Академия бракованных людей (СИ)

Крайний предел

«Они переглядывались и ухмылялись. Я прекрасно понимал, что это значило — расплатились сполна, да так, что довольны остались все. Часть группы отсутствовала, они отбывали свое наказание, проклиная упертую, самоуверенную однокурсницу. Она всех подставила, всех подвела. Дела складывались отлично, хотя и странно, ведь девушки до сих пор нет. Я уже начинал, понемногу, волноваться, не порезала ли она себя где-нибудь в уборной в знак протеста, не разбила ли себе голову, чтобы показать, что все вокруг неправы. Сам не заметил, как начал улыбаться, а вот ученики вокруг заметили, и начинали нервничать. Всякий, кто попытается подать здесь голос, противоположный моему, будет наказан, и, если комнаты ей показалось мало, я знаю, где, как, куда, и с какой силой стоит бить. Недалекие, фанерные дети, считающие, что им никто не указ, поломают здесь все свои когти и зубы, а также уверенность и убеждение. Молодые, а уже мусор, который такие как мы призваны пускать на вторичную переработку.»

К потолку тянулась мутная полоса ядовитого дыма. Сделав затяжку еще глубже, психиатр открыл ящик стола, и положил окурок в спрятанную там пепельницу. Помещение проветривалось, ветер гулял внутри, отчего становилось непросто прохладно, а даже холодно.

Он все обдумывал слова студентки, которую послали к нему сегодня утром. Собственно, декан общеобразовательного никогда не слыл мягким. Или же добрым, или же, хотя бы, понимающим человеком, но тут явно было что-то не так. Настраивать всю группу против одной девочки, которая просто хочет защитить подругу… бред какой-то. И это ее странное лицо, будто он не пытался узнать подробнее об ее проблемах, а пытал каленым железом, а она держалась, как могла. Необычная реакция, возможно, она сама не может понять, есть ли что-то, что ей стоит скрывать или же нет, поэтому с осторожностью говорит каждое слово.

Так или иначе, тот небольшой процент информации, который он из нее вытянул, был чрезвычайно полезен. Она умная, самостоятельная… и очень, очень подозрительная. Совершенно, без лжи или притворства уверена, что ее подруга невиновна, при всем при том, что провела с ней вечер… Значит ли это, что декан ошибся? Безусловно. Ее не стоит недооценивать, раз она так просто ввязалась во все это и не пожалела. Совсем не пожалела, что ее избили, не пожалела, что выступила. Маленький революционер, которого в жизни ждет большое разочарование. И намного быстрее, чем можно ожидать.

В кабинете скрипнула дверь. Мужчина лениво повернул голову и надел очки — на пороге стояла до боли знакомая фигура.

— Опять куришь? Хочешь, чтобы еще один кабинет затопило? — Хенгер прикрыл за собой дверь, прошел в глубь помещения и сел в кресло.

— Не занудствуй, видишь же, я проветриваю… будешь, кстати? — Психиатр лениво протянул собеседнику пачку сигарет.

— Пока нет.

— Ну нет, так нет. Полагаю, я знаю, зачем ты пришел. У меня сегодня девочка была, из группы Бейкер. Хорошая такая девочка. — Джек поднял глаза и внимательно осмотрел декана. — Затеяла кровавую драку вчера вечером, но ты, наверное, в курсе.

— Безусловно. — Тот откинулся в кресле и прикрыл глаза. — И ты проторчал здесь с ней почти два часа?

— Эм, да… беседа была долгой. Она раскаивается за произошедшее, думаю, больше такого не повториться. Все мне выложила как на духу… нечего под нее копать, там пусто. Всего лишь защищала подругу, и просит за это прощения. — Врач глубоко вздохнул и закурил еще одну сигарету.

— Кто бы мог подумать. — Габриэль посмеялся себе под нос, а потом резко напрягся и перевел взгляд на друга. — А ты не лжешь, случаем? Как-то все оказалось слишком легко.

— Что, разочарован? — Собеседник хитро ухмыльнулся, и, закрыв глаза, выдохнул ядовитый дым. — Может не стоит так развлекаться со студентами?

— Значит лжешь, психолог.

