Дневник травницы

Глава 11

Князь Серебряников был вторым и самым любимым сыном царской четы. Если старшего, Владимира, они воспитывали в строгости, то младшему позволили слишком многое. Людская молва разносила много слухов о нём, но все сходились в одном — Яромир был потрясающим полководцем, ценил своих солдат, верно выполнял приказы, но вот его отношение к обычным людям было крайне отвратительное. По заверениям многих, никакая красавица в царских палатах не была не замечена им, а большинство из них успел "попортить". А уж количество избитых холопов давно превышало три дюжины. Неизвестно, как к этому относились царь с царицей, но вряд ли закрывали на это глаза.

— Не переживай, деточка. Ты спасла от смерти и лечишь важного для государства человека, — Томира грустно улыбнулась. — Я сообщу царской семье обо всём сама, не волнуйся. Только передай через Светлану, сколько они должны заплатить за лечение.

— Да, хорошо…. Спасибо.

Женщина в ответ лишь кивнула, и её изображение пропало из шара, растворяясь в виде белой дымки. Есения глухо простонала, уронив лицо в раскрытые ладони. Ей, простолюдинке, за одну только пощёчину можно было отрубить голову. И, если царь захочет, ей не жить. Как бы не были редки целители, как бы не трудно их вырастить и выучить, все люди царства — люди царя. Именно так гласил один из основных законов.

Девушка ещё долго размышляла, что ей делать и как быть, но в конце концов с решительностью встала и принялась заниматься домашними делами, чтобы просто отвлечься.

Солнце уже вовсю светило в окно, нагревая дом своим теплом. В раскочегаренной печке томилась пахнущая молоком и маслом пшённая каша, а на полке уже остывали давно заваренные отвары. Есения мирно покачивалась на кресле-качалке, издающим приятное поскрипывание при каждом движении, и читала. На этот раз это был не научный трактат, а просто какой-то найденный среди полок лёгкий роман. И это чтение вызывало у неё периодические приступы едва сдерживаемого смеха, отчего девушка прыскала и буквально плакала, утирая слёзы рукавом рубахи. Она находила сюжет, поведение персонажей и высокопарные речи смешными и неуместными. В какой-то момент девушка начала смеяться так сильно, что заболел живот, поэтому поспешила отложить книгу подальше.

— Это вам, конечно, не "Тихий Дон", — всё ещё хихикая произнесла она про себя, ставя чтиво на полку обратно.

Есения посмотрела в сторону спокойно спящего Яромира. С минуты на минуту он должен будет проснуться, поэтому она поспешила вытащить из печки кашу и слегка приоткрыть крышку горшка. Спозаранку шокировать мужчину тем, что всё знает, не было необходимости, а вот сначала немного попытаться умаслить эту вредину и только потом вести переговоры — да. На мгновение девушка застыла, смотря на простую кашу. И поняла, что этого будет явно мало. Она быстро надела валенки и вышла на улицу.

Морозец приятно защипал нос и щёки, а улыбка сама по себе расцвела на лице. Есения любила зиму, так как сама родилась в это время года, в холодную злую метель. Она смотрела на то, как увлечённо мальчишка спозаранку уже убирал "стоило" коня, активно и быстро расшвыривая сено и навоз. Девушка с улыбкой погладила морду подошедшего, слегка боднувшего её в плечо и обеспокоенного коня.

— Испугался, хороший мой? — она гладила его, слегка почёсывая. — Всё хорошо, она больше не придёт. Твой хозяин жив, к весне встанет на ноги. Потерпи, скоро мы с тобой погуляем, побегаешь по полю.

Конь в ответ лишь фыркнул и несколько раз кивнул головой, как бы говоря, что верит ей и ждёт исполнения обещания. Есения ещё слегка потрепала его по холке и направилась к продуктовому складу. Открыв дверь, она взглядом обшарила полки, заглядывая под каждую крышку и на губах расцветала улыбка. У неё всё ещё остались купленные несколько дней назад рахат-лукум и халва, а ещё осталось немного летнего душистого мёда и ещё начавшего засахариваться настоящего, добытого в начале осени кленового сиропа. Коробки с восточными сладостями стали основой под совсем крошечные, сделанные из цельного куска дерева, бочонки с жидкостями. Ногой пнув дверь, она вышла, держа всё в своих руках и не забыв также пинком закрыть за собой дверь.

— Госпожа травница, давайте помогу! — подскочил мальчик и протянул немного грязные ладони в сторону груза девушки.

— Руки прочь! — Есения повернулась от мальчика боком, закрывая телом еду. — Руки с мылом вымой, тогда угощу.

