Два плюс два или строптивая любовь майора Белова

Глава 44

Женя

– А как по-другому я должна была понять твое сообщение? – выдыхаю я, чувствуя, как меня начинает потряхивать. – Как. По. Другому. Назар?!

– Да какое, нахер, сообщение, Женя?!

Мы смотрим друг на друга огромными глазами.

В его: шок, непонимание, растерянность и… страх.

В моих: злость и обида.

– Не делай такое лицо, будто не понимаешь. Хватит уже со мной играть!

– Но я реально не отдуплю! Какой нахер аборт? О чем ты?

– О том, что ты предложил мне убить нашего с тобой ребенка!

Лицо Белова вытягивается. Он вздрагивает, будто от невидимой пощечины.

– Ты беременна?

– Ты издеваешься надо мной?

– Женя, блять, я похож на того, кто издевается?! – вскрикивает Назар.

– Не ори на меня! – тоже повышаю голос я.

Он дергано пятерней по волосам проводит. По затылку.

– Просто скажи мне, ты беременна или нет?

– Если тебя интересует, оставила ли я ребенка, то да, Белов. Оставила!

Его взгляд на мой живот опускается. Он смотрит пристально, словно сканирует. Убедиться хочет, что там – внутри – все еще бьется жизнь. Я машинально руками живот прикрываю. Мамские инстинкты срабатывают моментально!

У Назара же на лице смесь из удивления и ужаса. Он долго молчит. Будто осознать пытается. Переварить. И это заставляет меня… растеряться? Да, определено. Человек, который все знал, не может ТАК смотреть! Но сообщения были? Были. Против фактов не попрешь. Значит, просто хорошо отыгрывает? Но зачем?

– Женя… – наконец-то срывается с губ Белова шепотом, пробирающим до мозжечка. – У нас… Мы…

– У меня, Белов, – припечатываю я тихо. – У меня будет от тебя ребенок. Ты свое право быть отцом потерял в тот момент, когда отмахнулся от нас.

– Господи, у меня сейчас просто башка взорвется!

– Мне тебе посочувствовать?

– Лучше объяснить, в какой момент я успел “отмахнуться”, если я, мать вашу, даже о беременности-то не в курсе?

– Смешно.

– А мне теперь нихера. Я не знал! Клянусь. Посмотри мне в глаза! Я, по-твоему, такой охрененный актер, что ли? Да у меня жизнь сейчас с ног на голову перевернулась!

Я молчу.

Смотрю на него и молчу.

В мою голову начинает закрадываться все больше сомнений. Его реакция на новость действительно выглядит слишком… настоящей. Бурной, но настоящей. Белов нервничает – чего с ним не случается никогда! В его взгляде паника – что для привыкшего сталкиваться со смертью лицом к лицу человека тоже вещь нетипичная. И все это так убивающие искренне, что я теряюсь окончательно.

Какова вероятность, что Белов ничего не знал? Что информация не дошла до адресата? За все два месяца я не раз возвращалась к мысли, что подобный ответ Назара слишком… не назаровский. Начать хотя бы с того, что в большинстве сообщений он зовет меня «Жень Санна». Может, конечно, я и цепляюсь за соломинку, пытаясь не провалиться в болото. Но его взгляд, вид, выражение лица – слишком обескураживающие. И если он говорит правду… если он ничего не знает… то – кто? Кто тогда мне ответил? Ведь сообщения-то пришли с его номера. Я же не сумасшедшая!

Я межуюсь.

Назар, тонко уловив момент моего раздрая, говорит:

– Пожалуйста, Ежова, просто дай мне свою версию произошедшего, потому что моя совсем не бьется с происходящим.

И в этой просьбе столько мольбы, что я сдаюсь. Предупреждаю:

– Если ты заставляешь меня сейчас пережить в процессе рассказа этот унизительный момент просто ради забавы или поддержания какой-то непонятной мне игры – то это низко и подло!

– Я для тебя такой человек?

