Доля Ангелов

Глава 19

Международный аэропорт Чарлмонт был расположен к югу и немного к востоку от центра города, и Лейн свернул на скоростную магистраль Патерсона, двигаясь по пригороду, вместо того, чтобы сражаться с движением на многоуровней городской транспортной развязке. Над головой было великолепное бледно-голубое небо, солнце светило ярко, как театральный прожектор, и день казался таким, как будто ничего плохого произойти уже не может.

Конечно, впечатление может быть обманчивым.

— Помнишь, Джона Ленге, а? — спросил Лейн, перекрикивая ветер, въезжая в первый разворот к аэропорту.

— Конечно, знаю, кто он, — в ответ прокричал Мак. — Никогда не встречал его раньше.

— Ну, так используй свою улыбку Pepsodent, — Лейн замедлил скорость, и ветер стал тише. — И будь готов очаровать его. У нас есть двадцать минут, чтобы мы смогли убедить его дать нам свою кукурузу.

— Подожди, что? Я думал… ты имеешь в виду… мы не покупаем у него кукурузу?

— Мы не можем ему заплатить. Вот я и пытаюсь уговорить его, не девая денег.

Лейн проехал вход, имеющий ограниченный доступ и направился к взлетно-посадочной полосе, где садились и взлетали частные самолеты.

— Значит никакого давления, — пробормотал Мак, когда они замедлились перед пропускным пунктом.

— Неа. Никакого и ни за что.

Одетый в форму охранник махнул Лейну рукой.

— Доброе утро, мистер Болдвейн.

— Доброе, Билли. Как Нельс?

— Хорошо. Спасибо.

— Передай ей привет.

— Обязательно.

Лейн рванул мимо современного здания консьерж-сервиса, продолжая свой путь, минуя ангары, упакованные самолетами, стоящими сотни миллионов долларов. Проход для машин на взлетно-посадочные полосы преграждали автоматические ворота в двенадцать футов высотой, через которые он промчался на своем 911, визжа шинами по асфальту, как часто показывали в рекламных роликах.

Наследие Джона Ленге частный самолет Embraer 650 стоял на полосе, Лейн нажал на тормоз и заглушил двигатель. Пока они ждали его, он думал о разговоре, состоявшемся с Джеффом.

«Парень, ты так похож на своего отца».

Взглянув на Мака, Лейн сказал:

— Я должен был позвонить тебе раньше и объяснить как дела. Но сейчас так много всего происходит, я пытаюсь сохранить время и подстегиваю себя под задницу.

Мак пожал плечами.

— Как я уже говорил, без обид, если мои бункеры будут полны. Но тебе придется мне кое-что объяснить.

— Что?

— Где, черт возьми, высшее руководство? Я не скучаю по этим сволочам, но от каждого из них вчера я получил голосовое сообщение. Ты всех их уволил? И ты сделал бы мой день еще более счастливым, если бы сообщил, что они плакали как дети.

— Сильно. Ага.

— Постой… что? Надеюсь, это шутка, Лейн?

— В ближайшее время они не вернутся. По крайней мере, не в бизнес-центр Истерли. Теперь, что касается того, что они делают в штаб-квартире?

— Я понятия не имею, …наверное, ты захочешь бросить меня с моста. Но они следующие в моем списке веселья на сегодняшний день.

Мастер-дистиллятор открыл рот, Лейн вышел из кабриолета и подтянул брюки. Реактивный самолет Ленге был похож на сделанные специально для ВВС США, продуманные и усовершенствованные, которые проносятся, как чертовые задницы, пока ты моргаешь, и Лейн обнаружил, что делает математические расчеты стоимости этого небесного монстра из стали и стекла.

Должно быть шестьдесят миллионов.

Но Ленге понадобится брокер, чтобы продать такое судно. Оно явно не попадет в Крейгслист, там нет похожего даже на Эмбраер. (Крейгслист — (англ. Craigslist, дословно — каталог Крейга по имени основателя Крейга Ньюмарка) — сайт электронных объявлений, пользующийся большой популярностью у американских пользователей Интернета. Крейгслист возник в городе Сан-Франциско, США в 1995 году, когда интернет получил более широкое распространение среди населения. Тогда же создатели сайта обнаружили потребность рынка в дешёвом, быстром и легкодоступном источнике разнообразного рода объявлений.)(Embraer E-Jet — семейство двухмоторных узкофюзеляжных пассажирских самолётов средней дальности производства бразильской компании Embraer.)

