Брак без выхода. Мне не нужна умная жена

«Медведь»

Лили; около шести лет назад

- …Папуль! Я дома! Представляешь… - издаю тихий смешок, снимаю шарф и стряхиваю остаток снега на ковер у двери, - Я такси ждала целую вечность! Это будет совсем наглость, если я снова подниму вопрос машины?

Не совсем. Я знаю. Мой папа владеет довольно крупной сеткой тренажерных залов. Как бывший спортсмен — боец! Он до сих пор в отличной форме. Настолько отличной, что половина моих подружек влюблена в него до последней запятой. И это бесит, хотя я и горжусь. Мне бы не хотелось, чтобы после мамы он закрылся в себе, пусть лучше работает и соблазняет своим видом молодых курочек. Я знаю, что он на них внимания не обращает, они для него — дети; как я. А это удручает, на самом деле, ведь именно поэтому машины-то у меня и нет. Он считает, что я еще маленькая; боится, что куда-нибудь врежусь и со мной что-то случится. Короче, пока не доверяет или слишком сильно оберегает? Я не уверена.

- Мы в гостиной, - звучит его низкий, хриплый голос, и я киваю.

Ладно.

Беру свою сумку, вешаю ее на плечо и иду в гостиную. Может быть, получится выторговать у него машину все-таки? Я уже взрослая, мне скоро (и даже если нет, ведь около восьми — это и не «скоро» почти…) девятнадцать! Объясню ему, что буду осторожна. Господи, кого я обманываю, да? Уже миллион раз повторяла, а он все равно ни в какую! Папа меня очень любит, я его принцесса и, наверно, всегда буду его малышкой...

Сдуваю прядь светлых волос со лба. Ну, может быть, на этот раз он меня послушает? Очень бы хотелось. Я же даже не прошу что-то спортивное или экстрадорогое! Небольшую малышку, которую я буду любить и уважать. Вот так-то.

Стоп, он сказал «мы»?

Хмурюсь, мысленно надеюсь, что он не привел в дом женщину. Не знаю почему. Моментально меня окатывает ревностью, хотя я и стараюсь ее погасить тут же. Понимаю. Папа не может быть вечно один, хотя с момента, как мама нас покинула, я не видела его с женщиной, но подозреваю…они у него есть.

Говорю же. Я не ребенок и все такое…

Бр-р-р…думать об этом неприятно. Отвожу свои мысленные мытарства в дальний угол, подбираюсь и выхожу из-за угла нашей гостиной, а потом замираю.

Отец сидит не с женщиной. Рядом с ним мужчина. И не просто мужчина, а тот самый Медведь! Тот самый!

Не могу дышать. Смотрю на него во все глаза. Как он встает, застегивает пиджак на одну пуговицу. Огромный какой...еще больше, чем я его запомнила. И уж точно не бледный. Здровый, дышит жизнью, горит ей... Галстук с крестом, кстати, тоже при нем. Только когда-то крест был из белого золота и с бриллиантами. Как я поняла, что это были бриллианты? Да очень просто. Когда нас привезли в больницу, тут же окружила целая толпа. Где-то десять черных внедорожников, куча огромных мужиков в похожих, строгих костюмах. Будто я с президентом, как минимум, в одной скорой ехала…Помню, как его тут же забрали. Помню, как один из мужчин выговаривал что-то врачу. Что? Не слышала. У меня в ушах шумело. Но я хорошо помню, как его тогда забрали, как вся толпа хлынула следом, как все вокруг расступались…

Так что, очевидно, что это были бриллианты…судя по размаху. Охраны, как я сама догадалась, было пугающе много, если честно. Потом меня отвели в отдельную палату. Очень хорошую палату. И это не мой папа договорился, а кто-то из «его людей». Видимо, врач скорой что-то рассказал, потому что ко мне отнеслись, как к королеве, а потом зашел незнакомец…

- Здравствуйте. Лилия, верно?

Я не знала, что ответить. Сцепила руки на коленках, хлопала глазами, как дура. Залилась краской…

Его позабавила моя реакция. Он был чем-то похож на того Медведя, просто моложе и без бороды. Сделал пару шагов в комнату ближе ко мне, потом остановился. На почтительном расстоянии.

- Меня зовут Багир. Я — брат того, кого вы спасли сегодня.

Багир…интересное имя.

- Хор…хорошо?

Что еще ответить — без понятия. Я была растеряна и, наверно, выглядела совсем какой-то глупой, потому что улыбка у Багира стала только шире.

- Я зашел к вам, чтобы поблагодарить. Вы спасли жизнь моему брату.

- Если честно, я сама не знаю, как это произошло.

Он выгнул брови, но ничего не стал говорить. Ждал.

- Я… - рассеянно потерла пластырь на лбу и нахмурилась, - Не понимаю, что произошло. Вы знаете? Там было столько…

Трупов. Там было много трупов, но я произнести этого вслух не смогла тогда, не могу и сейчас.

- Это был взрыв, - мягко объяснил Багир, - Сначала витрину ресторана протаранили на микроавтобусе, а потом он взорвался.

- Господи…

Вот откуда он узнал…мне почему-то сразу стало ясно: это я, дурочка, лазила в телефоне и была так увлечена перепиской, что ничего вокруг не видела. А он видел…

Подняла глаза на Багира и прошептала.

- Он меня оттолкнул.

- Что?

- Он…ваш брат. Он толкнул меня. Понял. Я не видела ничего вокруг…

Страх, что я могла действительно умереть, стал осознание и осязаемей. Но я дала себе только пару мгновений, сжав крепче руками свои предплечья, а потом резко подняла глаза и выпалила.

- Как он? С ним все будет хорошо? Я читала, что рану нужно зажать. В идеале сделать не тугую повязку, но я…не было времени. И мне было страшно его шевелить. Я…я испугалась, что сделаю хуже. Так не сделала? С ним все будет хорошо?

Тогда я не говорила, а тараторила. Выпаливала одно слово в секунду, ну, точно! Если не больше…

Багир поблагодарил меня и за это волнение, сказал, что все будет хорошо. Его брата увезли на операцию, а я? Через мгновение наш разговор прервался. В палату влетел папа: бледный, как смерть. Всклокоченный. Он принялся меня обнимать, говорил, как рад, что со мной все нормально…потом Багир предложил ему денег в качестве благодарности. Я отказалась за него. Папа почти сразу увез меня домой, лишь мельком уточнил о том, что произошло. Я обтекаемо объяснила. И на этом можно было бы поставить точку, но…через пару дней я приехала в больницу, чтобы узнать, как дела у Медведя. Его имени я так и не узнала, но меня узнали на ресепшене. Они сказали, что с ним все хорошо и даже предложили навестить. Я отказалась наотрез. Почему-то стало не по себе, неловко и вообще…чего я приперлась, да? Глупо как-то. Тем более больница…ненавижу больницы.

Короче, разволновалась. Отказалась. Но…я привезла ему свежих фруктов с печеньем и маленькую открытку со словами:

Поправляйтесь! И спасибо, что вы меня спасли…

Мне сказали, что фрукты ему нельзя, как и печенье, но открытку обещали передать. Я поблагодарила и ушла, а теперь…он стоит в моей гостиной. Целый, здоровый. С новым крестом — красным в платиновой оправе.

Моментально щеки обдает жаром, и я сжимаю подол своего вязаного платья. Часто моргаю, будто если буду так делать, он распадется на части. Но нет. Стоит. Еще, кажется, сильнее проявляется, будто вплетаясь корнями в мою реальность.

- Здравствуйте, Лилия, - говорит хрипло, низко.

У меня сразу мурашки…

Господи! Какой мужчина. Сейчас я, кажется, хорошо понимаю своих подруг, которые млеют при виде моего отца. А вот раньше не понимала совсем, говорила: он же старый! Вы — чумные! Медведь не старый, конечно, но гораздо — го-о-ораздо старше меня! И как-то неловко. Смотрит еще так…тянет…

- Лили, - исправляю на автомате, но сразу же прикусываю губу и прячу глаза в пол, - Простите.

- За что вы извиняетесь?

Слышу его смешок. Он мягкий, бархатный и красивый. От него мурашки только пуще прежнего разгоняются, а коленки подгибаются, черт бы их побрал…

- Я не знаю.

Боже!

Скажи что-нибудь нормальное, но не это! А я выдаю правду, как добросовестный кассир на кассе. Потрясающе.

Жмурюсь, снова заправляю волосы за ухо и смотрю на папу. Он хмурый. Ему не нравится то, что здесь происходит, но раньше, чем я успеваю, хотя бы какой-то знак подать: не знаю, мигнуть, нахмурится, хоть что-то! Медведь говорит.

- Меня зовут Малик.

Малик…

Внутри разливается патока, а я потекла бурной речкой. Завороженная, перевожу на него взгляд, пока сама перекатываю его имя на языке, как сладкую конфету.

Малик…

Какое красивое имя…

ТОЛЬКО НЕ ГОВОРИ ЭТОГО ВСЛУХ!

Мне усилием воли удается удержать комплимент при себе и просто кивнуть. Снова бросаю взгляд на папу, будто ищу защиты, но он молчит. Его желваки ходят ходуном, злится, но молчит! Почему ты молчишь?!

Так. Ладно. Прекрати паниковать.

Смотрю на Малика, делаю аккуратный шаг в гостиную и тихо интересуюсь.

- Зачем вы здесь?

- А вы не рады меня видеть?

- Что? Конечно, рада! - из груди рвется нервный смешок, мысленно даю себе затрещину, но на панике стараюсь объяснить, - В смысле…я очень рада, что с вами все в порядке. Я надеялась, что ваша операция пройдет хорошо, что вы поправитесь. И я очень рада, что это так. Вы выглядите отлично и…

Заткнись…умоляю! Заткнись!

Прикусываю губу и расширяю глаза. Что я только что сказала?! Идиотка…

Малик слушает молча, лишь слегка улыбается уголком губ. В его глазах творится ад…я не умею пока читать взгляды, но нутром чувствую, что этот ад как-то связан со мной. Точнее, напрямую.

Может быть…он думает, что я сделала что-то плохое? Поэтому отец так злится? Что-то украла? Его крест?

От таких мыслей я сжимаюсь и хмурюсь. Смущение отходит на второй план.

- Вы так и не сказали, зачем вы здесь?

- Хотел поблагодарить лично.

А. Поблагодарить. Хорошо. Это…хорошо.

Почти ощутимо выдыхаю и пару раз киваю.

- Хорошо, но…я уже сказала вашему брату: мне деньги не нужны. Я сделала это не ради них.

- Да, знаю. Он мне передал.

- Тогда…

- Мы можем поговорить? Наедине.

Он как-то странно выделяет последнее слово, и я снова бросаю взгляд на отца. Папа деревенеет. Ему еще больше не нравится все то, что здесь и сейчас происходит, но он продолжает молчать. Так, что-то тут явно не так…

- Я…не думаю…

- Извините, Лили, но я вынужден настаивать.

Похоже, у меня нет выхода? Это немного неприятно, хотя с другой стороны…чего мне боятся, да? А папа? Может быть, его просто бесит сама ситуация? Мужчин рядом со мной он не терпит. А еще больше ему не нравится напоминать мне о том, что случилось. После взрыва пришлось обратиться к специалисту. Я не могла спать, снились кошмары, и единственное, как я просыпалась — это от крика. Если бы ситуация была действительно какой-то плохой, папа бы быстренько Малика из дома под зад ногой. В габаритах ему он не уступает.

Но все равно я киваю не очень-то уверено, а потом приглашаю его пройти в сад.

- Там нам не помешают.

- Конечно.

Иду первая, он за мной. Снова чувствую взгляд себе в спину, от которого печет. Оборачиваюсь. Скорее на рефлексах, будто чувствую опасность и…замечаю, как он с легкой насмешкой уставился на мою пятую точку.

Прекрасно.

Вспыхиваю моментально, резко отворачиваюсь и понять не могу: оскорбило? Естественно! Но вместе с тем польстило, если честно.

Малик ждет, пока я засуну ноги в здоровенные валенки и накину на плечи меховую куртку. Только сейчас, кстати, понимаю — возможно, пригласить его выйти, и не самая нормальная идея была. Все-таки он одет не совсем по погоде.

- Простите… - замираю, глядя ему в глаза снизу вверх, - Я не подумала совсем. Вы, наверно, замерзните, и…

- Со мной все будет нормально.

- Но там снег и…

- У меня горячая кровь, - низко шепчет он, слегка качнувшись в мою сторону, - Не волнуйся, маленькая. Не замерзну.

Его эта "маленькая"…вкупе со взглядом и интонацией…делает со мной явно что-то. Многое, если честно…

Я впервые ощущаю себя так. Внутри жарко, колотит немного, а еще внизу живота пархают бабочки.

Боже…

Я так растеряна, а он, кажется, вовсе не переживает. Снова улыбается одним уголком губ, подходит к двери и открывает ее со словами:

- Прошу.

Будто это его дом! И все, что есть внутри…тоже его.

Как-то мне не по себе.

Пробегаю мимо побыстрее, а чтобы унять это дикое волнение и странное предчувствие, как только дверь за нами закрывается, я выпаливаю, резко повернувшись к нему.

- Если что…я не крала ваш крест!

Малик замирает. Он лишь на мгновение теряет всю свою уверенность, а потом забирает ее обратно с громким, раскатистым смехом.

Кстати, красивым. Привлекательным. То есть, наверно, потому, что сейчас я едва ли способна оценить его в полной мере.

Стою, хлопаю глазами, себя руками покрепче обнимаю. Что происходит?! Чего он ржет?!

- Ты думаешь, что у меня один крест? - снисходительно улыбается, делает шаг в мою сторону, а я от неловкости не знаю, куда себя деть.

Обнимаю руками. Смотрю в сторону на то, как крупные снежинки опускаются на наш яблоневый сад, будто покрывая его пуховым одеялом.

- Лили, посмотри на меня.

Смотрю. От неожиданности, правда, вздрагиваю. Он, оказывается, успел подойти ко мне и встать напротив.

Слишком.

Близко.

Чтобы я чувствовала запах его парфюма и тепло его тела.

Мда…кажется, кровь у него определенно горячая. Как печка!

Смущаюсь дико. В нос бьет сладость ванили, немного табака, мед? Или что-то другое, что-то сладкое. А еще остринка. Да, в его запахе слышится что-то острое, что оседает на языке и заставляет трепетать.

Краснею просто дико. Нет, он действительно стоит так близко, чтобы я смогла разобрать его парфюм по нотам! Надо перестать пялиться. Надо перестать! Но я не могу отвести глаз от его…они такие зеленые, сочные…такие притягательные. Черт возьми!

- Я не…

- Я приехал не для того, чтобы предложить тебе деньги или обвинить в воровстве.

- Тогда зачем? - шепчу еле слышно, а он вдруг поднимает руку и касается моей щеки пальцами.

Совсем слегка, но эффект такой повальный…Меня будто жахает молния в этот момент! И жар расходится по всему телу волнами цунами, накрывая все мое сознание…

- Я верю в судьбу, девочка, - отвечает он хрипло, - И верю, что все в нашей жизни неслучайно. Ты неслучайна в моей.

- Я не…не понимаю…

Касание становится более настойчивым, и через мгновение его ладонь полностью ложится на мою щеку.

Надо отстраниться! Это недопустимо! Но…я стою на месте.

Сердце в груди так колотится…

- Ты мой талисман, Лили. И я хочу на тебе жениться…