Будешь моей мамой?

Глава 6

Адам

Что со мной? Почему я глаз не мог от нее оторвать? Старался вести себя холодно и по-деловому, как работодатель с подчиненной, без всякого харассмента. Я ведь не прогадал, доверился интуиции, твердившей: Саша способна помочь. Так и вышло! Сабина хорошо отреагировала, пошла на контакт, доверилась, позволила себя успокоить. Я в ответ составил треклятый контракт: себя обезопасить от глупых поступков и эмоциональных срывов, а ее — от последствий моих действий. Что бы ни было в прошлом, сейчас наши отношения совсем иные, исключительно рабочие. Только я не мог не прожигать Сашу взглядом, а она научилась совсем не обращать на меня внимания.

Вот она стояла передо мной, улыбалась (не мне, естественно), волос невзначай касалась, перебрасывая густую светлую копну с одного плеча на другое. Даже рождение ребенка не изменило хрупкой фигуры, стройной и изящной, без крутых холмов, но с плавными переходами от макушки до изящных щиколоток. И этот мачо-дрочо Рустам плясал возле нее лезгинку. Самец собаки, мать его!

Двоюродного братишку я любил, но его натуру членистоногую — не очень, особенно в отношении моей женщ… моей няни! У нас с Рустамом негласное правило: мы не отбиваем друг у друга женщин, не делимся ими и не спим с бывшими братского сердца. Поэтому меня жутко бесило, что Руст на Олененка смотрел, как на десерт, которым планировал насладиться после основного блюда! Да, он запал на нее раньше. Точнее, сказал об этом позже, когда я уже смотрел на Сашу Лисицыну, медсестру моего отделения (ее только-только перевели) как на девушку, которая меня привлекала физически. Саша в моем вкусе, обожаю светленьких, тонких и звонких.

Моей целью не было максимально быстро загнать девочку в свою постель, в отличие от моего брата. Женским вниманием мы оба разбалованы, но он моложе и гуляка тот еще. Мать с отцом все женить его хотели да о внуках мечтали, а он из каждой ловушки козликом прытким выпрыгивал и дальше по девам скакал. Сашу ждала бы та же участь, если бы сдалась на милость дагестанского Казановы. Я оказался не сильно лучше: изначально планировал легкий страстный роман с мирным расходом, а вышло иначе. Все сложно и больно.

Сашу перевели в кардиологию, и мы начали общаться. По-настоящему, а не принеси-подай. Есть у нас, врачей, грех высокомерия в отношении младшего персонала. Я говорил с Сашей как с равной, всегда называл по имени: имя человека — это сила. Любому приятно, когда знают, как тебя зовут, и относятся с уважением. У Саши были живой ум, прекрасные руки и море сострадания. Мне нравилось, как она меня слушала и смотрела с восторгом: не как на привлекательного мужчину или выгодную партию, а как на врача с большой буквы. Даже продолжить учебу решила, вдохновленная мной. Конечно, ее потянуло и физически. Меня-то потянуло сразу. Сначала это был просто секс, приятный, страстный, разный, а потом я почувствовал, что не хочу уходить сразу после кульминации. Понимал, что привязываюсь к ней, но не смог отказаться от этого чувства и от этой девушки. Тогда мы переместились ко мне. Мне так комфортней было, но Саша не переехала полностью: это дало бы ей пустую надежду, а мне… Расставание стало бы практически невозможным.

— Я пойду, — Олененок мягко отбивалась от настойчивого внимания Рустама.

— Саша, оставайтесь. Нам есть что отметить, — взглянул многозначительно. Успехи Сабины и мое назначение.

Ох, как вчера она взбесила меня: хотелось схватить, перебросить через колено и отшлепать дерзкую изменницу! Да, именно так! Саша в наших отношениях была неверной и вероломной, а она, если верить ее же собственным словам, чхать на меня как на мужчину хотела. Другое ее интересовало. Я любил ее. Аллах свидетель, как я ее любил. Да, пришлось расстаться: отец не оставил выбора своей откровенностью. Я не смог сделать этого красиво, со всеми чувствами, что у меня были. Я семь лет жил в ощущении, что предал ласковую любимую девочку Сашу, а она, как оказалось, вовсе не любила меня. Впору ненавидеть ее, но… Вчера за малым не зажал у стены, желая зацеловать розовые манящие губы. Сейчас думал о том же… Я какой-то одержимый то ли дурак, то ли ишак.

— Саш, правда, не уходи, — Саша не решалась остаться, обмениваясь короткими взглядами с Клычковой.