Мак встал перед ним, поскольку он был высоким и крупным, его игнорировать было уже невозможно.

— Так кто руководит компанией?

— Прямо сейчас? В данный момент? — Лейн приложил палец к губам и задрал голову, как Дэдпул. — Ах… никто. Да, если мне память не изменяет, никто не руководит.

— Лейн… дерьмо.

— А ты ищешь работу? Я готов нанять. Помимо опыта необходимо иметь высокую устойчивость к стрессу от руководства, полный шкаф, сделанных на заказ костюмов и полное аннулирование принятых решений членами семьи. Ой, подожди. Так делал мой отец, и мы уже это проходили. Поэтому синие джинсы и хороший среднего размера площадка, а также бросок в прыжке, будет работать. Скажи мне, ты все еще играешь в баскетбол, как раньше?

Частный самолет открыл люк для выхода и стал опускать лестницу. Шестидесятилетний мужчина появился в проходе, плотного телосложения, явно бывший футболист, с квадратной челюстью, как в школьных комиксах изображался раньше супер герой, одетый для игры в гольф — шорты и рубашку поло, и возможно даже потребуются темные очки, чтобы должным образом все рассмотреть.

Он представлял неоновый фейерверк на черном фоне открытого люка. Но тем или иным образом, парень производил впечатление.

Опять же, когда твое состояние оценивается примерно в три миллиарда долларов, ты можешь носить все, что хочешь.

Джон Лeнге разговаривал по телефону, спускаясь по трапу.

— …приземлился. Ага. Нормально, да…

Акцент соответствовал человеку, выросшему на Среднезападных равнинах, слова неторопливые, как и сама поступь, пока он спускался вниз. Но он был умен, не вводя никого в заблуждение. Ленге контролировал шестьдесят процентов кукурузы и пшеницы, производящихся в стране, а также пятьдесят процентов всех дойных коров. Он был, буквально, Бог зерна, и ни для кого не было секретом, что он не стал бы тратить свое время, спускаясь вниз по трапу, если бы мог в этот момент что-нибудь купить или продать.

— Я буду дома поздно вечером. И скажи Роджеру не косить мою траву. Это мое дело… что? Да, я знаю, что я ему плачу, вот поэтому и могу ему сказать, чтобы он этого не делал. Я люблю тебя. Что? Конечно, приготовлю свиные отбивные, дорогая. Все, что ты захочешь, только попроси. Пока.

Хоооорошо, так это он разговаривал с женой по телефону.

— Парни, — позвал он. — Неожиданный сюрприз.

Лейн направился к нему, на полпути протягивая руку.

— Спасибо, что согласились с нами встретиться.

— Сожалею о твоем отце, — Ленги покачал головой. — Я потерял два года назад своего и до сих пор не могу отойти.

— Вы знаете, Мака, нашего Мастера-дистиллятора?

— Впервые встретились, — Ленге улыбнулся и похлопал Мака по плечу. — Мне понравился бурбон твоего отца, я ваш фанат навеки.

На что Макинтош произнес кучу правильных слов. А потом наступила пауза.

— Итак, — Ленге подтянул свои шорты с американским флагом чуть выше, — около получаса назад мне позвонил председатель совета директоров, сынок. Не хочешь поговорить об этом наедине?

— Хочу. Лучше сохранять конфиденциальность.

— Понятно, считай, что я могила. Но не могу уделить вам много времени, должен быть дома в Канзасе к ужину, а мне еще нужно заскочить в пару мест по дороге. Давайте воспользуемся салоном моего маленького самолетика, как конференц-залом?

— Звучит неплохо, сэр.

Внутри реактивного самолете Ленге было совсем по-другому, чем в самолетах ВВС. Вместо кремовой кожи и особых пород дерева, цвета золы, Бог зерна сделал свой салон уютным и гостеприимным, с диванчиками и креслами, покрытыми пледами ручной работы с атрибутами университета Канзаса, расписанными подушками. Ведра с попкорном стояли на столе, не икры, ни алкогольных напитков, только различная газировка. Здесь не было бортпроводницы. И если бы была хоть одна, она без сомнения стала бы его женой, а не какая-то надувная бимбо.

Ленге предложил им колы, явно собираясь их сам обслуживать.

— Спасибо, я пасс, — сказал Лейн, занимая место за небольшим столом.

Мак сел рядом с ним, Ленге занял место через проход, соединив свои толстые пальцы и, внимательно рассматривая их своими проницательными бледно-голубыми глазами на загорелом лице.

— Я слышал, что высшее руководство не в восторге от тебя, — произнес Ленге.

— Да, не в восторге.

— Твой председатель правления сказал мне, что ты опечатал офис в поместье и выгнал всех из кабинетов, перекрыв доступ на сервер корпорации.

— Да, именно так.

— Почему, были какие-то причины?

— Я не горжусь тем, что сделал, но боюсь, что так. Я пытаюсь сейчас разобраться во всем, но у меня есть основания полагать, что кто-то ворует у компании. И боюсь, что некоторые или все эти костюмы причастны к этому. Я не знаю многого, поэтому не могу сказать больше, однако пока так.

Лжец, врун, болтун, у которого земля горит под ногами.

— Так ты еще не беседовал с председателем правления?

— Прежде чем все закрутилось? Нет. Кроме того, я не должен ему ничего объяснять.

— Ну, сынок, думаю, что у него другое мнение на этот счет.

— Я увижусь с ним, как только буду готов. Если имеются доказательства воровства в таком масштабе, о котором говорю я, никому нельзя доверять.

Ленге притянул к себе ведро с попкорном.

— Я пристрастился к этой еде, знаешь ли. Но это лучше, чем сигареты.

— И целый ряд других вещей.

— Ты знаешь, ты совершенно прав по поводу этого вопроса, у тебя неплохо получается, сынок, поэтому я спрошу тебя честно. Ты наконец-то обнаружил шахты своего отца?

Лейн подался вперед на своем кресле.

— Простите… что?

— Я сказал Уильяму, чтобы он перестал гнать чушь по поводу тех алмазных шахт в Африке. Глупейшая идея на всей планете. Ты знаешь, я ездил туда с женой в прошлом году… бьюсь об заклад, что твой отец не сказал тебе об этом, я проверил их? Нет? Там даже нет дырок в земле. Либо он их заделал, либо… ну, другого варианта у меня нет.

— Алмазные шахты?

— И это еще не все. Под эгидой КББ было много разных предприятий. Он говорил мне о нефтяных скважинах в Техасе, и конечно, сейчас ты не можешь гнать нефть-сырец. Железной дороге, одной или двух. Рестораны в Палм-Бич, Неаполе и Дель Рэй. А потом о каком-то стартапе, не думаю, что из него точно уж что-то получится. Что-то связанное с приложением для интернета? Не понимаю, какого черта, люди тратят свое время на это дерьмо… пардон за мой французский. Также пара отелей в Сингапуре и Гонконге, дома моды в Нью-Йорке. Мне кажется он даже вкладывал в производство кинофильмов, одного или двух.

Лейн сделал все, чтобы говорить совершенно спокойно, ровным голосом:

— Как вы узнали обо всем этом?

— Когда в гольфе ты должен пройти восемнадцать лунок, язык развязывается. Я всегда говорил ему придерживаться основного бизнеса. Все эти новые идеи могут быть заманчивыми, но вероятно, скорее всего они окажутся черной дырой, особенно, когда ты не знаток данной отрасли. Я фермер, простой, обычный фермер. Я знаю все о сезонах, все, о земле, о посевах и коровах. Думаю, что твой отец… ну, не хочу говорить плохо о мертвецах.

— Меня мало волнует, даже если вы разорвете память о нем в клочья. Я должен знать все, и если вам есть, что рассказать мне, все поможет.

Ленге помолчал некоторое время.

— Он всегда брал меня в Огаста. Хотите знать, почему? (Огаста — город шт. Джорджия, США)

Лейн кивнул, и мужчина сказал:

— Потому что эти мальчики никогда не позволят такому типу, как я, с грязными ногтями, стать членом их клуба. И пока мы играли в гольф, он рассказывал о всех своих инвестициях, которые совершил. Ему приходилось конкурировать во всем… и это не критика. Я тоже люблю побеждать. Разница между нами заключается в том, что я точно знаю, откуда я родом и не стыжусь этого. Твой отец прекрасно осознавал, что все, что у него было и есть, не его собственное. Правда ведь, если бы он не женился на твоей матери, Огасты бы не было и в помине, не говоря о членстве в клубе.

— Думаю, что именно так.

— Знаешь, я всегда удивлялся, откуда у него столько денег, чтобы вкладывать в эти предприятия. Думаю, ты обнаружил это сейчас, когда он умер.

Лейн рефлекторно взял горсть попкорна и стал жевать, хотя раньше он такое даже и не пробовал.

— Знаете, — пробормотал он, — мне всегда казалось, что он завидовал моей матери.

— Я думаю, именно поэтому он был настолько полон решимости найти другие возможности, найти что-то свое. Я все время получаю предложения от друзей, компаньонов, с которыми веду дела. Но я выбрасываю их в мусорное ведро. Твой отец искал что-то свое, свой фундамент. Я? Я был только в Огасте, мне нравится там, конечно, я люблю гольф, — Ленге пожал мощными плечами, швы на его поло пытались удержать все мышцы. — Жизнь приносит гораздо больше удовольствия, если ты косишь свой газон. Это просто мысли вслух.

Лейн некоторое время молчал, посматривая в овальное окно на коричневые и золотистые частные самолеты, взлетающие и садящиеся вдали аэропорта. Чарлмонт имел идеальное расположение в центре страны, и это означало, что он был идеальным транспортным узлом. Также, как и КББ и «Корпорацию ликеро-водочных заводов Саттон», имели важное значение и были одним из крупнейших работодателей в городе и штате.

Было невозможно даже представить себе, что предприятие его семьи может пойти ко дну. Боже, сколько людей работало на его предприятиях, которые зависели от зарплаты.

Он даже не думал об этом раньше.

— Имеется ли у вас какая-то информация по этим предприятиям? — спросил он. — Какие-нибудь имена? Где располагаются? У меня приятель занимается всей корпоративной бухгалтерией, он обнаружил утечку, но он попытался найти что-нибудь под эгидой WWB Holdings, ничего не обнаружил.

— Твой отец довольно расплывчато отвечал на вопросы, но он сообщил мне кое-что. Я могу переслать тебе по электронной почте все, что знаю.

— Это было бы здорово.

— Итак… что я могу для вас сделать, парни? Уверен, что вы пришли сюда не за этой информацией.

Лейн откашлялся.

— Ну, как вы можете догадаться… я лишил доступа высшее руководство и веду внутреннее расследование, поэтому наш бизнес испытывает некий переходный период…

— Сколько зерна тебе нужно?

Тут заговорил Мак.

— На шесть месяцев было бы просто отлично.

Ленге присвистнул.

— Это очень много.

— Мы предоставим вам отличные условия по договору, — сказал Лейн. — Большую процентную ставку, и вы сможете получить обеспечение в виде склада с баррелями бурбона. И неважно, чтобы не происходило внутри нашей компании, наш продукт отлично продается, и бурбон пользуется повышенным спросом. Денежный поток со временем восстановится и не будет проблемой.

Ленге сделал какой-то странный звук носом, что Лейн практически почувствовался запах горящего дерева, Лейн подумал, что все кончено.

— У нас с тобой есть общий знакомый, — сказал он. — Боб Гринблатт?

— Инвестиционный банкир? — кивнул Лейн. — Я знаю его.

— Он сказал, что ты играешь в покер.

— Я перекидывался с ним картами, да.

— Ты обыграл его, это ты имеешь в виду? — Ленге улыбался во все зубы, вытирая пальцы о бумажную салфетку. — Я не знаю, понимаешь ли, но я немного азартный человек. Моя жена христианка. Она не одобряет… но закрывает глаза на мой блажь, ну, ты понимаешь.

Лейн прищурился.

— Что конкретно вы хотите?

— Ну, я получил приглашение прийти попрощаться с твоим отцом от вашего дворецкого. По электронной почте, для меня это стало полной неожиданностью, но, конечно, это экономит деньги на рассылку официальных писем, мне понравилось. В любом случае, я собирался вернуться в город, что, если ты и я заключим дружеское пари с некоторыми техасцами. Мы могли бы играть на зерно. Вот, что я имею в виду. Твоя семья первая стала покупать у меня зерно. — Ленге кивнул Маку. — Все благодаря твоему отцу. Я сел на автобус, проехал три штата, потому что у меня не было денег на машину, и Большой Мак, как мы его называли, познакомился со мной, и мы заключили сделку. Он заказал у меня четверть от всего объема. Потом половину. А через три года я стал единственным поставщиком кукурузы, а позже и ячменя.

— Мой отец всегда с уважением отзывался о вас, — сказал Мак.

— Это было взаимно. В любом случае…, — мужчина повернулся к Лейну, — я думаю, что нам стоит сыграть на зерно.

— Я до сих пор не совсем врубаюсь в суть.

Это было не совсем правда. Он, конечно, же лично не участвовал в процессе изготовления бурбона, но он не был полным идиотом. Шесть месяцев поставок зерна было колоссальным количеством, и если перевести это в деньги, то… Учитывая, что его портфель акций состоял из девяноста девяти процентов КББ, а на данный момент компания могла оплатить это зерно также, как астматика поставить на уборку сена… он понятия не имел, как он сможет получить такое количество денег, чтобы вступить в игру.

Ленге снова пожал плечами.

— Я буду поставлять вам полгода кукурузу, рожь, ячмень бесплатно, если ты выиграешь.

— А если я проиграю?

— Тогда ты должен будешь оплатить все не сразу, но со временем.

Лейн нахмурился.

— Послушайте, не хочу вас отговаривать от игры, которая, конечно же, мне выгодна, но разве это справедливо? Вы в результате получаете то, что я и предлагал, оплату за зерно.

— Первое, я люблю вызов. Второе, мой инстинкт говорит мне, что у тебя очень и очень большие финансовые трудности, вернее яма, из которой ты пытаешься выбраться. Молчи, ничего не говори, это не столь важно, я думаю, что ты не можешь заплатить мне прямо сейчас и даже в ближайшем будущем. И несмотря на твое предложение, по поводу обеспечения моего интереса в тысячи бочек? Ты разве не собираешься продать их, чтобы сохранить Компанию «Брэдфорд бурбон», потому что без наличных у тебя не будет дохода, чтобы выплачивать заработную плату и кредиторскую задолженность поставщикам. Вот почему я делаю это. Ну, и есть еще одна причина.

— Какая?

Ленге пожал плечами.

— Ваша семья делает, на самом деле, лучший бурбон на планете. Моя чистая прибыль свыше миллиарда долларов… так что я могу себе это позволить, помочь компании, которая поставляет мой любимый бурбон, — он подался вперед и снова улыбнулся. — И знаешь, что самое важное? Умение производить такую вещь, гораздо более ценно, чем попасть в загородный клуб. Поверь мне.

Джин вошла в оранжерею Истерли, сделанную по последнему слову техники, здесь благоухали гиацинты и прекрасные лилии в пропитанном влажностью воздухе. Через высокие, застекленные окна, среди грядок, с растущими цветами и величественными образцами орхидей, ее будущая невестка стояла, запустив руки в горшок с землей, с таким же грязным пятном сзади на шортах цвета хаки. На Лиззи не было макияжа, волосы поддерживались чем-то похожим на резинку.

На самом деле, эта садовница скоро будет как бы членом семьи. Лейн собирается жениться на этой женщине, и Джин удивлялась настолько она, отличалась от его елейной, пафосной первой жены Шанталь, которая напоминала домашнее животное.

— Вы очень трудолюбивы.

Лиззи оглянулась через плечо, держа руки над горшком.

— О, привет.

— Да, — Джин откашлялась. — Ну, привет.

— Вам что-нибудь нужно?

— По сути, да. Мне нужно сделать букеты для моей свадьбы и приема. Мы сделаем это все после прощания с отцом, в субботу после того, как я выйти замуж в здании мэрии в пятницу. Я понимаю, что времени очень мало, но вы сможете же все быстро подготовить, правда ведь?

Лиззи потерла ладони друг с другом, отряхивая прилипшую землю, и полностью развернулась к гостье.

— Вы уже говорили об этом с Лейном?

— Почему я должна говорить? Это мой дом. Мой прием. Он мне не отец.

— Я просто подумала, что с финансовыми проблемами…

— Я хочу, чтобы все было в цвете слоновой кости и персика. И прежде чем говорить мне про сокращение расходов, я устраивала приемы в общей сложности четыреста штук. Поэтому у нас будет сорок столов в саду. О, кстати, ты сможешь позаботиться и заказать столы и стулья? Также тент, серебряные столовые приборы и бокалы и что там еще. Я не очень доверяю в этом вопросе мистеру Харрису. А я скажу мисс Авроре, что приготовить.

— Кто за это будет платить?

— Прости?

— Это событие обойдется в семьдесят пять тысяч долларов. Потому что, помимо всего прочего, вам понадобится еще и обслуживающий персонал. Парковщики и официанты. А также повара, которые будут помогать мисс Авроре на кухне. Кто будет за все это платить?

