Беллона Карлеаль, или сестра изгнанника

Глава VI

Скандал разразился быстро. Уже спустя четыре дня, девятнадцатого января, все только и говорили о том, что произошло между князем МакДжойном и виконтессой Леонверден. Их имена разносились на каждом углу, из уст в уста. Население Риджейсити, Стенбурда и королевского двора разделилось на несколько партий. Одни осуждали Сториана и желали его немедленно наказать, другие винили во всём Габриэль и высказывались за то, что ей не место в приличном обществе, третьи вообще считали, что дворянство требует кардинальных изменений, и неплохо было бы присмирить и его, и её. Находились и такие, кто не придавал происходящей шумихе никакого значения, но они были в меньшинстве. Граф Гордений серьёзно заболел, но обещал появиться на судебном процессе в защиту дочери. Все с нетерпением ждали двадцать второго числа, чтобы услышать вердикт парламента о дальнейших судьбах ославившейся знати. Инопланетные гости давно разъехались, иначе их бы больше волновал тот факт, как приближённые принца и принцессы характеризуют их повелителей. А может, напротив, им было бы всё равно на фаворитов и любимчиков королевской семьи, если это не касалось конкретно её членов.

Беллона не находила себе места, хотя со стороны по ней этого совершено не было видно. Она одиноко и спокойно гуляла по заснеженным паркам, иногда сопровождаемая Дорой, иногда служанкой. Мало того, что ей со дня на день должно было прийти письмо от императора с датой помолвки, так ещё и решалась судьба её подруги. Несмотря на недопонимание, которое было между ними последние недели, принцесса очень беспокоилась, что же станет с Габи. Она упрашивала отца посодействовать в этом деле, уговаривала брата вразумить своего друга, однако тот сказал, что ничем не сможет повлиять на князя, да и не хочет этого делать; Сториан был для него своеобразным авторитетом, на который нужно было равняться, а не перевоспитывать. Беллона могла бы быть и настойчивее, но в какой-то момент что-то её остановило. Ведь если Габи отлучат от двора, ей не нужно будет больше терзаться подозрениями и сомнениями на её счёт. Это лишит её всяких беспокойств и проблем.

Дочь короля находилась далеко от центра событий. В то время как столица гудела переполняемыми эмоциями своих жителей, до неё доходили лишь слухи и сплетни. Виконтесса с отцом на время разбирательства остались там, поэтому им приходилось тяжко. Особенно смелые и не утруждающие себя держаться сдержанно, то и дело выкрикивали какие-нибудь гадости и нелепости, увидев девушку и Гордения. Старик терпел это как мог, так как был уверен – справедливость восторжествует, а Габриэль стала затворницей, твёрдо решив не высовывать носа до самого суда. Она никогда не думала, даже предположить не могла, что люди могут быть столь злы и безосновательно враждебно настроены. Но если князь, в конце концов, получит по заслугам, то она забудет об этих днях, как о страшном сне.

МакДжойн же, с самым наглым и уверенным видом разъезжал по городу туда, куда ему было нужно. Если раньше ему никто не смел сказать слова поперёк, то что уж было делать теперь, когда он осмелился противостоять даже графскому дому Леонверденов! Напыщенней прежнего гарцевал он на своём коне, у ратуши, у домов лордов, в сторону своего имения. Но, как бы ни вели себя участники драмы, осуждаемые и осуждающие, в нужное время, в назначенный час все они собрались под крышей одного зала, где всё должно было решиться раз и навсегда. Беллона с замиранием топталась между укутанными кустами роз. Вот-вот прискачет посыльный с вестью о том, чем же всё закончилось. Его нужно будет перехватить, чтобы он не успел разнести решение лордов по дворцу, в который перевезли и маркиза о’Лермона тоже. Каким бы оно ни было, оно очень огорчит Сержио, а ему сейчас никак нельзя было нервничать и переживать! Что бесчестье подруги, что ссылка друга будет сильным ударом для юноши. Его благородное сердце, чуть не проткнутое Сторианом, всё равно о нём беспокоилось, хоть и меньше, чем за девушку. Именно поэтому от него скрыли всё, что творилось с тех пор, как князь при короле отказался от венчания с Габи.

После двух часов разбирательств, доводов и фактов, аргументов и убеждений, двадцать лордов, которые представляли собой судебную власть, принялись за голосование в пользу истца или ответчика. Лёгкая ухмылка залегла на губах князя. Недаром он потратил деньги. Золото всегда весомее слов. Граф Леонверден и его дочь с ужасом наблюдали, как всего шесть человек против четырнадцати приняли их сторону, тем самым дав понять, что Сториан МакДжойн победил и остаётся при всём, что имел, а виконтесса должна покинуть столицу и двор, и отправиться восвояси…

- Нет, это же ошибка! Это же откровенный подкуп! – закричал Гордений.

- Поосторожнее со словами! Иначе на скамье подсудимого окажетесь вы, – пригрозил один из лордов, приходившийся кузеном отцу князей МакДжойнов.

- Я это так не оставлю! – продолжал возмущаться старик – Я подам апелляцию! Я пожалуюсь на вас всех королю и министрам! Если потребуется, то я добьюсь слушания и в более высоких инстанциях!

После этих слов граф схватился за сердце и стал медленно падать. Его дочь подорвалась с места и подхватила отца.