Мальчишка мигом засиял, суетливо забегал в поисках мыла и ведра, чем вызвал у девушки тихое хихиканье, а после потрусил в сторону стоящего поодаль колодца. А Есения тем временем поспешила в дом. Кошка, до этого мирно спавшая возле Яромира, встрепенулась и лениво потягиваясь, подошла к девушке, не забыв потереться об ноги.

— Молочка, моя хорошая?

Есения уложила принесённый груз на полку печки. Вопреки обычному, полка была больше, не в половину ладони, а почти в полторы, что было очень удобно при отсутствии стола для готовки. Она налила в совсем маленькую, размером с четверть ладони, миску молоко и поставила на пол, недалеко от кровати. Фамильяр с довольным урчанием принялась за еду, не отвлекаясь на гладившую и почёсывающую её бока хозяйку. Девушка краем глаза увидела шевеление со стороны Яромира и повернула туда голову. Мужчина с лёгким стоном боли проснулся и немного отрешённым взглядом смотрел на неё.

— Доброе утро, царевна! — с издёвкой и хитрой-хитрой улыбкой произнесла Есения.

— Ммм… — он протёр ещё слабыми руками глаза, зевая. — С утра пораньше издеваешься?

— Обязательно. Вот только уже скоро полдень, а не утро, — девушка раскладывала по небольшим глубоким мискам кашу. — Как чувствуешь себя? — сделала пару шагов вбок и совершенно буднично положила ему ладонь на лоб. — Жара нет, добро. Есть хочешь?

— Всё болит так, как будто скакал на лошади дюжину дней без перерыва, — пожаловался он, устраиваясь на кровати получше. — От еды не откажусь.

Есения протянула ему пышущую жаром кашу в одной из мисок, а сама уселась на кресло-качалку и принялась уплетать такой же завтрак за обе щеки. Молочные каши, вопреки всему тому, что говорили нутрициологи (господи, какое страшное слово!), она любила и ела регулярно. А как иначе с утра подпитаться энергией? Не бутербродами же с чаем давиться, и тем более не предлагаемыми в качестве альтернативы йогуртами с семенами и фруктами. Ей, работавшей на сложной и загруженной работе, было проще наедаться с утра, чем к обеду ощущать зверский голод.

— Это….вкусно….

Услышав сзади себя удивлённый голос Яромира, Есения ухмыльнулась. Ещё бы, с завтраками она справлялась на "Ура", их хвалили все, кто пробовал. Девушка обернулась и с улыбкой наблюдала, как мужчина быстро-быстро, с особым аппетитом буквально заглатывая кашу одну ложку за другой.

— Надо же! — наигранно удивилась Есения. — Даже нашей капризной царевне по нраву!

— Нарываешься?

— Разумеется, — произнесла с улыбкой девушка и забрала уже пустую миску.

Она заранее нарезала пышный белый хлеб на небольшие кусочки, а сейчас принялась их лишь методично смазывать мёдом или густым кленовым сиропом. Несколько кусочков большого гранатового рахат-лукума с орехами и немного халвы оказались в центре плоской тарелки, а по краям разместила "бутерброды". Пока она всё это выкладывала, на пороге раздались поспешные шаги и постучались.

— Госпожа целительница! — мальчишка нагло открыл дверь, сияя как начищенный самовар. — Я за конём убрал, его накормил, напоил, и руки помыл.

— Умница! — девушка протянула ему положенную кружку тёплого молока, а ещё тарелку с рахат-лукумом, халвой и двумя "бутербродами".

— Заморские сласти!

Мальчишка буквально расцвёл, увидев редкие для их местности сладости, а то, что его ими угостили просто так льстило и шокировало. Он сел на пол там же, где и стоял, и, скрестив ноги по-восточному, принялся не просто есть, а именно вкушать, смакуя каждый кусочек, подаренные лакомства. Есения с улыбкой обернулась и увидела удивлённый взгляд Яромира. Он, похоже, не понимал, что происходит, почему этот мальчик так восхищён. Девушка закатила глаза, тихо прошептав "Ох уж эта голубая кровь", и всучила мужчине его порцию сластей.

— Госпожа целительница, а можно немного вы дадите мне с собой? — закончив с едой, обратился к ней юный конюх, зардевшийся до самых ушей и стыдливо опустив глаза.

— Снова Славяне? — хихикнув, произнесла Есения, догадываясь, кому он потащит свои "трофеи". — А цветок-то ей понравился?

