Два плюс два или строптивая любовь майора Белова

Глава 12

Женя

Я ненавижу аквапарки.

Я не люблю бассейны.

Я всю сознательную жизнь старательно избегаю все развлечения, связанные с водой. Я с ней не дружу. Да, наверное, это странно слышать от человека, который живет на юге в прибрежном городке. Но мне достаточно того, что я дышу соленым морским воздухом и любуюсь морем издалека. Особой надобности лезть в воду я никогда не испытывала. Так же, как и тяги к купанию. Помочить щиколотки – мой предел.

Я не умею плавать. В детстве не научили – пьющей матери было не до того. А во взрослом возрасте учиться плавать – кринжово, как сказал бы Киря. Так что аквапарк – последнее место, где мне хотелось бы провести свой выходной день. И точно не первое, куда стоит идти человеку, не умеющему плавать.

Поэтому в субботу утром я уже с раннего подъема немного дерганая. Мое настроение пропадает задолго до звонка будильника. И знание того, что с нами в аквацентр едет Белов, его не прибавляет. Страшно не хотелось показывать мужчине свою слабость. Кому угодно, но только не спасателю! Хоть он и повел себя удивительно достойно несколько раз за вчерашний день, но пара хороших поступков не стирают десятки плохих слов.

– Ма, ты точно хочешь ехать? – интересуется Киря, поглядывая на меня всю дорогу до аквацентра. Его вопрос закономерен. Сегодня я необычайно взвинченный водитель. Ругаюсь на мудаков. Ворчу на знаки дорожного движения. Нервничаю на светофорах. И мимо внимания ребенка это не проходит.

– Нет, не хочу, – говорю я честно.

– Тогда зачем едешь?

– Так надо.

Про случившееся в кабинете рисования удивительным образом получилось умолчать. Кроме ИЗОшницы, классной детей и нас с Назаром, о произошедшем узнала только завхоз, которая и впускала в школу Белова вместе с мастером по установке окон вчера поздно вечером.

– Мария Львовна тебя заставила?

– Попросила. Я не смогла ей отказать.

– Рофлишь? И ты не сказала ей, что боишься плавать, мам?

– Я не боюсь, а не умею. Это две разные вещи, Кирь. И нет, не сказала.

– Почему?

– Слишком много вопросов, сынок.

– Ну сорян, я за тебя переживаю. Это как бы нормально, не?

Я оглядываюсь, приободряюще улыбаясь своему чуткому мальчику. Ерошу его шоколадную густую шевелюру на макушке. Киря ворчливо уворачивается.

– Не переживай, родной. Я в порядке.

– Да вот не похоже…

К месту сбора класса мы с Кирей приезжаем в числе первых. Назар с Таисией появляются минут через двадцать после нас. Белов в легком спортивном костюме, его дочь в джинсах и ветровке. У каждого на плече по спортивной сумке и по о многом говорящему выражению на лице: «объект под напряжением, не трогай – убьет».

Мы с мужчиной обмениваемся холодными кивками и больше стараемся взглядами не пересекаться. Тоже самое делают и наши дети. Правда, даже кивнуть друг другу Тася и Кирилл не считают нужным.

Группа для похода в аквапарк собирается небольшая. Пятнадцать детей и пятеро родителей. Двое пап: спасатель и Артем Евгеньевич Белкин. С первым все понятно. А второй, насколько я знаю, приятный, симпатичный женатый мужчина средних лет. И три мамочки. Две из которых, включая меня, бесподобны и свободны, как ветер в поле. И одна – замужняя, вечно замороченная активистка с тысячей пятьсот крутых идей, от которых весь родительский чат временами воет. Даже этот гребаный поход в аквапарк в целях сплочения коллектива был ее задумкой.