— Я просто проверяю. Полегче, они, конечно, уже не дети, но еще и не взрослые. А ты спрашиваешь с них… будто они не просто взрослые, а, какие-то, уголовники-рецидивисты. В твоих глазах, может, так и есть… но в моих все немного иначе. Полагаю, личные мотивы тут тоже есть, ну? Не пытайся отовраться, я знаю тебя не первый год. Скажи, чем может так раздражать человек, который просто не понимает алгебру? Даже не так. Кому не интересна алгебра. У всех же свои приоритеты, и, если они не совпадают с твоими, это не значит, что они плохи.

— Лезешь не в свое дело, при чем слишком навязчиво. Если я наказываю, значит, есть за что.

— Ладно, понял, давай сменим тему. — Джек взмахом ладони развеял дым рядом с собой, но все равно продолжил внимательно рассматривать друга, внимательно, и даже слегка подозрительно. — Может, в бар сегодня?

— У меня факультатив с выпускным курсом, не выйдет. — Декан недовольно покачал головой, и уставился в потолок, расслаблено, но слегка устало.

— А знаешь… тут в столе притаилась бутылочка неплохого портвейна. Может тогда, разопьем ее здесь, после семи?

Хенгер внимательно изучил взглядом психиатра, затем тихо засмеялся и процедил:

— Не знаю, зачем тебе это нужно, но я согласен.

— Сразу бы так! А то как ни подойду, то на лекциях, то на факультативах, то еще где… про меня забыл совсем, хотя еще в прошлом месяце договаривались. — Врач сверкнул стеклами очков и незаметно улыбнулся.

— Я позвоню ближе к семи часам. — Отчеканил декан и, явно о чем-то думая, вышел из кабинета.

— Эх. Вроде бы умный, даже слишком, а такой идиот, страшно подумать. Ну ладно, попробую помочь. — Со смехом процедил Джек, хотя в кабинете уже никого не было.

Бок все еще болел, синие пятна разрастались, местами краснея, чернея или желтея. В руке и ноге чувствовались страшные рези, а глаз заплыл опухолью, которую Иида старательно пыталась скрывать. Несколько дней уже она отдыхала от ненавистных математических предметов, считая эти дни лучшими. Хотя в академии ее до сих пор обливали грязью, что за глаза, что в лицо. Блейк выглядел уже намного лучше, из-за чего сильно сочувствовал подруге, пытался помогать ей с лечением. Убирая подтеки с опухшей стороны лица, Фарлоу всеми силами стремилась убедить маленькую героиню пойти в больницу, но та была совершенно непреклонна. Она же так долго убеждала приемных родителей, что все хорошо… а если им придется тратится на ее лечение после драки, они всерьез задумаются, нужна ли им такая дочь, а этого девушка боялась больше всего.

Домашняя работа не делалась, ненавистные цифры не укладывались в голове, но друзья Юралу не оставили, буквально, пихая ей под нос лист с решениями. Лишь бы переписала, не воспротивилась и не поленилась. Мерзкий декан все равно узнает чужой подчерк. Она не могла спать, даже на обезболивающих в голову лезли странные мысли, наличие которых пугало ее.

Рассвет наступал так медленно и печально, так как студентка не хотела, чтоб этот день наступал. Отвратительный, алгебраический день, так она его называла. Мало того, три часа вместе с деканом, так еще и после ее ждут любимые одиночные занятия, в ходе которых она еще тысячу раз почувствует себя униженной и оскорбленной. День насмешек и издевательств, старт дан.

Рал не помнила, как оделась, и вышла на улицу, находясь в странном трансе, представляя, что все это происходит не с ней. Как ни странно, ей было знакомо это чувство, хотя она и не могла вспомнить, когда последний раз его испытывала. Просто знакомо, и все. Но если не с ней, то с кем тогда?

Вокруг широкого академического здания висел плотный туман. Казалось, если кто-то войдет в этот туман, то явно потеряет ощущение направления и ориентацию в пространстве, хотя это было лишь иллюзией. Мелкие, холодные капли парили в воздухе, делая дыхание затруднительным и тяжелым. Неподалеку слышались недовольные вопли, кто-то скандалил — выяснял отношения. Иэн, ведя под руку свою хромую подругу, сочувственно на нее поглядывал и временами вздыхал.

