Дневник травницы

Глава 10

За окном ещё стояла кромешная тьма, густая, словно застывший дёготь, когда что-то словно выдернуло Есению из сна. Она села на перекрышке, прислушиваясь к окружающим звукам. Кошка, обычно мирная и тихая, утробно и угрожающе урчала на манер своих больших собратьев, в особенности тигра. Со стороны Яромира раздавалось тяжёлое хриплое дыхание, периодически сопровождаемый кашлем, что было не нормально в его случае.

Девушка пустила под потолок небольшой шарик тёплого света и поспешила слезть с печки, но стоило ей опустить стопы на пол, фамильяр пронзительно и громко зашипела, а шерсть на её спине встала дыбом. Раздался мерзкий, пронизывающий нутро смешок, заставляя покрыться мурашками от сковавшего желудок страха. Смерть снова пришла. И на этот раз она была зла.

— Пошла вон, треклятая!

Послышался кашляющий мерзкий смех, следом тихий, вкрадчивый шипящий голос, срывающийся изредка на сип, произнёс, вызывая табун мурашек: "Я заберу его".

— Изыди! — крикнула во всё горло девушка. — Не отдам! Он будет жить!

В ответ послышался отвратительный громкий похожий на птичий крик, заставивший испуганно заржать коня и ощетиниться кошку, утробно рычащую на невидимого врага. Есения хотела бы пойти и успокоить коня, но одёрнула себя и поспешила к Яромиру, на ходу ругаясь, едва слышно злобно шепча проклятия в сторону незваной гостьи.

Мужчина буквально дышал жаром, лихорадка настигла его. Есения положила ладонь к нему на лоб, проверяя температуру. Яромир вздрогнул и открыл воспалённые веки, мутным взглядом обведя окружающее пространство и остановившись на девушке.

— Что ты?.. — еле произнёс он, хрипя и изредка прерываясь на кашель.

— У тебя лихорадка, — констатировала факт Есения, откидывая с тела мужчины одеяло и принимаясь разматывать промокшие от пота и крови бинты на животе. — Позже дам тебе лекарства и усыплю, потерпи немного.

— Ащ…. — мужчина поморщился от боли, ведь некоторая часть ткани присохла к коже.

— Потерпи!

— Женщина, у тебя сердце-то есть? — прохрипел он срывающимся голосом.

— Есть, поэтому ты ещё жив.

Она закончила разматывать и внимательно вгляделась в края опухших ран. Чернота, до этого ставшая просто серой, уступила место "здоровому" румянцу. Зараза отступила. Это было хорошим сигналом, смерть сейчас от инфекции мужчине уже не должна грозить, разве что нужно будет проверить чувствительность конечностей и туловища позже, чтобы в случае чего устранить проблему. Она протёрла кожу отваром календулы, присыпала слегка порошком из лепестков того же растения и принялась заматывать всё обратно в новые бинты.

— Жить будешь, удачливый ты засранец, — проворчала Есения достаточно громко, чтобы Яромир её услышал.

В ответ сначала послышался горький тихий смешок, а после едва слышно, прерываясь на кашель, было проговорено:

— Мне с детства говорили, что я в рубашке родился.

Девушка в ответ лишь улыбнулась. Она только единожды, ещё будучи в ученичестве, приняла в этот мир ребёнка в "рубашке", он же амниотический мешок, полный или частично заполненный околоплодными водами. Такое явление крайне редко встречается, чаще всего такие дети погибают, задыхаясь. Но в её случае младенец выжил и закричал, на счастье всех окружающих. Закончив с перевязкой, Есения взяла кружки с заранее приготовленные и уже остывшие отвары, снимающие боль и температуру. Слегка приподняв голову мужчины, она медленно влила одну за другой, следя, чтобы ни капли не пролилось, и он не подавился во внезапном приступе кашля.

— Едва станет легче, скажи. Я тогда усыплю тебя.

— А почему не?..

— Не сейчас? Ты не сможешь мирно спать, а мне нужен твой здоровый, спокойный сон, дарующий выздоровление.

