Бессердечный любовник

Глава 3

Эрик

Я в D'Agostinos Inc., штаб-квартире Синдиката, я прибыл в начале десятого.

Я вбегаю внутрь и направляюсь в большую комнату для совещаний, где мы проводим встречи Синдиката. Там я нахожу Эйдена и Максима, его кузена и советника нашего братства, сидящих за столом с другими парнями.

Здесь Массимо Д'Агостино, лидер Синдиката. Он во главе стола. Рядом с ним Доминик, его брат и консильери. Напротив, них сам король картеля, Алехандро. Я удивлен, что вижу его. Он не является частью Синдиката, поэтому, какие бы разведданные Доминик ни нашел, они должны быть связаны с ним, чтобы он оказался здесь.

Мне сказали, что он помог мне спастись из лагеря, где меня держали в Бразилии.

Мы не говорили много до этого, только несколько слов тут и там в качестве приветствия. Конечно, я поблагодарил его за помощь, когда нас представили.

Он старый друг семьи Д'Агостино, и Массимо пытался убедить его вступить в Синдикат с тех пор, как он реформировал его шесть лет назад, но Алехандро всегда отказывался.

Он выглядит совсем не так, как в последний раз, когда я его видел, и совсем не похож на того могущественного человека, которым его считают, владеющего многомиллионной газовой компанией и контролирующего контракты на торговлю оружием и транспортными средствами в Бразилии.

Его борода цвета соли с перцем выглядит гуще, а волосы длиннее, как будто у него давно не было времени подстричься. Его неопрятный вид и холод в его темных глазах создают впечатление, что он готов убивать.

— Эй, — говорю я, приветствуя их всех.

— Извини, мы не смогли поговорить раньше, — замечает Эйден. — Нам еще многое нужно было проверить. Приоритетом было заполучить девочку.

— Не беспокойся. Что происходит?

— Садись, — отвечает он, отодвигая стул рядом с собой.

Когда я подхожу и сажусь, Доминик включает запись на плоском экране компьютера, висящего на стене.

Мгновенно оживают кадры того, как Роберт входит в спальню, и моя кровь закипает.

Я приковываю свой взгляд к экрану и наблюдаю за ним, часть меня смотрит в недоумении, что я смотрю на Роберта — живого и здорового. Другая часть меня, которая хочет его смерти, готова прикончить его прямо сейчас. Если бы я мог волшебным образом дотянуться до волокон пространства и времени с помощью своего пистолета, я бы выпустил одну пулю ему между глаз. Всего одну пулю. Этого было бы достаточно, чтобы уничтожить его.

Роберт выглядит так же, как и много лет назад. Те же непослушные черные волосы средней длины покрывают его голову, и у него тот же злой взгляд в глазах.

Доминик останавливает запись, и я переключаю внимание на него.

— Я обыскал каждый уголок Ада в поисках Роберта. Кого ты выслеживал, когда нашел это? — требую я.

— Этот парень. — Доминик отматывает запись на пятнадцать секунд назад, показывая хорошо одетого итальянца, которому, как я бы сказал, около сорока. Он заходит в ту же спальню, что и Роберт.

— Кто это, черт возьми?

— Мика Санта Мария, — вставляет Алехандро, говоря с намеком на южноамериканский акцент. — Похоже, они с Робертом работают вместе. Мика — один из лидеров кланов в Каморре.

Каморра?

Бля. Ну, это подтверждает большую связь Роберта и главную причину, по которой я не смог его найти.

— Шесть месяцев назад Мика убил моего брата и его жену, оставив мою новорожденную племянницу, — объясняет Алехандро. — С тех пор я пытаюсь его найти. Доминик помогает мне. До этого наши усилия были бесполезны.

— Где это было записано? — спрашиваю я.

— Четырнадцать ночей назад в Монако, — отвечает Доминик.

— Монако? — Я стиснул зубы. Черт возьми. Так вот где этот ублюдок. Все мои попытки найти его здесь были бы бесплодны. Роберт на другом конце гребаного мира.

— Это квартира в Монако Клифф, которая принадлежит Саммер Ривз, — говорит Доминик, и кусочки пазла начинают складываться. — Мои боты по распознаванию лиц обнаружили запись вчера рано вечером.

— У меня тоже есть боты распознавания лиц, — вмешался я. — Мои настроены на взлом и сканирование сети на предмет всего, что связано с лицом Роберта. Я должен был это найти.

Доминик вздыхает. — Когда я не смог найти Мику, я заподозрил, что он мог использовать какую-то технологию или программу, которая скрывала его все это время. Это то же самое, что использует Роберт. Учитывая его прошлое, я предполагаю, что он мог создать это.

