Доля Ангелов

Глава 50

Примерно через полчаса Лейн сидел за круглым покерным столом в игровой комнате через три стула от Ленге. Зрители, по взаимному согласию игроков, расположились на стульях в ряд с противоположной стороны, со стороны, где на столе лежала колода карт, поэтому никто из них не мог заглянуть через плечо игрокам. Лиззи и мисс Аврора сидели вместе с Джеффом, Гари, главный садовник тоже присел рядом к ним.

Ни для кого не было секретом, что история повторяется, сейчас наступил именно один из тех моментов, который неизбежно войдет в историю семьи Брэдфордов, также, как и те, когда один из главных предков Лейна ссужал деньгами Авраама Линкольна или, когда другому предку пришлось бороться с пожаром на Старом складе, туша его из месторождения подводных вод, или, когда лошади Брэдфордов пришли первой, второй и третий на Derby в 1956 году.

Эта тройка лошадей выиграла такое количество денег для их деда, что он смог построить несколько огромных конюшен в Red&Black…

— Неужели мы опоздали?

Лейн посмотрел на дверной проем.

— Мак, ты пришел?

— Как я мог такое пропустить?

Мастер-Дистиллятор вошел в комнату с очень красивой молодой женщиной… «Ой, ассистенткой, — подумал Лейн. — Точно».

— Мистер Ленге, — произнес Мак, направляясь к нему. — Рад снова вас видеть.

— Ну, как я рад снова увидеть моего любимого дистиллятора.

Они оба хлопнули в ладони, потом Мак произнес:

— Это моя подруга и моя ассистентка Бет Льюис.

Последовали приветствия со всех сторон, и Лейн ничего не мог поделать, когда смотрел на парня за спиной Бет, которая показавала ему средний палец в ответ.

— Кто-нибудь еще придет? — спросил Джон, когда все расселись.

— Все, — сказал Лейн.

— Орел или решка?

— Ты гость, тебе выбирать.

— Орел.

Джон бросил монетку в центр стола.

— Орел. Я впервые раздаю карты. Большой блайнд — сто, маленькая слепая — пятьдесят. (Большой блайнд — вторая ставка вслепую в «Техасском Холдеме», в два раза превышающая малый блайнд. — прим. пер.)

Лейн кивнул и посмотрел на парня, тасующего карты. Они взаимно согласились на произвольные значения для стопки красных, синих и желтых фишек, и оба имели одинаковое их количество. Здесь не подразумевалось никаких бай-инов, когда у тебя заканчивались деньги, и ты хотел бы прикупить еще или не мог сделать блинд (слепую ставку), которая необходима.

Лейн выставил красную фишку, как большой блайнд, Джон синюю, а затем Джон выдал им по две карты. В обычной игре торговля ставками шла по кругу, пока каждый рассматривал свои карты на руках, а потом дилер доставал «сожженую» карту, отложив ее в сторону и выкладывал рядом рубашкой вверх другие карты. Делались еще ставки. Еще снималась «сожженая» карта, а потом карты лицом вверх. Опять делались ставки и все продолжалось, пока не появлялась линейка из пяти карт, которую каждый из них мог последовательно использовать, учитывая то, что они держали на руках.

Старшая карта бьет «фруктовый салат», если ни у кого ничего нет. Две пары бьют одну пару. Тройка карт одинакового достоинства бьет две пары. Флеш, пять карт одной масти, бьет напрямую пять карт по порядку, независимо от масти. Фулл-хаус, комбинация из трех карт одного достоинства и двух кар другого достоинства, бьют флеш. И стрит-флеш, пять карт по порядку одной масти, бьет каре, которое может побить фулл-хаус.

Флеш-рояль, туз, король, дама, валет и десятка одной масти, бьют все.

И, скорее всего у мисс Авроры напрямую налажен контакт с Богом.

При условии, что Лейн вытащит эти карты, а не Ленге.

Интересно, а если Джон вытащит нечто подобное? Ну, тогда он точно мог сказать, что его жена в Канзасе молится гораздо усерднее, чем мисс Аврора здесь в Кентукки.

Лейн взял свои первые карты. Шестерка бубен. Двойка треф.

