Доля Ангелов

Глава 5

Дом Лиззи

Мэдисонвиль, штат Индиана

— Ты же на самом деле не думаешь, что я стоял там, чтобы прыгнуть, да?

Спросил Лиззи мужчина, которого она любила, с другого конца ее дивана, она попыталась взять себя в руки… но у нее не получилось, она стала поглаживать ручной работы лоскутное одеяло, натягивая его на ноги. Ее маленькая гостиная в передней части дома была с большими шестью окнами, выходящими на крыльцо и лужайку перед домом, а также на грязную дорогу. Декор был комфортным и уютным, ее коллекция старинных сельскохозяйственных орудий, стояла у стены, старомодное пианино у противоположной, плетеные коврики на полу были такого цвета, чтобы больше подчеркнуть ее деревянные половые доски.

Обычно, ее укрытию никогда не удавалось до конца успокоить ее. Сегодня рассвет явно затянулся.

Да, и какая была ночь! У них заняли ответы на вопросы полиции около двух часов по поводу того, что произошло, они извинились и попросили довезти их до машин, потом поехали домой.

Если бы не друг Лейна, шериф Митчелл Рэмси, они бы до сих пор была на берегу реки в полицейском участке у викторианского коттеджа. В наручниках и светило бы им задержание.

Митч Рэмси имел возможность позаботиться о сложных ситуациях.

Так что да, теперь они сидели здесь, на ее диване, Лейн вышел только что из душа в своей любимой толстовке университета Вирджинии, она переоделась в одну из его рубашек на пуговицах и леггинсы. Но черт побери, хотя стоял май, и они находились на юге, она чувствовала холод, пробирающий до костей, который и являлся ответом на вопрос Лейна.

— Лиззи? Ты думаешь, что я собирался прыгнуть?

— Конечно, нет.

Боже, она никогда не забудет, как он стоял с той стороны парапета, как повернулся, взглянув на нее… рука видно соскользнула… и он пропал из поля ее зрения…

— Лиззи…

Всплеснув руками, она попыталась сдержать свои эмоции, но ей не удалось.

— Если ты не собирался прыгать, тогда какого черта, ты там делал? Ты наклонился для падения, Лейн. Ты собирался…

— Я пытался выяснить, на что это похоже.

— Потому что ты хотел убить себя! — заключила она, еле выдавив из себя эти страшные слова.

— Нет, потому что я хотел понять его.

Лиззи нахмурилась.

— Кого? Своего отца…? — словно он пытался выяснить о ком-то еще? — Лейн, серьезно, есть и другие способы смириться с этим фактом.

Например, можно пойти к психологу, где он будет сидеть на другом диване, рассказывая свои проблемы. И эти разговоры явно бы уменьшили его шансы упасть с моста, по крайней мере, она надеялась, что они бы уменьшились до нуля, пока он будет пытаться разобраться с психологом, что происходит в его жизни.

И в качестве бонуса, ей не пришлось бы беспокоиться, что она стала угонщицей катера.

«Интересно, пятидолларовая купюра по-прежнему там?» — подумала она, после того, как они все рассказали полиции.

Лейн вытянул одну руку, словно протягивал что-то и у него раздался хруст то ли в локте, то ли в плече.

— Теперь, когда отец мертв, я не получу никаких ответов. Я застрял здесь, разгребая его дерьмо, и я адски зол, потому что не понимаю многого. Любой может сказать, что он был поганым человеком, и это правда… но это ничего не объясняет и не дает никакой информации. Я смотрел на твой потолок, мучаясь бессонницей и больше не мог терпеть. Я поехал к мосту, я свесился через перила, оказался на той стороне, чтобы встать туда, где стоял он… потому что я хотел увидеть то, что видел он. Я хотел понять, что он чувствовал, стоя там. Я хотел получить ответы. Но ответов там нет… и я стоял там не для того, чтобы убить себя. Клянусь душой мисс Авроры.

Через мгновение Лиззи наклонилась вперед и взяла его за руку.

— Прости. Я просто подумала… ну, я видела, что ты упал, и ты мне ничего не рассказывал.

— А что тут рассказывать? Все, что я делаю только думаю, и мысли бесконечно кружатся у меня в голове, и иногда мне хочется закричать, чтобы они остановились.