Яромир медленно кивнул в ответ и поудобнее устроился на кровати, явно дожидаясь, когда станет на толику легче. Девушка понимала, что лучше оставить его и, не забыв открыть окно и дверь в ванную комнату для потока свежего воздуха, устроилась с книгой по ядовитым травам за стол. Она давно её получила, но из-за заказов на пенициллин, разработки новых видов антибиотиков и бытовых дел всё откладывала прочтение в дальний ящик. Отозвала магический огонёк, не забыв предварительно зажечь свечу, и принялась за работу, выписывая всё, что нужно в уже толстую от многочисленных листов тетрадь в твёрдой обложке.

Скрипело перо, выводя букву за буквой, изредка чертя линии, вырисовывая найденные интересные ингредиенты. Вопреки тому, что травы называли ядовитыми, в малых дозах они были полезны и применялись в различных зельях и отварах. Есении очень бы хотелось иметь в арсенале всё то, что окружало её в прошлой жизни, особенно порой не хватало анестезии и сильных обезболивающих. Но за неимением всего этого приходилось вертеться как уж на сковородке. А для этого приходилось постоянно учиться. Порой девушка ворчала, мол, уже почти сорок лет учится, а всё как дура, недоучка вечная. Она хорошо училась в школе и институте, но там учила всё же доказательные науки. Вот только в этом мире, полном магии и различных существ, ей первое время было неуютно. Особенно тяжело давалось понимание, что то, что они с коллегами сначала на скорой, а потом в травмпункте часами зашивали, здесь могли вылечить за несколько кропотливых минут с помощью чёртовой магии! Конечно, в обычной жизни это не применялось, людей заставляли ходить перемотанные с шинами или просто накладывали повязки и бинты. Но на войне, где каждый ратный воин на вес золота, это было нормой. Разве что таких, как Есения, с малым запасом своей магии, не брали на поле битвы. Их вообще в гильдии называли не иначе, как травниками, немного пренебрежительно, не принимая их как полноценных целителей. Впрочем, девушке нравилось именно это обращение больше прочих. Для неё было легче и привычнее лечить не магией, а травами, отварами и зельями. За своими мыслями и работой она провела солидное время, за окном уже медленно начало светлеть, пока не послышался голос Яромира.

— Жар отступил… — тихо произнёс он.

Есения отложила перо, в потёмках на одних носочках подошла к мужчине и положила ладонь на его лоб. Он был прав, жар отступил, теперь нужно усыпить его. Девушка накрыла Яромира одеялом и присела на краешек кровати рядом.

— Госпожа Удача на твоей стороне. Жить будешь, — произнесла она с улыбкой. — Что-то ещё болит?

— Всё, — с грустным смешком произнёс он в ответ.

— Значит точно будешь жить.

Девушка снова положила свои руки ему на грудь и лоб и начала быстро-быстро шептать заклинание на древнем языке. Когда она закончила, Яромир уже давно забылся безмятежным сном. В глазах предательски потемнело, стоило ей встать на ноги. Колдовать после существенной потери было немного опасно, но это необходимо. Даже самый лучший отвар или зелье не даст того же эффекта, что заклинание. Чуть пошатываясь, она направилась обратно за стол, дальше писать. Принимать на сей раз Есения ничего не будет, просто подождёт. Перо снова заскользило по страницам, оставляя свой след чернилами.

За порогом всё ещё бродила и ворчала смерть.

Зимнее солнце лениво пересекло горизонт, пуская лучи на уже давно проснувшуюся деревню. Есения всё корпела над книгой, когда свет ударил по её привыкшим к полутьме глазам. Она мигом отвлеклась от написания, щурясь от солнца, словно довольная кошка. Девушка любила ясную погоду, а редкое в зимнее время появление светила заставляло эти мгновения любить ещё больше.

Она ещё недолго наслаждалась теплотой, прежде чем наконец-то отложила в сторону все дела и, взяв в руки стоящий на полке шар связи, направилась в кладовую. Поставив его на стол там и не забыв оставить на стене рядом небольшой яркий шарик света, вернулась в основную комнату обратно за стулом и найденным ранее знаком семьи Яромира. Как бы она не хотела, но связаться с Мудрейшими должна хотя бы ради запроса в гильдию Бойцов, пусть и лояльной к ней была лишь одна из трёх женщин, вторая относилась абсолютно нейтрально, а вот самая молодая в открытую ненавидела Есению. И сейчас девушка мысленно молилась, чтобы сегодня ей ответила любая, кроме последней.

