Брак без выхода. Мне не нужна умная жена

«Ты — монстр»

От автора: в главе присутствует жестокость, осторожней 🙏

Лили

Я брыкаюсь в такт своему сердечку, которое лупит с такой силой, что кажется, будто сейчас сломает мне все ребра и грудную клетку, крепко прижатую к его плечу.

Малик не обращает на меня никакого внимания. Как бы я ни старалась отцепиться, как бы ни старалась сделать больно — плевать. Вонзаю ногти в шею — прет дальше, хватаюсь за волосы — прет дальше! Я только получаю очень ощутимый удар по заднице, но на этом все.

Мы попадаем в спортивный зал. Я была здесь, конечно же, видела уже все это. Обычный зал! Темные стены, серый потолок, черный пол. С одной стороны в ряд стоят красные груши для битья, неподалеку внушительная площадь под маты. Дальше ринг. Он вообще в центре комнаты! И все, как на экране телевизора: тоже красный, обтянут резинкой, есть гонг. С резинкой, кстати, у меня случилось недоразумение. Как-то раз я предложила ему «подраться» на перчатках, полезла, зацепилась носком кеда и упала. Малик очень громко смеялся, и это был один из немногих разов, когда я слышала его настоящий смех. С гонгом у меня историй нет, потому что он для меня ни разу так и не прозвучал. Никакой драки тогда не было, само собой, но был секс. Прямо внутри. Почти по канону, правда, какому-то извращенному…

Боже…

Мне тогда совсем-совсем не было страшно; спокойно и очень хорошо — да, а ужаса я вообще не испытывала.

Ладно. Если честно, то ужаса я в принципе с ним не испытывала ни разу. Мне почти всегда было хорошо и спокойно, а теперь…

Куда все это делось?

Я притихла. Мне страшно издать лишний шорох, ведь когда-то шутка, сейчас вполне может стать…реальностью, да? Какие тайны он собирается открыть? Какие еще?!

Только не это…

Замираю, когда Малик проносит меня мимо ринга, но мое дыхание хриплое, сухое и такое громкое и частое, что оно отбивается от стен и разносится по всей площади огромного зала.

Но прятаться негде.

И это еще не конец.

Малик не останавливается. Он идет дальше к двери, что находится в самом дальнем углу. Я ее раньше не замечала даже, хотя окей. Понимаю почему. Я сюда действительно не хожу, какой в этом смысл? Тут воняет мужиками и мужским миром, где мне места тупо нет, да и не стремлюсь я совсем.

Мне всегда казалось, что это правильно. У каждого человека должна быть своя зона комфорта, где он может быть самим собой. Я не хотела душить Малика, хотела, чтобы в его зоне комфорта он мог продолжать быть собой, даже если женился на мне.

Черт, неужели подсознательно я все-таки чувствовала что-то «не то»? Точнее, все его истинное отношение к браку. И что без свободы он просто сдохнет? В клетке Малику не место, и я хотела дать ему свободу. Заигралась? Или от меня ничего не зависело? Наверно, все-таки второй вариант. Просто начни я «качать права», мой мир рухнул бы раньше.

Малик выносит спрятанную дверь с ноги. От удара полотна о стену я вскрикиваю, и голос мой отдается эхом, но не успевает вернуться.

Потому что мы спускаемся опять.

Еще ниже.

Под землю.

- К-куда ты меня…

- РОТ ЗАКРОЙ!

От его крика леденеет нутро, хотя здесь и без этого холодно! Будто в леднике, пахнет сыростью и плесенью. Мокрым камнем.

Куда он меня несет?

От дикого ужаса перед непонятной неизвестностью я громко всхлипываю. Хватаюсь за его плечи, не стараюсь оторваться, держусь. Это неосознанное, но я цепляюсь за что-то, чему верить нельзя, а я по глупости продолжаю верить…

Малик — последнее, что кажется безопасным. И да, я знаю, какой бред несу, но когда тебя лупит собственный адреналин во все места разом, ты едва ли можешь думать разумно.

Черт возьми…

Дыши только, малышка.

Но как? Я забываю.

Коридор, в который мы попадаем, узкий. Его освещают редкие лампы под самым потолком. Стены — это камень. На нем наледь. Сквозняк завывает откуда-то, но так громко, будто в этом тоннеле стая волков поселилась, а не тупой ветер в щелях!

Как страшно.

В глаза лупит черные вспышки, мир кренит набок. Меня сильно трясет, и я насмерть вцепилась в его пиджак.

Или мне так только казалось? Я почти не чувствую пальцев, а когда он выносит очередную дверь с ноги, снова вздрагиваю. Через мгновение он скидывает меня без проблем на пол.

Бьюсь коленями. Маленькие камни впиваются в кожу. Ладони саднит. Но все это меркнет, когда я резко поднимаю глаза, реагируя на движение.

