Доля Ангелов

Глава 43

Лейн не мог покинуть бизнес-центр, пока детективы не закончат свою работу. В результате, он шлялся по офису, убивая время, пока в конце концов, не очутился в святая святых, кабинете своего отца, опустившись в кресло, в котором всегда восседал его дорогой папа.

И это был момент от которого захватывало дух — ух ты!

Восседая на кожаном троне, он удивленно покачал головой, почему его не осенило это раньше.

Позади стола находились полки, заполненные стандартного образца в кожаном переплете книгами и дипломами в рамках за выдающиеся моменты прожитой жизни, свой славой производя впечатление на других людей с деньгами: трофеи парусного спорта, фотографии лошадей, бутылки бурбона, которые были чем-то особенными и необычными. Но Лейна заинтересовали не эти награды.

Он вдруг заметил встроенный, ручной работой, деревянный шкаф с выдвижными ящичками и особенно выделялся нижний.

Наклонившись, он подергал за ручки все, но они были заперты… и внимательно разглядывая их деревянную резную поверхность, он обратил внимание, что они не открывались ключом, а также не было видно панели, на которой можно было ввести шифр…

Открылись французские двери с террасы, и вошла Лиззи со стаканами сладкого чая в руках, длинная коробка Fig Newtons торчала из ее кармана шорт.

— Я проголодалась, — сказала она. — И почувствовала, что мне пора разделить с тобой эту вкусноту.

Она подошла к нему и оставила поцелуй на его губах, он усадил ее на колени и помог вынуть печенье.

— Как по мне, так отлично.

— Как обстоят там дела?

— Понятия не имею. Мне постоянно кажется, что они говорят, что все переписали и закончили, но еще по-видимому нет.

— Они там уже довольно долго. — Она открыла пластиковую упаковку и предложила ему. Он отрицательно покачал головой, она положила печенье себе в рот. — Больше они тебя ни о чем не спрашивали?

— Нет. — Сделав глоток чая, он вздохнул. — О, да. То, что нужно.

— Угадай, что?

— Говори.

— Я сама себя повышаю. — Он засмеялся, она утвердительно кивнула. — Я назначаю себя управляющей поместьем.

Как только она произнесла эти слова, он подумал, слава Богу. Потому что, счета копились, кто-то должен руководить обслуживающим персоналом, и возникало множество вопросов по хозяйству, требующих внимания, несмотря на то, что счета были заморожены. Но…

— Постой, у тебя итак полно работы. Сад и…

— Дело в том, что мистер Харрис уволился.

Лейн покачал головой.

— Знаешь, я чувствую от этого настоящее облегчение.

— Я тоже. Я даже помогла ему погрузить вещи. Я не хочу особенно вдаваться в подробности о нем, он столько всего наговорил. Но его чек не приняли к оплате, и это заставило меня задуматься, что происходит со счетом по домашнему хозяйству… содержание поместья обходится дорого, здесь постоянно нужны средства. Я имею в виду, мы должны заплатить всем официантам. Мы не можем оставить их выплату в подвешенном состоянии. За этим же следит управляющий, чтобы все оплачивалось вовремя, а также доставлялись необходимые продукты, единственное я не знаю, когда мы сможем произвести выплаты? Если не хватило средств для мистера Харриса? Значит для других их тоже нет.

— Черт, я даже не думал об этом.

— Я знаю, что ты заботишься обо всех, чтобы всем было хорошо. Но мы должны добыть деньги, вложить их на счет хозяйственных расходов и сделать новую штатную ведомость. Если мы хотим сократить штат, то нам следует заранее заранее известить об этом персонал. Мы не можем поступить нечестно по отношению к ним, поскольку они добросовестно работали в поместье.

— Согласен. — Он снова поцеловал ее. — На все сто процентов.

— Я все выясню. Я все изучу и дам тебе знать, каково положение вещей. Но ума не приложу, где мы сможем найти деньги…

— На самом деле, я знаю. Я позабочусь об этом первым делом с утра, прежде чем прилетит Ленге.

— Ленге?

— Да. Завтра вечером я буду играть в покер с высокими ставками. И прежде чем ты скажешь, что это безумие, я тебе напомню, что я должен зарабатывать так, как могу, как умею… и это не много.

— Кто такой Ленге?

— Ленге… эээ. Мы называем его Богом зерна, его прозвище говорит само за себя. На самом деле, он тебе понравится. Он добрая душа и любит землю. Также хочу тебе напомнить, что я начал играть в покер со студенческих лет. Это единственное, что я умею делать хорошо. Она обняла его за шею.

— Я думаю, что у тебя найдется еще парочка других…

— Я не помешаю?

Лейн повернулся в кресле к двери, и подумал, совсем чертовски не уместно, что Мерримак выбрал именно этот момент появиться.

— Ребята, вы закончили?

Иииии улыбка.

