Дневник травницы

Глава 27

После четырёх дней посевной упал потоком весенний тёплый дождь, закончившийся буквально пару дней назад. Днём солнце припекало уже поистине по-летнему. На благо, быстро распустившиеся от тепла деревья уже вовсю зеленели вместе с многочисленными кустами и поднявшимися мягкими травами, под ними в самый пик жары можно было спрятаться в тени растений, наслаждаясь прохладой.

Яромир после многочисленных длинных походов вместе с Есенией на протяжении всей посевной привык к такой нагрузке. Кажется, что ноги потихоньку даже привыкли к нагрузке и к последнему дню мужчина пошёл на после уже без трости. К вечеру, конечно, всё адово болело, но оно того, с его точки зрения, стоило. Есения, конечно, поворчала на него, как бы ругая, но всё равно улыбнулась, по-своему похвалив.

Прощённое Воскресенье в этом году выпало на двадцатое число месяца Первой Капели. К полудню, когда все уже давно вышли с воскресной службы в храме, какие-то двое местных мужиков привезли огромное бревно и лихо принялись пилить его на более мелкие части. Яромир смотрел на всё это, даже затаив дыхание. Заготовка дров была обычным делом для деревенских жителей, но он впервые наблюдал, насколько лихо и быстро всё происходило.

— Они этим занимаются больше двух дюжин лет, — пояснила Есения на его удивлённый взгляд. — Мы, деревенские, закупаем дрова по весне, чтобы к зиме были сухие поленья. Я живу одна, домик маленький, отчего мне нужно немного.

— Ты из этого делаешь поленья потом? Их же, вроде, колоть нужно?

— Всё верно. И этим займёшься ты! — нагло заявила девушка, хихикая.

— Я?! — возопил на её слова Яромир.

На его возмущение повернули голову мужички, глядя на него, мол, и шо ты так орёшь? Даже пасущийся на небольшом лугу сзади дома Ворон недовольно посмотрел на хозяина, отвлёкшего его от поедания вкусной молодой травы. Даже Ночка, до этого мирно дремавшая на солнышке, недовольно зашипела и даже заурчала от такого, подскочив на месте и выгнувшись в спине дугой.

— Да, ты. А кто ж ещё? Мне за теплицей ухаживать ещё и огород продолжать сажать. Так что… Мужики! Научите его как надо?

— Всё, что захотите, госпожа травница! — ответил старший из них, мужичок уже лет под солидные семьдесят. -

— Может я лучше огород вспашу? — Яромир посмотрел на количество уже распиленные кряжи, их было, как казалось, чересчур много уже сейчас.

— Ну уж нет. Не то сделаешь, а я к лету останусь без урожая! И это всё, — девушка обвела рукой всё ещё растущее количество кряж. — Тебе это на дней пять по меньшей мере.

Яромир издал протяжный стон неудовольствия, от которого окружающие по-доброму как-то рассмеялись. Он ещё чувствовал упадок сил, болезнь явно забрала слишком много от его былой удали. Но понимал, что Есения не дала бы ему делать то, с чем он не справился.

Девушка действительно скрылась за дверьми теплицы. Уже пару дней она там возилась, выходя оттуда лишь в обед или вечером. Каждый раз глядя на теплицу, Яромира всё время удивляло, насколько качественная и явно очень дорогая это работа. Высотой почти с дом целительницы небольшое здание, целиком состоящее из маленьких прозрачных «окон»: и стены, и крыша, и даже дверь. Стекло было чуть мутноватым после схода снега и дождей, но снующую там Есении можно было увидеть без каких-либо проблем.

— Ну шо, хлопчик, — обратился к нему тот пожилой мужик. — Хоть раз колол дровишки? — ему в ответ Яромир лишь покачал головой. — Ох, ох, плохо, плохо, — старик горько покачал головой. — Эй, Ярик! Колодку тащи!

Мужчина помоложе, примерно ровесник Яромира, споро выкатил из-под навеса поленницы большой круглый кусок бревна, явно уже старый и видавший всякое. По краям виднелись различные зазубрины и следы от топора, кое-где её даже покрыл мох и редкие грибы. Видно было, что пользовались ею уже давно, но крайне редко.

— Держи, хлопец. Этим ты и будешь всё делать.

Старик указал на топор в руках молодого мужчины. Яромир забрал его и удивился лёгкости и тому, насколько нов инструмент. Даже перекинул из одной руки в другую, удостоверяясь, что ему действительно легко.

— Всё просто, — мужчина, названный Яриком, поставил на колодку небольшой кусок бревна. — Маленькие раскалываешь пополам, — он резко ударил лезвием своего топора по дереву, и оно прекрасно раскололось надвое. — Побольше уже на четыре части, — взял кряжу пошире. — Сначала бьёшь в центр, раскалывая, — и замахнувшись, ударил, расколов кряжу надвое, а после половинки ещё надвое.

— А совсем большие? На восемь или больше? — уточнил Яромир.

— На восемь, — кивнул ему Ярик. — Если совсем-совсем большой, то можно и больше. Сам решишь.