Что я ожидала увидеть? Пока мы шли пару мгновений, я уже представляла себе комнату с женами, как у Синей Бороды. Еще что-то. Не знаю? Извращение какое-то? Что угодно, одним словом. Но не это.

Сначала не понимаю. Мне приходится моргать часто-часто, чтобы вернуть себе способность видеть без перебоев, потом требуется еще несколько долгих секунд, чтобы информация, полученная через глаза, преобразовалась и обрела…какой-то, блядь, смысл.

А потом у меня внутри проваливается просто все.

Я застываю. Пошевелиться вообще не могу. Вздохнуть тоже не могу. Гляжу на человека, который стоит на коленях, и это все…

У него на шее висит огромная цепь, один конец которой вбит в стену. Только это не самое страшное. Его лицо — это не лицо, а какое-то месиво. Глаза опухли настолько сильно, что я сомневаюсь в его способности видеть. Они синие, почти черные! Как и губы. Щеки. Он весь в крови. Разорванная на груди рубашка болтается, открывая вид на грудь, а там…страшные, глубокие порезы.

От ножа.

Если бы я могла что-то сказать, я бы спросила: что происходит? Но я не могу. Как из-за толщи воды слышу хриплый, севший от многочасового крика голос.

- Ты нашел? Нашел?

- Нашел, - ухмыляется Малик.

Он делает шаг вперед, встает перед мужчиной, а потом достает из-за пазухи пистолет и упирает его прямо в лоб.

Я не понимаю, что происходит. Кажется, что все настолько сюр! Господи! Будто я заснула, и мне снится до боли реальный кошмар, но этого же не может быть…

Не может…

- Поэтому я сдержу свое слово.

Малик говорит тихо, но холодно. Ему абсолютно плевать. Он ничего не чувствует, стоя перед человеком.

Человеком!

Я же чувствую слишком много…здесь и жалость, и бесконечное сочувствие, а еще дикое желание помочь и такой же дикий ужас.

Как это возможно?

Что происходит?

ПДЫЩ!

Это тоже происходит будто во сне. Не оглушающий, больше похожий на лопнувший шарик, но, к сожалению, это, конечно же, не он.

Выстрел.

Малик хладнокровно стреляет мужчине в голову и оставляет такую маленькую дырочку во лбу.

Такую маленькую, но такую…смертоносную.

Мужчина даже не дергается. Он просто валится вперед, цепь натягивается на его шее и не дает ему рухнуть на холодный, грязный пол в темных разводах.

Кап-кап-кап

Кровь собирается в лужицу.

Я смотрю на это и все еще не могу пошевелиться. Осознаю, что сложно.

Мне так сложно понять, что сейчас произошло…а когда я понимаю, то все равно не получается разобраться до конца. Меня просто тошнит. Психика получает разряд, тело отмирает, и я наклоняюсь вперед. А потом кашляю…

Бесконечно хочется проснуться, но я не сплю…

Медленно поднимаю глаза. Малик плавно поворачивается и смотрит на меня сверху вниз.

Боже, он такой страшный сейчас…

В свете тусклой лампы под потолком, которая качается и создает ужасающую игру света и тени. Я почти вижу длинные, отвратительный зубы-клыки, рога, глаза его будто и не зеленые, а играют красным.

Как кровь на этом полу.

- Теперь до тебя дошло хоть что-то?! - хрипло спрашивает меня, и я не до конца понимаю.

Что это? Угроза? Я буду следующей?

Неважно.

Сейчас ничего не имеет значения, правда. Я так быстро вскакиваю на ноги, что тупо не успеваю подумать. Несусь. Куда? Да куда глаза глядят! Не помню, как сюда попала. Откуда мы пришли? Блядь! Да какая разница! Я несусь вперед, сердце в груди бьет о ребра…я сказала, что раньше было сильно? Нет, несильно. Хотя, полагаю, это относительно чего «сильно». Относительно всего того, что я переживала в своей жизни? Да. Было мощно. Относительно этого момента? Так, детский лепет.

Попадаю в какое-то помещение. Нихрена не видно. Паника накатывает, слезы душат, дыхания по нулям. Здесь и света нет! И ничего нет! Только холод и сырость…

Но я слышу шаги за своей спиной, так что какая разница?

Юркаю в темноту, тут же натыкаюсь на что-то, похожее на стол, под который моментально залезаю и затихаю.

Сжимаюсь всем телом. От напряжения даже глаза болят! Голова вообще — ад. Но я смотрю в одну точку. На проход, откуда виден тот самый слабый, тошнотворный свет. И его шаги…

- Ты понимаешь, что это просто глупо? - доносится его тихий голос, - Это мой дом, и я найду тебя в своем доме. Даже с закрытыми глазами, Лили.