- Папа, прошу тебя, не надо, успокойся, – Габриэль заплакала – Всё будет хорошо, обещаю! Папа, мы ещё посмеёмся в эти лица…

Виконтесса уже сама не верила своим словам, но пыталась успокоить отца. Вокруг неё были одни чужие люди, враги и злопыхатели. Никто не протянул им руку помощи, все встали на сторону сильного – Сториана. Он, блестя глазами и белоснежной улыбкой, поглядывал на униженную и раздавленную им девушку, которая ждала его ребёнка. На его лице не появилось ни капли жалости или сожаления. Подойдя к Мартину Бенку и брату, которые его ждали у выхода, он лишь громко и пошло пошутил в сторону своей любовницы, оскорбление которой уже ничего ни для кого не значило. Председатель суда встал и, позвав врача для графа, обратился к виконтессе:

- Ваш титул остаётся за вами, однако, решение таково, что вам даётся лишь два дня для того, чтобы собраться и отправиться в Леонверден и не выезжать оттуда, пока ваше доброе имя не будет восстановлено. А для этого нужно чтобы изменилось решение суда или вы вышли замуж. Вам всё понятно?

- Да, ваша честь…- склонилась Габи и, отдав отца в руки лекарей, беспомощно разрыдалась.

Беллона узнала об участи подруги и села на скамейку. Что ж, вот она лишилась и ещё одного дорогого человека. Дерека казнили, Мария пропала, и её до сих пор никто не мог найти, её мать не знала, где она и что с ней, Сержио чуть не умер, но, слава богу, шёл на поправку, а теперь вот, виконтессе предстоит навсегда покинуть королевский двор. Нужно набраться сил, чтобы проститься с ней и выдержать это очередное испытание. Если бы точно знать, что оно будет последним! Когда уедет Габи, то вокруг станет совсем пусто, никого, кроме брата и его бесчувственных друзей… Скорее бы и самой убраться с Феира! Эта ужасная планета несёт одни несчастья. Беллона с сожалением подумала, что это её родина. А ещё говорят, что лучше жить там, где родился. Нет, это было далеко не так. По крайней мере, если где-то счастья будет и не больше, чем здесь, то хотя бы жизнь станет спокойнее и благополучнее. Не будет угроз, нападений…Принцесса вспомнила гадалку. Та напророчила ей жизнь с любимым человеком и сказала, что Габриэль – это виновница всего, что произошло. А вдруг это правда? Может тогда, когда она уедет, всё и так наладится? С трудом верилось, что без проказницы-виконтессы вновь будут радость и улыбки, но что если это на самом деле так? Беллона подумала, что достаточно уже вмешивалась во всё, что происходило вокруг и теперь она не станет помогать подруге. Её обуял гнев за проступок той. Из-за неё чуть не погиб маркиз! Это было уже последним, что выдержало терпение принцессы. Хватит! Вся шумиха и все передряги начались с того момента, когда виконтесса приехала ко двору после долгого отсутствия. Теперь становилось понятно, что, удалив её куда подальше, дворец снова вернёт свой покой.

Вечером девушка прибыла из столицы забрать свои вещи и проститься с принцессой. Беллона встретила её сдержанно и даже холодно. После своих долгих раздумий она приняла решительную позицию и не собиралась от неё отступаться.

- Белл, вот и настал конец всему…- грустно проговорила Габи, не замечая, что подруга старается не смотреть на неё и не участвовать в горестях, которыми с ней делились. На виконтессе было скромное платье, что совсем не отвечало её бесшабашному нраву и взрывному характеру. Глаза были влажными, но слёзы не текли – Думаю, надо проститься, хотя, поверь мне, я сделаю всё, чтобы мы ещё увиделись. Я не оставлю безнаказанным МакДжойна.

- Габи, мне кажется, тебе пора прекратить всё это и угомониться, – отрезала Беллона, – твоей местью уже все сыты по горло, особенно Сержио!

- Что ты такое говоришь? Ты ведь знаешь, я не хотела этого, и мне уже надоело просить прощения у тебя!

- При чём тут я? Тебя должен прощать Сержио…

- А он на меня и не обижался! Ты ведь знаешь, какой он…

- Я прекрасно всё знаю! – оборвала девушку принцесса, но потом взяла себя в руки. Ей не хотелось ссориться на прощание, тем более, она была в этом уверенна, это их последнее свидание и со своей стороны она не будет делать ничего, чтобы вернуть безрассудную виконтессу обратно. – Как твой отец это всё воспринял?

- О, даже не спрашивай. Ему так плохо! Его больное сердце не выдерживает этих неурядиц и он свалился прямо в зале лордов. Я молюсь, чтобы он пережил путь до Леонвердена. Он хотел подать апелляцию, чтобы до последнего попытаться спасти меня, но теперь он не в силах этого сделать, хотя, возможно, со второй попытки у нас что-нибудь бы получилось. Ах, Белл, может, ты попросишь своего отца сделать это? Прошу тебя, поговори с ним, он не откажет!

Принцесса помолчала, но потом выпрямилась и сказала прямо:

- Габи, я не буду этого делать.

- Почему? – пошатнулась виконтесса.

- Потому что я не хочу, чтобы наша семья была в этом замешана. С нас достаточно скандалов.

- Белл, с каких пор ты стала такой строгой и серьёзной? Раньше ты никогда бы не бросила меня в беде! Это всё маркиз, да? Из-за него ты теперь меня так ненавидишь?

- Я не ненавижу тебя, не придумывай. Просто я остепенилась. Я повзрослела, в отличие от тебя. Я приняла уроки данные мне судьбой к сведению. Теперь твоя очередь, и я очень надеюсь, что больше ты никогда не совершишь подобных ошибок.

- Я не узнаю тебя…к тому же, Белл, Робин и так замешан в этом деле! Может, ты поговоришь с ним? Может он уговорит Сториана забрать своё обвинение обратно? Прошу тебя, помоги мне! Робин тебе обязательно поможет!