Получив в ответ сдавленное и явно смущённое "Угу", служившее ответом на оба вопроса, девушка взяла небольшой кусок промасленной ткани, использующуюся для хранения еды, и положила туда несколько кусочков лукума и горсточку халвы. Мальчишка приняв подарок, принялся кланяться, бесконечно благодаря Есению, вызывая тем самым у той смех. Стоило ему убежать, сверкая пятками, со стороны мирно жующего сладости Яромира послышался вопрос:

— А что, он это впервые ел?

— Он из бедной крестьянской семьи, где голодных ртов больше, чем могут прокормить родители. Вот они и отдают сыновей да дочерей помощниками к разным ремесленникам. Они и деньги, и еду в дом приносят, кормя этим самых младших или зарабатывая приданное, — Есения развернула кресло в сторону мужчины и, взяв на руки разомлевшую от проникающего в солнца кошку, присела на него, укладывая животину на колени и почёсывая её за ушками. — Сладости у них если и бывают, то очень редко и какие-нибудь петушки на палочке с воскресной ярмарки. А вот восточные сласти, стоящие от пары серебряников до дюжины золотых монет — это несбыточная мечта. Но кому я это рассказываю! Вам же, Ваше княжеское высочество, это даже невдомёк!

После окончания монолога повисло густое молчание, нарушаемое лишь мурчанием фамильяра и лёгким поскрипыванием кресла-качалки. Яромир смотрел на девушку с нескрываемым и явно неприятным удивлением, а после на его лице появилась самодовольная улыбка, он аж приосанился, стремясь показать своё превосходство.

— Мой отец узнает о твоей дерзости! Он отрежет тебе язык за такое! Может так научишься преклоняться перед членами знатных семей!

Тихое хихиканье, начавшееся ещё в начале его слов, перерос в громкое хохотание. Его фразы практически в точности повторяли слова одного книжного героя любимой франшизы Есении — Гарри Поттера. Всё её детство пришлось на выпуск книг и фильмов, поэтому она искренне любила эту вселенную и будучи ребёнком даже мечтала стать волшебницей. Ну вот и стала, правда только со второй жизни.

— Драко Малфой, не иначе! — всё ещё хихикая произнесла девушка, наблюдая удивлённое лицо Яромира.

— Кто-кто?

— Один очень капризный персонаж из книги. У него тоже отец был важным человеком, но настолько, как ваш.

Есения впервые чувствовала какую-то лёгкость, а не страх или трепетание перед одним из важных людей царства. Напротив, она почему-то думала, что всё будет хорошо. У многих магов была излишне развита пресловутая интуиция, предупреждающая об опасности, и её сейчас молчала.

— Если твой отец так решит, то, значит, так и будет, — девушка снова принялась фамильярничать с Яромиром. — Кто я такая, чтобы спорить с царём, верно? Но! Что делать с тобой после выздоровления, решать буду не я, а твой отец и Мудрейшие.

— Ты сообщила моему отцу? — Есении показалось, что его губы как-то слишком побледнели. — Ты не могла промолчать?!

— Даже если бы и могла, не имела право. Умри ты прошлой ночью, что я должна была сделать? Похоронить за оградкой церковного кладбища или всё же найти твою семью? Ты серьёзно ранен, и всё ещё можешь отбросить копыта, не забывай.

Снова повисло молчание, только на этот раз куда более спокойное и лёгкое. Яромиру явно нужно было время, чтобы всё происходящее обдумать, а девушке закончить с работой. Она молча поставила перед ним несколько кружек с отварами и вернулась к своей кропотливой бумажной работе. Книги, особенно по редким травам или зельям, были невероятно дорогими. Поэтому их целители передавали друг другу по длинной цепочке, в которой Есения была где-то в середине. Отдать книгу следующему целителю, Ялике, она должна будет через шесть дней. Обычно таких книг за год было около десятка, не больше.

Перо долго скрипело, выводя каждую буковку и линию на рисунках. Лист один за другим отправлялись сушиться на солнце на соседний, лабораторный стол, со временем образуя внушительную стопку. Есения закончила тогда, когда глаза уже принялись слипаться от усталости, и затёкшая от неудобного положения спина начала противно ныть, а закатное солнце уже окрасило комнату в багровые оттенки. Она осмотрела то, что сделала и покачала головой, осталось ещё написать чуть меньше половины книги.

— Знаешь…. Спасибо, что спасла меня.

Девушка застыла на мгновение, посреди попытки растянуть находившиеся в неудобном положении так долго мышцы. Уж что-что, а слов благодарности она никак не ожидала.

— Обращайся, удачливый засранец! — не смогла не съехидничать Есения.

Яромир хотел было явно что-то ответить, но в этот момент в дверь постучали….