— Чёрт возьми. — Я, блядь, знал, что он использует что-то вроде этого. Именно так и прячешься от такого парня, как я. Это как бороться с огнем с помощью огня.

— Ты был прав, когда так думал. Эта запись, которую мы видим, является примером того, что он скрывал. Запись была подделана, так что любой, кто смотрел раньше, ничего бы не увидел.

— Ничего?

— Да, и я сохранил его таким для наших целей, поэтому я записал отснятый материал и стер его из системы здания. Этот код появился несколько недель назад, и он прикреплен к видео как вредоносное ПО. — Доминик переключает экраны и выводит двоичный код, который выглядит как чертовски мощный брандмауэр. — Впервые я обнаружил его в личных файлах Мики. Когда я проверил его, я понял, что он должен скрывать и шифровать все о человеке, а затем удалять это из системы. По сути, это удаление твоего присутствия из всего электронного, что фиксирует личность или информацию о тебе.

Это просто охренительно. Все, что я могу сделать, это пялиться на Доминика. Он говорит, что человек может делать всякую хрень и при этом оставаться невидимым.

Ограбить банк или убить кого-то — выбирайте сами. Это как раз то, чем мы с Робертом баловались в свое время.

Я отдаю ему должное. Хотя он бы сам не придумал такую идею. Он был хорош, но не настолько. Мы оба учились в MIT, но мне предложили стипендию и стажировку, когда мне было шестнадцать. Вот в чем разница между нами.

Кто-то очень умный помог ему придумать это, и он также получил бы солидное финансирование. Вероятно, от своих друзей из Каморры.

— Я создал сложный вирус, чтобы сломать алгоритмы, — добавляет он. — Вот так мне удалось получить запись. Я также нашел более тысячи случаев, когда код использовался в разных странах за последние два года.

— Два года — это ровно то место, где мой след обрывается. Я уверен, что когда Роберт узнал, что меня спасли, он нашел утешение в своей технологии, которая оберегала его. Ублюдок.

— Тогда это имеет смысл. Я не думаю, что устройство работает, хотя, судя по тому, как оно работает, я не должен был видеть код, не говоря уже о том, чтобы взломать его каким-либо вирусом. Я просто попробовал его по прихоти. Когда я его анализировал, я заметил, что он со временем фрагментируется и исчезает. Вот почему мы можем увидеть его сейчас и взломать. Что бы ни было не так с устройством, оно ослабляет код.

— Сможем ли мы снова использовать вирус, чтобы отслеживать их?

— Нет. — Он с тревогой качает головой, и я чувствую укол разочарования. — Поскольку фрагментация кода занимает некоторое время, мы не можем отслеживать их в реальном времени. Это значит, что все, что мы получаем, может быть получено с опозданием на несколько недель, как это видео. К тому времени, как код появится, и мы получим хоть какие-то кадры, их там может уже не быть.

— Значит, мы не знаем, находятся ли они еще в Монако? — проверяю я.

— Мы не знаем. Однако я хотел бы отметить, что для меня увидеть запись об использовании кода четырнадцатидневной давности означает, что он должен ослабевать и фрагментироваться быстрее, чем записи за предыдущие периоды. Но мы все еще отстаем примерно на две недели. Это все еще много времени. — Он делает ошеломляющий вдох. — Очевидно, что лучшее, что мы можем сделать, это придумать что-то, что может обнаружить код во время его использования. Я думал обо всем, что мог, но это не работает. Я думаю, это может быть больше в твоей области знаний.

Черт возьми, если он признает, что я могу сделать лучше, чем он, это значит, что он перепробовал все. Мои знания и навыки лишь немного отличаются от его. В Markov Tech я разрабатываю новейшее оружие и антивирусное ПО.

Но я что-нибудь придумаю. Это возможность, которую я не могу позволить себе упустить.

— Я сделаю это. — Я звучу более позитивно, чем следовало бы, учитывая тот факт, что это для меня в новинку. Но я исхожу из того, что Роберт ничего не может сделать лучше, чем я. — Разве не стоит все равно ехать в Монако?

— Пока нет, — вмешивается Эйден, и я бросаю на него быстрый взгляд.

— Почему? Я не могу себе представить, чтобы у меня было какое-то место, и я бы туда не поехал.