- Я же сказала – нет!

Беллоне было больно отказывать Габи, но она должна была это сделать. Что ей ещё оставалось? Она отвергала подругу не ради себя, не ради своего блага – эгоисткой она никогда не была и не станет – но ради неё же самой, ради брата, отца, всех, кто замешан в этом.

- Как знаешь… - виконтесса была шокирована поведением принцессы. Она не ожидала от неё такого равнодушия и безучастности. – Тогда мне не остаётся ничего, кроме замужества. Иначе я останусь изгоем до конца дней своих. Да мне бы было и не страшно, но мои родители…для них я пойду за кого угодно!

Габриэль судорожно начала перебирать в мыслях всех, кто согласился принять на себя часть её позора, но долго думать не пришлось и почти сразу она, озарённая улыбкой, направилась к двери.

- Я знаю за кого я выйду замуж! Я иду к Сержио.

- Нет! – закричала Беллона и преградила подруге путь. – Ты не имеешь права этого делать! Я не дам тебе!

- Что? Белл, неужели ты не понимаешь, что для меня это последний шанс? А Сержио никогда не откажет, он спасёт меня!

- Именно из-за этого я и не дам тебе к нему пойти! Я прекрасно знаю, что он не откажет, но не слишком ли ты много на себя берёшь – постоянно пользоваться его великодушием? – Вид принцессы напоминал мегеру, которая разорвёт любого, кто посмеет пройти мимо неё. Виконтесса слегка отступила, но потом так же зло посмотрела в ответ.

- Так вот в чём дело! Признайся, ты ведь не о маркизе беспокоишься. Ты просто хочешь оставить его для себя!

- Не говори ерунды! – завелась ещё больше Беллона, пытаясь скрыть краску стыда, ведь в обвинении, брошенном ей, была доля правды. – Просто мне обидно, что самый благородный и достойный мужчина на свете примет на себя крест унижения, который ты сама себе заслужила!

- Вот как ты теперь говоришь? А ведь ещё пару недель назад самым лучшим для тебя был сэр Дерек!

- Хватит! Он мёртв, и не замешивай его сюда! Ты и сама за прошлое лето сменила свои привязанности много раз, и среди них был и Сержио, а теперь поздно! Кусай локти сколько душе угодно, но к Сержио я тебя не подпущу!

- Ну и не надо! – Габи оттолкнула принцессу от двери и распахнула её. – Тешься на здоровье со своим любимым маркизом, пока не попадёшь в историю, подобную истории с олтернцом! А ведь я ни слова тебе не сказала, когда того казнили из-за тебя! Легко же тебе замечать соринку в глазу у других, когда в своём не видишь и бревна! Я напишу Сильвио о том, что приключилось, и мы будем жить долго и счастливо, а на тебя я ещё посмотрю!

Виконтесса захлопнула за собой дверь, а Беллона села на низкий диван и схватилась за голову. Как же была права Габриэль! Она не имела права с ней так поступать! И она не имеет права думать теперь о Сержио, довольно разных бед из-за её самодурства! Совсем не так они должны были проститься…Но нельзя сейчас поддаться слабости и вновь пытаться вернуть всё обратно. Останься виконтесса здесь, она всё равно не исправится, а только наделает ещё больше глупостей. Другое дело возвращение домой – может, из-за него она образумится, и потом, когда-нибудь, прибудет сюда уже совсем другой, поумневшей женщиной. Господи, она ведь ещё и ждёт ребёнка! Значит, она станет матерью. Да, материнство пойдёт ей на пользу.

В таверне «Чёрный кот» до самой поздней ночи раздавались смех, песни и громкие разговоры. Когда, уже под утро, двери распахнулись, из неё высыпались принц и его друзья. Робин ещё что-то насвистывал, Сториан застёгивал камзол, не в состоянии попасть пуговицей в петлю из-за того, что крепко набрался рома. Рикардо, покачиваясь и опираясь на дверной косяк, прощался с одной из рабынь любви, служащей на втором этаже «Чёрного кота». Мартин Бенк потянулся и вдохнул в себя морозного январского воздуха.

- Эх, никогда не знал, что буду так рад вновь оказаться в этой забегаловке! Вот они – старые добрые времена. Мы снова вместе, всё, как раньше…

- И никакая шлюха не сможет что-либо с этим сделать! – воскликнул старший МакДжойн, наконец-то увенчав успехом свои попытки.

- Да, маленькой Габриэль здорово досталось сегодня, – откликнулся наследник, – она надолго тебя запомнит, Сториан.

- Да хоть бы и сразу забыла, мне-то до неё что?

- Так, а где же наши лошади? – удивился Сантьяго Эливерсон, осмотрев весь двор, пока его более пьяные товарищи обсуждали все события прошедших дней.

Принц подошёл к нему и тоже огляделся.

- Даю голову на отсечение, Мартин привязал их здесь. Я сам это видел! Мартин, что за чертовщина?

- Понятия не имею, Роб, – приблизился изумившийся граф, – мне даже нечего сказать…

- Зато нам есть, что сказать! – послышался возглас из тёмной подворотни. Все взоры обратились туда, но по вине скудного освещения, никто не смог разглядеть, кто же это произнёс. Сториан выступил вперёд.

- Эй, кто там? Немедленно выйди сюда!

- Непременно, Ваша Светлость! Я ведь не такой трус, как все вы! – за спиной говорящего раздалось несколько смешков, эхом прокатившихся по мрачной улице.

- Что?! – рассердившийся князь топнул ногой. – Кто ты такой? Если ты сейчас же не подойдёшь ко мне, то тебе не поздоровится!