— Ты же понимаешь, что Нию подставили, да? — Вдруг подала голос она.

— Разумеется. Но что мы сейчас с этим сможем сделать? У тебя есть какие-нибудь идеи, Рал?

— Поймем кто это сделал — отмоемся. На самом деле… вариантов у нас не много. Меньше чем ты думаешь, всего один.

— Один?! — Парень вскинул брови и уставился в пустоту. — Не стоит делать таких поспешных выводов, начинаешь напоминать декана.

— Не сравнивай меня с этим ублюдком! — Вскрикнула девушка, сжимая руки. — С чего ты взял, что он поспешный? Лучше послушай меня. Внимательно послушай.

— Ну?

— Действительно очевидно, что аудиторию испортил кто-то из наших. Мы — последняя группа, у которой должен был состояться тест по истории, а до этого никак происшествий не было, очевидно. Нападавший был девушкой, что хорошо прослеживалось на видео. Грудь, пропорции… да все. Но искать неглупого преступника по цвету волос, все равно что ставить диагноз по гороскопу. Нас здесь сильно недооценивают. Всех. В первую очередь стоит рассмотреть заинтересованных лиц. У кого у нас низкий бал по истории?

— Вроде бы у Стейси, Джулии… думаешь кто-то из них? Бред.

— Опять мимо. Но мыслишь правильно. А теперь, подумаем о тех, чей общий бал висит на волоске. И при этом этот человек должен обладать слабыми знаниями в области истории. То есть, в случае провала теста, лишился бы привилегий и возможностей. Лишился бы своей крошечной стипендии. К счастью, такой человек у нас в группе один.

— Атта. А что, вполне возможно. У тебя неплохо развита логика, странно, что ты так плоха в алгебре и геометрии. — Блейк усмехнулся и приобнял подругу.

— Не произноси при мне эти слова. Они прокляты и вызывают неудачу. — С грустной усмешкой ответила она и продолжила. — Волосы. Да сгодился бы самый дешевый парик, а фукарцин в аптеке достать не проблема. Она знала, что на камере не видно лица, но можно разглядеть одежду, коей является наша форма, силуэт, и прическу.

— А Нию решила подставить, потому как та, в таблице успеваемости идет ровно впереди нее. А так их поменяли бы местами, возможно бы даже опустили на несколько делений… и Атта получила бы подушку безопасности. Так примитивно, просто, и…

— Недоказуемо. — Вздохнула Иида и потерла здоровый глаз. — У нас на нее ничего нет. Совершенно. Только примитивная логическая цепочка. Если бы кто-то, кто ладит с деканом, подкинул бы ему эту идею… у нас был бы шанс. Но, с ним никто не ладит по ходу. Так что сворачиваемся, и просто будем настороже.

— Как скажешь, Шелок. — Иэн засмеялся и еще раз внимательно осмотрел однокурсницу. На самом деле буквально той же ночь он пришел к тому же выводу, но не собирался им ни с кем делиться, ведь нет доказательств. А тут его подруга, как на духу, выкладывает то же самое… парень и так был уверен, что она не глупа, но теперь думал, если что-то случиться с ней самой, будет очень непросто такой умной помочь. Очень непросто.

Руки не слушались, когда приходилось записывать за быстро диктующим преподавателем. В кабинете алгебры было на удивление прохладно, и даже немного сыро, будто бы туман просачивался сквозь закрытые окна и толстые стены, оседая внутри… но, судя по всему, учителю было комфортно. Тот был на удивление в активном настроении, часто прохаживался меж столов. Раздавал подзатыльники студентам, что осмеливались шептаться на его парах. Юрала замечала, что декан как-то странно смотрит на нее. Без сомнения, он заметил ее синяки и побои, и от этого делался еще более довольным, будто получил премию или повышение. От его самодовольного удовлетворения у девушки сводило зубы и начинало подташнивать. Судя по всему, хуже в ее жизни точно уже не будет, и раз ненавидит, то пусть ненавидит полностью.

