Доктор для следователя

Глава 4

План — это хорошо. Но за него, как и за хороший скальпель, нужно платить. Мой начальный капитал висел у меня на шее — изящное серебряное кольцо с сапфиром, холодное и чужое, как воспоминания Мариэллы.

Ломбард. Или ювелирная лавка. Второе сулило больше выгоды, но требовало умения торговаться и хотя бы базового понимания местных цен. У меня не было ни того, ни другого.

Я вышла на улицу, впервые за несколько дней покинув затхлую атмосферу трактира. Поселок, носивший громкое название «Каменный Перевал», встретил меня грохотом самодвижущейся повозки, груженной бочками. Она пронеслась по главной — и единственной — мощёной улице, оставив за собой шлейф паленой магии и пыли. Воздух пах озоном, углем и дымом из труб местной артефактной мастерской.

Меня узнавали. Из окон соседних домов на меня косились. Из-за угла доносился шепот: «Смотри-ка, Труннодини-вдова. Выглядит-то как… не своя». Я шла, выпрямив спину, игнорируя взгляды. Внутри все сжималось от непривычного внимания, но я гнала слабость прочь. Терпение, Погребенкина. Ты на обходе в чужом отделении. Соберись.

Ювелирная лавка оказалась небольшой, но солидной. На вывеске красовалось: «Аргент и Камни. Купля-продажа. Зарядка фамильных артефактов».

Колокольчик звякнул, когда я вошла. За прилавком стоял сухопарый мужчина в очках, с руками, испачканными какой-то металлической пудрой. Он оценивающе посмотрел на меня, на мою скромную, поношенную одежду.

— Чем могу служить, девушка?

Я сняла кольцо с шеи и положила его на бархатную подушечку на прилавке.

— Хочу оценить и продать.

Он взял кольцо, достал лупу, повертел в руках. Его лицо оставалось невозмутимым, но я, привыкшая читать микровыражения пациентов, уловила легкий интерес.

— Камень чистый, огранка неплохая, хоть и простая. Серебро… обычное. Фамильный герб? — Он ткнул пальцем в едва заметную гравировку внутри кольца — стилизованный ястреб, держащий молнию. Герб дома аль Морсов.

— Семейная реликвия, — уклончиво сказала я. — Тяжелые времена.

— Понимаю, — он кивнул, отложив лупу. — Даю три короны.

Я не знала, много это или мало. Но его взгляд, быстрый и жадный, выдавал его. Он понимал, что кольцо стоит дороже.

Торг уместен, — пронеслось в голове. Я сделала вид, что забираю кольцо.

— Жаль. В «Серебряном Ручье» на центральной обещали пять. Но идти далеко.

Это был чистый блеф. Я не знала, есть ли в этом поселке еще один ювелир. Но его лицо дрогнуло.

— Четыре, — быстро сказал он. — И ни медяком больше. Дорогая работа, камень хоть и хорош, но мелковат.

Четыре короны. Сердце екнуло. Я не знала точной стоимости, но чувствовала — это больше, чем он хотел дать изначально.

— Идет, — кивнула я, стараясь, чтобы голос не дрогнул.

Он отсчитал четыре тяжелые, звенящие монеты из желтого металла. Я сунула их в потайной кармашек платья, ощущая их прохладную тяжесть. Капитал. Первая кровь.

Следующей точкой стала артефактная мастерская. Помещение было забито хламом: разобранные механизмы, мерцающие кристаллы, ящики с непонятными деталями. Воздух гудел от магии и пах озоном еще сильнее. Хозяин, дородный мужчина с окладистой бородой и в кожаном фартуке, копался в недрах какого-то устройства, испускавшего искры.

— Чего? — буркнул он, не поднимая головы.

— Мне нужно починить и перезарядить артефакты для трактира. Холодильный камень, очиститель воды, самовар.

Он наконец посмотрел на меня. В его взгляде читалось удивление.

— Труннодини? Степаниха? Ты ж за этим всегда мужа слала. Он хоть что-то в этом понимал.

— Муж умер, — холодно констатировала я. — Теперь разбираюсь я. Можете помочь или нет?

Он усмехнулся, вытирая руки о фартук.

— Могу, хозяйка. Но это недешево. За осмотр, мелкий ремонт и зарядку всех трех штук… с тебя две короны.

Две короны! Половина моего капитала. Но без работающих артефактов трактир был мертв. Хранить продукты, очищать воду — без этого никуда.

— Осмотр и диагностика — десять медяков, — парировала я. — После скажете точную цену за ремонт. И я решу, стоит ли он того.

Бородач снова удивленно поднял брови. Видимо, он привык иметь дело с плачущей Мариэллой, а не с этой… расчетливой версией.

— Ладно, ладно, — проворчал он. — Присылай свои железяки, посмотрим.

Я кивнула и вышла, оставив его ворчать себе под нос. Две короны оставались в кармане. На еду, на первичные закупки. Это было каплей в море, но эта капля была моей. И я была полна решимости превратить ее в поток.