— Мы получили то, зачем пришли. Мэм, приятно видеть вас снова.

Лиззи поднялась с его колен, но осталась стоять рядом с Лейном.

— Взаимно.

— Ну, я подумал, что вы захотите узнать, что я снял печать с двери кабинета главного бухгалтера. — Мерримак улыбнулся. — Все, что нам нужно мы забрали оттуда.

— Хорошо, — сказал Лейн.

— Нам как раз было интересно, когда это произойдет, — пробормотала Лиззи.

— Вам? Какое совпадение. — Детектив достал блокнотик. — Сейчас, мне нужен список людей, которые имеют доступ к безопасности компьютерной сети. Вы можете сказать, кто обладает такой информацией?

— Понятия не имею. — Лейн пожал плечами. — Я с радость спрошу ИТ-отдел корпорации. Может, они знают.

— Или, может знает ваш брат Эдвард.

— Возможно.

— Скажите мне, он имеет отношение к установке программного обеспечения по безопасности?

— Не знаю. — Ладно, это была ложь. — Зачем ему это?

— Вы не знаете, устанавливал ли он или нет?

— До недавнего времени я не очень часто общался с семьей, и был не в курсе бизнеса. Так что не могу ничего сказать.

— Ладно. — Детектив хлопнул ладонью по блокноту. — Думаю, мне стоит позвонить вашему брату и напрямую спросить его об этом.

— У него нет мобильного. Но я могу ему передать, чтобы он вам перезвонил.

— Нет необходимости. Я знаю, где он живет. — Детектив осмотрелся. — Конечно, обстановка здесь впечатляет.

— Есть такое.

— Вы, наверное, тоскуете по вашему отцу.

У Лейна тут же мелькнула мысль: «Может кто-то и купится на этого детектива, играющего роль а’ля Коломбо идиота, погрязшего в рутине расследования, но точно не я».

— О, конечно. Я безумно по нему тоскую.

— Отец и сын. Это всегда особая связь.

— Да.

Возникла пауза, Лейн не стал продолжать эту тему, поэтому Мерримак как всегда снова улыбнулся.

— Я слышал, что ваш брат Макс вернулся в родные пенаты? Это своего рода сюрприз для всех нас. Сколько лет, сколько зим прошло с тех пор, как он был в Истерли, не так ли?

— Да.

— Но он несколько дней пробыл в Чарлмонте. — Лейн нахмурился, детектив вопросительно приподнял брови, глядя на него. — Вы не знали об этом? Правда? У меня имеется парочка свидетелей, которые готовы присягнуть, что Макс встречался с Эдвардом. Причем днем, в тот же день, когда умер ваш отец. Вы знали, что они встречались?

Лейн почувствовал готовое вырваться проклятье, но он сдержался, благодаря силе воли.

— Вы ставите меня в неловкое положение, вы понимаете это?

— Неужели?! Это всего лишь простой вопрос.

— Не обижайтесь, но вы ведете расследование убийства, поэтому от вас не могут поступать простые вопросы, — ответил Лейн.

— До тех пор, пока вы говорите правду, не пытаясь кого-то прикрыть. Вы защищаете кого-то, мистер Болдвейн? Или вы что-то скрываете от меня? Потому что мы получили сейчас огромное количество информации, которое несказанно поможет в расследовании. Я настоятельно вам рекомендую быть максимально открытым и честным, если для вас такое возможно.

— Вы меня подозреваете?

— Если бы вы были подозреваемым, я бы вел с вами беседы в управлении полиции. Но мы же находимся не там, поэтому нет. — Улыбка. — Мне просто стало интересно, знали ли вы, что ваши два брата встречались.

Лейн глубоко вздохнул животом, пытаясь подавить искушение вскочить и побежать к коттеджу, где остановился Макс, и выбить все дерьмо из парня, пока не узнает, какого черта здесь творится.

Детектив снова улыбнулся.

— Думаю, мне теперь очевидно, что вы не знали об этом. Свидетели показали, что видели каждого из них на стороне реки Индианы. Ниже водопада. Именно в том месте, где было найдено тело вашего отца.

Лейн улыбнулся в ответ.

— Возможно, они решили полюбоваться видом на реку.

— Или обсудить, что может произойти с телом, если оно упадет с «большой пятерки» мостов. — Мерримак пожал плечами. — Или, возможно, они любовались видом реки. И вы оказались правы.

— Где ты была?

Джин вошла в свою спальню и совсем не удивилась, увидев Ричарда, сидевшего в белом обитом шелком кресле, с искаженным яростью лицом, его худосочные длинные руки и ноги подергивались, как если бы ее отсутствие поздним вечером, являлось личным оскорблением для него.

Было такое впечатление, словно кто-то адски его разозлил, словно разрисовал граффити весь его кабинет и поджог Библию прямо перед ним.

