Бессердечный любовник

Глава 37

Саммер

— Я думала приготовить курицу на ужин, — говорю я отцу, который сосредоточенно рисует.

Ему положено лежать в постели и отдыхать, но он настоял на том, чтобы заняться живописью.

Картина со мной.

Я уже час сижу на этом табурете в саду, стараясь не двигаться слишком много.

— А что, если мы оба будем готовить? — говорит он, поправляя очки на переносице. Он надевает очки только для того, чтобы рисовать.

— Я должна заботиться о тебе.

— Это тоже забота обо мне. У меня нет картины, на которой ты была бы в этом возрасте. Помнишь, я рисовал картину на каждый день рождения?

Я улыбаюсь. — Я помню.

— Ну, сделай одолжение беспомощному старику, который хочет провести свои последние дни, занимаясь любимым делом со своей прекрасной дочерью.

Прошла неделя с инцидента с Робертом и Микой. Я все еще пытаюсь успокоиться от ужаса.

Боря едва выжил. Он все еще в больнице, но через несколько недель его выпишут. Олег, с другой стороны, был убит, и я слышал, как Роберт убил его семью. Это показало масштаб его зла, и я рада, что он встретил свой конец. Мика тоже.

К счастью, у папы просто сломалось ребро, и ему пришлось остаться в больнице на несколько ночей. Только потому, что врачи хотели понаблюдать за ним и убедиться, что с ним все в порядке после случившегося.

Я подумала, что лучше всего приехать сюда и позаботиться о нем, когда он выйдет. Прошла неделя с тех пор, как я также видела Эрика. У меня теперь есть телефон, и он прислал мне несколько сообщений, но это все.

Он должен прийти через час. Я хочу верить, что он дает мне время с папой, но какая-то сомнительная часть меня думает иначе.

Он думает, что все кончено, потому что все остальное кончено, но мое сердце хочет, чтобы я надеялась, что это не так.

Мы встретились не при самых благоприятных обстоятельствах, и я никогда не думала, что встречу человека, который изменит мой мир, в худшей из возможных ситуаций.

Единственное хорошее, что со мной произошло, это разговор с Ником Фэрчайлдом, создателем пьесы Скарлетт. Я пошла к нему. Конечно, когда он меня увидел, он подумал, что я Скарлетт, и начал говорить со мной так, будто я была ею.

Мне было больно сообщать ему эту новость. По крайней мере, я могла сказать ему правду, и эта правда исходила от меня.

Нам не пришлось ничего выдумывать. Когда я спросила, могу ли я почтить память сестры, заменив ее, он устроил мне прослушивание в тот же вечер на репетициях, и я получила роль. Премьера на следующей неделе. Я ходила на репетиции последние четыре вечера.

Странно играть в пьесе, когда это должна была делать Скарлетт, но так я отдам ей дань уважения. Я также отдам ей дань уважения, продолжив свою мечту.

Она всегда брала с меня обещание воспользоваться возможностью, если она представится.

Я также подала заявку на вступительные экзамены в Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе и надеюсь наконец поступить в колледж и получить диплом.

— Почти готово, — объявляет папа. — Мне осталось только доделать эту часть, а потом мы сможем войти.

— Хорошо, пап.

— Раньше мне нравилось рисовать вас, девочки, — говорит он. — Эта картина войдет в мою последнюю коллекцию.

Трудно слышать, как он так говорит. Он выглядит немного лучше, чем когда мы впервые воссоединились, но я знаю, что это, возможно, из-за того, что мы снова разговариваем. Это не изменило его болезнь.

— Для меня большая честь быть частью твоей последней коллекции.

— Я польщен, что ты позволила мне это сделать. Вот. Я закончил. Иди и посмотри.

Я встаю и подхожу к мольберту. Я улыбаюсь тому, что вижу. Он нарисовал меня на табурете такой, какой я была, но вместо маленького летнего платья, которое я надела, он надел на меня белое платье, которое я должна была надеть для спектакля. Мои волосы также уложены в стиле 1940-х, и я выгляжу так, будто только что вышла из той эпохи.

— Выглядит потрясающе, папа.

— Рад, что тебе понравилось.

Раздается звонок в дверь, и мы смотрим в сторону двери.

— Вот и он.

— Да. Я пойду открою дверь.

Я собираюсь уйти, но он хватает меня за руку.

— Девочка, почему бы вам двоим не провести немного времени вместе? Тебе не придется беспокоиться о том, чтобы что-то мне приготовить.

— Папа…

— Нет, я никогда не делал этого с тобой. Он заботится о тебе, иначе его бы здесь не было.

— Он может быть здесь с моими вещами. — Надеюсь, это не так.

— Я думаю, он мог бы принести твои вещи несколько дней назад, если бы речь шла только о них.

Я улыбаюсь. — Ладно.

Он отпускает меня, и я выхожу из дома, чтобы открыть дверь.

Эрик стоит на крыльце, и я радуюсь, когда вижу, что его руки пусты.

Я вижу его впервые за неделю, и это странно.

— Привет, — говорит он.

Я не могу с собой ничего поделать, мое тело берет контроль, и я бросаюсь в его объятия. Мне так приятно, когда он держит меня, и я понимаю, как сильно я по нему скучала.

— К этому можно привыкнуть, Саммер Ривз, — говорит он, когда мы отстраняемся друг от друга.

— Извини, я просто рада тебя видеть.

— Это хорошо. Ты хорошо выглядишь.

— Ты тоже. — Но он всегда такой. — Я поговорила с режиссером пьесы, и я получила роль.

— Это прекрасно. Я же говорил, что ты её получишь. — Он выглядит искренне счастливым за меня.

— Это на следующей неделе. Я… Я уверена, что ты занят, но я хотела бы узнать, не мог бы ты прийти и посмотреть на меня.

Он улыбается мне и тянется, чтобы коснуться моего лица. — Конечно, я приду. Я надеялся увидеть тебя до этого.

— Да? — спрашиваю я, не в силах сдержать нарастающее во мне волнение.

— Да. Разве я не говорил тебе, что не оставлю тебя одну? — Он одаривает меня обезоруживающей улыбкой.

— Говорил, но ты также сказал, что не оставишь меня в покое, пока не закончишь со мной.

— Я не думаю, что я закончу с тобой.

— Правда? — Улыбка, идущая прямо из моего сердца, расплывается на моем лице.

— Да. Ты так просто от меня не избавишься, Куколка.

— Я вообще не хочу от тебя избавляться.

— Это прекрасно работает, потому что я люблю тебя, Саммер Ривз.

— Я тоже тебя люблю, Эрик Марков.

— Иди сюда и покажи мне. — Он манит меня к своим губам, и я иду к нему.

Когда наши губы встречаются, он дарит мне поцелуй, который затмевает все поцелуи.

В его объятиях я чувствую себя цельной и всегда в безопасности.

Я чувствую, что меня всегда будут лелеять и любить.

Это все, чего я когда-либо хотела.