Дотла 2. Красная королева

Глава 33. 1:0 в его пользу

Стас.

У меня есть сын. Вы можете в это поверить? Я сижу на горячем песке и наблюдаю за тем, как моя копия и самая красивая женщина в мире плещутся в волнах беспощадно холодного океана и весело смеются. Их образы выжигаются на моём сердце словно клеймо. Я думал, что люблю Вику, но то, что я испытываю сейчас, гораздо сильнее какой-то там любви. Она – мать моего ребёнка, и то, как она с ним общается, с какой нежностью обнимает и дурачится в воде, заставляет меня буквально захлёбываться от чувств к ней, находясь при этом на суше под палящим солнцем.

Я люблю её, люблю этого парнишку, хочу проводить с ним как можно больше времени и не пропустить ни единой эмоции. Наслаждаться его смехом, быть рядом, когда ему грустно или больно, стать лучшим другом и любимым папой. Надо же, я – «папа». Мне так нравится, как это звучит, что становится трудно дышать от чувств, переполняющих грудную клетку и растекающихся по всему телу. И как же я благодарен Дэну, что он не выбросил её портреты, что поленился сам идти за зарядным устройством, из-за чего я всё же решил найти Кузнечика и в один момент стать таким чертовски счастливым. Стать отцом лучшего мальчика на свете.

Лукас заливисто смеётся и плюхается в воду, а его мама поднимает руки вверх и начинает собирать длинные волосы в пышную плотную гульку. Я зависаю на её фигуре, сквозь которую настойчиво пытаются пробиться прямые солнечные лучи. Кассандра… ей идёт это имя, особенно сейчас, когда она выглядит как истинная южная красавица в своих ярких платках на голове и объёмных украшениях. Капли воды стекают по её загорелой коже, и я невольно сглатываю, чувствуя, как пересыхает во рту и твердеет ниже пояса.

Я снова влюбляюсь в неё – теперь как в мать своего ребёнка, талантливую художницу, дерзкую молодую женщину, так сексуально ругающуюся по-португальски.

– Тебе нравится моя мама? – неожиданно спрашивает детский голос рядом со мной.

Я так увлёкся разглядыванием Вики, что не заметил, как Лукас вылез из воды и подбежал ко мне. Песок прилип к его мокрым ногам, и он стряхивает его, усаживаясь рядом.

– Эм, с чего ты взял? – глупый вопрос, даже слепой заметил бы, как я смотрю на неё, но всё же мне интересно, что смог подметить шестилетний мальчишка.

– Ты постоянно наблюдаешь за ней и со мной дружишь, чтобы ей понравиться, – заявляет он с детской прямотой.

О чёрт!

– Не совсем верно, я дружу с тобой потому, что ты очень умный и весёлый, – игриво щипаю его за бок и отбираю бутылку с водой, когда он отвлекается.

– Эй! – возмущённо вскрикивает Лукас.

– Это за то, что усомнился в искренности моих намерений, – смеюсь я.

– Но ты ей тоже нравишься, – вдруг удивляет меня сын, серьёзно глядя своими тёмными глазами.

– Да? Откуда такая уверенность?

– Она бы не разрешила тебе со мной играть, если бы это было не так. Некоторые дяди дарили ей цветы и приносили мне подарки, но мама всегда возвращала их и никогда не соглашалась пойти с ними погулять. – объясняет мальчик с детской мудростью, от которой у меня теплеет в груди.

Некоторые дяди. Могу предположить, это были мужчины, которые хотели завести с ней отношения, но она всех отталкивала. Почему? Потому что не хотела травмировать ребёнка? Я рад, что, судя по всему, у Вики ничего серьёзного ни с кем не было, но с другой стороны понимаю: её зелёный свет в отношении меня может быть связан только с тем фактом, что я биологический отец Лукас, и она не может единолично лишить меня права общаться с ним.

– Цветы, говоришь, дарили? – переспрашиваю я сына, хитро поглядывая на его маму.

– Ага, красивые. Мама любит цветы, – кивает Лукас, копаясь пальцем в песке.

Я расплываюсь в улыбке от этой детской откровенности. Кажется, у меня появился союзник, и это отличная возможность завоевать сердце Кузнечика снова.