— Соедини меня с приёмной Гильдии, — произнесла она, положив ладонь на шар и направив туда слабый поток магии.

Раздался тихий звон, похожий на тот, что издавали колокольчики. На мгновение в до этого прозрачном шаре появилась дымка, после она подёрнулась и обрела вид картинки. На Есению смотрела оттуда средних лет женщина с тугим пучком уже седеющих волос. Внешне она чем-то ей всегда напоминала Шапокляк, такой же длинный нос и строгий вид, разве что характер был поистине ангельский и заботливый.

— Ох, Есения! Здравствуй, мой дорогая! Как дела? Всё хорошо? Что-то ты бледная, опять за книгой какой-то всю ночь сидела? А питаешься хорошо? — заваливала её вопросами секретарь.

— Всё у меня хорошо, Светлана. Просто работка подвалилась уж больно пыльная, вот и бледная такая. Кто сегодня из Мудрейших? — девушка привыкла к словесному потоку женщины и научилась быстро и ёмко отвечать на вопросы.

— Сегодня только Томира.

Есения с облегчением выдохнула. Эта прекрасная пожилая женщина была из лояльных ей, даже помогала отстаивать её желание рассылать всем пенициллин официально, через Гильдию. К сожалению, она была одна такая.

— Соедини меня с ней, пожалуйста.

— Опять ты насчёт своего лекарства?

— Нет. У меня тут больной интересный, нужна помощь.

Женщина на мгновение замялась, а после кивнула. Дымка опять стала белой, а после обрела вид такой знакомой ей Мудрейшей. Мягкое морщинистое лицо вызывало только ощущение тепла и уюта, но все прекрасно знали, что за улыбкой и мудрыми глазами стояла жёсткая и решительная женщина, которая, если бы не другие Мудрейшие, давно бы начала вовсю пользоваться властью на благо народа и Гильдии.

— Здравствуйте, Томира! Рада вас видеть! — девушка искренне была рада женщине, ведь она была её защитницей и помощью в Гильдии.

— Есения, доброе утро, — серые глаза смотрели на неё с какой-то обеспокоенностью. — Что-то серьёзное случилось? Ты плохо выглядишь.

— Больной тяжёлый. Его ранил волколак…

Есения уселась поудобней на стуле и принялась шаг за шагом рассказывать, что сделала, чтобы в случае, если мужчина внезапно умрёт, Гильдия знала, что она сотворила всё, что могла. Томира изредка задавала уточняющие вопросы, кивая, как бы одобряя действия девушки, и иногда приговаривая: "В рубашке родился малец". Когда Есения закончила, женщина ещё недолго просидела в молчании.

— Ты сделала всё верно, не беспокойся. Пусть ты и молода, но всё же хороша в своём деле.

— Благодарю. Нам нужен боевой маг, гнездо пусть поищет.

— Пошлю, пошлю, не волнуйся, — послышался скрип пера, Томира записала себе что-то, но явно относящееся к просьбе девушки. — С семьёй связалась?

— Да какой там! — всплеснула руками Есения. — Только имя сказал, и то не сразу. Но я вот это… — она показала Томире знак, что нашла у Яромира. —….нашла в его вещах. Сможете выяснить, что это за семья?

— Хм… — женщина принялась рассматривать его, а Есения чуть поближе придвинула к шару. — Что-то знакомое…. Сейчас посмотрю в книге. Так много семей новых появилось, не счесть!..

Томира исчезла из поле зрения девушки. Она слышала лишь шарканье по деревянному полу, тихий голос женщины говорящий: "Не то, и это не то" и прочие подобные фразы. После она замолкла и снова появилась в шаре.

— Вот этот? — женщина показала часть страницы Есении.

— Этот! — девушка кивнула. — Меч, вереск и пшеница, всё в точности.

Повисла неприятная тишина, прерываемая лишь тихими и глубокими вздохами Томиры. Есению это начало напрягать уже через минуту. Кто же к ней мог такой попасть, что даже Мудрейшая не решалась ей об этом говорить.

— Этот мужчина…. — женщина сжала губы в тонкую полоску. — Он князь Серебряников, второй сын царя Владислава.

— Вот это я попала…