Сегодня меня официально назначили главным врачом медицинского центра. Приказ подписан, должность, как и вся ответственность, теперь де-юре мои. Я начальство, поэтому проставляться в ординаторской не по чину, а снимать ресторан — совсем не по настроению. Пригласил самых близких к себе, тем более погода располагала.

— Девочки любят, когда их уговаривают, — Регина вроде улыбалась, но всем видом показывая, что желает быть королевой вечера: одна среди мужчин.

— Саша, познакомьтесь, — из присутствующих только Рустам знал о наших былых отношениях, — Борис — наш анестезиолог, Регина — заведующая хирургии, Рустама вы знаете.

— Я все так же гинеколог, — обаятельно улыбнулся, останавливаясь совсем рядом с ней.

— Мне не нужно, я недавно посещала, — ответила Саша, отбривая пошлый намек и устраиваясь в одном из плетенных кресел. Это Рустам умел: любитель халатик задрать да за ширмой зажать. Жениться бы ему, а не на Олененка хищным прищуром сверкать. Теперь я согласен с его родителями!

— Александра, новая няня моей дочери, — представил ее, переворачивая сочный вагю. Регина устроилась рядом и по-хозяйски коснулась рукой моего бедра. Мы не афишировали, что любовники, но здесь все друзья, все в курсе. Кроме Саши. Только сбрасывать стресс между сложными операциями не равно отношения, которые можно демонстрировать за пределами больницы и тем более в моем доме. Я убрал руку Регины. И да, мне не хотелось, чтобы Олененок решила, будто я в отношениях. Просто не хочу! Тем более это не так.

— Приятно познакомиться, — Саша дежурно улыбнулась. — Мне на самом деле пора. Дети могут проснуться, — посмотрела на меня.

— Дети?! — воскликнул Рустам. — Их здесь больше одного?

— Это мы с тобой посчитали, — бросил недружелюбно.

— Ну что же вы, — Регина взяла бокал, предложенный Бориком, Саша отказалась от предложенного красного полусухого, — приготовьте нам салатик, накройте на стол.

Да мля! Это что еще за выверты? В моем доме и с моей няней!

— Регина, — одно слово и тяжелый взгляд. Это что еще за эксплуатация? Саша не прислуга, а этот выпад совсем не в тему. — Посидите с нами, — добавила Клычкова, правильно считав мой красноречивый посыл.

Олененок стрельнула глазами в ладонь Регины, которая погладила мои пальцы, и пожала плечами:

— Почему нет. Раз женщин за столом больше нет… — ослепительно улыбнулась и пошла к стойке с продуктами. Какой выразительный обмен любезностями! Милые дамы явно не понравились друг другу.

— Я помогу, — Рустам тут же ручным козликом поскакал за Сашей. Олененок и козел — прекрасная пара! Это, блин, против природы. Ей олень нужен, благородный и с золотым копытцем. Но без рогов! Это обязательно!

Я пожарил несколько хороших стейков вагю и понес мясо к стойке: нарезать и приправить. Можно было шашлычка, но мариновать не было времени, а готовить барашка без маринада — плохая затея.

— Помой зелень, — Саша отдала траву Рустаму, а тот только и ждал, когда она команду даст. Тактика услужливости, флирта и юмора — я скрежетал зубами, потому что Саша тихо смеялась его тупым шуткам. Они точно тупые, я их наслушался с юности! И с возрастом они становились только хуже!

Я упаковал мясо в фольгу, немного дойти, но поглядывал, как Олененок ловко нарезала овощи, одновременно красиво оформляя сырную тарелку: туда и черри, и оливки, крекеры, которые мне в довесок достались, мед обязательно. Как я любил… Раньше она так для меня готовила: вкусно и красиво. Для меня важна эстетика, и прекрасный Олененок дарила ее.

Она сама — ходячий эстетический оргазм. Вон и Борик, смотрю, взгляды заинтересованные бросал. Регина — все, больше не звезда вечеринки. Что же, бывает.

— Свою личную жизнь, — я подошел к Саше близко и шепнул в волосы, втягивая аромат ромашкового поля, — устраивай за пределами этого дома и не с моим братом, поняла? — нормальное такое требование! В моем доме эта девочка будет целомудренной. Ну только если… Эх, договор. Хотя если по согласию сторон и дополнительное соглашение состряпать недолго.

— Конечно, — легко согласилась. — Зачем в доме? Я вот думала гинеколога сменить… — и повернулась ко мне. — У Рустама пальцы длинные, думаю, он знает, что делать на осмотре.

— Саша… — схватил за локоть, не сдержался. — Не смей.

— А то что? — прошипела в лицо. — Уволишь меня? А разве в трудовом договоре прописан пункт о моей личной жизни? — и взгляд перевела на мои пальцы, сжимавшие руку. Я отпустил, не хотел, чтобы наш обмен любезностями привлек внимание, но и сдержать ревностную злость не мог. И уволить Олененка тоже не мог! Все, мое спокойствие закончилось, это нужно просто признать. Буду пасти ее как козочку, от волков спасать.

— Адам, — кнам подошла Регина, — тебе помочь?

— Да, отнеси вагю, — вручил большую разделочную доску с мясом и большой нож.

Решила тоже женщиной побыть? Что-то новое. — Рустам, — крикнул брата, — поможешь мне хаммам прогреть?

— Тут на улице почти сауна! — рассмеялся он. — Зачем дополнительная парилка?

— Надо, — жестко зафиксировал предплечье и направил в известном направлении. В сторону банной постройки, естественно, хотя хотелось подальше, примерно в сторону самых далеких высот на букву «х».

Мы отошли подальше, глаз зацепился за бассейн, пустой и запущенный, отражение трагедии нашей семьи. Конкретно этот ни при чем, но… Если бы Сабина выздоровела. Если бы смогла забыть.

— Ты чего, брат? — Рустам нетерпеливо сбросил мою руку. Я увлекся, сжимая его плечо.

— Сашку оставь, — агрессия схлынула. Остались бессилие и усталость. — По-хорошему прошу.

Рустам напрягся, вся леность и праздность слетели, взгляд тяжелым стал, но не злым. Брат не любил, когда ему указывали, как жить и что делать, но уважал старших. Пусть между нами всего пять лет разницы, но он всегда меня уважал, в том числе за слово, данное Мадине. Не потому, что это было верно и правильно, а потому, что я его сдержал. Сейчас, наверное, думал, что я сошел с ума. Я ведь всех убедил, что ни о чем не жалею. Что готов к браку. Что мне не больно. Только однажды сорвался… Мать выслушала, пожалела, поняла. Она была яростно против свадьбы с Мадиной. Мама слишком любила меня, чтобы не ощутить моего страдания материнским сердцем. Когда-то ведь отец выбрал ее, не нашу по национальности, но самую любимую, а я… А я дал слово. Слово, которое развело меня с любимой. Но вышло, что любимая не любила. Значит, правильно поступил? Я совсем запутался. Что правда, а что ложь — перестал понимать.

— Адам, а что вообще происходит? Откуда Саша здесь?!

— Няня для Сабины, я же сказал, — буркнул и сорвал с бассейна брезент. Сейчас бы прыгнуть и освежиться.

— Из всех ты выбрал ее? — удивился Рустам. — Все же дочь и бывшая… — протянул. — Но я, если что, без претензий к Сашке. Просто не ожидал, да и красивая она. Столько лет — и совсем не изменилась. Удержишься сам-то? Регина уже ревнует, капац.

— Регина знала, на что шла. Я никому ничего не обещал, а Олененок… Главное — моя дочь, точка, — заявил именно в тот момент, когда Саша буквально промчалась мимо нас к дому, только волосы белым облаком окутывали стройную фигуру.

— Я сейчас, — проговорил и пошел за ней, но услышал:

— Ну-ну, — усмехнулся Рустам. — Многоточие… — практически пел. — Удержится он, ага.

Я догнал ее в пустой гостиной, едва освещенной парой ночных светильников. Все спали, мы были вдвоем. В беседке меня ждали друзья, коллеги и даже любовница, но… Эти светлые волосы сводили меня с ума. Широко распахнутые большие глаза лишали воли.

Губы, округлившиеся буквой «0»… Я догнал своего Олененка, к себе привлек, почти готовый нарушить слово…

— Куда ты? Тебя обидели? — обнимал, но делал вид, что это не то, чем было.

— Пусти! — уперлась руками мне в грудь. — Я на стол накрыла, теперь свободна, как всякая прислуга! — едко закончила. Слишком заведенная, чтобы тыкать контрактом.

— Что за бред? Ты не прислуга!

— Твоя рыжая считает иначе, но мне настолько все равно, что…

Неожиданно в гостиной погас свет. Резко и без видимых причин. Я выглянул в окно — электричество отсутствовало, как вид блага в принципе.

— Что случилось? — проговорил я. Саша больше не вырывалась, а задумчиво смотрела на дверь. Я тоже повернулся туда. Кто-то невысокого роста с фонариком на голове приближался к нам. — Это что? — удивился я. Что за дети подземелья!

— Это не что, это мой сын, — тяжело вздохнула она…