На свет выступил молодой человек. Он шёл первым, но за ним виднелось ещё несколько юношей – сколько именно, посчитать было трудно, так как половина ещё оставалась в тени.

- Я именно этого и хотел – подойти ближе, но только не к вам, князь, а к Его Высочеству! Надеюсь, он не откажет мне в такой милости, и примет вызов, который я ему бросаю!

Робин услышал речи неизвестного и тоже вышел вперёд.

- Я к вашим услугам! Но, могу ли я узнать, с чего вы это всё затеяли? И к чему украли наших лошадей?

- А это чтобы никто из вас не сумел сбежать и спрятаться. Мы хотим научить вас отвечать за всё по-мужски! – предводитель шайки снова вызвал у сопровождающих его взрыв хохота – А причина проста, Ваше Высочество. Но, неужели вы меня не узнаёте?

- Простите, свет не позволяет мне достаточно рассмотреть ваше лицо, но даже то, что я могу разобрать, заставляет меня думать, что я вижу вас впервые! – Робин, прищуриваясь, вглядывался в черты ночного наглеца.

- Ошибаетесь, принц! Я Бриан Фиджи, и вы как-то собственноручно повышали меня по службе, желая загладить передо мной свою вину.

- Что? Я? Загладить вину? Мерзкий Фиджи, теперь-то я узнал тебя! Что ж, к оружию, господа! Сейчас вы поймёте, каково дерзить своему повелителю!

Наследник выдернул шпагу, хотя не совсем устойчиво стоял на ногах. Маленький дворик, озарённый лишь слабыми бликами и их отражениями на снегу, превратился в ристалище, только сражение обещало разыграться далеко не шуточное. Пять дворян встали плотной стенкой, плечом к плечу, обнажив свои серебряные клинки, они поблёскивали во тьме глухого закоулка. Навстречу им вышло около двадцати вооружённых молодых людей, по всей видимости, из военных. Сториан моментально обрёл трезвость ума и злобно скалился на тех, кто организовал подлую засаду.

- И почему же вы, господа, как последние слизняки, прячась под покровом ночи, пришли сюда? Причём в количестве, в четверо превышающем наше?

- А потому, – выступил вперёд ещё один мужчина, встав рядом с Фиджи, – что наше терпение лопнуло! Думаешь, подлый МакДжойн, что мы поверили в басню, которую ты сочинил о виконтессе Леонверден? Думаешь, после того, как ты надругался над моей женой, я поверю в то, что бедная девушка была твоей добровольной любовницей и с кем только не спала, а потом, поругавшись с тобой, решила выдать чьего-то ребёнка за твоего? Ну уж нет! Больше мы не дадим ни тебе, ни одному из вас делать то, что раньше оставалось безнаказанным!

- Ах, вот оно что! Вас взбудоражила судьба «бедненькой» Габриэль? Что ж, давайте выясним, кто здесь прав. А ещё лучше, мы посмотрим, кто здесь хозяин, а кто сброд, который не имеет права подавать свой никчёмный голос!

Мужчина яростно атаковал князя, и они сошлись в резвом бою. За ними в драку кинулись и остальные. На каждого из знатных господ налетело сразу по два противника. К их счастью, за ними была стена таверны, иначе им пришлось бы отражать выпады ещё и с тыла, принимая на себя по три или четыре человека. Рвущимся в гущу событий ещё десятерым солдатам приходилось стоять в стороне и нетерпеливо ждать своей очереди, когда им представится возможность хорошенько потрясти князей, принца и всех друзей вместе взятых. Робин был словно в прострации. Мало того, что алкоголь мешал ему здраво оценить всю ситуацию, так ещё у него и не укладывалось в голове, как могли эти жалкие людишки посметь поднять на него оружие? Он был их будущий король! Он, которого сам Бог назначил для того, чтобы править этими бедолагами, которые сами не понимают, что сейчас творят. Сториан видел, что наследник не может собраться с полными силами, поэтому резким движением распорол руку одного из своих соперников и, отобрав у него шпагу, стал одинаково орудовать в обе стороны, поддерживая принца и отражая половину всех натисков на него. Барон прикончил двух солдат, одного заколов шпагой, а другого, перекинув через спину и сломав о каменную поверхность под ногами; тот застонал, но уже через мгновение затрясся в предсмертной судороге. Мартин Бенк стоял крайний и на него пытались налечь сильнее, чтобы иметь возможность зайти за спину молодым дворянам. Граф возмущённо отбивался, поранив уже троих, но не смертельно, и даже не очень опасно.

- Ну, судари, что же вы там стесняетесь, давайте! Я в вашем распоряжении! – откинув назад очередных противников, он бросил друзьям: – Спасибо, господа, удружили! Меня не было так давно, и вот какой приём вы мне подготовили! А ведь, я даже не знаю, собственно, за что именно меня хотят убить?

- О, ерунда, – отвечал запыхавшийся барон, – за то, что ты наш друг и, в особенности, Роба…

- Нет, они дерутся, просто потому что они идиоты! – взревел старший МакДжойн и, отбросив от себя проколотого в шею солдата, замахал с невообразимой энергией своим клинком. Казалось, бой лишь придаёт ему силы, а не отнимает.

Принц тоже стал входить в азарт, однако Сториан то и дело одергивал его, чтобы он не выходил вперёд и не образовывал брешь в их непробиваемой линии обороны. И всё же Робина зацепили по бедру, и он рухнул наземь, успев лишь преградить своей шпагой настойчивую атаку, которая могла бы его прикончить. Старший князь, кинулся поднимать друга, но пока он это делал, Бриану Фиджи и его ближайшему стороннику, который точил зуб на Сториана, удалось пробраться к таверне и начать наносить удары оттуда. Граф Финкер-Оренстофф обернулся, чтобы предотвратить ранение в спину товарищей, но ему самому пронзили плечо, из которого хлынула кровь.