Господи…

Зажимаю рот рукой, чтобы не выдать себя тупыми всхлипами и своим дурацким дыханием. Что он хочет? Я тоже…тоже буду прикована к стене? Стану следующей, да?

Боже…

Так я закончу свою жизнь? Под землей, где даже света не видно?...

За что?

Тупой вопрос абсолютно. За что? За то, что посмела открыть свой рот. А не должна была! Ты обязана терпеть все. Обязана. У тебя нет своего мнения — забудь!

Но это же нечестно…

Честно? Ха! Кто говорил о честности? Это неравный брак. Теперь ты поняла насколько?

Поняла…

Стоп. Стоп. Стоп. Жалость к себе — прекрасное чувство, но тормози-ка. Не сейчас.

Стараюсь прислушаться. Шаги стали ближе? Или он пошел в другую сторону? Если да, то надо бежать. Куда? Да куда угодно! Лишь бы дальше от этого подвала и…

Говорят, когда твое сознание находится под атакой каких-то жестоких, страшных обстоятельств, оно обостряется и начинает думать. Никаких эмоций, холодный расчет из простого желания выжить. Но! Я настолько не готова была ко всему этому, я настолько…испугалась, что потеряла время.

Меня неожиданно хватают со спины за ноги и жестко дергают из-под стола. Горячие пальцы смыкаются на щиколотке, и да. Я пытаюсь бороться. Как животное, которое поймали охотники, но это все пустое.

Только мои крики разлетаются по страшному подвалу.

Режут горло.

Разрушают сознание. Оно изо всех сил старается хвататься за реальность, бьется в истерике. Я луплю, вырываюсь, дергаюсь.

Но снова. Это все бессмысленно совершенно.

Буквально через мгновение Малик прижимает меня к столу. Он жестко держит меня за шею всего одной рукой! А это уже лишает любой возможности вырваться…

У меня ее нет.

Ничего нет. Ни одного просвета…

Я боюсь, что дальше он приставит мне дуло пистолета к затылку и также хладнокровно застрелит. Надия…моя маленькая девочка. Я никогда больше ее не увижу…она останется одна. Ее никто не защитит. Никто…

- Н-н-н-нет…

Громко всхлипываю.

А пистолета нет. Вместо того, пятерня грубо сжимает мои волосы в кулаке, через мгновение подол жестко дергают. Я сейчас настолько чувствительна к любому звуку, что слышу, как рвется ткань моей накидки будто в рупор!

- Ты моя, блядь! - Малик хрипло рычит на ухо, потом срывает шелковые брюки, и кожу тут же обдает ледяной воздух.

Ненадолго.

Дальше ее прижигает огнем, когда удар приходится по ягодицам.

- Моя! Еще раз посмей только пасть открыть и пиздануть про кого-то другого. А это чтобы помнила…

Еще один удар.

Снова треск ткани.

Трусики режут кожу, скручиваясь в жгут. Рвутся. Пропадают…

А я все понимаю. Он сделает это со мной. Здесь. Где даже воздух пропитан смертью!

Господи…

Только не это.

Но я все понимаю. Уже не ребенок, а после сегодняшней ночи? Никогда им больше не буду даже близко, но…как же так? Между нами было столько ночей, и ни одна не похожа на эту.

Ни одна.

Будто не мой муж, а какое-то чудовище…

Я все понимаю, поэтому визжу так, что голос ломается. Дергаюсь. Царапаюсь о стол ногтями до боли.

Они ломаются.

Кровь стекает по пальцам, как слезы по щекам. Но это неважно сейчас, и я повторяю единственное, на что сейчас способна:

- Нет-нет-нет-нет-нет…

Пожалуйста, не надо.

Очевидно, что он не остановится. Чудовищу всегда плевать, если кому-то больно. Оно питается болью и страданиями…

Внезапно он отступает. Я чувствую по ослабевшей хватке, но не обманываюсь. У меня просто умное чудовище. Ему просто нравится ломать долго и мучительно, а не разом. В этом вся разница.

Если это произойдет сейчас — я сломаюсь, и он тупо это знает. Поэтому отпускает.

Я снова падаю на холодный пол, но не трачу время зря. Отползаю до тех пор, пока не прижимаюсь лопатками к ледяной стене.

Тишина.

***

Я не знаю, сколько проходит времени. Тишина, темнота, давление в груди, но оно отступает. Мне удается немного успокоиться…

Кап-кап-кап

Где-то вдалеке капает вода. Но я представляю густую кровь...Малик никуда не ушел. Я слышала, что он тоже сполз по стене и теперь сидит неподалеку. Курит. Чувствую запах его сигарет, от которого меня все еще трясет. Но…

- Кто ты такой? - спрашиваю еле слышно.