— Вот тут-то и пригодится эта девушка, — говорит Массимо, впервые заговорив. — Она может обеспечить более быстрый путь к поиску и Роберта, и Мики. Я знаю, что у вас уже есть личная заинтересованность в поиске Роберта, но теперь, когда в дело вмешался Мика, а Алехандро — один из наших союзников, это дело Синдиката, поэтому мне понадобится твоя помощь, чтобы найти и его.

— Тебе нужна моя помощь, — уверяю я его и одновременно смотрю на Алехандро. Он опускает голову, выражая свою благодарность. — Как он связан с этой девушкой?

— Вернись к записи, Доминик, — говорит Массимо. — Начни с начала.

Доминик возвращается к записи. На этот раз он снова переключается на истеричную темноволосую женщину в комнате. Мне требуется секунда, чтобы понять, что это Саммер. Но в ней есть что-то другое.

Внезапно в поле зрения появляется Мика. Роберт пробегает мимо него, и запись продолжается с того, что я видел ранее.

— Пожалуйста, не делай мне больно, — кричит она, но когда Роберт добирается до Саммер, он достает пистолет.

— Извини, Саммер Ривз, умолять бесполезно. Ты была мертва в тот момент, когда увидела и услышала слишком много.

Последний крик, и он стреляет ей в голову. Когда она падает на землю, я задаюсь вопросом, что, черт возьми, я наблюдаю. Ни за что на свете это не Саммер Ривз, женщина в моей квартире. Если только она не какой-нибудь мутант со стальной головой, как у гребаного Терминатора, она бы не выжила от пули в голову.

Я снова обращаю внимание на запись, в которой Мика подходит к Роберту и бьет его по лицу тыльной стороной пистолета.

— Тебе лучше надеяться, что она ни с кем не поговорила и не разрушила наши планы. Если она это сделала, ты труп, — рычит Мика, и мой интерес разгорается еще сильнее, чем прежде. — Мы не можем позволить им узнать, что что-то не так.

— Я позабочусь, чтобы этого не произошло, — обещает Роберт.

— Разберись с ней.

Доминик заканчивает запись, и Алехандро снова сосредотачивается на мне.

— Это не Саммер Ривз, — говорю я.

— Нет, это не она. Это ее сестра-близнец, Скарлетт, — объясняет он, проясняя мое замешательство. — Но они думают, что убили Саммер. Из этого ясно, что она видела, как Роберт сделал что-то, что могло разрушить планы Мики. Что бы это ни было, это было достаточно серьезно, чтобы Мика лично сопровождал Роберта, чтобы убедиться, что он ее убил. Такой человек не просто ходит по домам или подчищает пустые концы. Ее смерть была важна для них обоих. Теперь, когда она у тебя, она может дать нам информацию о том, как их найти. Это будет намного быстрее, чем ехать в Монако и обыскивать место. Или, в худшем случае, когда они обнаружат, что убили не ту женщину, они приедут сюда в поисках нужной.

— В любом случае мы до них доберемся, — вставляю я, понимая, куда он клонит.

— Да.

Он сказал — когда. Он прав, предполагая, что это когда, а не если, потому что если мы узнали, то и они тоже узнают, в какой-то момент. Мы всего на несколько шагов впереди игры. Я определенно на борту. Я получу все разведданные у Саммер о них, и у меня нет проблем с тем, чтобы использовать Саммер в качестве приманки, чтобы заманить их сюда. Это чертова дверь возможностей, которую мне нужно открыть, чтобы получить ответы, и, ей-богу, я ею воспользуюсь.

— Как ты ее нашел? — обращаюсь я к Доминику.

— После того, как я посмотрел видео, я проверил ее. Я нашел данные о ее отце, и мои боты забрали ее возле магазина в Сан-Бернардино. Когда мы связались с ее отцом, он дал нам адрес, по которому Эйден тебя отправил.

— Я хочу, чтобы ты сосредоточился на этом, Эрик, — вмешивается Массимо. Как лидер Синдиката, любая работа, которую он мне дает, имеет приоритет над моими обязанностями в Братве. — Алехандро должен ездить туда-сюда в Бразилию, и мне нужно, чтобы Эйден и Доминик расследовали планы Мики с Каморрой немного глубже. Было бы хорошо, если бы ты мог с этим разобраться.

— Да, я позабочусь о девушке и займусь отслеживанием кода.

— Хорошо. Другая проблема — ее отец. Когда полиция Монако сообщила ему о смерти Саммер, он сразу понял, что убита Скарлетт. Он пытался привлечь местную полицию. Поскольку для нас это проблема, я перехватил его запросы и поговорил с ним. Мне нужно, чтобы ты увидел ее отца, прежде чем что-то делать, и сообщил ему, что ситуация под контролем.