— Но, по крайней мере, я бы знала, где ты находишься. Тишина пугает меня. Ты постоянно об этом думаешь? Ну, так же, как и я.

— Я сожалею, — он покачал головой. — Я собираюсь бороться ради моей семьи, ради нас. И поверь мне, если бы я собирался покончить жизнь самоубийством, последнее, чего бы захотел закончить свою жизнь таким образом, как он. Я не хочу иметь ничего общего с ним. Я не могу исправить ДНК, с этим я бессилен. Но я не собираюсь проводить любые дальнейшие параллели с ним.

Лиззи сделала глубокий вдох.

— Я могу помочь?

— Если что-то потребуется, и ты сможешь это сделать, я дам тебе знать, обещаю. Но сейчас я должен все сам. Я должен найти недостающие деньги, погасить долг трастовому фонду, и молиться Богу, что смогу сохранить наш семейный бизнес. Компания «Брэдфорд Бурбон», которой уже более двухсот лет не придет к концу в эти дни. Этого просто не может быть.

Лейн повернулся, глядя в большое окно, она изучала его профиль. Он был, как назвала бы ее бабушка, симпатичным. Классически красивый, с голубыми глазами цвета ясного осеннего неба, и темными волосами, такими густыми на ощупь, и телом, которое гарантировало, что взгляд каждого в комнате остановится на нем.

Но это не была любовь с первого взгляда, по крайней мере, для нее. Она была далека от этого. Молодой, непутевый сын семьи Брэдфордов был порочен во всем, и она зная, что это настоящая правда, обходила его стороной, стараясь не общаться с ним, хотя всячески скрывала свое порочное влечение к нему, прикладывая максимум усилий. Но они все же соединились вместе… и она влюбилась в него, как в фильме «Сабрина».

Ну, разве что в ее случае «обслуживающий персонал» был ландшафтным-садоводом со степенью магистра в области ландшафтной архитектуры из Корнелла.

Но потом Шанталь четыре неделе спустя объявила, что у нее роман с Лейном, и она ждет от него ребенка. Лиззи порвала с ним все отношения, Лейн женился на этой женщине.

А потом вскоре уехал на север Штатов.

Ужасно. Какое это было ужасное время. После такого разлада, Лиззи сделала все возможное, продолжая работать в «Истерли», чтобы чем-то занять себя. Но все заметили, что Шанталь в какой-то момент перестала быть беременной.

Выяснилось позже, что она «потеряла» ребенка. Она «позаботилась» о нем в частной клинике в Джинджи.

Невероятно. И слава Богу, что Лейн с ней разводится.

Слава Богу, что Лиззи верила в хорошее и доверяла этому мужчине, а не репутации, если говорить о существующих промахах.

— Солнце встает, — пробормотал Лейн. — Новый день.

Его рука гладила ее босые ноги, щиколотки, нежно проводя пальцем по ее коже, она не была уверена, что он понимал, что делал. Он часто так делал, рассеянно касался ее, когда о чем-то задумывался, видно он чувствовал необходимость закрыться от психического контакта физическим.

— Боже, мне так нравится здесь, — он улыбнулся, глядя на золотые лучи солнца, опускавшиеся на ее лужайку и на поля. — Так тихо.

Это было правдой. Ее дом с большим участком земли и соседями вдалеке был совсем другим миром, по сравнению с миром его семьи. Здесь раздавался звук плуга в отдалении и иногда слышалось мычание коров.

«Истерли» никогда не отличался спокойствием, даже когда стояла тишина внутри здания. Особенно сейчас.

Долги. Две смерти. Полный бардак.

— Я просто хотел узнать, что он испытывал, когда умирал, — мягко сказал Лейн. — Я хотел бы, чтобы ему было больно. Я очень хотел бы, чтобы ему… было больно.

Лиззи погладила его предплечье.

— Не чувствуй себя виноватым за это. Гнев вполне естественен.

— Мисс Аврора говорила, что я должен молиться за него, а не говорить такие слова. Молиться за его душу.

— Это потому, что твоя мама — святая.

— Совершенно точно.

Лиззи улыбнулась, представив себе афро-американку, женщину, которая стала для него больше матерью, чем его родная мать. Благодарю Бога за присутствие мисс Авроры в его жизни. Было так мало мест, куда можно было пойти в этом огромном старинном доме, в котором он вырос, но ее кухня, наполненная запахами и едой, была для него святилищем.

