Брак без выхода. Мне не нужна умная жена

«Сколько их было?»

Лили

«Сегодня мы едем на благотворительное мероприятие, будь готова к восьми»

Сегодня я проснулась именно так. Только успела открыть глаза, как мой дражайший супруг выдал мне короткое напутствие, больше похоже на приказ, пока застегивал запонки с огромными рубинами на лацканах своей иссиня-черной рубашки.

Супер.

Единственное, что во всем этом было хорошего — он обрадовал меня, что не сможет позавтракать со мной и дочерью, у него срочные дела. Про себя я подумала, конечно, что эта информация для меня не несет почти никакого значения, ведь, ха-ха! В ней действительно смысла мало, если моего мнения никто не спрашивает.

То есть, вообще.

И хотя Малик действительно уехал сразу, о чем свидетельствовал рев его мотора, который отдавался эхом по всей территории нашего поместья, в-котором-не-происходит-ничего-ужасного, меня это тоже обрадовало лишь в моменте. Перманентно остался груз на сердце, ведь его пассия до сих пор была в доме, и что мне с того, что его не будет? Стану ли я меньше представлять, как она полирует его яйца? Едва ли. Воображение не так работает, а воображение, которое подстегивает душевная смута? Тем более.

Ничего не остается, кроме как встать и спуститься вниз. Нет, разумеется, у меня есть два вариант, и если первый вы уже слышали, то второй заключался в прямо противоположной перспективе: закрыться в своей комнате, чтобы ее не видеть. То есть сбежать. То есть, самолично подтвердить свой страх перед этой шлюхой. Готова ли я на такое? Ведь и ребенка могу с собой забрать, чтобы эта тварь ее даже взглядом своих грязных глаз не касалась! Но решаю действовать иначе. Не знаю почему? Наверно, это происходит на каких-то животных инстинктах, типа того, где чем больше ты показываешь страх, тем сильнее в тебе хищник видит не равную, а жертву.

Жертвой для этой твари? Нет, я такой роли себе не хочу. И не собираюсь поддаваться! Малик только треплет языком, но по факту, этот гандон привел свою тварь в наш дом, поселил ее вниз по коридору, трахал ее рядом с моей дочерью. Как вам такой набор? И насколько круто его треп расходится с действиями? Нужно ли мне продолжать? Думаю, нет. Все мы здесь умные люди, которые всё прекрасно понимают. Малик не защитит меня; он не защитит мою дочь. Не знаю, то ли она действительно так неподражаемо берет, то ли это старые чувства, которые вдруг вспыхнули? Мне нет дела. Но я отчетливо вижу, что если встанет необходимость выбирать, я проиграю. Если проиграю я, значит, и Надия тоже, а вот этого я уже допустить не могу. С ущемленной, женской гордостью смериться можно. Можно даже научиться жить с дырой в груди, но! Когда твоему ребенку угрожают? Нет, с этим мириться ни одна нормальная мать не станет, а я хорошая мать.

Поэтому поглубже обиды, получше туалет, побольше украшений и стати к образу: я спускаюсь королевой. Нервы прячу за хорошо отрепетированной маской на своем лице, но на миг замираю перед дверьми в столовую.

Пальцы подрагивают.

Так, ладно. Спокойно. Дыши. Залог победы кроется во многих мелочах, но никакой победы не будет, если ты задохнешься. Это первый шаг в любой игре, даже в самой жестокой — дышать.

Киваю самой себе, потом жестким, резким движением открываю двустворчатые, дубовые двери. Чего жду? Да очевидно, по-моему. Мерзкой улыбки, гадкой словесной атаки, которая нацелена прямо мне в сердце, но…ни одного из пунктов программы-минимум не следует далее. Потому что в столовой нет никого, кроме Мариам.

Она оборачивается, дарит мне слабую улыбку и начинает ворковать, что приготовила мой любимый салат с морепродуктами, а Надия получит свою кашу со свежими фруктами.

Я растеряна. Когда ждать эту падаль? Она решила спуститься неожиданно? Господи…

Подхожу к своему стулу, отодвигаю его и сажусь за стол. Сама поглядываю в сторону лестницы, и скрыть бы, что я ожидаю великого пришествия, так? Но скрывать не получается. Я нервничаю. Чего ждать от этой суки — без понятия, но она опасна. Не знаю, как объяснить то, что я чувствую, а я все равно это чувствую: дикую опасность. Ее взгляд похож на порез сотен кинжалов, и если раньше я думала, что это из-за интрижки с моим мужем, то теперь начинаю во всем сомневаться, включая саму себя. Но может быть такое, что Малик привел в дом опасного человека? Ха! У него под домом пыточная. Еще вопросы есть?!