- Чёрт! Негодяи, вы умудрились разозлить меня! – Мартин, не отвлекаясь на рану, с новым приливом ярости рассек лицо юноше, приблизившемуся к нему, от виска до уголка рта, от чего тот с криком упал в сторону.

- Господи, Рикардо, отведи Робина в таверну! – Сториан заметил, что нога принца была достаточно глубоко задета, и теперь он не мог опираться на неё. Из-за этого увечья он только отвлекал бы своих товарищей и мешал им, заставляя заботиться о своей безопасности. Поэтому ему лучше было бы уйти в убежище. – Я прикрою, отходите назад!

- Я не двинусь с места! – воскликнул принц, но старший МакДжойн уже бросился на Бриана Фиджи с помощником, а младший оттаскивал в это время Робина к двери ночного кабачка.

Круг окончательно разомкнулся и теперь трое оставшихся приятелей дрались во все стороны, только и успевая, что отклонять и отражать выпады. Сантьяго забрался на телегу, набитую соломой для лошадей, которых обычно оставляли возле неё, и бился сверху, хотя благодаря его росту, он и так был значительно выше остальных. Рикардо, долго долбившийся в двери, наконец-то дождался, чтобы их открыли и, впихнув наследника в руки появившейся там вдове Пароне, вернулся к защите жизней, своей и своих друзей. Мартин, истекающий кровью, продолжал бой уже в какой-то горячке, хотя в глазах стали появляться тёмные круги, и голова немного шла кругом. Тут раздалось звериное рычание. Все на секунду замерли, обратив взоры туда, откуда донёсся этот страшный звук. По лицу Сториана стекала алая струйка. Офицер королевской армии разрезал ему кончиком клинка бровь и тот, извергая грязную брань и ругательства, обеими шпагами пригвоздил попавшегося ему солдата к двери, проткнув насквозь того в двух местах. Когда он вытащил оружие, тот, обмякнув и испустив дух, сполз на землю.

- Помойные собаки! Я уничтожу вас всех, только дайте мне время! – Князь уже собирался броситься на главарей шайки взбунтовавшихся армейских парней, как с улицы раздались свисты и крики.

- Ребята, это дежурный патруль! – заорал один из солдат. – Бежим отсюда, иначе нам не поздоровится!

Так как они стояли ближе к выходу со двора, то все военные, отпрянув от боя, вмиг стали испаряться, обгоняя один другого. Однако последних всё-таки успели задержать. Мужчина, представительного вида, довольно зрелого возраста, который возглавлял патруль, выступил перед знатными господами, заметив их у стены.

- Итак, что я вижу! Их Светлости МакДжойны устроил очередную резню, но теперь прямо в столице. Хорошо же вы о себе думаете, раз решили, что вы можете себе это позволить! Вынужден вас огорчить, но я арестовываю вас. Прошу следовать за мной. Мне ведь, надеюсь, не придётся применять силу?

- Я не буду сопротивляться, но вы не можете нас арестовать, – отдышавшись, заговорил Сториан, – мы не устраивали здесь, как вы это сказали «резню», а сами попали в засаду. На нас было совершено нападение, и вы должны наказать тех, кто это всё организовал.

- В этом мы будем разбираться. И всё же вы и ваши спутники пройдёте с нами. В этот раз с вами нет принца и других веских свидетелей, чтобы оправдать вас!

Князья покосились на дверь «Чёрного кота» и негласно решили, что Робина, действительно, замешивать не стоит. Если он сейчас сам будет замешан в этом, то позже ему будет труднее доказать их невиновность.

- Что ж, идёмте, мсье, мы будем рады ещё раз доказать то, что не мы являлись виновниками этого побоища.

Четверо друзей последний раз оглянулись, увидев за собой около десяти мёртвых или тяжело раненых мужчин. Весь снег был перепачкан кровью, словно это было мороженое, которое кто-то густо полил вишнёвым вареньем и перемешал, превратив в отвратительную кашицу. Утерев клинок о штанину, Сториан сплюнул на землю и пошёл за всеми.

Маркиз о’Лермон в несвойственном для него гневе метался по комнате принцессы. Та сидела на стуле за столом и не поднимала глаз. Ей было перед ним стыдно, но она знала, что сделала это для его же блага. Он уже достаточно окреп и поправился, поэтому пришёл сам и теперь пытался выяснить всё, что же было, пока он лежал в своей комнате и его оберегали от излишних волнений.

- Беллона, я всё могу понять, тебе не хотелось меня беспокоить. Я благодарен за заботу обо мне, но, неужели ты не подумала о Габи? Каково ей теперь? Что с ней будет дальше? Пусть вы и не сказали мне, что её ждёт изгнание, если она не выйдет замуж, но могли же вы сказать судьям, королю, лордам, хоть самому Сториану, что есть человек, который согласится взять её в жёны? Вы что, не могли оттянуть этот момент? Неужели вы думали, что я настолько эгоистичен и такой же самодур, как Сториан, что откажусь помочь Габи?

- Сержио, прошу тебя, сядь, не переживай так…

- Беллона, перестань! – но всё же юноша сел. – Я уже вполне хорошо себя чувствую. И знаешь что? Я поеду в Леонверден и верну нашей милой Габи доброе имя!