— Мне казалось, что ты собирался прыгнуть, — вдруг ляпнула она.

Он посмотрел ей прямо в глаза.

— У меня есть слишком много, ради чего стоит жить. Ты есть у меня.

— Я тоже люблю тебя, — прошептала она.

Боже, он выглядел гораздо старше, чем неделю назад, когда прибыл на частном самолете из своего укрытия на Манхэттене. Он вернулся в «Истерли», чтобы проведать мисс Аврору, когда та упала в обморок. Он остался дома, и все, что произошло за такое короткое время, изменение траектории его семьи, столкнувшейся с айсбергом и скрытыми судьбоносными течениями, пошатнули непробиваемый корпус Брэдфордов с двухсотлетней историей, их необыкновенное финансовое и социальное положение, основанное на фортуне, и выправить этот лайнер теперь казалось невозможным.

— Мы можем уехать, — Лиззи снова выгнула ногу. — Мы можем продать этот дом, забрать деньги и хорошо жить вдали от всего этого.

— Я рассматривал этот вариант. И эй, я мог бы поддерживать нас, играя в покер. Это не совсем честный заработок, но я знаю, что власть особо не волнует, откуда берутся деньги на выплату налогов, — он жестко рассмеялся. — Взять хотя бы мою семью, которая живет за счет продажи спиртного столько лет, поэтому не мне судить.

На мгновение, ее сердце запело, она представила, как они будут жить на другой ферме, в другом штате с небольшим участком хорошей, плодородной земли, которая будет приносить урожай кукурузы, моркови, помидоров и зеленой фасоли. Она могла бы работать в небольшом городке, ухаживая за муниципальными насаждениями. А он бы захотел стать учителем в местной средней школе, возможно, тренером по баскетболу или футболу, а может совместно. Вместе, они будут любоваться друг другом, жить в радости и любви, и конечно у них будут дети. Белокурые с прямыми волосами мальчики, желающие принести домой головастиков, и девочки, лазающие по деревьям. И получение водительских прав и школьные выпускные, а также слезы, когда они разъедутся по колледжам, и праздник радости, когда дом опять заполниться детьми и наступит полный бардак.

И когда солнце, наконец, заиграло в полную силу, она представила себе крыльцо с парой кресел-качалок, на котором они будут сидеть бок о бок. И если один их них умрет раньше, другой вскоре последует за ним, как в романах Николаса Спаркса.

Никаких больше частных самолетов. Никаких больше драгоценностей и картин маслом, нарисованными известными художниками такого-то пра-пра-прадеда. Не будет больше «Истерли» с его семьюдесятью человек обслуживающего персонала и акрами садов, которые нужно поддерживать в соответствующем виде. Не будет больше никаких вечеринок и балов, роллс-ройсов и порше, никаких фантазий, от которых бездушные люди улыбаются тебе пустыми глазами.

Не будет больше компании «Брэдфорд Бурбон».

Хотя сам продукт всегда пользовался огромным спросом.

Возможно, он даже возьмет ее фамилию, чтобы в новой жизни никто не знал, кто он и что он, и кем была его семья.

Он хотел быть похожим на нее, неизвестным человеком, живущим скромной жизнью… и да, величия и роскоши не будет у них двоих. Но она соблюдала элементарный такт, не смотря на пустое величие больших денег, каждый день в недели и никогда не говорила ему об этом. И даже дважды в воскресенье.

— Знаешь, я не могу поверить, что он покончил с собой, — пробормотал Лейн. — Это совершенно не похоже на него. Он был слишком высокомерен и самонадеян… и, черт возьми, если великий Уильям Болдвейн решил покончить жизнь самоубийством, ему бы больше соответствовало — вставить один из дуэльных пистолетов Александра Гамильтона в рот и спустить курок. Но спрыгнуть с моста, это похоже на бомжей? Он не прыгнул бы в воду, в которую кидали бездомных кошек. Как-то это все выглядит бессмысленно.

Лиззи сделала глубокий вдох, и наконец решила высказать то, что последнее время ее больше всего занимало:

— Ты… не думаешь, что кто-то убил его?