Бывшие. Я (не) могу тебя забыть (СИ)

Глава 7

«— Я надеялась тебя здесь увидеть, — голос Екатерины Владимировны звучит прямо у меня за спиной.

Мама Артема в своем безупречном пальто цвета беж, словно сошедшая с обложки последнего глянцевого журнала, явно не вписывалась в атмосферу боксерского клуба. Она морщит нос от резких запахов, но как раз в тот момент, когда я пытаюсь сделать шаг навстречу к ней.

— Меня? Я думала, мы пришли посмотреть на тренировку сына.

— Отстань от Артема.

В ушах зазвенело.

— В каком смысле? — чувствую, как подкашиваются ноги. — У нас все серьезно...

Екатерина Владимировна громко рассмеялась. Коротко, сухо, без тени веселья.

— Девочка, — тянет, медленно приближаясь ко мне, — таких как ты, милых, простеньких и восторженных, у моего сына было, есть и еще будет целое созвездие. Честно говоря, совсем не понимаю, что он в тебе нашел.

Меня словно грязью обливают, но сжав ладони в кулаки, продолжаю смотреть прямо в глаза этой женщине.

— Чем вам так не угодны наши отношения?

— Валерия, вы из разных миров. Разных социальных слоев. Разного круга. Ты даже представить себе не можешь, что значит быть рядом с таким человеком, как он. И главное … ты его тормозишь.

Она делает паузу, давая словам впитаться, как яду.

— Артем должен был уехать на учебу в Москву еще месяц назад. Перспективнейшая программа. А он наотрез отказался. И знаешь, что было единственной причиной? — Екатерина Владимировна смотрит на меня уничтожающим взглядом. — Ты.

— Он просто не хочет заниматься вашим семейным делом! Он хочет в бокс!

— Артем еще скажет нам с отцом спасибо, — цедит, совершенно не слыша меня, так же как и своего сына. — Жизнь — это не роман о великом боксере и дочке алкоголиков. Она строится на связях и возможностях, которых у тебя нет. А теперь слушай внимательно, — Екатерина Владимировна делает шаг вперед, и ее тень накрывает меня целиком. — Я даю вам еще месяц. Месяц на то, чтобы наиграться. Потом ты исчезнешь из его жизни. Сама. Если нет... — она наклоняется так близко, что я чувствую холодок ее духов, — тогда мы с тобой будем разговаривать уже на другом языке. И поверь, тебе это очень не понравится.»

В спину неприятно впивался потрепанный кожзам сиденья такси. Молчание в салоне было до омерзения ощутимым и неприятным. Мы только что сдали отца в клинику. Добровольно. Он не сопротивлялся. Смотрел на нас стеклянным, усталым взглядом человека, который сам понял: выбраться из трясины в одиночку уже не может. И все равно внутри меня скреблась червячком укоренившаяся, иррациональная вина. Я должна была заметить раньше. Сделать больше. Увезти из этого города. Будто отец не взрослый и самостоятельный мужчина и не может сам отвечать за свои поступки.

— Где нашла деньги? — тихо, почти не шевеля губами, спрашивает Леша, уставившись в свое окно.

— Новая работа, — отвечаю так же монотонно, следя за тем, как за стеклом плывут серые многоэтажки.

Леха сжал губы в тонкую ниточку.

— Круто. Это та, из-за которой твоя подруга орала в трубку, будто ее режут?

Медленно поворачиваю к нему голову, встречая его взгляд в упор.

— Я не подслушивал, — с детской обидой бросает он, отводя глаза. — Просто она так вопила, что было слышно через дверь.

— Да, — выдыхаю, чувствуя, как накатывает новая волна усталости. — Она думает, я специально заняла ее место.

— А ты, значит, случайно? — усмехается брат.

Становится горько и обидно. Объяснять ему что-то просто нет смысла. Когда эта история с Макаровыми происходила много лет назад, Леха был еще совсем ребенком и, наверняка, многих вещей не помнит. Может это и к лучшему.

— Передай своим «приятелям», что долг мы вернем, — тихо, почти шепотом, говорю, украдкой взглянув на водителя. — Но нам нужно больше времени.

Леха цокает языком, сложив руки крестом на груди.

— Боюсь, они не послушают. У них своя бухгалтерия.

— Это в твоих же интересах! — шиплю, ударяя брата в плечо. Гнев, смешанный со страхом, заставил кровь быстрее бежать по венам. — Или найди себе наконец нормальную работу!

— А чем тебя моя работа диджея не устраивает? — обиженно бросает, потирая место удара.

Закатываю глаза в момент, когда машина резко останавливается у нашего подъезда. Леха выскочил из салона и с такой силой хлопнул дверью, что вся машина содрогнулась.

Отлично. Отец в клинике. С подругой в ссоре. С братом в состоянии холодной войны.

Кто следующий на сегодня?

Таксист высаживает меня у знакомых ворот в «зеленом поясе».

Меня бьет мелкая дрожь.

И дело было не в предстоящем уроке с Арсением, а конечно же в его отце. В нашем разговоре несколько дней назад, я ясно, казалось бы, дала понять, что не хочу ворошить прошлое. Но мое сопротивление лишь разожгло в Макарове младшем тот самый азарт охотника, который я помнила с юных лет.

Отказ для него — доза самого лучшего и чистого в мире наркотика.

Он не отступит. Он будет копать.

И я не знаю, что произойдет, когда Артем узнает всю правду. Если узнает.

Раз уйти не вышло, я буду держать оборону. Никаких эмоций. Только профессиональная дистанция. Я — учитель. Он — работодатель. Все.

Но снова останавливаюсь у полянки флоксов у подножья дома. Пышные, наглые, в своем безмятежном цветении. Они заставляют меня замереть, как в первый раз. Почему они здесь? Неужели случайность? Или… тонкая, изощренная насмешка судьбы? Памятник нашему общему прошлому, которое он не помнит, а я не могу забыть.

— А я поначалу не поверила своим глазам… — раздается голос.

Он звучит прямо за моей спиной, в нескольких шагах. Голос, что долгие годы звучал в моих кошмарах.

Время замедлилось.

Делаю глубокий, шумный вдох, набираясь сил, и медленно, очень медленно поворачиваюсь.

— Здравствуйте, Екатерина Владимировна.