Аксель. Новая жизнь

8

Десять лет назад

— Здесь нет такой лошади, которая могла бы тебя на себе увезти, — с усмешкой говорит худая высокая девочка. Рядом с ней два мальчика. Один выглядит младше, другой, скорей всего, ее ровесник.

— Диана! Прекрати! — одергивает ее младший мальчишка.

— Кирилл! Да ты только посмотри на ее щеки. Какие ей лошади! Она сама, как настоящая кобыла, — не перестает глумиться надо мной девчонка.

Папа разговаривает с директором немного в стороне. А я просто стою и смотрю на лошадей. Они пасутся в большом загоне. Добрая девушка, которая привела меня сюда, назвала его левадой.

— Что вам от меня нужно!? Я вас не трогала, и вы меня не трогайте! — отвечаю им. И снова направляю свой взгляд в сторону красивой серой лошади в черных пятнышках. Такой масти я еще не видела. Почему-то в станице почти все лошади были гнедыми либо вороными.

— Ой! Да она еще и разговаривать умеет! — не унимается девчонка. — Туда можешь даже не смотреть, — взглядом указывает она в загон. — Тебя только тяжеловоз увезет. А у нас таких нет! — хохочет она. Старший мальчик хмыкает. Только малыш остается серьезным. Он отделяется от них и подходит ко мне.

— Тебе понравился Аксель — спрашивает мальчишка, забравшись на первую перекладину ограды.

— Его зовут Аксель?

— Да! Это жеребец вольтижеров. Его не дают в прокат. Меня Максим зовут. А тебя как?

— Максимка нашел себе новую подружку, — хохочет девчонка.

— Не обращай на нее внимание. Она всегда такая злючка. С ней только Кирилл общаться может, и то только потому, что во всем ей подчиняется.

— Меня зовут Уля, — отвечаю мальчику на его вопрос. — И мне все равно! Пусть болтает, что хочет!

— Диана! Ты почистила Лаванду? — кричит женщина, с которой только что разговаривал папа.

— Для этого конюх есть, — заявляет девчонка. И направляется на встречу к женщине.

— Дианка — дочка директора. На нее и правда не стоит обращать внимания. Она ноль без палочки. Даже седлать лошадь не умеет, несмотря на то, что ей уже одиннадцать лет. А тебе, кстати, сколько?

— Десять.

— Да? Мы думали тебе побольше, — говорит мальчик. — Ты просто покататься или как все, в конкур хочешь?

— Покататься, — отвечаю я. — А что такое конкур?

— Ульяна! Иди сюда! — кричит папа. Я срываюсь с места, бегу к нему.

— Ты договорился? Я могу покататься?

— Договорился, — улыбается он. — Сейчас Светлана Олеговна отправит к нам инструктора.

***

— А можно я покатаюсь на том коне — указываю в сторону загона. Серый конь продолжает спокойно щипать траву, слегка переступая своими тонкими длинными ногами.

— Тебе понравился Аксель — взметнув удивленно брови, повторяет вопрос Максима, девушка — инструктор.

— Да! А почему вы удивляетесь?

— Его редко выбирают, — девушка слегка пожимает плечами. — Обычно все смотрят вон на того красавчика, — инструктор указывает в другую сторону. — Он у нас словно с выставки! Самый красивый! Может, и ты к нему присмотришься, — улыбается девушка. — Папа тебя пофотографирует верхом на нем. Поверь мне, Бархат смотрится очень эффектно. Тебе будет чем похвастаться перед подружками.

— А на Акселе нельзя — разочаровано спрашиваю я.

Девушка снова пожимает плечами.

— Ладно... Жди меня здесь. Я его приведу. Только предупреждаю сразу: на Бархате тебе было бы комфортнее. У него спина более узкая, и он больше подошел бы тебе по росту. Аксель для тебя великоват.

— Ну и что! Я уже каталась на большом коне. Его хозяин такой здоровенный дядька. Думаю, что Буран был не меньше, а может даже больше Акселя, — заявляю я.

Улыбающийся папа подходит к нам. Следом за ним идет та самая женщина, с которой он недавно разговаривал.

— Светлана Олеговна! Девочка хочет Акселя.

— Ну что я могу сказать, Катя! У девочки хороший вкус! Не каждый способен его разглядеть, — тепло улыбается женщина.

— Седлать его — уточняет инструктор.

— Не надо! Отведи его в манеж. Мы с Ульяной сейчас подойдем.

— А почему вы не разрешили его седлать? Я не буду кататься? — испугано спрашиваю женщину, которая ведет меня за руку в сторону огороженной площадки.

— Будешь, — отвечает она.

— А как я буду без седла? Я так не смогу!

— Сможешь! Пойдем! Тебе понравится...

— И уздечки не будет!?

— Не переживай! Оголовье, Катя оденет.

Буквально через десять минут инструктор приводит Акселя в манеж. Светлана Олеговна забирает у девушки повод и отпускает ее.

— Говоришь, каталась уже!?

— Да, — отвечаю я, во все глаза рассматривая коня. В близи он еще красивее. — А какой он масти?

— Мышастой, — говорит женщина и жестом подзывает меня подойти поближе. Ноги почему-то не слушаются. Я почти целый месяц уговаривала папу привезти меня сюда. Он отказался оставлять меня в станице. Помню, как он был удивлен, когда я попросила его перевести меня в станичную школу. В итоге я поехала домой, взяв с него слово, что он обязательно найдет какую-нибудь конюшню недалеко от нас.

