Чтобы её пальцы впились в мою плоть.
Чтобы её губы шептали моё имя в темноте.
Лионель поднял Лизетту на руки, словно невесту, с такой осторожностью, что казалось, он боится разрушить её хрупкость.
Его пальцы впивались в алую ткань платья, будто пытаясь удержать последнее дыхание её жизни.
Он не произнёс ни слова. Не заплакал. Просто развернулся и пошёл к дому, сгорбившись под грузом не тела — а всего рухнувшего мира.
Я осталась одна. Снег хрустел под ветром, розы застыли в безмолвном поклоне, а я стояла посреди этой зимней тишины. И вдруг я почувствовала — убийца здесь. Не шаги, не дыхание, а едва уловимый перепад температуры и чувство опасности.
Воздух передо мной стал плотнее, тяжелее, будто кто-то встал между мной и светом.
Я не обернулась, не испугалась. Я знала.
— Тьма пришла посмотреть, как я приму твой дар? — прошептала я, глядя на то место, где лежала Лизетта. — Или... чтобы убедиться, что я достойна его?
Тишина. А потом — шорох, но не ветра. Слишком чёткий, слишком намеренный.
Он словно ждал, чтобы я повернулась.
Высокая, мощная мужская фигура в чёрном стояла среди чёрных стволов аллеи, в двадцати шагах от меня, где снег сходил на нет и начиналась тень старых вязов.
Снег не смел касаться его плаща — будто боялся растаять от жара, скрытого под чёрной тканью, туго обтягивающей широкую мускулистую грудь. На его лице была маска, похожая на оскал смерти, сквозь прорези которой сверкали льдисто-серые, почти прозрачные глаза под тенью чёрных, красивых, хищных бровей.
И эти глаза убийцы смотрели на меня с ледяным обожанием.
Сначала я почувствовала страх. Словно меня коснулось дыхание смерти.
Первой мыслью было бежать в дом.
Но ноги словно примерзли, и я осталась стоять на месте.
Он смотрел на меня, словно изучая. Плавно склонив голову набок, он следил за каждым моим движением.
Я видела, как напряглась мышца на его шее — медленно, будто он сдерживал свое желание перерезать мне горло.
Его пальцы, обтянутые чёрной перчаткой, сжимали рукоять ножа, с которого на снег капала кровь.
Его взгляд был острым, как лезвие. И сейчас лезвие его взгляда скользило по мне, заставляя меня цепенеть от ужаса.
Мир сузился до одного звука — собственного пульса.
Я бросила робкий взгляд на тропинку, ведущую к спасительной двери.
“Не успею!” — пронеслось в голове.
И я поняла, что обречена.
Я стояла затаив дыхание, чувствуя, как моё тело отзывается на его присутствие — не страхом, а дрожью ожидания.
Он меня тоже убьет? Или нет?