Принцесса почувствовала жестокий приступ зависти и ревности, но промолчала. Как он теперь печётся о виконтессе! Он всегда расположен только к тем, кто попадает в неловкие ситуации и кому нужна помощь? А может, и её он не любил, а просто жалел? Как он мог сейчас, при ней, рассуждать о браке с другой, когда любит её? «Нет, Беллона, выкини из головы этого кавалера, ты же уже решила, что перестанешь делать то, что хочет сердце. Ты выходишь замуж, но при этом проявляешь чувство собственности к маркизу, хотя он всего лишь твой друг, хороший друг…Этого нельзя делать, это не хорошо. Тем более, ты сама ещё не решилась сказать о своей помолвке Сержио. Почему? Да потому что я боюсь! Я боюсь, что если он узнает о моём скором браке, то тогда его уже ничего не остановит перед тем, чтобы поехать в Леонверден».

- Сержио, а как же твои друзья? Ты покинешь их, не узнав, чем закончится суд?

- Я ничем не могу помочь Сториану. Да, я переживаю за него, за Рикардо, за Мартина, за Сантьяго. Но тут остаётся Робин, а уж он-то не оставит их в беде и сделает всё возможное, чтобы их освободили. А я сейчас нужен Габриэль. Она там совсем одна, без друзей, без подруг…

- Сержио, ты можешь там оказаться не кстати…- принцесса выдержала паузу, как будто не желая огорчать маркиза, но сама не знала, как лучше обставить очередной предлог, чтобы он остался здесь. Молодой человек молчал, ожидая продолжения. – Видишь ли, Габи, когда уезжала, сказала, что собирается выйти замуж за Сильвио: это её ближайший сосед и у них был роман там, в Леонвердене…к тому же, Габи заявила, что не собирается возвращаться ко двору.

Принцесса сама поражалась тому, как нагло оболгала подругу! Но она так не хотела больше видеть ту здесь, возле себя. И из-за Сержио, и из-за предсказаний гадалки, в которые она верила с каждым днём всё больше. Маркиз погрустнел.

- Значит, меня там не ждут…Что ж, в таком случае, может ты и права. Лучше мне остаться здесь и поддержать друзей.

- Да, это лучшее решение на данный момент, – подтвердила Беллона.

- Господи, но чем я могу сейчас пригодиться им всем? Ума не приложу. С одной стороны, мне хочется вытащить оттуда Мартина, Сантьяго…а с другой, Сториан и Рикардо сами виноваты во всех бедах и должны понести хоть какое-то наказание, иначе их уже ничто не остановит. Они мнят себя местными богами, как и Робин…

- Да, брат в этом плане, немного перебарщивает, – улыбнулась Беллона. – Как хорошо, что в этот раз он не оказался замешан. И как хорошо, что в суде в тот вечер допоздна остался только лорд Ругитан. Уж он так крепко взялся за это дело, чтобы насолить князьям…

- Боюсь, что он может пересолить, – вздохнул Сержио. – Он так любит свою благоверную Марлену, что за неё семь шкур сдерёт со Сториана. И откуда снова взялся этот Бриан Фиджи? Он даёт такие страшные показания на суде, что теперь одним домашним арестом не обойдётся. А после истории с Габи ещё и некоторые дворяне встали против Робина и нас. Им стало по-настоящему страшно, что князья заимели чересчур большую власть…

- Зачем ты говоришь «нас»? Ты в этом не замешан, ты совсем не такой, как они!

- Беллона, ошибаешься! Я один из них, я их друг. И я отдам свою жизнь за них, если понадобится.

- Сержио, не слишком ли ты спокойно ей разбрасываешься? – не выдержала принцесса.

- Я считаю, что человек, который ставит на первое место жизнь, а не какие-то идеалы – последний дурак. За свои принципы и, в первую очередь, за честь, нужно бороться до конца!

Пылкая речь молодого человека повергла девушку в уныние. Раньше она считала, что таких жертв заслуживает только любовь, но теперь понимала, что маркиз прав больше. Интересно, уж не после сентябрьских событий он перестал испытывать те трепетные чувства к ней и решил переключиться на Габи? Если для него всего важнее была честь, то, конечно, он с омерзением отнёсся к поведению принцессы. Но виконтесса в таком случае вообще должна была упасть в его глазах на самое дно. В комнату постучали, и после разрешения вошла Британика.

- Добрый день, Ваше Высочество. Извините за беспокойство, но я искала брата.

- Ничего страшного, проходи, – поднялась ей навстречу Беллона.

- Нет-нет, я на минутку. Просто ему пришло письмо. Так как оно с Олтерна, я подумала, что это что-то важное и лучше не откладывать его прочтение, – княгиня протянула юноше конверт.

- Спасибо, сестрёнка, ты правильно сделала. – Сержио взял у Британики письмо и, закрыв за ней дверь, начал его распечатывать. Принцесса напряглась при упоминании Олтерна. Что ещё нужно было этой отвратительной планете от маркиза? Его лицо, в то время как он читал, приобретало мрачный оттенок.

- Мне неудобно спрашивать, но, что-то случилось? – поинтересовалась Беллона. Это было не её дело, но она по каждому поводу волновалась за молодого человека, поэтому и сейчас не могла находиться в безызвестности.

- Беллона, умер Маурицио Стеллон…

- О боже - магистр? – принцесса не знала, как отнестись к этому событию. Кажется, это первая трагедия за последнее время, которая никак её не касалась. Умер старый магистр ордена, теперь его место займёт сводный брат Бенвора Эскорини – Корнелио Модис, все рыцари снова переберутся на Феир. Но что это теперь для неё значит? Ничего.