Едва заметно ухмыльнувшись, девушка, к тетрадям с работой положила пустую, подписанную своим именем. Она собиралась использовать ее в качестве дополнительной по биологии, но планы внезапно поменялась. Сейчас ее работа точно будет идеальной, не придраться. Как придираться к тому, чего нет?

Преподаватель в очередной раз брался просматривать домашние работы. Слегка посмеивался и качал головой. Ни капли уважения к своим подопечным, ни как к людям, ни как к ученикам. Просто мусор, которые что-то делают, потому что на них надавили. Обезьяны, которые получат банан, если нарисуют пару символов на бумаге. Ни больше, ни меньше.

На секунду остановившись, мужчина сдвинул брови и посмотрел на имя, подписанное вначале. На лице тут же проскользнуло раздражение, которое тут же сменилось ядовитой улыбкой:

— Иида…ты настолько отупела, что разучилась писать? Тебе в драке совсем мозги отбило?

— Ыыы. — Взвыла студентка, собрав глаза в кучу.

— Проходила медосмотр? Не находили у тебя, скажем, пару лишних хромосом? — Хенгер уже не просто раздражался, он начинал злиться. — Думаю, я смогу найти твоим рефлексам достойное применение. Задержись сегодня, обсудим это. Тебе должно понравится.

По аудитории прошелся шорох. Уже даже не смех, шорох, некоторые студенты боялись и недоумевали, отчего декан так обозлился на новенькую. Другие просто злорадствовали, простого избиения им казалось мало. Иэн наблюдал за подругой, непонимающе качал головой и тяжело вздыхал. Ния понимала, к чему все идет и вовсе придвинулась ближе к стене, пытаясь слиться с тенью. За довольно короткий срок она успела привязаться к подруге. Но все равно боялась, что тень неудачи той станет столь длинной, что дотянется и до нее.

Рал попыталась впасть в транс и отвлечься до наступление своего круга ада, но получалось плохо. На литературе она даже не слышала, что обсуждает группа, но на вопросы отвечала правильно, по инерции. Даже перерыв на обед и любимые булочки не смогли развеять щемящее ожидание обиды и антипатии. Она даже подумывала сбежать с занятий, но все время отгоняла от себя эту мысль. Пары биологии шли интересно, но неспокойно, ведь вечер приближался. Девушка поглядывала на часы, а после, с тяжелым вздохом поворачивалась к окну. Все равно потом Ния даст переписать ей лекцию… На перемене Иида даже не подошла к друзьям, находясь в своих мыслях она слушала музыку, иногда потирая больной, уже припухший бок. Легче явно не становилось.

— Такими темпами она рискует вернуться в приют. — Сочувственно прошептала Фарлоу, когда осталась с другом наедине.

— Сдать пустую тетрадь, вот дура. — В сердцах выдал Иэн, с силой ударяя рукой по лбу. — А ты видела, что она сдала в факультативной? Декан же еще не проверял их, да?

— Видела, к сожалению. Но отговорить не смогла… как оказалось, она очень хорошо рисует. Очень…

— И что нарисовала?!!

— Ну… член, мужской, во всю страницу, поверх домашней работы. Правдоподобный такой, волосатый, аж не по себе сделалось. — Ния слегка скривилась и махнула рукой.

— Что?!! — Блейк полностью закрыл рот рукой и засмеялся. — Висит на волоске, и этот волосок оборвется сегодня. Нельзя ей давать совершить эту глупость, и плевать на гордость. Ты здесь давно, слушай, скажи, куда декан относит тетради, которые не проверяет сразу? Ну, там, дополнительные, контрольные?

— Ну… в преподавательскую. Но что мы можем сделать? Везде же камеры, нас тут же засекут.

— Только если почувствуют неладное. А они не почувствуют.

— Что ты задумал?!

— Спасти нашу подругу, которая точно без тормозов.

— Но даже если мы незаметно вытащим тетрадь, декан поймет, что одной не хватает, он же их считает! А если пропадет вся папка, то нас точно раскроют!

— У меня есть гениальный план, доверься мне. Нам лишь нужно дождаться шести часов. Никто не будет рыться в записях с камер наблюдения, если ничего необычного не произошло, верно ведь? А ничего и не произойдет. Ручаюсь.