После купания я настаиваю на том, чтобы пообедать в уютном ресторане – близится время обеда, Лукаса нужно уложить на дневной сон, а Вике поработать. Честно говоря, мне тоже нужно отлучиться на онлайн-созвон со своей командой и хоть немного включиться в рабочие вопросы, поскольку последние дни я выходил на связь только вечером, полностью посвящая день Лукасу и его маме – насколько она, конечно, позволяла.

Вика не в восторге от этой идеи, морщит нос и качает головой, но в итоге соглашается. В ресторане она, видимо, решает проверить мою финансовую состоятельность, заказывая огромное плато из свежих морепродуктов и коллекционное вино. Я лишь довольно улыбаюсь, наслаждаясь её представлением под названием «ты нас не потянешь». Даже если бы мне это было не по карману, ради неё и сына я бы расшибся в лепёшку, но обеспечил бы им лучшие условия со всеми прелестями жизни. Однако я заявился к ней не с двумя евро в кармане. У меня своя It-компания со стабильным доходом и возможностью работать из любой точки мира. Я живу в отеле, но если Вика решит остаться здесь, то сниму что-то поближе к ним или построю, а лучше… Лучше жить вместе с ними. Только этот вариант меня полностью устраивает.

После обеда я провожаю Вику и Лукаса до дома и оставляю их до вечера.

Вика никогда не спрашивает меня, когда я приду или куда ухожу. Она молча принимает меня в своём доме и позволяет общаться с сыном только при условии, что она будет где-то неподалёку. У меня нет цели отбирать у неё ребёнка или настраивать его против матери. Но то, что она банально не может отпустить его со мной на пляж или погулять по городу, настораживает. Она мне не доверяет и этот факт нужно срочно исправить.

***

Разобравшись со срочными задачами, я возвращаюсь к сыну и любимой Колючке.

В руках у меня пышный букет из бугенвиллии, жасмина, лаванды и гвоздики – он источает живой, неподдельный аромат свободы и вечного лета. Цветы ещё хранят тепло полуденного солнца, и их сладкий запах кружит голову, даже мне, взрослому мужику.

Я подхожу к дому с обратной стороны, чтобы Вика не могла увидеть меня раньше времени из окна своего кабинета. Лукас что-то увлечённо мастерит во дворе, сидя на траве, его тёмная макушка склонилась над какими-то досками.

– Эй, парень, нужна твоя помощь! – тихо зову я сына.

Чёрт возьми, это мой сын. До сих пор не могу в это поверить.

Лукас оживляется, и на лице появляется озорная улыбка. Он подбегает ко мне, и я протягиваю ему букет.

– Порадуешь маму?

– Вау! Красивые! – восхищённо выдыхает мальчик, осторожно принимая цветы. Его глаза загораются тем же азартом, что когда-то светился в моих в его возрасте.

– Ей понравится?

– Точно понравится! – активно кивает он, но тут же хмурится. – Но почему сам не подаришь?

– Ты же знаешь, от меня она может не принять.

– Но ведь она догадается, что это не мой букет? Я ведь не мог его купить, – логично замечает Лукас.

– Это неважно, от тебя она с удовольствием примет букет.

Сын решительно кивает, крепче сжимает плотно перевязанные стебли и стремглав несётся в дом порадовать маму. Я неспешным шагом следую за ним, стараясь не выдать своего присутствия, но и не желая пропустить её реакцию.

– Мама, у меня для тебя подарок! – радостно выкрикивает Лукас, врываясь в гостиную.

Вика оборачивается, и я читаю в её глазах сначала удивление, потом сомнение, затем радость, которая тут же сменяется вспышкой злости, румянцем на щеках и, кажется, принятием.

– Не знала, что у нас во дворе растут лаванды, – усмехается Вика, принимая букет. – Очень красиво, сынок, но в следующий раз, когда тебя кто-то попросит выдать свой букет за твой – откажись, потому что я не хочу, чтобы тебя использовали как инструмент для манипуляции.

– Как что? Мани… мипуляции? – растерянно переспрашивает Лукас, спотыкаясь на незнакомом слове.

Кузнечик, конечно, знает, что я стою за дверью, и вся эта фраза, взорвавшая мозг ребёнка, была адресована мне. Я выхожу из укрытия, готовый принять на себя её гнев.