- Да. Меня просят прибыть, как можно скорее. Господи, поверить не могу, это был последний мужчина, который живьём видел Стеллу…как жаль терять таких людей…

- Сержио, он был очень стар. А всем отмерено определённое количество дней на этом свете.

- Я знаю, но всё-таки…иногда трудно с этим согласиться. Что ж, – поднялся маркиз. – В таком случае мне нужно собираться в путь!

- Как? Уже? Ты уверен, что достаточно окреп для такого перемещения?

- Беллона, ну что ты говоришь обо мне, как о ребёнке. Разумеется, я одолею это расстояние без каких бы то ни было проблем. К тому же, похороны из-за меня откладывать не станут, а я не могу не появиться там.

- Понимаю…и как долго ты будешь отсутствовать?

- Не знаю, как сложатся обстоятельства. В любом случае, это не на всю жизнь, – засмеялся кавалер, увидев печальные глаза принцессы. – Может быть неделя или две.

Беллона смиренно выдохнула. Это даже к лучшему, что пока всё не утрясётся, Сержио здесь не будет. Ещё не хватало, чтобы из-за МакДжойнов он впутался в нехорошую историю и пострадал ни за что. А если ещё за это время придёт послание от императора, то ей и вовсе лучше будет не видеть юношу.

Принцесса, вместе с Британикой, принцем и отцом проводила маркиза о’Лермона. Король, на удивление для всех, проявил сентиментальность и пришёл поучаствовать в сцене прощания. Робин быстро раскланялся и отбыл вместе с другом. Им было по пути до Риджейсити. Княгиня теперь стала одной из поверенных Беллоны, ведь кроме Доры с ней никого не осталось. Робин Третий попросил девушку немного приотстать, так как собирался поговорить с дочерью.

- Девочка моя, у меня есть к тебе разговор…

- Что-то не так? – насторожилась Беллона. Она столько потрепала всем нервы, что иногда ей казалось, будто она может снова что-то сделать, непозволительное, но не обратить на это особого внимания.

- Нет, всё в порядке. Я хотел спросить у тебя, каково твоё внутреннее состояние? Готова ли ты вернуться к той жизни, которую начала после премьеры или ты ещё не пережила до конца те драмы, которые произошли с тобой?

- Папа, я хочу, чтобы прежде чем я объясню всё, что во мне сейчас происходит, ты знал – я никогда больше не буду с тобой пререкаться и сделаю всё, что ты мне прикажешь. Я раскаиваюсь в том, что со мной было, и больше никогда не хотела бы повторить подобных ошибок. – Король милостиво улыбнулся, показывая, что доволен вступительной частью. – А теперь отвечу на твой вопрос: возможно, что-то ещё осталось во мне, как заноза, которая свербит глубоко в душе, но я думаю, что лучший способ избавиться от неё – это постараться отвлечься от своих мыслей.

- То есть, ты согласна выехать в свет и вновь блистать при дворах?

- Да, папа.

- И ты вынесешь если…- отец повилял головой из стороны в сторону, будто увёртываясь от неподходящий слов, что лезли ему в голову. – Если к тебе там отнесутся не так радостно, как то было в первый раз?

- Папа, если это будет нужно тебе и Феиру, и пойдёт на наше благо, то я вынесу даже большее.

Робин Третий обнял дочь, прижав её к своей груди. Она тоже обхватила его плотную фигуру и уткнулась ему в роскошный бархатный камзол. Если бы у них раньше были такие отношения, если бы он говорил с ней по душам хотя бы ещё год назад, то ничего подобного не произошло! Беллона не корила своих родителей, но доля вины лежала и на них. Стоило им больше разговаривать с ней и объяснять некоторые вещи, она бы не наделала столько ошибок, стоивших жизни любимого человека и почти лишивших её саму хорошей репутации. Но чем являлось второе перед первым? Для Сержио честь была важнее жизни, но девушка ещё не окончательно пришла к такому же выводу.

- В таком случае, дочка, вот, держи, – монарх вытащил из-за пазухи листок, скрепленный тяжеловесной печатью. – Это приглашение от твоей тёти Виктории на свадьбу её третьего сына и твоего кузена Генриха с наследницей Риги Сандрой.

- О, как замечательно! Тётя так мечтала об этом событии! И я тоже с удовольствием побываю там.

- Я знал, что тебя это взбодрит. Венчание пройдёт на Риге, двадцать первого числа. У тебя ровно три недели чтобы привести в порядок свои мысли и закалить себя для любых непредвиденных обстоятельств. Да, и ещё тебя ждёт кое-какая корреспонденция в твоих покоях. Буквально час назад пришла эта почта, беги, посмотри, вдруг кто-нибудь пишет что-то весёлое и любопытное.

Принцесса раскланялась перед отцом и в приподнятом настроении направилась к себе. Найдя на прикроватном столике три конверта, она изучила адреса отправителей. Одно было от Виталия Дьюса, второе от Аделины Итали, третье от Габи… Беллона не знала, за какое первое взяться. После некоторых раздумий письмо от виконтессы заняло последнее место. Как вытащенное из печки кладут немного остыть, так и девушка отложила конверт с именем подруги.

