Академия Малхэм Мур. Мой сводный враг

34.1

Здоровая…

Так мне кажется лишь в первые минуты, пока мать Эйдана не поднимает на него совершенно безумный, дикий взгляд.

– Мама, привет, – тихо зовёт он.

– Здравствуйте. – Эта красивая женщина с подозрением осматривает Дана.

– Ты узнаёшь меня?

– Зачем вы пришли? – Она сидит с горделиво расправленной спиной, одной рукой водит над другой, словно размешивает ложкой сахар в чашке с чаем. Выглядит до одури жутко, когда пустые руки отработанно порхают над несуществующим напитком.

– Я Эйдан, – терпеливо поясняет Дан, – твой сын.

– Зачем вы пришли? – безучастно повторяет она.

– Поговорить. Я соскучи…

– Со мной? – не даёт договорить она, презрительно хмыкнув, как будто бы стучит ложкой о край чашки, укладывает её на воображаемое блюдце и делает медленный глоток. – Со мной никто не хочет говорить, дорогой. Только Тесса слушает… и слушает… и слушает… А вы? Вы тоже послушать пришли? Кто вы?

– Я Эйдан Мортимер. – В голосе Дана тысяча эмоций, которые я, пожалуй, никогда не слышала. – Твой…

– О, моего сына так зовут. Вы его друг?

– Можно и так сказать.

– Новый учитель по верховой езде, наверное, – пожимает плечами она. – Всем разрешают видеть моего Эйдана, только мне – нет. – В голосе Иветт сквозит тревога, она хмурится и, совершенно позабыв, что только что воображала в руках чашку с чаем, поднимается, потуже затягивает пояс на шёлковом халате. – Все видят Эйдана, кроме меня! – жалуется она. – Почему? Я – его мать!

– Ты уснула, – выдыхает Эйдан. – Очень и очень давно, мама. Уснула и заблудилась в снах. Я жду, когда же ты проснёшься, и очень по тебе скучаю.

Иветт Мортимер прекращает мерить комнату раздражённой тигрицей. Замерев, не мигая смотрит в стену.

– Раньше мне его привозили, затем разрешили беседовать лишь по телефону. – По её щекам бегут слёзы. – А потом Мэддок перестал ему позволять.

– Он… я вырос, мам. И теперь сам к тебе приезжаю.

– Нет, нет, Эйдан маленький совсем, зачем вы обманываете? – Опасливо пятится, придвигаясь ближе к двери. – С моим мальчиком что-то случилось, да? Потому вы все врёте, – шепчет убито.

– Мам…

– Не называйте меня так! – Голос срывается на истеричный вскрик. – Я вас не знаю! Вы… вы… совершенно незнакомый мне человек. Мэддок… он вас послал? Новый доктор?

– Нет, мама…

– Замолчите! – Иветт падает на колени, бьётся лбом о пол. – Нет, нет, нет, нетнетнетнетнет… вы не мой сын… он малыш, ребёнок, беззащитный… мой малышмалышмалыш…

Перевожу взгляд на Эйдана, он порывается подойти к ней, но Иветт истошно кричит, сжимаясь ещё сильнее.

– …нетнетнет, не трогайте, не подходите! Помогите-е! Кто-нибудь, помогите мне-е!

Эйдан, не мигая, смотрит на мать. В его взгляде боль, одиночество, обида и много чего, что я раньше не видела, то, что он искусно прятал за каменной стеной, опутав эмоции колючей проволокой отчуждения.

– Тесса! – ревёт он, очевидно, ожидая, что сейчас должна появится сиделка, но она-то ушла мне за водой.

– Уйди-уйди-уйди! – вопит одновременно с этим Иветт, продолжая биться об пол.

Сглатывая вязкую слюну, я решаюсь на невозможное, медленно тяну ручку на себя, входя в комнату. На Эйдана стараюсь не смотреть вообще. Всё потом: разборки, упрёки, выяснение, какого чёрта я здесь делаю.

– Миссис Мортимер? – вкрадчиво зову, размазывая по щекам неожиданно сорвавшиеся слёзы. – Позвольте мне вам помочь?