Дождавшись, когда все соберутся, мы заходим в новенькое здание аквапарка. Проходим все необходимые процедуры. Надеваем на детей браслеты и загоняем по раздевалкам, стараясь ни одного ученика не упустить из виду. А сделать это, когда у тебя на попечении пятнадцать восьмилеток ох как непросто! Переодевшись, дети убегают в сторону бассейнов под присмотром мужчин. Мы – мамы – расходимся по раздевалкам.

Я переодеваюсь в свой скромный черный закрытый купальник и ныряю в резиновые тапочки. Накидываю на плечи арендованный в центре белый вафельный халат, слегка прихватив его на талии поясом. Топаю к шкафчикам, оставляя свои вещи и одежду сына под замком.

Делаю глубокий вдох. Уже здесь, в раздевалках, пахнет хлоркой и средствами по уходу за телом и волосами. Ароматы гелей и шампуней настолько разнообразные, что начинает кружиться голова. Вентиляция у них ни к черту, однако.

Я собираю свои густые каштановые волосы в небрежный пучок и выхожу к бассейнам. Здесь уже с раннего утра куча народу. Голов в большой чаше, как фрикаделек в супе.

– Мам, я с пацанами в басик с течением, – машет мне сын, пятясь спиной вперед.

– Будь осторожен и всегда на виду у кого-нибудь из родителей! – кричу ему вслед.

– Окей!

– И возьми жилет!

– Мам, я плаванием с четырех лет занимаюсь!

Я поджимаю губы и ничего на это не отвечаю. Тревожная мать – горе в семье. Оглядываю просторное помещение с высоченными сводами и огромными горками. Мне становится дурно. Туда я точно не полезу! Нащупываю взглядом детский бар и помещение со столиками в правой части зала, на балконе второго этажа. Пожалуй, я сегодня буду дежурить тут.

– Предлагаю разделиться, – говорю, когда холостячка Милена и активистка Алина появляются рядом со мной, выныривая из помещения, ведущего к душевым. – Мужчины по горкам. Мы по бассейнам. Я могу следить за детворой здесь, в основном зале и буфете.

– И ты будешь все три часа тут торчать? С ума сойдешь от скуки, – отмахивается Милена. – Пошли в сауну, посидим, погреемся, косточки мужикам поперемываем. Никуда дети не денутся.

– Нет, здесь мне в самый раз. Я останусь.

– Ты сегодня не купаешься? – сочувственно спрашивает Алина.

– Увы, – и сегодня, и никогда.

– Оу. Тогда ладно.

– Жаль. Ну мы тогда пошли… – начинает Милена, но не договаривает. Проглатывает слова, складывая свои накачанные филлерами губы буквой «о», впиваясь взглядом во что-то или в кого-то у меня за спиной. Она смотрит так жадно и такими горящими глазами, что взыгравшее во мне любопытство заставляет меня оглянуться и…

Зря.

Лучше бы я этого не видела.

Никогда.

Вообще никогда! Потому что именно эта картинка потом будет преследовать меня в кошмарных снах пошлого содержания. Картинка широкой мужской грудной клетки, мощного разворота плеч и твердого пресса с кубиками. Их шесть. Идеальных, рельефных кубиков под темной порослью коротких волосков. Шесть! И две четкие стрелы косых мышц, уходящие под резинку черных плавательных боксеров, под которыми виднеются ахренеть какие выпуклости и массивные бедра.

У меня перехватывает дыхание.

Назар, гребаный, Белов!

Конечно, кто же еще?

Он выходит из бассейна. Прямо как в каком-нибудь дурацком голливудском фильме! Капли воды стекают по его торсу, поблескивая в лучах солнца, падающих на этого образчика мужской красоты из высоких окон аквацентра. Поднимает руку и, играя бицепсом, ерошит пальцами мокрый короткий ежик волос. Проходит ладонью по бороде. Вызывает в глотке, как минимум, троих женщин в этом помещении страшную засуху. Оглядывается в поисках дочери. Но нашу троицу не замечает.

Зато его замечают. Готова поклясться собственным архитектурным агентством, девяносто процентов женщин смотрят сейчас на него. Оставшиеся десять либо слепые, либо все еще копаются в душевой.