— Ты меня пугаешь, но я пойду с тобой. Тебе, и ей… я должна всем.

— Не преувеличивай. И слушай внимательно.

Парень склонился над ухом подруги и, придерживая ее голову стал что-то быстро рассказывать, та вылупила глаза и медленно кивала, вдумываясь в содержимое. Если все пройдет идеально, действительно не подкопаться. Это самое главное.

Юрала в очередной раз вздохнула и закатила глаза, продолжая ждать. Сперва до конца перемены, потом на паре, потом после пары… ноги, буквально, не хотели нести ее на пятый этаж, но воля была сильнее, и студентка продолжала взбираться ввысь.

Все тот же знакомый, мрачный коридор, мерцающая лампа, которая пугала, и одновременно с этим раздражала. Поглощающая атмосфера серой неизбежности, среди которой, как обычно, не было никого, кроме нее. Студентка не сомневалась, что кабинет закрыт, уселась под дверь и начала уминать шоколадный круассан. Его вкус был не таким ярким и нежным, как обычно, а все из-за надвигающейся беды в лице алгеброика. Что же, с полным желудком она будет держать удар намного достойнее и… дольше. Так ей казалось.

И как обычно, шло время, а его все не было, не было… будто он нарочно, таким образом, выказывал свое неуважение, и даже пренебрежение к ученице, но на этот раз она была к этому готова. Достав из сумки книгу, девушка открыла ее на странице с закладкой и углубилась в содержание. Однако, как по щелчку, буквально через несколько минут появился ненавистный учитель, который нес с собой какие-то книги и указку. Уронив голову на желтые страницы, она недовольно взывала и начала подниматься. Когда половина тела жутко болит, делать это не просто, очень непросто.

— Надеюсь это алгебра, Иида. — С ухмылкой сказал он, и вставил ключ в замочную скважину.

«Не дождешься» — пронеслось у нее в мыслях, однако, сказать пришлось совсем другое:

— У меня помимо алгебры предметов хватает, уж поверьте.

— Китайская мифология? — Декан склонился над книгой, ухмыляясь еще шире. — Не припомню, чтоб у нас в программе был этот предмет. Но, если ты раздумываешь переехать в Пекин, я напишу тебе самую лучшую в мире характеристику, даю слово. Лишь бы ты не решила вернуться. А ты решишь, я знаю, тупых нигде не любят.

— Тоже не жажду вас видеть, знаете ли. — Выпалила ученица, забыв про все. — Но забудьте. Что там за задание?

— Ровно по твоим возможностям. — Слащаво-ядовитый баритон послышался, буквально, над ухом, отчего она сильнее вцепилась в свою книгу и вжалась в стену.

Дверь раскрылась медленно и беззвучно, будто ее открывал призрак, а не человек. Внутри гулял холод, отчего студентка недовольно поежилась и облокотилась на ближайший стол.

— Сегодня стул не понадобиться. Гляди, что я принес тебе. — Мерзкая ухмылка так и висела на бледном, каменном лице, учитель подошел ближе, взял руку девушки и вложил в нее книгу. — Почитаешь на досуге, если будет не понятно — скажешь. Подберу еще что-нибудь…

— Алгебра вводный курс? Что значит для младшей школы?! Тут сказано десять лет! — Рал шлепнула книгой о стол и сцепила руки в замок, однако тут же ойкнула — тело еще страшно болело.

— А что, тебе еще не исполнилось? — С искренним разочарованием сказал Габриэль, качая головой. — Что с глазом кстати? Давно не видел такой мерзости.

— Не видели? Вас что, никогда не били? Странно… вас же тут так любят. — Иида свела глаза в кучу и откинулась назад, однако, мужчина никак не отреагировал на еще один дерзкий выпад.

— На самом деле пытались прошлой зимой, потом, правда, сессию не могли сдать… тяжело это делать из больницы, знаешь ли. — Говорил он вполне спокойным, будничным тоном, будто ничего необычного не приключилось.

— Зимой, в больницу? Они попали в больницу?!

— Ну да.

