Академия Малхэм Мур. Мой сводный враг

Глава 28

– Ты знаешь, что у Маркуса есть сестра? – Первые минут десять Люка робела, но теперь стоит совсем близко к Фрее, задумчиво наглаживая её бок. Тот идёт рябью под прикосновениями женской ладони, и это отчего-то вызывает дрожь во мне тоже. Размеренные движения действуют гипнотически: хочется поймать ладонь, прижать к щеке и зажмуриться, как в удовольствии жмурится, пофыркивая, Фрея.

– Можно не заходить так издали, а спросить прямо: “Макс, это ты помог Маркусу осознать, как он неправ?” – Затянутая подпруга скрипит кожей ремешка. Люка оборачивается. Рука её застывает, и гипноз рассеивается.

– Значит, ты…

Не видя смысла что-то отвечать, я просто жму плечами.

– Откуда ты узнал? – Удивительно, что Гревье так и не поняла: в Муре все всё обо всех знают. И используют знания кто во что горазд.

– Имеющий уши услышит.

– Это низко! – Именно такой реакции я и ждал. Пусть глаза Люки вспыхивают огнём, а губы дрожат в отвращении, внутри теплится удовольствие. Я хотел, чтобы Гревье не понравилось, пусть и имел полное право защитить девушку, к которой открыто проявляю интерес. Другая бы, любая из Диких и Змей, была рада, что за неё вступились, но Люка привычно думает не о себе, а о других. Удивительная, чистая и такая добрая девочка. Не похожая ни на что из того, к чему мы все привыкли.

– Ненормально похищать детей, – осуждающе-холодно, как отчитывала меня в детстве мама, роняет Люка и отворачивается к лошади, глядя куда-то вдаль поверх лощёного крупа.

– А угрожать жизнью родных – нормально? – Продолжая готовить Фрею к прогулке, я кидаю на Люку насмешливый взгляд. Как интересно в её голове всё это сложено. Подставить вторую щёку, а, Люка? – Не переживай, девчонка осталась довольна. Ей устроили сказочный день, ещё и подарков надарили. Маркус с тобой бы так вежлив не был.

Гревье закусыавет губу, вызвав во мне новую волну тепла под кожей. Явно раздумывая, прощать ли мне самоуправство, ковыряет носком ботинок землю.

– Забирайся. – Я присаживаюсь на корточки, подставив сцепленные в замок руки вместо дополнительной ступеньки. Так раньше делали грумы для своих благородных хозяек. Хочешь стать хозяйкой всего этого, Люка? У тебя будут самые лучшие лошади в стране. Самые верные подданные, и всё это будет твоим. Желаешь? – Рукой берись за луку седла. Ногу сюда, я подсажу.

Качнув головой, Люка с сомнением смотрит на меня, потом на лошадь. Будто забыв о своих тревогах насчёт сестрицы Маркуса и грязных методов воспитания для доморощенных шантажистов, делает шаг в сторону от лошади.

– Вот так сразу? Может, сначала пройдёмся?

Скользнув взглядом по затянутым в джинсы стройным ногам, вдоль форменного пиджака, перевожу взгляд на искусанные губы и ныряю в расширившуюся от страха чёрную дыру зрачка.

– Мы и пройдёмся. Поведу лошадь под уздцы, медленно, как на воскресной ярмарке. Забирайся, Люка. Мечта – это не торт на день рождения, она не даётся без труда. Когда чего-то в самом деле хочется, придётся рискнуть, чтобы попытать счастья.

Гордо отказавшись от подставленных рук, Гревье всовывает мысок ботинка в стремя. Фрея оборачивается, недовольно фыркнув.

– Я ей не нравлюсь! – заключает Люка, так и застыв с закинутой в воздухе ногой.

– Ей не нравится, что мы всё ещё топчемся здесь. – Не сдержавшись, я всё же смеюсь. Как часто искренний смех рождается в компании этой простой девочки. Гораздо чаще, чем в остальное время. Может, потому мне хотелось больше и больше времени проводить с ней? Странное чувство лёгкости и необъяснимого веселья… непривычное и такое приятное.

– Видишь, не страшно? – Люка застывает в седле, как статуя амазонки. Величественная, даже в страхе. Побелевшие костяшки на стиснутых руках. Седло аж скрипит под её напором, сомкнутые в линию губы и такие огромные глаза, что там можно бы утопить весь комплекс Мура и окрестные земли. Нарисовать бы её такой…

– Ещё как страшно, Латимер!

– Мне не нравится, когда ты зовёшь меня по фамилии.

– Надо звать бароном? – По крайней мере, перепалка ожидаемо отвлекает её от роящихся в голове мыслей и воспоминаний, рождавших страх. Я помню её рассказы про подругу детства. Мог предположить, что она чувствует, оказавшись на лошади. Я был на её месте. Даже больше. Я был на месте той девочки. Интересно, что сказала бы Люка, узнай об этом? В прошлый раз я просто ушёл от ответа, когда Гревье спросила, почему при такой любви к лошадям и спорту не являюсь членом сборной. Потому что дорога туда мне давно закрыта. Магия не всесильна, к сожалению.

– Максом. – Я беру поводья и медленно веду Фрею в сторону зелёных лугов, отведённых под выпас тренировочных лошадей.

– Ты отпустишь девочку? – Люка немного расслабляется, и страх уступает место старым волнениям.

– Она уже дома. Цела, невредима и счастлива.

– Зачем ты это сделал?

– Сделал что? – Я останавливаюсь, обернувшись, ловлю непонимающий взгляд. – Заступился за девушку, которая мне нравится? Так поступают мужчины, Люка. Защищают то, что им дорого.

Реакции, ожидаемо, не следует. Усмехнувшись, я снова тяну поводья.

– Ты ведь сама всех всегда защищаешь. Даже в ущерб себе. Как ты вообще выросла такой доброй в этом жестоком мире?

– Может, дело в том, что выросла как раз не в этом мире. Мой – другой.

– Расскажи? О своём детстве, о том, как ты росла. Кто твои друзья?