Яромир кивнул, взял одну из небольших кряж, поставил на колодку, замахнулся и… промазал. От удара топор оказался воткнут в колодку. От этого стало даже немного неловко, мужчина поспешил вытащить инструмент.

— Тогда так, — Ярик воткнул лезвие топора немного в кряжу, закрепив тем самым её немного, и, подняв её и размахнувшись, ударил о колодку, дерево благополучно раздвоилось и отскочило в разные стороны. — Так лучше будет?

— Да!

Яромир повторил за мужчиной, и с восторгом, словно ребёнок, смотрел на расколотую им чуть позже кряжу. Следом он взялся за остальные других размеров, не забывая слушать наставления и корректировки от знающих людей. Расколов в конце концов из найденных самый большой на двенадцать достаточно больших поленьев, мужчина увидел на лицах наставников удовлетворение. Попрощавшись с ними и поблагодарив, Яромир приступил к работе, которая ему, на удивление, даже начала нравится.

Солнце уже давно перешло далеко за зенит и медленно, словно лениво потягивающаяся кошка, ползло в сторону заката. Яромир уже чувствовал, как взмокла, высохла и снова взмокла рубашка на его спине. Всё это время, за исключением короткого перерыва на обед, он махал топором, раскалывая брёвна. Уже большая куча сырых поленьев была наспех сложена рядом, но гора кряжей как будто не уменьшалась, что его порядком уже бесило.

Ненадолго остановившись, он взглянул, чем занимается Есения. Та, присев на землю, что-то делала на небольшом участке возле домика. В какой-то момент она поднялась на ноги и стала смотреть куда-то вниз, на тропинку к дому. Яромир не видел, кто там, но через недолгое время увидел мальчишку, того самого, что ухаживал за Вороном. Святогором звать, если правильно помнил мужчина.

Мальчишка, явно смущённо шоркая ножкой и опустив голову, протянул Есении связку разномастных цветов. Девушка охнула и с улыбкой приняла их. А далее она наклонилась и чмокнула Святогора в щеку. Мальчишка от такого аж подскочил и припустил обратно с холма, в деревню. На это Есения лишь рассмеялась, а цветы поставила аккурат в ведро рядом с собой.

Яромир краем глаза, пока колол дрова, замечал, что разные мальчики примерно одного и того же возраста, приходили к девушке, но не обращал на это внимание. А теперь обратил… И почему-то ему захотелось, чтобы она точно так же сделала с ним. Точно так же поцеловала и улыбнулась. Всё сложилось в его голове на раз-два, и он, оставив топор воткнутым в колодку, поспешил на луг, где до сих пор пасся конь.

Неожиданно, но его внимание привлекло нечто необычное. Достаточно высокое растение с тонким стеблем, усеянное зубчатыми вытянутыми листьями, было покрыто достаточно крупными, примерно с его ноготь, белыми цветами. Оно казалось ему необычным, словно инородным и даже красивым. Яромир поспешил аккуратно один за другим сорвать эти растения совсем поверху, чуть ниже того места, где заканчивались цветы. Когда посчитал, что этой связки ему хватит, поспешил обратно, чувствуя себя как какой-то мальчишка, а не как взрослый мужчина.

Есения ждала его на пороге. По мере приближения Яромира, её лицо принимало выражение непонимания, а на лице появлялась странная улыбка. Мужчина дошёл до неё и, встав напротив, протянул цветы.

— Ты… где это добыл? — спустя недолгое время спросила Есения. — И зачем?

— Тебя порадовать, что ж ещё, — проговорил в ответ немного огорчённый таким Яромир. — Мальчишки тебе весь день таскают цветы, а я чем хуже?

— Ты… — девушка прыснула сначала, а после громко расхохоталась. — Сегодня праздник такой! Будущие юноши, мальчишки двенадцати годков от роду, должны принести красивой незамужней деве цветы. Так нужно, иначе считается, что не стать им юношами, а остаться в отроках ещё надолго.

Мужчина мигом почувствовал себя неловко. Это, должно быть, традиция деревни или, может, местности, а он вот так глупо… приревновал? Да, наверное, так можно было назвать. Хоть и была причина этого сущая глупость.

— Но крапиву… — Есения забрала из его рук цветы и улыбнулась. — Мне ещё никто и никогда не дарил. Благодарю, — и мягкие девичьи губы коротко коснулись его щеки, явно слегка уколовшись о щетину.

Яромир улыбнулся ей в ответ, но тут же понял. Ему мало. Он мягко перехватил девушку за талию, притянул легко к себе и коснулся её губ своими. Долго держать её он не собирался, лишь запечатлев лёгкий поцелуй. Мужчина увидел стремительно раскрасневшиеся щёки Есении и немного блестящие глаза. Он хотел было отпустить девушку, но она сама потянулась к нему и, обвив руками сильную шею, поцеловала в ответ, мягко касаясь.

Этот неловкий и странный момент закончился сам по себе, когда пришло время. Немного шокированный Яромир вернулся к своей работе, совсем не понимая, что на них обоих нашло. Девчонок он, конечно, и прежде целовал, но никогда перед этим не собирал для них цветы.

А из крапивы потом получился неожиданно вкусный суп…