— Неужели обморожение?! Мне ли не знать, как долго вас приходится ждать… ребята, видимо, не дождались на морозе…

Замерев, преподаватель медленно повернулся, поднимая бровь. Его лицо выглядело странно-сконфуженным, но не злым. Судя по всему, сейчас он на самом деле не понимал, дразнит она или тупит. Или понимал, но все равно растерялся. Подойдя к шкафчику, Хенгер достал оттуда небольшое пластиковое ведро, и кинул девушке:

— Натрешь полы, почистишь столы. Доска, к моему приходу, должна блестеть, иначе будешь здесь ночевать. Вопросы?

— Сколько семечек в среднем арбузе? — Юрала улыбнулась, а вот преподаватель на секунду задумался, явно не собираясь посылать наглую студентку.

— Около четырехсот. Счастливо. — Сквозь зубы проскрипел он и вышел из помещения.

Иида проводила взглядом декана и повертела в руках ведро. В общем-то, она вполне себе сможет поднять его на этаж здоровой рукой, но почему бы этим не заняться уборщицам? Тихо фыркнув, она тоже вышла из кабинета, прикрывая за собой дверь. И уже все равно, проникнет туда кто-то, пока ее нет, или нет. Не ее забота.

Спокойно переворачивая множество пачек с тетрадями, Ния жутко нервничала, а ее друг стоял у двери, внимательно наблюдая за тем, что происходит в коридоре. Мягкие черные кресла, небольшие диванчики и стенды с учебниками и пособиями. Небольшой, стеклянный, журнальный столик, на котором стояли две чистые чашки. Учителя явно неплохо проводили свободное время здесь, в этом нельзя было сомневаться.

— Нашла! — Прошептала Фарлоу, но ее напарник услышал.

— А теперь просто вырви эту страницу. Эту и следующую, пусть думает, что она к работе не притронулась вообще. Если он ее, конечно, получит в итоге, ха. Но перестраховаться мы должны. И не вынимай выпадающие страницы, пусть это выглядит демонстративно.

— Поняла. — Ния дрожащими руками скомкала вырванный лист с рисунком и заснула его в карман. Тетрадь соседки она тоже взялась осторожно вставлять обратно в папку.

— Ну что там?

— Почти все, я…

Вдруг снаружи послышался странный треск и шум воды. Иэн напрягся, а вот его напарница так испугалась, что дернула рукой, вот только это движение стало для их операции фатальным. Все тетради, что стопками лежали на полке, вмиг оказались на полу, вперемешку накрывая друг друга.

— Нет! — Процедил Блейк, рассматривая ущерб.

— Все, теперь нас точно поймают… — Ния взялась за лицо и, чуть не плача прислонилась к стене.

— Не теряй времени, собирай! Я что-нибудь придумаю. Декан сейчас должен быть на занятии с нашей бунтаркой, кинем кличь, все будет хорошо. Хватит дрожать, собирай быстрей, и смотри, они от разных групп.

— Да. — Фарлоу взяла себя в руки, и стала собирать раскиданное, пока ее друг писал СМС.

«Ну и за что мне все это?» — размышляла Юрала, валяясь на полу посреди аудитории. Доска была уже чистой… а вот все остальное не слишком. Действительно, не самый удачный вечер — оставили мыть столы, пол… ну, хотя бы не алгебра. Разлила воду на лестнице, пока поднимала. А что еще можно было ожидать? Все тело ноет, вторым глазом она видит всего на пятьдесят процентов… может ли вообще быть хоть что-то хуже? Да. Любой полноценный факультатив наедине с деканом.

Внезапно телефон завибрировал. Студентка нехотя полезла в карман и увидела сообщение от Иэна: «задержи здекана, чем дольше, тем лучше, спасешь нам жизнь».

Она похлопала глазами и негодующе уставилась в стену. Ну и как задержать кого-то, кого даже нет в ее поле зрения? И ведь даже не представляет, где искать. Глубоко вздохнув, она вновь легла на пол и закинула ногу на ногу, отчего юбка осела вниз. Но ей было все равно, насколько внимательно стена рассматривает ее трусы.

Минуты тянулись невообразимо медленно, Рал и не знала, нужна ли им все еще помощь, но раз было сказано «чем дольше, тем лучше», наверное, да.