Он издает смешок.

А с ответом не торопится.

Шумно, глубоко захватывает дым, потом выпускает его. Если бы я сейчас могла видеть, то сто процентов это были бы кольца…

- После стольких лет ты наконец-то сподобилась задать этот вопрос?

Напряженно вглядываюсь во тьму. Вижу его внушительный силуэт, от которого жмусь сильнее в стену.

А еще я чувствую себя идиоткой.

Это правда. Его правда. Я никогда не лезла в дела, потому что…боже, ну что я в них понимаю? Да и потом…так глупо, но я верила ему настолько, что…даже стыдно теперь.

Дура-дура-дура…

Глупая Лили…

- Тебе не нужно об этом думать, Лили, - говорит опять.

Голос уже спокойный. Мягкий. Тот голос, к которому я привыкла, но что-то навсегда стало иным теперь…

Этот голос вызывает во мне животный ужас. И все…больше ничего.

- Я буду следующей? - вопрос выходит жалким, почти глухим.

Но он слышит.

Малик гортанно смеется, а потом я слышу шевеление. Тут же дергаюсь, сильнее прижавшись к стене, но ему плевать. Он тушит сигарету, красный огонек гаснет. Подходит ко мне, присаживается на корточки и шумно вздыхает.

- Лили, ты — моя жена. Я все делаю для твоей нормальной жизни. Сегодня? Считай, что это обыкновенная плата за блага.

- Ты не ответил…

- Разве? - его сухие пальцы касаются моего подбородка, а мне даже дернуться страшно!

Я позволяю. Смотрю ему в глаза, но не вижу их. Просто по интуиции…чувствую. Черные дыры, которые знакомы мне так хорошо…

Дура…

Раньше я видела в них свет, но теперь…нет там никакого света…

- Ты — монстр, - срывается с губ.

Я не должна говорить так, но говорю. Себя за это ненавижу? Еще как, а сдержаться тогда? Окей, как? Может быть, когда-нибудь я научусь…

Если у меня будет это «когда-нибудь».

Малик замирает. На мгновение давление его пальцев становится сильнее, но потом они снова мягко проводят по моей коже, оставляя ожоги.

Кожу от слез дерет.

Прикусываю губу, чтобы не выдать себя, а он говорит.

- Да, Лили. Теперь ты это наверняка знаешь, а значит, когда я скажу тебе: сиди наверху — ты будешь сидеть наверху. Когда я скажу тебе: не трогай меня сегодня — ты закроешь свой чудный ротик и не станешь меня провоцировать. Ты подождешь. Я по-прежнему буду позволять тебе слишком много, но исключительно в моменты, когда буду к этому готов.

- Или ты меня убьешь?

Еще один смешок.

- Ты — моя жена, Лили. Я никогда тебя не убью, пока ты держишь свое слово.

- Какое слово?

- Родить мне детей и никогда меня не предавать. Не очень сложно. Взамен ты и дальше будешь получать все блага от нашего брака.

- Но…если я не хочу?

- Тебе придется захотеть обратно, малыш. Но это не так сложно, согласись, - пальцы подцепляют мой подбородок и заставляют поднять лицо так, будто он его видит.

Хотя это невозможно!

Или возможно?...

Вдруг передо мной Дракула в чистом виде сидит?

О чем ты думаешь? Не знаю. А дальше вообще теряюсь, будто в голове чистый вакуум взрывается.

Никаких слов.

Никаких мыслей.

Никаких картинок.

Даже воспоминаний не остается. Ничего, кроме острого страха.

- Быть моей женой — это бонус, Лили. Ты никогда и ни в чем не будешь нуждаться. Лучшие курорты, лучшие автомобили, дома. Лучшая медицина, образование для наших детей. Я дам тебе все, кроме одного: свободы от этих отношений. Ты навсегда моя. Прекрати пытаться сбежать, укрыться или это изменить. Не получится. Ты со мной до конца.

И это приговор.

Малик отпускает меня, говорит, чтобы я не дергалась, а сам отходит куда-то в сторону. Слышу, как открываются ящички, и даже знать не хочу, что он достает.

- Тот взрыв… - хрипло шепчу, - Тогда. Тот взрыв…он…он из-за тебя, да?

Теплый плед опускается мне на плечи. Малик кутает меня в него молча, а потом подхватывает на руки так, словно я ничего не вешу, и несет к свету.

- Ты снова наконец-то задаешь правильные вопросы, - последнее, что он говорит мне, стоя одной ногой во тьме, - Да, Лили. Из-за меня.

Я поворачиваю голову и наконец-то вижу его глаза. В них нет хладнокровия, а что есть? Даже думать не хочу.

Не получается.

Любовь? Нежность? В контексте данной ситуации кажется странными словами, лишенными смысла…