Вздыхаю, нервно растирая ладонями плечи.

– Ладно. Я отправила тебе сообщение в тот день, когда увидела тебя в кафе с другой, – начинаю тихо, чтобы не услышали дети. – Сначала пыталась дозвониться, но ты не брал трубку. И тогда скинула фото теста и написала, что ты мне очень нужен, потому что я на панике, – говорю дрожащим голосом. – Я была в полном непонимании, что мне дальше делать. Я очень сильно нуждалась в тебе, Белов. Но в ответ получила лишь: “у меня нет времени с этим разбираться” и предложение решить все самой.

Назар бледнеет, выдыхая рычащий и шепотом:

– Но у меня нет этих сообщений! Я в глаза не видел этого долбаного фото!

Я, не сдержав своего сарказма, хмыкаю:

– Ну да. Наверное, по ошибке другому любовнику скинула, а предъявляю тебе.

Белов стискивает челюсти и достает телефон из заднего кармана брюк, дергано тыча пальцем по экрану:

– Смотри, – впихивает мне в руки телефон, открыв нашу переписку и пролистав ее до середины июня. – Посмотри, блять, Жень! Нет здесь твоих сообщений. Ни одного.

Я нехотя забираю его телефон и прокручиваю диалог чуть вверх. Пробегаю глазами по нашим сообщениям. Добираюсь до момента, когда мы с майором в последний раз нормально общались, перекидываясь ночью смсками. Потом снова листаю вниз и попадаю на его бесконечные: “Женя позвони” и “Жень Санна, возьми трубку”, которые я игнорировала целых три дня, пока он не нарисовался у моего офиса.

Фото теста – нет.

Моей просьбы ему набрать – нет.

И его ответа тоже – нет.

Что за нафиг?

Я вскидываю на Белова взгляд.

Он разводит руками.

– Я, по-твоему, совсем идиотка что ли?

– Я не удалял ни одного сообщения из нашей переписки. Ни одного, с самого момента знакомства, Ежова. Я не сомневаюсь в том, что ты в здравом уме, но я тоже не дебил! Я здесь, сейчас, сегодня в первый раз услышал о том, что ты, оказывается, носишь под сердцем нашего ребенка!

– Господи, – откладываю я его телефон, растирая ладонями лицо, – просто сюр какой-то! Но я писала! Я… сейчас, – бросаю и срываюсь в гостиную.

Ныряю в наш с детьми шалаш. Нахожу в ворохе игрушек и покрывал свой телефон. Осталось жалких пять процентов заряда, но мне этого хватит.

Возвращаюсь на кухню. Открываю уже со своего телефона нашу переписку, радуясь, что на днях порывисто ее не снесла. Как задницей чувствовала! Долистываю до момента с фотографией и отдаю гаджет Назару.

Он смотрит. Читает. И звереет. У меня на глазах трансформируется в сплошной комок ярости и гнева. Плечи его напрягаются. Челюсти сжимаются. На глаза кровавые шоры падают. Нет. Белов уже не просто злится. Он в бешенстве.

– Твою мать, это просто какой-то…! – выругивается забористо. – Я этого не писал. Не видел. Понятия не имел. Да как так-то вообще?

– Не знаю, Назар. Ты мне скажи: как так? Это же с твоего телефона пришло…

– Жень Санна, клянусь тебе, я бы в жизни не отправил тебя на аборт! Я бы, блять, в ногах твоих валялся, умоляя ребенка оставить! Жень… – смотрит на меня отчаянно.

У меня слезы на глаза наворачиваются.

– Я запуталась, Белов. Ничего уже не понимаю!

– Родная моя, – откладывает он телефон, ладонями мои щеки обхватывая. – Люблю я тебя! Слышишь? Мне без тебя хреново! Жень… – шепчет мое имя снова и снова, лбом в мой лоб утыкаясь. – Ну хочешь, я на коленях прощения попрошу? Все, что угодно, сделаю. Хочешь, поколоти меня! