Бывшие. Я (не) могу тебя забыть (СИ)

Глава 10

«— Скажи, что ты точно уверена, — его губы, обжигающие и влажные, скользят по моей шее, оставляя за собой след из мурашек. А пальцы, непослушные и торопливые, лихорадочно справляются с пуговицами блузки.

В этот миг, поддавшись наваждению, я готова прошептать что угодно, зная, что он услышит каждое слово.

— Да, уверена…

Неужели это случится? Здесь, в его доме? Пока его родители за границей? Они наверняка узнают, что я была здесь. И не раз. И уж точно догадаются, чем мы занимались в его спальне, на этой широкой кровати, пахнущей им. Но мне плевать. Их мнение обо мне уже не изменить в лучшую сторону.

— Ох… — стон срывается с губ сам собой, когда его горячий язык обжигает кожу на груди сквозь кружево топа.

Глаза сами собой закатываются.

Медленно, словно боясь спугнуть миг, он стягивает лямки топа, обнажая мои плечи, потом ключицы, пока ткань не замирает где-то под ребрами. Он приподнимается надо мной, и из его груди вырывается сдавленный, почти болезненный вздох.

— Ты… ты самое прекрасное, что я когда-либо видел.

На секунду мне становится неловко под этим восхищенным, пожирающим взглядом. Но стеснение тонет в волне уверенности. Я не сомневаюсь, что поступаю правильно, даря впервые именно ему себя.

Его губы и язык вновь припадают к груди, то кусая, то зализывая появляющиеся розовые отметины. Мои ногти впиваются в его спину, и я тут же одергиваю себя. Эти следы на тренировках заметят. Но с каждым его прикосновением я таю, забывая обо всем, и вновь позволяю себе впиваться в него, ощущая под пальцами напряжение его мускулов.

Внезапно его руки сжимают мои бедра и резко притягивают к себе. Боже, так близко… Я чувствую твердый, напряженный член, упирающийся в меня сквозь слои ткани.

— Т-еем… — дыхание срывается в стон, а все тело пронзает мелкая дрожь. От волнения. От осознания, что это действительно происходит.

Мы оба обнажены по пояс, и от жара его кожи мне кажется, я сейчас сгорю дотла. Его пальцы, сбивчиво проникают под подол юбки.

— Нет, подожди, — хватаю его за запястье, останавливая.

Он поднимает на меня взгляд. Темный, почти черный от желания. Зрачки расширены до предела.

— Ты хочешь остановиться? — его дыхание рваное, грудь тяжело вздымается.

Я качаю головой.

— Сними. Совсем.

Уголок его губ дергается в слабой улыбке облегчения. Он тянет за боковую молнию, и шелест расстегивающейся юбки кажется оглушительно громким. С каждым сброшенным предметом одежды его движения становятся плавнее, будто он и вправду дает мне последний шанс передумать.

Но я уже все решила.

Его ладони скользят по моей талии, пальцы цепляются за тонкую паутинку капроновых колготок и медленно, словно снимая вторую кожу, стягивают их вниз. По оголенным ногам пробегает холодок. Мне одновременно жарко и холодно.

Теперь меня прикрывает лишь тонкий шелк трусиков мятного цвета. Черт, кажется там все мокро… Неужели он видит? Неловкость заставляет меня инстинктивно прикрыть грудь руками.

— Можно? — его пальцы скользят по животу, останавливаясь у самой кромки белья. — Можно я прикоснусь к тебе… там?

Прикусываю губу до боли и, зажмурившись, киваю.

Его кончики пальцев ложатся на шелк, находят под тканью тот самый чувствительный бугорок и принимаются за неторопливую, дразнящую ласку. По телу разливаются сладкие, томные волны. Он слегка надавливает, а затем проводит влажным, уверенным движением по всей длине ластовицы, пропитывая ткань влагой.

Хныкаю, сжимая в кулаке простыню.

Почему это так блаженно? Почему его прикосновения зажигают во мне такой огонь, которого я не знала, исследуя себя сама?

— Пожалуйста, продолжай… — сама сжимаюсь от собственной смелости, от этих слов, что пробормотала в бреду, пока ткань между ног безнадежно промокает.

— Я могу снять их? — его шепот обжигающе горяч, а в ушах уже бьет оглушительный набат крови.

Облизываю пересохшие губы и смотрю ему прямо в глаза. Его карие радужки теперь почти черные, бездонные, полные безумия и обещаний.

— Да.

Его губы возвращаются к моей шее, в то время как пальцы отодвигают шелк в сторону. Впиваюсь ногтями в его руку, и из моей груди вырывается громкий, постыдный стон, когда его пальцы, скользкие от моей влаги, погружаются в меня. Откидываюсь на подушки, наблюдая, как с каждым движением его внутри меня, его собственное дыхание сбивается, и ему, кажется, доставляет наслаждение сама моя реакция.

— Вот здесь… — задыхаюсь, когда он находит ту самую точку, от которой все внутри сжимается и требует большего.

— Так? — он повторяет движение.

— Еще! — кричу, смущенно пряча пылающее лицо в сгибе его локтя.

И затем новое ощущение… Давление. Небольшое, непривычное, почти незнакомое. Он медленно, сантиметр за сантиметром, погружает в меня палец, в то время как большой палец продолжает нежно тереть клитор, разжигая огонь. Внутри творится что-то невообразимое. Наслаждение смешивается со страхом и с предчувствием боли. Я понимаю, что так он готовит меня, растягивает, заботясь о том, чтобы мне не было больно.

Мелко дрожу в его объятиях, чувствуя, как все его тело с каждой секундой становится все более напряженным, каменеет. Его бедро непроизвольно трется о мою ногу.

— Тем, я готова, — шепчу, поглаживая его по щеке, больше не в силах видеть его напряжение.

Он замирает. Убирает руку.

— Я безумно тебя хочу, Лер. Но если ты боишься… мы можем остановиться. Ничего страшного.

Беру его лицо в свои ладони и притягиваю к своим губам, касаясь их мягко-мягко.

— Я люблю тебя, — шепчу прямо в поцелуй.

Алый румянец заливает мои щеки. Это первое мое первое признание. В груди приятно сжимается, когда вижу, как его губы расплываются в улыбке.

— Я люблю тебя больше жизни, девочка моя, — его голос низок и серьезен.

Один мягкий, но уверенный толчок. Мой приглушенный стон и его сдавленное, напряженное шипение. Инстинктивно сжимаю ноги, упираясь коленями в его бока.

— Лера… — стонет он, погружаясь глубже. — Я люблю тебя. Люблю…»

Сознание возвращается обрывками. Лежу в кромешной тьме, прислушиваясь к бешеному стуку собственного сердца, которое, казалось, выпрыгнет из груди. В ушах стоит звон, а по коже бегут мурашки. Отголоски того, что происходило во сне.

«— Скажи, что ты точно уверена…»

Его голос, молодой, хриплый от желания, все еще звучит где-то в висках. Чувствую на шее призрачное прикосновение его губ, скользящих вниз, к ключице.

«— Лер… Я люблю тебя. Люблю…»

Резко сажусь на кровати, вслепую ухватившись за простыни. В груди бушует что-то мерзкое, а низ живота ноет навязчивым, постыдным эхом былого возбуждения. Сглатываю, пытаясь вернуть себе контроль.

Именно в этот момент до меня доходит настойчивый, пиликающий звук. Тот, что разбудил меня по среди ночи и выдернул из сна-воспоминания. Телефон. Он вибрирует на тумбочке, освещая мгновенными вспышками темноту комнаты.

Сердце, что успело немного успокоится, вновь заколотилось в паническом ритме. В уведомлении светилось имя.

Итан.

В груди что-то екает и болезненно сжимается, словно меня поймали на месте преступления. На измене. Пока мое тело и разум предавались греховным, сладким воспоминаниям о другом, мой настоящий, живой парень писал мне сообщения.

Кошки противно скребут изнутри, а острое, тошнотворное чувство вины подступило к горлу.

Смахиваю шторку уведомления, и текст впивается в глаза ярким белым светом.

«Я знаю, что у тебе ночь. Sorry. Хорошая новость. Начальник дал отпуск. Прилечу к тебе через две недели, любовь моя!»

Радость смешалась с горечью, а возбуждение с леденящим душу стыдом. Я только что, пусть и во сне, но мысленно изменяла человеку, который строил со мной планы.