— Это не проблема.

— Отлично. Дай ему знать, что мы вернем ему дочь, как только наши дела с ней будут закончены, и обязательно дай ему знать, что произойдет, если он не подчинится.

— Не волнуйся. Я сделаю это. — Он знает, что я сделаю это, я просто хочу заверить его ради других. Я могу быть молчаливым и наблюдательным большую часть времени, но это потому, что я всегда планирую.

Я не более безжалостен, чем он.

Иногда мне кажется, что я мог бы быть хуже.

Я научился контролировать свои эмоции. Это делает меня более опасным.

Люди не могут меня понять.

Поэтому они понятия не имеют, когда я сорвусь.

Джон Ривз живет в современном двухэтажном доме в Санта-Монике.

Помимо бледности кожи Джона, когда он открывает дверь и видит меня, я обращаю внимание на деревянную трость, на которую он опирается, и на его изможденный вид.

— Ты Эрик? — спрашивает он, нервно оглядывая меня. — Мне сказали, что ты уже в пути.

— Да.

— Ты действительно нашел Саммер?

— Чуть больше двух часов назад, — подтверждаю я, и его плечи расслабляются от облегчения.

— Пожалуйста, скажи, как она? Она ранена?

Конечно, я не собираюсь говорить ему, что приковала его маленькую девочку к стене моей спальни.

— Она в порядке. Мои люди за ней присматривают.

— Спасибо. Пожалуйста, заходи.

Он выглядит благодарным, но настороженным, очень настороженным, как и должно быть. — Они, о которых он говорил, — это либо Массимо, либо Эйден, так что он знает, чего от меня ожидать.

Он отходит в сторону, чтобы я мог войти. Я вхожу, и он ведет меня в гостиную. Мы сидим друг напротив друга на кожаных диванах, и я рассматриваю дизайн — меньше значит больше. Он соответствует тому, чего я ожидаю от художника и фотографа. Но напряжение, витающее в воздухе, портит атмосферу, которая должна быть в этом месте.

У Саммер его глаза, но это все, что касается сходства. На самом деле, если бы я увидел их двоих, я бы никогда не подумал, что они отец и дочь.

Может быть, это потому, что он больше похож на человека лет восьмидесяти, а не на человека, которому под шестьдесят.

Я как ебучая акула. Помимо беспокойства в его глазах, я замечаю в его поведении что-то еще, что выглядит как слабость. Но он делает все возможное, чтобы это предотвратить.

— Я сочувствую вашей утрате, — говорю я, выражая соболезнования, прежде чем начать рассказывать ему о своих ожиданиях.

— Спасибо. Я по глупости попросил показать видео и посмотрел его. — Его голос дрожит. — Я просто хотел узнать, что случилось. Я хотел убедиться, что я прав. Они близнецы, но они никогда не могли меня обмануть, поэтому я знал, что это не Саммер, когда полиция Монако связалась со мной и прислала мне фотографии. У девушек также есть одинаковые татуировки на запястьях, но у Скарлетт она на левом. Мне не нужно было никаких дополнительных подтверждений. Полиция ничего не сделала.

Вероятно, потому что почти все силы в Монако финансируются Микой. Доминик заполнил несколько других деталей, прежде чем я покинул D'Agostinos Inc.

— Я буду всем управлять отсюда.

— Что это значит? Значит ли это, что ты поймаешь людей, которые сделали это с моей дочерью? — На короткое мгновение он позволяет своей ярости проявиться. — Потому что у меня такое чувство, что я собираюсь продать свою душу дьяволу.

— Это интересная вещь, мистер Ривз, учитывая, что я только что нашел вашу дочь.

— Ты нашел ее, но не привел ее ко мне.

— Я еще с ней не закончил. — Я грубо улыбаюсь ему, и на его лице пробегает тень беспокойства.

— Ты из мафии, не так ли?

— Да. — Я не собираюсь проявлять к нему неуважение, отвечая ложью.

— Так что, я мог бы выбросить свою девочку из огня да в пасть ада.

Я не могу этого опровергнуть. Саммер Ривз перешла из логова одного зверя в другое. Я просто не хочу, чтобы она умерла.

— Как я узнаю, что не сделал ничего плохого?

— Простой ответ — никак, — отвечаю я ровным, бесстрастным тоном. Думаю, он хотел, чтобы я заверил его, что он поступает правильно. — Но я могу сказать тебе вот что: твоя дочь влипла в неприятности с какими-то очень опасными ублюдками, которые хотят ее смерти. Они уже убили ее сестру, и единственное, что сейчас удерживает ее в живых — это их ошибка. Не думай, что они в конце концов не поймут. Когда они это сделают, они убьют Саммер. Так что тебе нужно спросить себя: иди с дьяволом, которому ты знаешь, что нужна твоя дочь живой, или создай проблемы и усугуби ситуацию.

— У тебя есть скрытый мотив, — утверждает он.

— У меня есть личная заинтересованность в этом, мистер Ривз. У вашей дочери есть информация, которая мне нужна, чтобы найти человека, который убил ее сестру. Я долгое время гонялся за этим человеком. Он причинил мне зло не одним способом. Поверь мне, когда я говорю, что моя миссия — покончить с ним. Так что, я думаю, у нас одни и те же цели. Я прав?

Он долго смотрит на меня, прежде чем кивнуть. — Да.

— Хорошо, тогда, похоже, мы на одной волне.

— Что теперь будет?

— Она останется со мной, и я верну ее тебе, когда все закончится. Это при условии, что ты не будешь связываться со мной и не попытаешься связаться с полицией.

— Я не настолько глуп, чтобы связываться с тобой.

— Приятно знать.

— Почему она не может остаться со мной?

— Потому что именно так мы это и делаем.

Ему не нравится этот ответ, но мне плевать.

— Могу ли я хотя бы увидеть ее?

— Я не думаю, что будет разумно вмешиваться.

— Я умираю, — прерывает он, и печаль омывает его черты. — У меня… опухоль мозга. Она у меня была раньше, и я сделал операцию, но потом она вернулась с удвоенной силой. Мне осталось недолго, и она приближается к той стадии, когда мне становится хуже с каждым днем. У меня не было этой трости месяц назад, когда ее сестра приезжала в гости. Теперь она мне нужна каждый день.

Это то, что я обнаружил, когда впервые увидел его, — болезнь, которая в конечном итоге приведет к смерти. — Мне жаль это слышать. Сколько времени тебе дали врачи?

— Три месяца. Если повезет, то, может, и шесть. Но это всего лишь оценка. Скорость ухудшения моего состояния высока. Так что за то время, которое они мне сказали, может произойти все, что угодно.

— Могу ли я ей сказать? — Обычно я не спрашиваю разрешения что-либо сделать, но это другое.

— Да. — Его плечи напрягаются. — Ни одна из моих девочек не знала. Я не уверен, что знание изменит ужасные отношения между Саммер и мной, но я просто хочу видеть свою маленькую девочку столько времени, сколько мне осталось. Даже если это просто для того, чтобы загладить вину на каком-то уровне. — Он сжимает губы.

— Я постараюсь что-нибудь устроить. — Я не буду ублюдком и не лишу умирающего возможности увидеть свою дочь. Кроме того, я уверен, что независимо от того, какие у него отношения с Саммер, она должна знать о его здоровье.

У моей семьи была уникальная ситуация, поэтому мой дедушка помогал воспитывать мою сестру и меня. Оливия и я были детьми романа, который никогда не прекращался. Нам не разрешалось быть в жизни нашего отца, и я чувствовала, что он никогда не боролся достаточно сильно, чтобы быть в нашей.

Мой последний разговор с отцом перед его убийством был спором, в котором я сказал ему, что ненавижу его и не хочу иметь с ним ничего общего. Это произошло после многих лет попыток быть в его жизни. С меня хватит. Теперь не проходит и дня, чтобы я не жалел, что не помирился с ним.

— Я был бы очень признателен. Мы не разговаривали восемь лет, — объясняет Джон.

— Что случилось?

— Мы наговорили друг другу ужасных вещей на похоронах ее матери, и я, как и все остальные, винил ее в смерти матери. Она покончила с собой.

Я сердито смотрю на него. Я и в лучшие времена мудак, но даже я не был бы таким холодным.

— Это не ее вина, — быстро говорит он, увидев мою реакцию. — Но она ушла из семьи, веря в это. Ты защитишь ее? Меня не было рядом, чтобы защитить ее, когда она больше всего во мне нуждалась.

От него исходит отчаяние, и что-то в том, что я вижу отца в таком состоянии, затрагивает мое холодное мертвое сердце. Защита даже не пришла мне в голову пока. Но я полагаю, что буду защищать ее, просто окольным путем.

— Да.

— Хорошо.

Я встаю. — Думаю, мы закончили. — Я достаю одну из своих визиток и протягиваю ему.

— Спасибо.

Пришло время наконец получить информацию от Саммер.

Надеюсь, она не слишком сильно ушибла запястья.