Закрыв за собой дверь, она остановилась, выжидая, когда в ее крови закипит огонь протеста, и ее мания борьбы поднимет свою голову. Она внутренне собралась, приготовившись к высокооктановым волнам сумасшествия, готовых начать бороться и помочь ей пережить эту ситуацию. Она была готова к оскорблениям, которые ни откуда возникали в ее голове и хитрой, стервозной улыбке на своем лице.

Но ничего этого не произошло.

Вместо этого, она испытывала сокрушительную тяжесть во всем теле, причем до такой степени, что даже когда он рванул из кресла к ней по белому ковру, она так и продолжала стоять на месте. И ее заторможенность была похожа не на ту, что она испугалось его… нет, она была совсем другой. Она превратилась в оцепеневшую статую… из которой вышел дух, паря над ее неподвижным оцепеневшем, превратившись в камень, телом.

Она смотрела на себя сверху, и наблюдала, как он, приблизившись почти вплотную, ругался и нес полный брел, потом дернул ее за руку, потянув за собой, и бросил на кровать.

Паря над собой, она отчетливо видела, что последовало за этим, ничего не чувствуя и не предпринимая никаких попыток остановить его… сверля взглядом его затылок, как двигались его худосочные плечи и ноги, пока он срывал с нее одежду, сдергивая ее вниз.

Одеяло из египетского хлопка скомкалось под ней, пока он потел, вдалбливаясь в нее, возвышаясь над ней.

Паря высоко Джин сосредоточилась на своем собственном лице, которое было довольно-таки красивым. Хотя глаза настоящей Джин были совершенно пустыми, при всем ее внутреннем свете и желании жить, сейчас они напоминали пару мертвых булыжников. «Мое хладнокровие достойно восхищения», — подумала она, наблюдая за собой лежавшей на спине и вспоминающей Англию или что-то другое.

«Что сказал Самюэль Ти? Мне стоит думать о Бергфорде?!»

Ричард кончил, его тело обмякло, затем он отстранился. Тело настоящей Джин так и осталось лежать совершенно неподвижно, пока он что-то ей говорил. Затем он встал, развернулся на каблуках и вышел с гордо поднятым подбородком, как маленький мальчик, которому удалось успешно защитить свою песочницу от детей постарше, а сейчас он намерен оставить свою собственность, поскольку уже успел заявить своим права на нее.

Через какое-то время парящая Джин опустилась на кровать и присела рядом с настоящей Джин. Ей не хотелось возвращаться в свое тело. Лучше быть подальше от всего этого. Так проще…

Потом у нее возникла мысль, что ей следует прикрыть реальную Джин, поэтому она потянула одеяло, прикрывая ее нижнюю часть тела.

И в безмолвии реальная Джин подумала, что возможно она заслужила все это, все, что получала сейчас. Она не пропустила никого, кто когда-то был рядом с ней, намеренно высмеивая и умышленно громко критикуя, причем сознательно жестоко, а не шутки ради, каждого, в свое время возглавляя в классе клуб самых дрянных девчонок, в лагере и в школе… и что теперь, школа и оценки были позади, теперь же она была у всех на глазах, и все думали о ней, как об ужасной развратной женщине, ведущая праздный образ жизни.

Ну, как минимум, на то были свои обстоятельства.

Если учесть, что фактически пришли единицы, чтобы выразить свое соболезнование семье по поводу кончины отца. И того факта, что Тэмми больше тоже не собиралась приходить. Она явно бала понижена в своем статусе в глазах общественности, ее переместили на задний план.

Возможно это и была карма.

Возможно такое происходит, когда ты выбрасываешь в мир слишком много отрицательных, дурных эмоций. И цунами этих выбросов вернулось к ней с полной силой, со всем тем, что она сделала другим за все годы.

А с другой стороны… возможно, она просто вышла замуж за мудака по надуманным причинам, и Ричард был садистом-насильником, и жертва, в ее лице, была ни в чем не виновата… и не просто так это случилось с ней, может ей стоит на все взглянуть ясными глазами и набраться сил и мужества, чтобы покончить с этим раз и навсегда, а не дожидаться, когда он ее убьет.

Потому что именно этим все и закончится, она видела желание убивать в безумном, взбудораженном взгляде Ричарда, почуявшего азарт охотника. Со временем он уже перестал бы довольствоваться избиением и физическим насилием, она чувствовала это. Он собирался продолжить ее наказывать, причинять ей боль, потому что получал наслаждение, полностью подчиняя ее себе, но только если эта адская боль, идущая на надрыве, когда он бесится от злобы.

Его можно назвать мастером своего дела в издевательствах и насилии. И он ни на чем не остановится, потому что так и продолжит ее запугивать и издеваться.

Может, ей следует убить его первым?

Это была ее последняя мысль, когда сон накрыл ее, тело и душу, окутывая облаком бессознательности, и единственная мысль крутилась в голове: «Да, возможно выход из этого положения — избавиться от него».

А не в аннулировании брака.