— Ты собой пол решила помыть? Вот это я понимаю, адекватная самооценка. — Послышалось сзади. Ученица вздрогнула и обернулась — ее преподаватель, как всегда, зашел слишком бесшумно.

— А, это вы… я-то надеялась, дьявол, черт возьми.

— Смотрю, полы до сих пор не вымыты?

— За то доска сияет. Если присмотритесь, найдете там свое отражение. — Столь обычное выражение особенно пикантно звучало, учитывая, доска была матовой. Юрала, было, подумала, что продолжит она лежать, и декан наступит ей на палец, или еще куда, похуже. Но не это послужило причиной ее внезапного подъема на колени — просьба Иэна эхом звучала в ее голове. — А вообще, вы должны объяснить мне последнюю тему, я ее не понимаю. А скоро контрольная, вот.

— Ты итак ничего не понимаешь. И тест ты не напишешь. Хочешь заниматься — я дал тебе книгу, поговорим, когда изучишь ее. А так… твоя вероятность закончить академию не с дипломом, а со справкой выше, чем у кого бы то ни было на твоем потоке.

— Это все точные науки. Помогите мне, я вас прошу! — Девушка подползла ближе к учителю и присела на пол прямо рядом с ним.

— Чем мог, я помог, мой пол и иди домой. — Хенгер стиснул зубы и, было, собрался уходить, как вдруг ученица вцепилась в его штанину и взвыла:

— Ну почему вы ко мне так жестоки?! Что за несправедливость, откуда предвзятость? Будьте снисходительны, попробуйте объяснить мне хоть пару строк, прошу! Я буду самой внимательной, самой покорной! Пожалуйста!

— Пусти сейчас же! — Рявкнул он, и сконфуженно попытался отодрать от себя студентку, однако та вцепилась в него мертвой хваткой.

— Нет, пока не согласитесь объяснить! — Вдруг у нее в кармане завибрировал телефон, который почувствовала и услышала только она. Похлопав глазами, Рал облегченно выдохнула, отпустила помятую штанину, и продолжила: — Искренне извинюсь. Я передумала, вы правы. Начну с этой книги, она как раз по мне. Помою полы и пойду домой. Осторожно, коридор скользкий, не разбейтесь. — Она расплылась в едкой улыбке, взяла половую тряпку и, на четвереньках, начала елозить ею по полу.

— Ты больная, Иида. — Проскрипел Габриэль и вышел из кабинета, резко закрыв за собой дверь.

Почему-то фразы «буду покорной» и «помогите мне, я прошу вас» так и звенели в голове, ровно с той интонацией, с которой были сказаны — тихой, умоляющей, будто она хваталась за него как за соломинку, утопая в черном болоте. Учитель слегка ухмыльнулся и прикрыл глаза, вполне возможно, что у нее какой-нибудь маниакально-депрессивный психоз, он не мог предположить, ведь не был психологом… или же СДВГ, или пограничная личность… А, возможно, все намного проще, ведь Джек никаких отклонений не заметил. Все проще, и декану это нравилось.

Смахнув со лба пот, девушка закатила глаза и вновь откинулась назад, прямо на мокрый пол. Сил не было, как и желания жить. Стоило позвонить Иэну, узнать, почему он заставил ее так позориться, но она не могла найти в себе силы взять трубку телефона. За окном уже царила непроглядная тьма, идти домой было холодно и неуютно, но стоило принять это как неизбежность.

Неизбежность. Ходила вслед за ней, смеялась, наблюдая из-за угла, все приближалась и приближалась, щекоча своим горячим дыханием лопатки и позвоночник. Росла, ранее, была маленькой и не страшной, а теперь была, ввысь, около двух метров, и около пятидесяти сантиметров вширь. Может, больше. Не уймется и не отстанет, стоит не просто бояться, стоит паниковать, хотя бежать, кажется, нет смысла. Все до безумия очевидно, а любые выходы ведут в тупик. Перед лицом стена, и сквозь нее невозможно протиснуться. Пальцы царапались в кровь об нее, хотя эта боль была даже приятной. В какой-то мере.