Академия Малхэм Мур. Мой сводный враг

15.2

– И что бы это значило? – Доев бургер, Люка принимается аккуратно складывать бумажную упаковку. Многие одежду в шкафы менее бережно укладывают, чем она мусор пакует. Это, конечно, не просто так.

Нервничаешь, птичка? Осталось понять, связаны ли нервы с нашим уединением или тем, что страшно получить ответ на свой вопрос?

На меня Люка не смотрит. Задумчивый взгляд жадно пьёт бешено бегущую вдоль скал воду. Тонкая линия губ – единственное, что выдаёт её напряжение и настороженность. Прежде, чем ответить, позволил себе тоже полюбоваться водой. Я всегда любил воду, кстати. То, как она всё меняет – удивительно. Как опущенное в воду кажется то больше, то меньше реального размера. Не всегда угадаешь, как на самом деле. Мы все похожи на плавающих в этой загадочной субстанции. И далеко не каждый способен понять, какие вещи настоящие, а какие – только преломление.

– Я её не отпустил. – Не тот период жизни, о котором мне хотелось бы говорить сейчас, но завоевать доверие Гревье – хорошая плата за необходимость содрать с себя шкуру.

– На тусовку? – зло хмыкает она, и кажется, что мы сейчас не об Эбигейл говорим.

– Почему на тусовку? Я похож на тирана? – Вместо ответа она лишь пожимает плечами. Меня сложно назвать мягким человеком, правда, но беспричинно что-то запрещать? Если это не порочит чести семьи, не бросает тень на мою и её репутацию, конечно. Так ведь женщина не китайский болванчик, тоже должна думать головой, прежде чем делать. Зачем-то же им голову дали от природы. Не только ведь для украшения.

– Тогда что?

– Не согласился разорвать помолвку.

Она оборачивается мгновенно, резко, как отпущенная тетива лука.

– Почему, если ты её не любил?

– Это был выгодный брак.

– И всё? – Похожая на гневливую Геру, Люка наклоняется ко мне чуть ближе, как будто собирается схватить за грудки и встряхнуть. Может, я бы даже позволил. Из любопытства, как далеко она готова зайти, защищая того, кого знать не знала и даже не видела никогда.

Отложив еду, я поднимаю камень размером с орех и задумчиво его рассматриваю.

– В начале лета Эбби призналась, что давно влюблена в графа Эттлбери. Четвёртый курс, факультет права. – Худой, с мутным взглядом, похожий на удава и такой же по нраву. Тюфяковый, непробивной и малоперспективный, избалованный матерью и бабкой. – Прийти к своему отцу она не могла, тот давно и прочно в долгу перед нашим родом, и слияние семей могло бы спасти положение.

– Ты что-то говорил про выгодный брак…

– Да, у семьи Эбигейл есть рудники с важными минералами, но их особенность такова, что подарить или забрать за долги нельзя. Переходят только по наследству, по праву крови. Кроме того, Эбби была красива, прекрасно воспитана и стала бы отличной леди Латимер.

– Но она очень не хотела ею быть. Настолько, что утопилась с горя? – Звучит донельзя цинично, услышать подобное из уст Гревье – настоящая неожиданность, хочется тут же протянуть ей платок, чтобы отёрла рот от осквернивших её слов.

– Какая догадливая, – хмыкнув, я размахиваюсь и бросаю камень в воду. Тот с печальным бульком уходит на дно. – Вот так. Бульк и всё.

Гревье широко распахивает глаза от холода и сарказма в тоне. Не ожидала?

– Это подло!

– То есть раздвигать ноги перед кем-то, будучи одной ногой замужем, не подло, а отказать в помолвке – непростительно?

Интересные, конечно, мерила справедливости в мире.

– Мог бы просто её отпустить. Неужели какие-то там рудники важнее жизни человека? Ты знал, что она что-то сделает, да? – Глаза её округляются, потом сощуриваются в ужасной догадке. – Зачем пачкать руки, если она сама прекрасно справится с возмездием?

– Я своим не делюсь.

– А если бы она оказалась более устойчивой психически, и дело дошло до свадьбы?

– Я бы отказался от неё прилюдно. Шлюхам не место в нашем роду, хочу быть уверен, что наследником фамилии не станет нагулянный невесть от кого мальчишка.

– Ты правда думаешь, что после этой истории я захочу иметь с тобой что-то общее, Макс? – Поспешно поднявшись, явно в желании быть от меня подальше, Люка отряхивает руки друг о друга, хоть они и не испачканы. – Отвези меня назад.

– Ты ведь так хотела правду, Люка. – Поднявшись, принимаюсь собирать плед и остатки неудачного пикника. – Разве честность – недостаточное доказательство того, как сильно я заинтересован в отношении тебя?

– А вдруг я тоже шлюха? Вынудишь меня шагнуть с крыши? Или станешь испытывать на мне какие-то запрещённые кристаллы?

– Для этого у тебя есть Мортимеры. Я с тобой по крайней мере честен. Или, может, ты знаешь, как умерла мать Эйдана?