Я закрыла глаза, задрожала всем телом, словно понимая, что от моего ответа зависит многое.
— Нет, — едва слышно выдохнула я, глядя на застывшую возле моего горла руку.
Рука у моего горла не шевельнулась. Не отпустила. Не сжала.
— Хорошая девочка, — услышала я выдох.
Его голос был низким шёпотом с оттяжкой в хрипотцу. Он словно наслаждался моей близостью. И это чувство заставило меня закрыть глаза, вдыхая каждое его слово.
И та же рука — медленно, как лезвие, скользнула вниз.
Не по шее.
По ключице.
Оставив за собой морозный ожог. Как будто кожа сгорела — и не успела понять, что это было болью.
Значит, это не он. Я выдохнула.
— Насколько сильно он тебе не понравился? — послышался ещё один вопрос.
— Я пока не могу сказать, — прошептала я, вдыхая воздух.
Мне показалось, что в воздухе был запах крови.
Три трупа в моём поместье за пару дней — это уже повод правосудию задуматься.
Он не ответил.
Просто сдвинул меня на коленях — так, что мои бёдра легли на его бёдра. Мне показалось, что моё сердце ударилось о его грудь.
Его рука с ножом пришла в движение. Я напряглась, внимательно следя за тем, как он достаёт яблоко.
Красное, совершенное, в чёрной перчатке оно напоминало сердце, вынутое из груди.
Не снимая меня с колен, прижимая меня к себе предплечьем меня, его рука ведёт ножом по тонкой кожице.
Острый.
Холодный.
Он начал снимать кожуру.
Медленно.
Каждый виток — как разрез по моей спине.
Я не дышала. Лишь следила за каждым его движением.
Он разрезал его на четыре дольки — ровно, как будто делил мою душу.
Раскрытая ладонь чёрной перчатки положила передо мной дольки.
Я сглатываю.
— Угощайся, — услышала я голос.
Если раньше я могла бы сказать, что не люблю яблоки, повредничать по поводу сортов, то попробуй скажи об этом тому, кто всё ещё держит нож в руке.
Осторожно я взяла с его руки дольку и поднесла её к пересохшим губам, кусая её. Кисло-сладкий вкус наполнил рот, а я чувствовала, как медленно пережевывают мои сведённые страхом и напряжением челюсти.
Долька за долькой, медленно, словно яблоко пропитано ядом, я ела. И впервые почувствовала и осознала вкус. Мысль о том, что это — последнее яблоко в моей жизни, заставила меня чувствовать каждый оттенок.
Мне показалось, что все мои чувства обострились, а я бережно поднесла руку ко рту, чтобы выплюнуть косточку, но в этот момент его рука легонько ударила по моему запястью, требуя, чтобы я её убрала.
Я послушно опустила руку, видя, как он подносит свою ладонь к моим губам.
Я выплюнула косточки прямо ему в ладонь, видя, как он сжимает кулак и косточка исчезает.
— Ты сегодня меня разочаровала, — услышала я голос, а его рука вдавила меня в его тело. — Ты чуть не вышла замуж… Снова…