Джина открыла рот. А потом вспомнила, что Розалинда умерла. Поэтому не имело смысла называть ее имя, как главного бухгалтера семьи, как бывшего главного бухгалтера семьи.

— Мы оплатим все расходы, — она вздернула вверх подбородок. — Все будет оплачено.

— Я думаю, вам лучше сначала поговорить с Лейном, — Лиззи подняла свои грязные ладони. — И это все, что я собираюсь сказать. Если он решит, что сможет все оплатить прямо сейчас, я буду счастлива устроить для вас такое событие и сделаю все, что требуется.

Джин стала осматривать свой маникюр. Нет сколов. Отличное покрытие. Красный лак, как кровь и блестящий, как новая десятицентовая монета.

— Ты может и спишь с моим братом, дорогая, но давай не будем забегать вперед, ладно? Ты все еще обслуживающий персонал, поэтому это не твое дело, ясно?

Да, были… проблемы… но, безусловно, одно маленькое событие не отправит компанию ко дну? И это всего лишь необходимые расходы. В конце концов, она же все же Брэдфорд, черт побери.

Лиззи отвела взгляд, нахмурившись. Потом она все же взглянула на Джин и мягко произнесла:

— Хорошо, давай говорить открытым текстом, да, я обслуживающий персонал, и нет нужды с твоей стороны напоминать мне об этом. Я хорошо осведомлена о ситуации, которая происходит в этом доме, и если ты почувствуешь себя гораздо лучше, разыгрывая передо мной роль из «Аббатство Даунтон», то вперед. Но это не изменит реальность твоей «скромной» свадьбы, которую в данный момент ты не можешь себе позволить. И я не буду ничего заказывать, пока не получу разрешение от твоего брата.

Джин тут же вспомнила всю свою родословную и выпрямила спину.

— Ну, я никогда не…

— Здравствуй, мама.

Беспечный голосок, словно молот ударил ее сзади по шеи, и Джин не сразу обернулась. Она внимательно смотрела на окно перед собой, в отражении наблюдая, кто направлялся к ней. Появившееся лицо в отражении не изменилось, когда она видела его в последний раз, в сентябре. Волосы остались прежними, такими же длинными и густыми, черными, как и ее… и выражение на лице было точно таким же, как его и запомнила Джин. Но скулы стали вроде бы выше, возможно сказался процесса созревания или потому, что Амелия сбросила вес.

Это всегда хорошо.

Джин обернулась. Дочь была одета в узкие джинсы, ее ноги в них были похожи на соломинки для содовой, в черную блузку от Шанель с белым воротником и манжетами, а также балетки Тори Берч.

Если говорить о ее внешнем виде, то она словно вернулась только что с подиума Парижа.

— Амелия. Что ты делаешь дома?

— Я тоже рада тебя видеть.

Взглянув через плечо, Джина хотела попросить Лиззи уйти, но та уже скрылась за стеклянной дверью, ведущей в сад, с тихим щелчком дверь закрылась.

На мгновение образы подрастающей Амелии стали всплывать в памяти один за другим, а потом все пропали. Существующее недопонимание и отчужденность друг с другом, переходящие в открытую враждебность, выкованные годами, пока Джин вела с ней как сестра, а не как мать.

Обиженная сестра.

Хотя для Джин все было гораздо сложнее.

В последнее время, безусловно, отношения стали немного поспокойнее. Но только благодаря тому, что Амелию отправили в школу Хотчкисс не только для того, чтобы она смогла получить образование, а чтобы унять поднимающийся шторм между ними, всякий раз, когда они вдвоем оказывались в одной комнате.

— Всегда приятно тебя видеть дома…

— Да.

— …но это сюрприз. Я не знала, что летние каникулы начались так рано.

— Меня выгнали из школы. И прежде, чем ты попытаешься начать читать мне лекцию, я хотела бы напомнить тебе, что я просто следую твоему примеру.

Джин посмотрела вверх… в стеклянный потолок, сквозь который было видно голубое небо и так высоко плывущие облака.

Это правда, воспитывать было бы намного проще, если бы она лично показала положительный пример.

Так придумай что-нибудь положительное.

— Я поселилась в своей комнате, — объявила Амелия. — И ужинать я иду сегодня с друзьями. Не волнуйся. Одному из них двадцать пять и у него Феррари. Со мной все будет в порядке.