— Смелей, — говорит женщина, подтягивая меня за руку поближе. — Погладь! Не бойся!

Я провожу рукой по шелковистой шерсти на боку лошади.

— Вы не стрижете ему гриву — спрашиваю удивленно. — Мне рассказывали, что за гривой тяжело ухаживать, поэтому многим лошадям ее стригут...

— Аксель у нас артист! Его гриву мы заплетаем. Поэтому почти не стрижем, — отвечает женщина. А я собираюсь прикоснуться к носу жеребца. Сосредоточенно тяну руку. Аксель фыркает. Я пугаюсь. Женщина посмеивается: — Не бойся. Он очень смирный! Ты знаешь, чем он занимается?

— Чем?

— Аксель работает с вольтижерами. Это такие спортсмены, акробаты. Кстати, многие ребята пришли к нам из гимнастики. Ты никогда не занималась?

— Я видела одну такую девочку, — восторженно вспоминаю выступление Милы и Лиры.

— А ты бы хотела?

— Что?

— Быть спортсменкой вольтижером. Твой папа рассказывал, под каким ты была впечатлением после джигитовки.

— Да вы что? Я не смогу... Я даже на мостик встать не могу. Какая из меня гимнастка! — смеюсь, наглаживая горячий бок жеребца.

— А ты пробовала — спрашивает женщина.

Я теряюсь. Не знаю, что ей ответить. Я и спорт — понятия не совместимые. Неужели она не видит, что мне до спортсменки, как до луны.

— Видишь возвышенность — женщина указывает в противоположный край манежа. — Иди туда и заберись на нее.

— Зачем?

— Ульяна. Делай то, что я говорю.

С трудом отрываюсь от коня и направлюсь к какой-то продолговатой тумбе. Забираюсь на нее. Светлана Олеговна отпускает повод, и конь сам идет ко мне. Становится рядом и замирает.

— Что мне делать — кричу ей.

— Ты еще не догадалась? А ну-ка пройди вперед метра три и замри.

Я делаю то, что она мне говорит. Аксель следует за мной, а за тем замирает около меня.

— Ульяна! — смеется женщина. — Он тебя приглашает!

— Куда — растеряно спрашиваю я.

— К себе на спину! Запрыгивай!

На мгновенье я теряюсь, но руки сами обхватывают его шею. Я в один момент оказываюсь верхом на коне.

— А ты ловкая, — громко говорит женщина. Рассматривает нас, слегка наклонив голову на бок.

Я беру в руки повод, как учил дядя Юра. Слегка отклоняюсь назад, с усилием прижимаю ноги к бокам Акселя. Он пускается в тихий галоп. Мое сердце бьется в такт его четким шагам. Он скачет по кругу. Светлана Олеговна стоит в центре манежа. Мы делаем несколько кругов, затем женщина подходит ближе к краю ограждения и приказывает ему остановиться. Конь, сбавив темп, переходит на медленный шаг, а потом и вовсе останавливается, как вкопанный, рядом со Светланой Олеговной. Только сейчас я понимаю, что у нас был зритель. Папа стоит за ограждением. В его глазах читается самое настоящее восхищение.

— Ульяна! Ты точно только раз сидела верхом?

— Нет! В седле я была три раза. Два раза я только посидела. Кататься мне не позволили, сказали, что конь слишком норовистый.

Светлана Олеговна зачем-то разувает меня. Стягивает кроссовки.

— Становись ему на спину!

— Я не смогу, — говорю испугано.

— Сможешь! Вставай!

— Нет! Пожалуйста! Можно я еще сидя покатаюсь!

— Делай, что я говорю! — прикрикивает она на меня. Не со злостью. Просто слегка повысив голос. Я не люблю, когда со мной так разговаривают, но ее почему-то слушаюсь. Сама не знаю, как. Я оказываюсь в вертикальном положении. Стою ногами на спине лошади. Руки сами разлетаются в стороны. Светлана Олеговна слегка тянет повод, и конь начинает медленно шагать. — Не бойся!

Папа пытается что-то ей сказать. Она игнорирует его. Сосредоточенно смотрит на меня.

Конь двигается медленным шагом. Женщина идет рядом с ним. А я стою! Стою ступнями на теплой спине и ощущаю себя птицей.

— Что ты чувствуешь? Тебе страшно?

— Нет, — только и могу ответить я.

Мы проделываем полный круг. Папа уже замолчал и просто удивленно смотрит на нас. Аксель останавливается, а я перемещаюсь в сидячее положение. Женщина похлопывает его по боку.

— Катайся, — говорит она. И направляется на выход из манежа.

— Я что, сама могу!? — восторженно кричу я.

— Можешь! Когда надоест, остановишь его около тумбы. Я пока поговорю с твоим отцом.

Я ни за что бы не слезла с Акселя, если бы время не близилось к ночи. Он скакал по-разному: то быстрее, то медленнее, то переходил на шаг. Мы приехали поздно. Если бы папа мог не ходить на работу и привез бы меня сюда ранним утром, я была бы самым счастливым человеком. Я с трудом дождалась окончания его рабочего дня. Мы провели в дороге больше часа и добрались в "Орион" только к семи часам вечера.

Я запомню этот вечер на всю жизнь. Я всегда буду помнить и число, и месяц, и день недели. Эта дата стала значимой для меня. В тот вечер я обрела самого верного друга. Имя ему Аксель. И самого замечательного наставника. Светлана Олеговна стала моим личным лонжером, тренером и второй мамой.