Весточка от императора была короткой, но очень значительной. Там просто и ясно излагалось, что третьего марта принцесса с родителями должна прибыть на Гейтс ин Лив, последнюю планету от солнца в Голубом квазаре и обручиться с принцем этого самого государства. Боже, как скоро…через месяц она увидит своего будущего супруга и они объявят во всеуслышание о том, что они жених и невеста. Переведя дыхание и забыв обо всём на свете, Беллона побежала в библиотеку, где срочно хотела узнать хоть что-нибудь о своём наречённом. Забежав в большое помещение со множеством шкафов, полок и тумбочек, которые были полностью набиты книгами, энциклопедиями, документацией важных дел и свершений Феира, принцесса на память нашла ту часть залы, где стояли книги с информацией о Голубом квазаре. Подставив небольшую лестницу к шкафу, девушка прошлась глазами по корешкам изданий и выбрала нужную. «Правители Гейтс ин Лив» - то что нужно. Беллона, изучив оглавление, открыла страницу, содержащую сведения о наследнике. Портрета не было, к её величайшему сожалению, лишь сухие даты и изящные буквы, несущие скудную информацию, не способную удовлетворить любопытство молодой леди: «Лукас Дьюс-Лоис, 17 сентября 2082 года рождения, сын королевы Фриды Андорийской и короля Руслана Дьюс-Лоиса». Взглянув на его генеалогическое древо, принцесса быстро выяснила, что он не внук Виталия, а тот третий принц, который происходил из рода лучшей смертной подруги Алмы. Изначально фамилия у них была одна, так как во время разрушительных войн, которые вели Алма со своими приближёнными, они назывались «Несущие смерть», что и произносилось на наречии Голубого квазара, как "дьюс". Это было что-то вроде термина, означающего воинов, которые по жестокости не знают себе равных. Потом, главные наследники бессмертной женщины так и остались Дьюсами, а дети её подруги Луисы присоединили себе фамилию своего отца.

Беллона разочарованно захлопнула книгу и поставила на место. Что ж, в таком случае остаётся только ждать обручения, чтобы повстречаться с будущим супругом. Вернувшись в спальню, девушка распечатала письмо бывшей фрейлины. Оно просто светилось оптимизмом, изливая добро и благодать. Аделина сообщала, что уже ждала ребёнка. Доминик восхищал её с каждым днём всё больше, и она любила его, так же, как и он её. Маркиза непременно хотела, чтобы Её Высочество навестили их при возможности, так как они будут ей очень рады.

Письмо Габриэль принцесса разворачивала дрожащими руками, предварительно долго на него посмотрев, будто не решаясь его открывать вовсе. «Здравствуй, Белл! Я решила тебе написать, так как почему-то подумала, что ты сама этого никогда не сделаешь первая. Мне не понравилось, как мы расстались, поэтому я очень хочу, чтобы ты не думала, что я держу зло, а ещё больше, мне не хотелось бы, чтобы ты держала его на меня. Да, я была не самой идеальной дочерью, виконтессой и подругой, но я никогда не хотела никому ничего плохого, тем более, тебе. Мне стыдно перед Сержио, за то, что он пострадал из-за меня, но ему я писать не буду, так как знаю, что тебе это не понравится. Поэтому, если это не затруднит тебя, просто передай ему привет от меня и скажи, что у меня всё просто замечательно. И вообще, не волнуйся, я уже успокоилась и отбросила, куда подальше, думы о Сториане. Больше для меня этого человека не существует, будь он хоть жив, хоть мёртв.

А знаешь, я не буду лицемерить и притворяться. Мне здесь ужасно плохо. Даже если ты не поймёшь меня и до сих пор не простишь, моё мнение о тебе не изменилось, и ты осталась моей лучшей подругой. Сильвио отказался жениться на мне…узнав о том, в каком я нахожусь положении, он поджал хвост, как какая-то забитая гончая, умчался в своё имение и больше не показывался. Отец слёг, ему стало совсем плохо, и ради него я решилась на последний шаг, который мне предложила мама (слава богу, хоть она не кричала на меня и не воспитывала задним числом, поняв моё состояние). Так вот, мама нашла мне мужа…о, не волнуйся, он превосходная кандидатура! Он замечательный друг…моего отца, и ему уже шестьдесят восемь лет. Превосходно, не находишь? Наша свадьба в последний день февраля, не посетишь это весёленькое мероприятие? Я приглашаю тебя от всей души, тут будет не так много гостей, и все кто приедет, соберутся, чтобы посмеяться. Иначе, как цирком это назвать будет трудно! Мой будущий муж уже дважды вдовец и у него нет детей. Если я не сделаю его трижды вдовцом, то унаследую его состояние для своего ребёнка, которого он согласился признать, как родного. Ещё бы, своих он точно уже иметь не может (по крайней мере, я молюсь об этом)! Что ж, кажется, на этом заканчиваются все новости. Если ты не ответишь, я всё пойму. Зачем благородной принцессе иметь дело с распутной виконтессой? Ах, нет, извини, я уже почти княгиня Холэрблей, только порядочности у меня от этого не прибавляется…На этом прощаюсь. Всего хорошего и прощайте, Ваше Высочество!».

Беллона тихо заплакала над листком. Сколько невысказанного гнева было в этих строчках, сколько обиды и досады! Габи пыталась крепиться там, в своём далёком графстве, но у неё это плохо получалось. Она хотела показать, что смирилась, но потом сорвалась и между строк высказала принцессе всё. Её равнодушие к судьбе подруге, безразличие к её участи. Господи, зачем же она отвернулась от неё? Зачем бросила в самый трудный момент? Если бы сейчас Сержио был ещё здесь, она бы немедленно послала его туда, спасти маленькую виконтессу. Как она могла печься о своих желаниях и мечтах, когда сама выходила замуж за молодого и обаятельного (со слов императора) принца, а Габи должна была стать женой дряхлому старику, который уже свёл двух своих предыдущих супруг в могилу? Какая же она дура, что поверила россказням гадалки и послушалась её. В прочем, пока не было причин сомневаться в верности её предсказаний. Беллона села за секретер и, обмакнув перо в чернильнице, начала писать Габриэль ответ.