Короче… ничего.

Совсем недостаточно, чтобы даже вступить в игру.

Флоп, первые три открытые карты на столе, были его единственной надеждой.

Сидя напротив, Джон внимательно изучал свою пару карт, его брови сошлись вместе, плечи напряглись, скривившись, словно он подготовился к борьбе. Он закусил губу. Потер кончик носа. Поерзал в кресле.

Он более настроился на игру, чем нервничал, хотя… у них впереди было полно времени, они еще не сделали ни одну крупную ставку, и пять карт еще были впереди, поэтому слишком рано парень начал проявлять свое беспокойство.

С другой стороны, Лейн был совершенно спокоен, его больше интересовал соперник напротив за столом, нежели карты, которые были у него в руках.

Ключ успеха в игре заключался в понимании мимики и жестов своего оппонента. Некоторые из них не доходили до финала, поскольку раздражались и злились во время игры, а некоторые сразу же чувствовали себя в своей тарелке. Он всего лишь видел одного или двоих, способных сохранять самообладание за все время игры, … борясь, хотя и не показывая своих эмоций.

Возможно, в дальнейшем он увидит что-то еще.

Но Лейн уже давно понял, существует всего лишь три вещи, которые имеют значение, если вы сели за игровой стол, и они намного важнее, нежели сколько денег вы или ваш оппонент готовы поставить на кон: счет карт в игре, которая идет один на один, будет трудно применить, учитывая специфику игры, поскольку других игроков не было, делающих ставки; здесь есть только те карты, которые находятся у тебя на руках и на флопе: нужно следить только за мимикой оппонента, его телесной реакцией, с учетом тех ставок, которые он делает.

Джону вполне может повезти.

Нужно будет посмотреть, правильные ли его умозаключения.

* * *

Через десять минут после того, как Райан Беркли подбросил Джин к своему магазину с заднего входа, она вывела свой автомобиль с открывающимся верхом из гаража и взглянула на часы.

Идеальное время. Девять тридцать вечера.

Ричард сказал, что у него очень важная деловая встреча, поэтому он придет поздно, и это означало, что она будет дома, прежде чем он что-либо узнает.

Огибая дом с другой стороны, она прошла мимо окна игровой комнаты, которая последнее время использовалась не часто. Но через наполовину открытые шторы, она увидела своего брата и пожилого, седого мужчину, с которым была не знакома, за покерным столом, с картами в руках и разноцветными фишками на зеленом сукне.

А также она заметила людей с серьезными лицами, наблюдающими за ними и сидящих напротив на стульях. Ей показалось, что у ее брата было больше фишек, чем у мужчины, но потом… нет, выглядело все так, словно противник Лейна выиграл, он открыл свои карты и перетащил кучу фишек с центра стола к себе.

Джин продолжила свой путь, обойдя парадный вход и подняла глаза вверх на второй этаж.

В комнате Амелии было темно.

Войдя внутрь дома, Джин прошла в гостиную и села на диван, чтобы видеть фойе через арку.

Она ждала.

И ждала.

И подождала еще немного.

Отзвуки игры в покер тихо разливались по пустым комнатам Истерли. Оттуда доносились голоса, подбадривания и проклятия. Смех звучал как-то странно, хотя бы только потому, что казалось, будто бы дом был пустым.

Смутно, она задавалась вопросом, с кем играет Лэйн в покер.

Но она не могла туда пойти… она должна быть сидеть здесь и ждать.

Наконец, Амелия появилась в арке, когда прошло уже Бог знает сколько времени. На ней были синие обтягивающие джинсы, объемная блуза Стеллы МакКартни, с буйством цвета спереди в виде квадратов и прямоугольников, и хэштегами на спине.

Она прошла по черно-белому мраморному полу, направляясь к лестнице, когда Джин окрикнула ее:

— На минуточку, если ты не возражаешь.

Амелия замерла, подняв ногу на нижнюю ступеньку.

— Что?

— Я ждала тебя. Пожалуйста, подойти сюда.

— Я иду спать…

— Я разговаривала с твоим преподавателем.

Ее слова привлекли внимание девушки, она обернулась.