- Она уехала с господином, - вдруг шепчет Мариам, не поднимая головы.

Я вздрагиваю. Перевожу взгляд от лестницы, точнее, отвлекаюсь от мысленного пути под нее. В спортивный зал. И еще ниже…в ад.

- Что?

- Она уехала, - повторяет, но не громче. Чуть четче просто…

Я хочу протестовать. Не хватало, чтобы обслуживающий персонал видел во мне гребаную жертву, сплетничал, а эта тварь потом услышала, но…с другой стороны, я благодарна.

Дышать становится проще.

Потом я слышу задорный смех своей дочери и улыбаюсь. Плохие мысли окончательно отступают, когда Алена выносит ее к завтраку. Няню я отпускаю. Не знаю, но ей я тоже теперь не доверяю, а скорее…ненавижу даже. За взгляды, которые она посылает в моего мужа, и которые я теперь тоже вижу.

Подумаю о смене персонала. Найду какую-нибудь взрослую женщину, а не молодую лань. Неприятно становится троекратно, когда я вспоминаю, что именно Малик привел эту сучку сюда. Снова.

Господи, какой же слепой идиоткой я была…

- Что-то не так, госпожа? - воркует Алена, усаживая Надию в ее стульчик.

Я прищуриваюсь.

- Нет, все хорошо.

Она кивает с легкой улыбкой, в которой я вижу насмешку. Надо мной! Как над самой рогатой, конченой идиоткой из всех…

Ну, сука!…

- Если не считать, что с этого дня ты здесь больше не работаешь.

Алена замирает. Мне приносит больное удовольствие наблюдать, как она медленно поднимает глаза и также медленно переводит на меня сверкающий взгляд.

Бесится.

Даже не так. Ненавидит меня…

Ха! Значит, я не ошиблась…господи. Как мерзко-то…

- Что, простите?

- Если у тебя проблемы со слухом, дорогая, то как ты можешь позаботиться о моей дочери? - хмыкаю и беру стакан свежего сока со стола, а потом жму на децибелы, - Ты уволена. Или, может быть, мне написать об этом на листочке?! Чтобы до тебя точно дошло.

Алена часто моргает. Мне даже кажется, что она готова вот-вот сорваться с места и вцепиться мне в глотку зубами. Если не зубами, то точно использовать столовый нож. Чтобы перебить мне сонную артерию, например.

Господи…когда я стала такой жестокой? Хотя…с волками жить, и все такое, полагаю?

Мне приносит удовольствие наблюдать за ее реакцией, и почти не страшно от картинок в своей голове, где я захлебываюсь собственной кровью…

- Ты еще здесь? - приподнимаю бровь с ухмылкой, - Я тебя более не задерживаю.

- Вы не можете меня уволить!

- О, как. Интересно. Я — мать Надии, и я считаю, что ты ей более не подходишь. Ты некомпетентна.

- И в каком месте?! - повышает голос, я жму плечами.

- Например, у тебя проблемы со слухом. И с пониманием простых инструкций…

- Но…

- А еще с субординацией. Покинь мой дом немедленно.

Алена молча смотрит на меня, пока не складывает руки на груди с неожиданной ухмылкой.

- Твой дом?

- Твой? Мы вдруг перешли на «ты»?

- Это дом Малика.

Сука…

- А не твой. И меня нанимал Малик, а не ты. Поэтому не тебе…

Это больно. Судя по ее уверенности в собственной важности, Элен не первая шлюха, которую привел мой благоверный в «наш» дом. Замечательно.

И да, это внезапно больно, как в первый раз. Больно и обидно, но…я держу себя в руках. Не позволяю ни одной эмоции проявится на моем лице, зато повыше нос задираю и холодно отбиваю ее взгляд своим.

- Он все еще мой муж. Догадаешься сама, кого он выберет?

Алена багровеет от злости. Думаю, она с удовольствием продолжила бы нашу милую перепалку, и возможно, у меня была бы замечательная возможность узнать побольше обо всех хитросплетениях их отношений за моей спиной, но…в столовую входит Али. Он моментально считывает напряженную атмосферу, в которую погружается такая маленькая комнатка. Слишком маленькая комнатка для настолько заряженного кислорода, который в своем запале равен паре сотен килограммов тротила. Спорю на что угодно, все волнение подкрепляет Мариам за моей спиной. У нее очень яркая мимика, а подобная сцена не оставила бы и слепого в холодном рассудке. Так что, все переживания сто процентов отпечатались на ее лице — я уверена.