– Мама хотела сказать, что цветы ей можем дарить только ты или я, – ловко выкручиваю я ситуацию в свою сторону и наслаждаюсь тем, как закипает Кузнечик. В её глазах вспыхивают искры возмущения, и это зрелище завораживает.

– Я не это сказала! – срывается она на повышенный тон.

В ответ на её эмоциональный всплеск я только лукаво подмигиваю Лукасу и любуюсь красотой его матери, которая стоит передо мной с букетом в руках, вся пылающая от негодования. Даже в гневе она прекрасна – щёки румяные, глаза сверкают, губы сжаты в тонкую линию.

– Ладно, беги собираться! – говорю я сыну, как будто уже являюсь полноценным членом семьи и могу спокойно раздавать здесь указания.

Признаться, честно? Я и правда себя таковым считаю. Кузнечик, конечно, сопротивляется, но рано или поздно ей придётся признать, что у ребёнка есть оба родителя.

– Куда? – одновременно спрашивают Вика и Лукас, только она испуганно, а он с нескрываемым воодушевлением.

– Как куда? Сегодня же четвертьфинал Лиги чемпионов! Едем болеть за «Бенфику», она сегодня с «Реал Мадридом» играет, – объявляю я, наслаждаясь эффектом разорвавшейся бомбы.

– Правда? Прям на стадион? – у Лукас перехватывает дыхание от восторга.

– Прям на лучшие места, – я опускаюсь на корточки и демонстрирую ему три билета, от которых его глаза становятся круглыми от восхищения.

– Обалдеть! – взвизгивает Лукас и молнией уносится наверх собираться.

– Футбол? Я не планировала сегодня идти на футбол! – растерянно произносит Вика, всё ещё не до конца осознавая произошедшее.

– Не благодари, – улыбаюсь я, глядя на неё. Она в состоянии шока даже не в силах как следует наорать на меня.

– Ты не можешь вот так приходить и заявлять о своих планах! По-твоему, мне больше заняться нечем? – наконец находит она свой голос.

– Есть, но такие билеты не так просто достать, и поверь мне, многие готовы убить за них, – невозмутимо отвечаю я.

– Я тоже готова! Тебя, например, убью, сброшу с обрыва, а билеты продам! – огрызается она, и её щёки вспыхивают ещё ярче.

– Отличный план, малыш, – издеваюсь я, ещё больше распаляя её, – но для этого тебе нужно будет ко мне прикоснуться, а мы оба знаем, что происходит, когда между нами остаётся слишком мало пространства.

Воздух между нами мгновенно накаляется, и я вижу, как её дыхание становится чуть более частым. Эта химия между нами никуда не делась – она всё так же разрывает пространство электрическими разрядами.

Её зелёные глаза загораются ведьминой магией – меня тянет к ней словно под заклинанием, она может подчинить меня одним только взглядом, но почему-то отчаянно не хочет этим пользоваться. Я хочу упасть к её ногам, целовать её шоколадную кожу, слизывать соль океана и нашёптывать ей на ушко свои грязные планы на её тело.

Но она не позволяет мне сделать этого, черт возьми!

Лукас влетает в кухню с рюкзаком и в майке нападающего «Бенфики». Его щёки пылают от возбуждения, глаза светятся предвкушением.

– А ты подготовился! – смеюсь я, наблюдая за перевозбужденным ребёнком, а у самого в груди сердце сжимается от нахлынувшей любви к нему. Я готов сделать ради этой улыбки всё что угодно и уже точно знаю – на финал Лиги мы точно поедем, таким же составом.

– Мам, – зовёт Лукас, и в голосе чувствуется едва заметная дрожь. Он опасается, что Вика и вправду может его не отпустить. – Мы же поедем?

Вика согласится – ни один адекватный взрослый человек не посмел бы так жестоко разочаровать ребёнка, а она мама. Её сердце такого просто не вынесет, какая бы гордая она ни была.

– Ты на машине? – задаёт она мне вопрос, упрямо игнорируя сына.

Её голос звучит устало, почти обречённо.

– Конечно.

– Ладно, – сдаётся, опустив голову. – Схожу за сумкой.

Она скрывается в глубине дома, а я расплываюсь в счастливой улыбке. Пусть она пока не воспринимает меня как своего мужчину, но сейчас мы будем ехать в одной машине с нашим ребёнком и проведём весь вечер вместе, как настоящая семья.

И эта перспектива мне чертовски нравится.