— Что?!

— Твоим куратором, мисс Антле.

— Она для меня «мать» в общежитии, мисс Антле. А куратор — это старший консультант в жилых помещениях. Ты бы знала об этом, если бы хоть раз была у меня в школе.

— Почему ты солгала мне, что тебя выгнали? — Джин подняла ладонь и лениво заметила, что фальшивый бриллиант был красив. — И я не собираюсь ругать тебя на этот счет. Уверена у тебя имеются причины, и мне любопытно узнать какие.

Амелия вошла в гостиную, явно готовясь к бою.

— Я не вернусь туда.

— Это не ответ на мой вопрос.

— Я не обязана тебе ничего объяснять.

— Согласна. — Ее ответ, казалось, удивил девушку. — Но я хотела бы знать, почему?

— Прекрасно. — Амелия скрестила руки на груди и вздернула подбородок. — Никто мне не позвонил и не сказал, что мой дед умер. Я прочитала об этом в Интернете, и мне пришлось вернуться домой… и я не собираюсь возвращаться в ту школу. Я отказываюсь. Я подумала, что, если я попрошу у тебя разрешения уйти из той школы, ты заставляешь меня вернуться, а если ты поймешь, что меня выгнали, то позволишь мне остаться здесь.

— Тебе было так плохо в «Хотчкисс»?

Амелия нахмурилась.

— Нет.

— У тебя конфликт с преподавателем? В общежитии? С одноклассниками?

— Нет.

— Может ты хочешь в другую школу?

— Да.

— В какую…

— Что с тобой такое? — перебила ее Амелия… и в голосе не слышалось враждебности. Скорее ей было любопытно, потому она не была похожа на ее настоящую мать, кто успел ее подменить на такую копию. — Что происходит?

Джин попыталась что-либо увидеть в глазах дочери, но это было трудно.

— Я была тебе плохой матерью. И я сожалею об этом. Я очень… сожалею об этом. Я была так молода, когда у меня ты появилась, и хотя ты уже почти стала взрослой… не могу сказать то же самое про себя. И честно говоря, когда мне позвонила твоя «мать» из общежития, моей первой мыслью было пойти к Лейну и попросить его поговорить с тобой. Но дело в том… мой отец умер. Мама тоже вот-вот… Эдвард отошел от дел полностью. Лейн занят, пытаясь разрешить весь этот бардак. Мисс Аврора чувствует… ну, в конце концов, получается, что у нас с тобой остались только ты и я. Не к кому больше обратиться.

— А что насчет твоего нового мужа? — с горечью спросила Амелия. — Как с ним?

— Он — моя проблема, не твоя. На самом деле, он лучший пример того, что я всегда все делала неправильно, и мне нужно с ним разобраться самой.

Джин оглянулась на знакомый, элегантный интерьер, а потом повернулась к дочери.

— Буквально у нас нет никого, кроме друг друга. И ты можешь ненавидеть меня за все, что я тебе сделала… я это заслужила. Я готова это принять. Я не буду злиться в ответ. Это все эмоции, хотя и… однако, оправданные с твоей стороны… но они не изменят факт, если ты не хочешь возвращаться в «Хотчкисс», ты и я — единственные, кто сможет решить эту проблему. Может ты передумаешь и захочешь остаться там? Тогда я отвезу тебя назад, в общежитие. Но если ты хочешь бросить… ну, я не позволю тебе этого сделать. Несмотря на то, что ты меня совсем не уважаешь, ты все же несовершеннолетняя, и я — твоя мать в глазах закона. Ты, по крайней мере, получишь свой диплом об окончании средней школы. А потом? Тебе придется потерпеть еще два года. И у меня не будет прав что-либо указывать тебе, как только ты получишь свой диплом.

Амелия моргнула пару раз.

И это было смешно; она словно помолодела на глазах у Джин, хотя особенно в ней ничего не изменилось, в основном, если не считать какую-то смутную регрессию в результате чувств или мыслей… Джин не понимала.

— Поговори со мной, — через мгновение попросила Джин. — Скажи мне, что ты думаешь.

— Я боюсь, что если я…, — девушка отвернулась. — Я боюсь, что если я уеду, все исчезнет и мне некуда будет возвращаться. Я имею в виду, я знаю про бардак, который творится с деньгами. Останется ли у нас Истерли? А что насчет компании? Похоже, там произойдет смена власти?

— Честно? Я не знаю. И мне совсем не нравится, что я не могу тебе ответить на твои вопросы. Но я обещаю, что для тебя все будет хорошо.

— Как?

Джин опустила руку в сумочку и достала ключ от сейфовой ячейки.

— Я отдам тебе вот это. Ты не должна открывать ее, пока я жива, если я умру, ты должна пойти к своему дяде Лейну и показать ему этот ключ, который я тебе дала. Он исполнитель моей воли, я подписала сегодня днем бумаги. Этот ключ от сейфовой ячейки в отделении банка PNC на Тейлор Драгсторе. Я не скажу тебе, что там лежит, и ты не сможешь им воспользоваться, пока я не умру. Но то, что находится внутри обезопасит твою жизнь, твое будущее, независимо, что будет здесь происходить.

Амелия не шелохнулась, Джин протянула ей ключ, подойдя ближе.

— Возьми его. Положи куда хочешь, но не потеряй. Ну, же.

Амелия осторожно подошла к ней, и Джин смахнула слезы с глаз. В свой халатности и эгоизме, она не видела тех страданий, которые причиняла своего невинному ребенку… и настороженность, с которой Амелия подошла к ней, была болезненной расплатой для нее, Джин даже не могла вздохнуть.

— Прости, — тихо произнесла она, передавая ключ из рук в руки. — Мне нет прощения, и я не виню тебя, что ты мне не доверяешь. Но давай… в течение следующих двух лет попробуем все как-то исправить. Теперь скажи мне, в какую школу ты хочешь пойти?

Амелия долго смотрела на ключ.

— Чарлмонт Кантри Дей. Там есть специальность, которая мне нравится. Я знаю многих ребят оттуда. Мне там нравится.

— Хорошо. Вот, что я хочу предложить. Думаю, твой дядя Лейн завтра будет хоронить деда или послезавтра. Мисс Антле сказала, что ты можешь сдать экзамены здесь или вернуться в школу. Что ты хочешь сделать?

— Ммм…

— Если ты решишь, что ты хочешь сдавать их в школе, я отвезу тебя после похорон или можем полететь. Если хочешь остаться дома и сдавать их здесь, я заберу оттуда твои вещи.

Амелия закатила глаза.

— Ты не представляешь, как нужно паковать вещи.

— В коробки и пакеты. Насколько тяжело это может быть?

— Ты хочешь сказать, что готова паковать вещи? Ты проедешь веееесь путь в Коннектикут и привезешь мои вещи?

— Да.

— С дядей Лэйном, конечно…

— Нет, я сделаю все сама. Я разберусь. Так что ты решила?

Амелия подошла и опустилась на другой диван. Поджав под себя ноги, она смотрела на ключ.

— Что в сейфе?

— Я не собираюсь тебе говорить. Ты все узнаешь, когда придет время.

— Думаю, я хочу вернуться, чтобы сдать там экзамены. Это будет проще. И я смогу попрощаться с людьми, с которыми подружилась.

— Хорошо. После похорон мы вместе поедем туда. Как долго ты думаешь продляться твои экзамены?

— О Боже, дней десять, наверное.

— Хорошо. Я вернусь сюда, а затем приеду тебя забрать, вместе с вещами. После этого мы подадим документы в школу Чарлмонт Кантри Дей на осенний семестр.

Амелии прищурилась, опустив голову, потом, наконец, снова подняла на свою мать глаза.

— В чем подвох?

— Ни в чем. Выгоды нет ни в чем. И я не питаю особых надежд по поводу наших отношений. Для меня главное понять, что ты продолжаешь обучение.

Девушка сделала глубокий вдох… и засунула странный ключ в карман джинсов.

— Хорошо. Все правильно. Это… наш план.

Джина от облегчения прикрыла глаза…, в холле опять просочились восклицания людей из игровой комнаты.

— Хорошо, — прошептала она дочери. — Все хорошо.