- Госпожа, - начинает аккуратно он, - Господин передал мне, что вы бы хотели видеть меня…рядом. Здесь что-то происходит?

Еще пару мгновений смотрю на тяжело дышащую Алену, потом хмыкаю и перевожу взгляд на Али.

- Я уволила нашу няню. Она мне больше не подходит. Проводи ее, пожалуйста, до комнаты, чтобы она забрала все свои шмотки. Не хочу найти ни одной после того, как она уберется из моего дома.

- Я не…

- И да. Проследи, чтобы она получила плату за свои услуги. За все свои услуги. Спасибо.

Поворачиваюсь к дочери, тем самым заканчивая разговор. Для Алены это, конечно, не финал. Думаю, она захочет продолжить дискуссию, но Али ей не дает. Негласно я всегда чувствовала, что он на моей стороне, поэтому сейчас происходит то же самое. Он берет ее за локоть. Не жестко, но так, что спорить и пытаться вырваться — себе дороже. На моменте, когда Аленочка открывает свой рот, он чуть сильнее сжимает ее руку, и да. Я это улавливаю и слегка улыбаюсь. Как бы дочери, но как бы и нет.

Чувствую себя победительницей, даже Мариам выражает это взглядом. Одобряет мои действия кивком и тихим:

- Вы молодец. Это правильно. Давно надо было гнать отсюда эту вертихвостку…

Конечно, ее поддержка получается…нелепой и обидной. Внезапно так. Потому что я себя чувствую просто круглой идиоткой, боже! Неужели все вокруг знали, что мой муж делает, кроме меня?!

Верила.

Я ему так слепо верила, так к нему тянулась, что это даже смешно! Ведь совсем не стоило…совсем…

***

Весь день я провожу с дочерью в нашей спальни. Мы играем, смотрим мультики, потом я укладываю ее спать и работаю недолго. Дальше у нас ужин.

Так как Алену я уволила, то ребенка отдаю Мариам. Ей, кстати, гораздо проще. Она всегда ко мне относилась тепло, и я даже люблю ее, как можно любить единственного человека, от которого ты получаешь поддержку. Хотя бы ее подобие… я сильно сомневаюсь, что Мариам решилась бы выступить в открытой конфронтации за меня, но хотя ее мягкость в кулуарах дорогого стоит.

А теперь о главном.

Все эти мысли — дело, конечно, хорошее. Ими приятно отвлекаться, но время на отвлечение заканчивается, когда дверь спальни открывается, и в нее заходит мой дорогой муж. Он одаривает меня взглядом, пока я наношу макияж, хмыкает и уходит в ванную.

Замечательно.

Нет, серьезно. Чем меньше разговоров, тем лучше. Я спокойно заканчиваю рисовать стрелки, красить губы, потом распускаю свою укладку. Оценивая готовый образ, уплываю мыслями подальше из этой спальни, туда, где я была бы в безопасности, а сама делаю небольшой глоток из стакана с соком. Я всегда ужинаю дома перед всеми мероприятиями, ведь жрать на людях столько, сколько тебе будет достаточно, чтобы действительно быть сытой — это страшно неприлично. Это обычная, давно ставшая рутиной, привычка, которую я поддерживаю…не знаю зачем? Для чего я это делаю? Раньше ради него и его репутации, чтобы никто не посмотрел на жену Малика косо! А теперь? Наверно, просто по привычке…

Он выходит из гардеробной, одетый в черный костюм, с черной рубашкой и черным галстуком. На его конце, конечно же, привычно прикреплен черный крест с черными обсидианами. Малик выглядит привлекательно. Я бросаю на него взгляд через отражение зеркала, и мне хочется улыбнуться, ведь на мгновение я оказываюсь в прошлом, но оно тает…

Слишком быстро тает, когда мы встречаемся взглядами. Я ведь теперь знаю, как он искусен во лжи и предательстве, как можно и дальше видеть в нем кого-то знакомого?

Нет, я его совсем не знаю. И пока, я подчеркиваю! Только пока мне приходится напоминать себе об этом, но чем больше я узнаю, тем проще мне противостоять его влиянию на собственный гормональный фон. Это отлично. Хорошие новости.