Мой рот наполняется слюной. Непроизвольно и совершенно нежеланно! Я сглатываю, наблюдаю за каплей воды, стекающей по его невероятно эстетичному телу. Оно словно вылеплено руками мастера. Все, до самой последней впадинки, ямочки и шрама. Идеальная живая машина! Все мои внутренности скручиваются узлами, стоит только представить, как это тело способно двигаться в постели. Как он красиво занимается любовью. Хотя такие, как Назар, не занимаются любовью. Они трахаются. Жестко и долго. До полного изнеможения и крышесносных оргазмов.

О-о, это я зря…

Меня бросает в жар. В самых неприличных местах. Я чувствую отголоски возбуждения и заливаюсь румянцем. Начинаю обмахивать щеки ладонями в попытке остыть.

Твою же мать, Ежова!

Успокаивает только одно – не одна я потекла от вида Белова в одних трусах.

А без трусов он, наверняка, еще лучше…

Господи, Женя, окстись!

– Девочки, вы тоже это видите? – спрашивает Милена сокровенным шепотом. – Я же не помешалась умом на фоне длительного секс-детокса?

– Не помешалась, – выдает с придыханием Алина. – Ох, не будь я замужем, с удовольствием бы прокатилась на этом жеребце…

– Но ты замужем, – напоминаю я.

А я непримиримый враг Назара и просто не имею права и дальше продолжать на него так пялиться!

Но я пялюсь…

– А я свободная и очень голодная до ласк! – хихикает Милена. – Кто-нибудь знает, наш спаситель женат?

– Кажется, нет, – говорит Алина. – Но может, он в отношениях? Такой мужик просто не может быть один. Это противоречит всем законам природы!

– Девушка не стенка, подвинется. А если он кого и потрахивает без обязательств в свободное время, так тем более проблем не вижу. Так что, дамы, чур, майор мой! Я его застолбила. Я выхожу на охоту! – хищно скалится наша отчаянная соблазнительница, скидывая с себя халат. – Пожелайте мне удачи, – поднимает два пальца вверх и, походкой от бедра, чешет в сторону Белова, вытирающего голову полотенцем.

Я провожаю ее идеальную задницу взглядом, и таким меня в этот момент огнем изнутри обдает, обжигая до глотки! Такое раздражение сердце кусает, что пальцы сами в кулаки сжимаются. Мысленно я уже выдрала этой курице все нарощенные патлы и утопила ее в детском бассейне, хотя никогда в жизни не испытывала склонности к насилию. Физически я даже не дернулась с места. Стою и наблюдаю, как эта «голодная до ласк» подплывает к Назару и начинает активно строить ему глазки, вовлекая в наверняка тупой диалог, полный бесстыжего флирта.

Что самое ужасное – Назар ведется, уничтожая все мои надежды на его непоколебимость. Он всего лишь на мгновение бросает взгляд в мою сторону и тут же отворачивается, что-то с улыбкой отвечая Миленке. С такой улыбкой, которую сложно назвать просто «вежливой». Кажется, этот твердолобый клюнул на ее сись…кхм…крючок. Мое настроение улетает в бездну окончательно.

– Сдается мне, Миленке сильно и напрягается не придется. Она девчонка видная, – говорит все еще стоящая рядом Алина. – А вдруг у них что-то да выйдет? – пихает меня локтем. – Представляешь, какая красивая история любви получится? М-м-м, как в романах! Ну да ладно, я иду в хаммам. Ты со мной или как?

– Иди.

– А ты?

– А я пойду утоплюсь, – бурчу я себе под нос, раздраженно запахнув полы халата на груди. – Или кого-нибудь утоплю, – например, работницу детского бара в своих соплях и слезах, проклиная судьбу за то, что она подкинула на моем жизненном пути такого идеального по форме мужика, но совершенно отвратительного по содержанию.