Артефакт по вызову

Глава 5.

Глава 5.

Мир, в котором трава подглядывает

Усадьба Теней встречала её иначе. После Предела Перехода всё здесь казалось ярче, плотнее, насыщеннее. Будто реальность усилили в два раза: цвета стали глубже, звуки — объёмнее, а воздух — с ощутимым вкусом, в котором смешивались мята, костёр и что-то похожее на сладкий перец.

Небо над головой сияло сиреневыми переливами, будто в нём растворился вечер, не решаясь стать ночью. Три Луны — одна янтарная, другая серебристая, третья чёрная, как зрачок, — медленно ползли по дугам, пересекающим небо. А два солнца клонились к горизонту, раскрашивая мир в абрикосовые и коралловые оттенки.

Лес, окружавший усадьбу, словно оживал к вечеру: деревья с переливчатой корой слегка покачивались, как будто дышали, а листья шептались друг с другом. На ветках вспыхивали огоньки — не светлячки, а, как она поняла позже, «слухоносы»: мелкие полупрозрачные существа, которые собирали сплетни с ветра.

Зина сидела на балконе второго яруса. Под ней раскинулся двор, где Каллио переливался всеми оттенками апельсина, гоняясь за светящимся клубком — по-видимому, это был зверёк, похожий на кота, если бы кот был сделан из молний и мыла.

— Никогда не думала, что скажу это, — пробормотала она, подперев щеку рукой, — но этот мир — восхитительно сумасшедший.

— Ты не в восторге от возвращения? — спросил Тейлар. Он стоял у перил, его силуэт тонул в отблесках света, вычерчивая чёткие контуры на фоне туманных холмов.

— Я почти растворилась, зависла где-то между жизнью и полками со смыслами. Так что да, вернулась — громкое слово. Но... — она бросила взгляд в сторону Каллио, — тут хотя бы не скучно. И никто не требует отчёт за вчерашние вскрытия.

— Пока.

Она закатила глаза:

— Оптимист.

Он чуть повернул голову. С этого ракурса его «мертвая» часть лица казалась особенно выраженной: глазница закрыта полупрозрачной повязкой, кожа — пепельного цвета, но взгляд был живой. Чрезмерно живой. Тейлар смотрел на неё, как смотрят на загадку, которую приятно разгадывать долго.

— Ты знаешь, — сказал он тихо, — обычно попавшие сюда сдаются. Плачут. Бросаются в Призрачные Реки. Или молят духов о милости. А ты... пьёшь отвар, споришь с Переписчиком и угрожаешь магии скальпелем.

— Я в душе не богиня. Я женщина, у которой с 9 утра был труп, кофе из автомата, и ни одной сигареты. Так что этот мир — почти расслабление. Пускай с луной в форме черепа.

Она встала, поправляя тунику. Всё ещё непривычная, без карманов, с длинными швами, вышитыми нитями, которые светились ночью.

— Итак, ты говорил, что я должна пройти церемонию, чтобы "мир признал меня". Это обязательно или можно просто тихо ускользнуть в кусты и надеяться, что никто не заметит?

— Ты можешь попробовать. Но кусты здесь… — он склонился ближе и шепнул, — замечают всё.

— Знаешь, это уже третий раз за сутки, когда флора пытается меня психологически сломать.

— Лучше не думай о том, как она делает заметки. В рифму.

Зина фыркнула. И вдруг — рассмеялась. Настоящий, звонкий смех. Он вырвался из груди, потому что нельзя было молчать, когда вокруг такое. И когда рядом стоит полураспадающийся эльф, который разговаривает, как профессор, и смотрит — как будто в ней больше жизни, чем она сама осознавала.

— Скажи, Тейлар, — выдохнула она. — А вы вообще, ну... можете любить?

Он не сразу ответил. Ветер донёс запах влажной земли и цветов с колючими лепестками.

— Мы можем. Но часто слишком поздно.

— Отлично. Ещё немного трагизма — и я напишу поэму. Или заявление.

Он снова замолчал. Но теперь его молчание было другим. Словно он выбирал: сказать или промолчать навсегда.

— Завтра ты начнёшь подготовку. Местные Духокниги захотят увидеть тебя. И решить, достойна ли ты Влияния.

— Отлично. Надеюсь, у них не принято бросать гостей в лаву.

— Только в жидкий смысл. Хуже.

Зина кивнула, посмотрела на три Луны, на Каллио, который теперь сидел, сложившись в каплю с глазами.

Он не шевелился.

Но из воздуха вдруг повеяло живым теплом.