Плохие: Малик слегка усмехается и вальяжно подходит ко мне со спины. На мне черное, шелковое платье с крупными разрезами на бедрах. Бриллиантовое колье на шее. Никаких колец. Черт! Никаких колец!

Я себя кляну, но не успеваю ничего исправить. Да, так и не надела его кольца. Да, я этого не сделала. Надо было, но…

- Мне нравится, как ты выглядишь, - Малик убирает волосы в крупных завитках за спину и оставляет почти деликатный поцелуй на шее, который, правда, больше похож на игру кота с мышью.

Он уже все видел. Я это знаю. В вылавливании деталей ему, конечно, нет равных. Дьявол ведь, как говорится, в принципе прячется в деталях…

- Спасибо, - отвечаю холодно и веду плечом, чтобы он меня отпустил.

Малик, конечно же, не отпускает. Его крупная ладонь с перстнем на мизинце ложится на мой живот и тянет ближе. Горячий шепот обрушивается на мою кожу, как россыпь острых угольков…

- Почему я до сих пор не вижу на твоем пальце своих колец, Лили? Неужели я действительно должен об этом говорить?

На мгновение я замираю. Мне кажется, я слышу угрозу? В тихом голосе с глубокой интонацией. Или это упрек?

- Нет, не нужно.

- Замечательно. Я хочу видеть их на законном месте. А если хочешь увольнять мой персонал, тебе придется их…

Сука!

Резко поворачиваюсь, отталкиваю его от себя и шиплю.

- Как ты смеешь?!

Малик сощуривает глаза.

- Это была просто шутка.

- В каждой шутке есть доля шутки, дорогой, - шпарю его ядовитым сарказмом, - Так что? Без твоего кольца я не могу увольнять твой персонал?

- Я не то…

- Поздно. Ты уже сказал. И что это значит в перспективе? Если я не надену кольцо, то могу быть свободна?!

Голос повышается сам собой, обида вытекает наружу вместе с гноем из незаживших ран. И да. Я знаю, что веду себя по-идиотски, что нужно держаться, нужно быть сильнее и выше этого. Пора забыть о бренном и учиться быть мудрой, но не для того, чтобы угождать этому гандону, а чтобы найти выход! Только…мне пока очень сложно. Неприятные подробности моей пластмассовой жизни слишком сильно ранят острыми концами своих надломов, которые очень ловко удавалось драпировать розовыми облаками.

Я в который раз кляну свою глупость. Он в который раз берет меня за подбородок и сжимает. Несильно, но достаточно, чтобы напомнить мне мое место…

- Ты можешь пытаться взбесить меня, сколько твоей душе угодно, Лили. Можешь дергаться, орать, брыкаться. Мне насрать. Вот тебе правда: мне абсолютно похуй, что ты будешь говорить, но свободы? Охо-хо, дорогая. Забудь это слово.

- Сколько их было? - шепчу.

Малик хмурится, продолжая смотреть мне в глаза слишком пристально, чтобы у меня была возможность скрыть от него свою душу…

- О чем ты говоришь?

- Сколько шлюх ты притащил в свой дом? Ко мне и к моему ребенку.

- Это наш дом и наш ребенок.

- СКОЛЬКО?!

Выхожу из себя и бью его по руке, а потом резко отступаю. Малик молчит пару мгновений. Я вижу, что в его голове происходит схождения правды с моей действительностью, а все тайное становится явным…

Ему это не нравится.

И без того резкие черты лица ожесточаются еще сильнее, голос, и без того вызывающий всполохи колючих мурашек, пробирает до костей…

- Если ты собираешься устроить сцену там, то…

Господи. О чем ты думаешь вообще? Об этом?!

Хотя. Чему я удивляюсь, собственно? Дура…

- Не собираюсь, - беру себя в руки, поворачиваюсь к нему спиной и доедаю свой сэндвич и допиваю сок, - Я готова, можем ехать.

- Лили…

- Лилия.

- Что?

- "Лили" меня называла мама, - достаю оба кольца из небольшой коробочки, - И люди, которые мне дороги, и которым дорога я. Ты больше не входишь в их число, поэтому не смей называть меня так.

Поворачиваюсь и одариваю ненавистного мне супруга ледяным взглядом.

- Поехали.

Делаю шаг, но он перехватывает меня выше локтя, тянет на себя и горячо шепчет на ухо.

- Я буду называть тебя так, как сочту нужным. Лили. Уяснила?

- Мудак.

- Ты себе даже не представляешь насколько, дорогая. И да, я облажался с Элен, но не смей вешать на меня грехи, которые сама себе придумала в своей больной голове!

Резко перевожу на него взгляд и вижу, как внутри его глаз отражается костер. Малик злится… что чувствую я? Удовлетворение. Больное, в этом он был, конечно, прав…

Хмыкаю и дергаю руку на себя. Не отпускает, сволочь…

- Отпусти мою руку.

- Ты меня поняла?!

- А если нет, то что? Угрожать будешь? Страшно, правда. Или ты так злишься, потому что я тебя лишила доступной в любое время дырки? В этом доме!

Малик издает самый настоящий рык и дергается еще ближе. Так, что теперь носом упирается мне в щеку. Дышит тяжело и часто. Сухо. А потом хрипит.

- У меня уже есть доступная дырка в этом доме. Моя жена!

- Пошел ты!

Снова дергаюсь, но он возвращает обратно, ощутимо встряхнув при этом.

- Угомони свою чертову истерику, сколько можно?! Я не спал с Аленой! Мне на нее вообще насрать, какого черта ты себе придумала?! Я злюсь только потому, что, сука, тебе именно сегодня приспичило ее уволить! Именно сегодня!

- Да отпусти ты меня! Оставишь синяки!

Наконец-то я вырываюсь, поправляю прическу и одариваю его убийственным взглядом. Верю ли? Ага, сейчас. У меня лоб еще не прошел от прошлых грабель, спасибо. Но бесить его дальше? Признаю, не хочется. Как там говорят? Лучше страдать в мерседес, чем на остановке? В моем случае, на скучном приеме, а не в пыточной.

Иду на выход молча. Малик следует за мной грузной тенью, а как только мы выходим в коридор, меня опять окатывает ядом. Недалеко от нашей спальни пасется эта чертова сука! Как только она видит Малика, расцветает буйным цветом. Черт возьми! Как я раньше этого не замечала только?! Резко оборачиваюсь на него, чтобы снова что-то сказать, но не успеваю.

- Ты еще здесь, блядь?! - гаркает он, глядя Алене в глаза, та мямлит.

- Я хотела...

- Да в рот я ебал все, что ты хотела! У тебя полчаса, чтобы съебаться отсюда! Или тебя вышвырнут нахуй за шкирку!

Поднимаю брови и смотрю на Алену. У нее начинает дрожать подбородок, да и вся она тоже подрагивает.

Мне приятно.

Мстительная фурия в глубине моей души поднимает голову, как царица, но это в моменте. Потом я буду думать иначе, конечно же, но не сейчас…

Малик фыркает, хватает меня за руку и бубнит себе под нос, пока мы спускаемся по лестнице:

- Почему все вокруг такие тупые?! Внезапно стали!

Бубни дальше. Мне плевать. Ты у нас умный, и это главное! Снова оборачиваюсь, чувствуя взгляд себе в спину, и вижу картину маслом, от которой внутри пробегает холодок. Алена так и стоит на своем месте, смотрит на нас. То есть, на меня. Она вытирает слезы, но при этом ухмыляется, и мне страшно. Да, мне становится страшно, потому что эта улыбка не сулит ничего хорошего…

- Малик, стой, - тяну его обратно, - Я не хочу оставлять Надию в одном доме с ней. Не поеду…

- Ты поедешь! - рявкает он, хватает мою шубу и поворачивает к себе спиной, а потом вдруг орет, но уже не мне, - КАКОГО ХУЯ ТЫ ТАМ СТОИШЬ, СУКА?! ВРЕМЕНИ НА СБОРЫ НЕ НУЖНО?!

Алена тут же разворачивается и сбегает дальше по коридору. В свою конуру. За шмотками, полагаю…а он хрипит мне на ухо.

- Надия в безопасности, хватит уже ебать мне мозги, Лили. Просто. Хватит.

- Но…

- Ты хотела, чтобы Али был с ней?! Он будет! Все! На выход!

Я бросаю еще один взгляд на лестницу, но не успеваю ничего сказать. Малик подхватывает меня на руки, закидывает на плечо, как пещерный человек, и выносит на улицу. Тяжелая дверь захлопывается перед самым носом…

- Поднимись и выведи няню из дома, - отдает короткий приказ он, заталкивая меня в высокий, черный джип, - Сейчас.

Один из его людей кивает и уходит в дом, а муж бросает на меня взгляд и цедит.

- Довольна?! А теперь прекратила!

Еще один хлопок перед самым носом, но да. Я довольна. Хоть где-то победила…

Ну. Или мне так казалось...