов.