Брак без выхода. Мне не нужна умная жена

«Второе января»

Лили

Это был совершенно другой этап моей жизни, и все в ней теперь по-другому.

Первое января я просто проспала. Обычно этот день был особенным. Мы с Надией просыпались, спускались вниз и открывали подарки, а Малик сидел у камина и попивал скотч. Я любила этот день, потому что он был спокойным. И счастливым. Очень-очень счастливым.

Никаких дел, встреч, никаких партнеров, телефонных разговоров и «господин, нам нужно ехать». Только мы втроем. Малика никто не отвлекал, и он принадлежал только нам, даже если просто сидел в кресле и смотрел на нас издалека.

Мне было этого достаточно.

После завтрака мы шли гулять. Я любила этот день, потому что первого января почти никого нет на улице, а будто бы во всем мире. Малик занимался с дочерью: катал ее на санках или просто держал на руках, это было тоже неважно. У меня есть пара самых моих любимых фотографий, и почти все они сделаны первого января. Сияющий миг, когда я на сто процентов могла бы назвать нас семьей… Когда Надия ложилась спать, я приходила к нему и садилась на колени, а потом мы долго просто молчали. Но это не сковывало…я слушала его дыхание, биение сердца, и мне снова было достаточно. Просто чувствовать его рядом — хватит; просто касаться — хватит; просто…быть с ним…хватит.

А в этом году все иначе. Я спала весь день, его не было дома. Мне не хотелось думать, чем он занимается. И вообще не хотелось думать. Я спала, чтобы сбежать, а когда он приехал поздней ночью, сбежала, как только он заснул.

Словно призрак я бродила по нашему особняку и прощалась…

С комнатами, темными коридорами, закоулками и тайнами. В последний раз сыграла на рояле…

И это было больно.

А сейчас еще больнее…

Я сижу на нашей постели и стараюсь не развалиться на части. Полностью собранная, готовая, я жду. Жду и разрываюсь от стыда, боли, печали и тоски. От ненависти и любви. От точки невозврата до этого момента…

БАМ-БАМ-БАМ!

Громкий стук во входную дверь говорит одно: время пришло.

Я шумно выдыхаю и трясу дрожащими, промокшими от волнения ладонями.

Время пришло…

Оно так быстро пролетело, и я так не хочу выходить из спальни, где быть не хотела всего пару месяцев назад.

За окном идет снег.

Солнца не видно.

Тучи…одно серое небо и бесконечный снег, который падает будто бы весь разом на меня.

Настолько тяжело…

Мне требуется пару мгновений, чтобы подняться. Потом я уже робот. Беру свою сумку, выдыхаю и иду к двери.

Кольцо остается лежать на столе, и больше оно не блестит так же красиво, как блестело в самом начале.

- … Следак, ты окончательно попутал берега, - слышу голос Малика, жмурюсь, когда Орехов в ответ издает смешок.

- На этот раз я не с пустыми руками, господин Амоев.

Шуршание. Я выглядываю из-за угла и вижу, что он сунул Малику какие-то бумаги. За его спиной стоят пять сотрудников полиции в серых формах. С ними собаки. Возможно, это еще не все. Возможно, за дверью нас ждет целая армия, и как сложно дышать, когда ты понимаешь, что именно твоими руками были открыты двери в вашу крепость.

Ты предала.

Это ты…

Боже…

Прижимаюсь лбом к стене и стараюсь не зарыдать.

Прости меня. Пожалуйста, прости меня, больная моя любовь, но у меня не было другого выхода…

- Амоев Малик Арсланович. Вы арестованы по подозрению в совершении коррупционных действий особо крупного размера, в продаже и хранении наркотических средств и оружия. В подозрении совершения рэкета, грабежа, шантажа и угроз. В подозрении на убийство должностных лиц и…

- Харе,- рычит Малик, - Этой бумажкой ты можешь подтереться.

- Не в этот раз. У меня есть доказательства.

На губах Орехова расползается гадкая улыбка, а Малик ловит ступор. В этот момент я дико сомневаюсь, что поступила правильно, но…нет. Нет. Нет. Не смей сомневаться…

Жмурюсь до рези в глазах, потом выдыхаю и отстраняюсь от своего места. Делаю шаг. Первый — сложнее всего, а потом иду на автомате.

Малик резко поворачивает голову и хмурится.

- Лили, иди в спальню. Это…

- Это все правда, - говорю тихо, глядя ему в глаза.

Малик выгибает брови. Молчит. И я знаю, что он уже все понял, но не могу не сказать…

- У него есть доказательства, Малик. Я их передала.

В прихожей повисает гробовая тишина. Она звенит почти минуту, а потом прерывается рычанием. Багир резко подается вперед и орет:

- Ты — сраная шлюха!

Его скручивают первым. Ненависть становится гуще. Его, Али, Элен, которая вышла из гостиной и теперь прожигает меня взглядом. Но это все ничто. Они — ничто по сравнению с тем, как на меня смотрит Малик.

Там боль и неверие. А потом только злость и ярость…

Я тоже злюсь. В моменте ловлю дикое состояние злости, хотя на самом деле мне просто страшно…мне грязно, гадко, мерзко, и я себя ненавижу.

Я всегда буду.

Но сейчас я злюсь.

Горячие слезы скатываются с глаз, я быстро стираю щеки и мотаю головой.

- Не смотри на меня так. Ты сам виноват. Только ты в этом виноват!

Мой голос звенит, разбиваясь о стены и возвращаясь в меня еще больше волной ненависти. Выдыхаю смешок и киваю пару раз.

- Наверно, ты не ожидал. Правильно. Тупая жена, которая просто не способна ни на что, кроме как сидеть и молчать. Сносить все, что ты делаешь.

- Ты…предала меня, - глухо констатирует факт, а я усмехаюсь вновь.

- Ты первый меня предал.

- То есть…ты сдала меня…из-за этого? - он указывает на Элен подбородком.

А я горько усмехаюсь и снова стираю бесконечные слезы…

Он так и не понял. И не поймет. Он никогда меня не поймет…он просто неспособен.

- А этого недостаточно?

- А достаточно?

- Ты никогда меня не понимал, - шепчу, а потом с губ снова срывается смешок, - И никогда не поймешь. Но я не удивлена. Сложно говорить с обычной вещью на одном языке. Я же только твой талисман, правильно? И все. Я никогда не была твоей женой, просто твоей движимой собственностью, у которой нет мнения, чувств и эмоций. Да и откуда? Их быть не может! Ведь я не человек, а только твоя гребаная вещь! - голос скачет до ора, но потом я закрываю глаза и приказываю себе успокиться.

Тихо. В этом нет никакого смысла...тихо...

- Но кажется, ты в этом просчитался, малыш. И талисман может повернуться задницей…

Малик криво усмехается, а я продолжаю на него смотреть. Теперь в его глазах тоже горит злость, но я ее стерплю. Мне уже все равно. Все равно. Все…

Спускаюсь по ступенькам, когда Орехов приказывает надеть на Малика и остальных наручники. Элен, конечно же, разглагольствует…

- … Меня не было в стране, - сложа руки на груди, задирает нос, - Можете проверить. И вообще, ничего общего с его делами не имею. Ничего не знаю. Но я его адвокат, и мой клиент не будет…

Бла-бла-бла. Долгий спич, который распадается на отдельные слова, пока я одеваюсь, а сердце в груди тяжело и часто бьется. Я больше не смотрю на Малика, хотя он прожигает меня взглядом. Наверно, если я это сделаю, то точно окажусь у этой стены в его подвале, и это будет очень реально…

А я не хочу.

Я хочу запомнить ночь, которая у нас была. Хочу запомнить все первые января вместе, когда его сердце билось в унисон с моим, и я думала, что оно мое. Я хочу запомнить, как верила, что он меня любит, потому что я была тогда счастлива.

Я была очень счастлива с тобой, но на этом все.

Даже талисман может повернуться к тебе задницей, если ты будешь вести себя с ним так, как ты вел. Я больше не твой Талисман, не твой ангел. Все кончено. Прощай.

Орехов открывает мне дверь и выходит следом.

- Вы понимаете, что вам нельзя покидать страну?

- Понимаю.

- Возможно, вы будете давать показания в суде…

- Я ничего не видела все равно. Что мне там рассказывать?

- На всякий случай. Кстати, Лилия Антоновна. Вы…ничего не забыли?

Бросаю на него взгляд и хмурюсь. О чем речь?

- Доказательства. У вас для меня что-то еще есть?

В этот момент в руке начинает гореть телефон. Есть. Я сняла видео из подвала, даже не запомнив это. Потом обнаружила и не удалила, а сейчас…

- Нет, извините, - увожу взгляд в сторону, - Я испугалась.

Орехов молчит пару мгновений, и мне кажется, что это конец по всем фронтам. Если не поверит? Затребует мой телефон? Я не хочу закапывать Малика еще больше. Даже не так. Я не могу этого сделать — уже достаточно…и я молюсь, чтобы меня просто отпустили.

- Ясно, - наконец говорит следователь и кивает пару раз, - Ясно…ну, ничего. Того, что я нашел, хватит лет на…

- Пожалуйста, замолчите.

- Что?

- Замолчите, - залезаю на водительское сидение своей машины, - Я ничего не хочу знать. Надеюсь, прощайте навсегда.

Когда я отъезжаю от дома, он довольно быстро пропадает в густой метели. Я не видела, как Малика выводят и сажают в полицейскую машину, и я, правда, не хочу знать, что будет дальше.

На этом все.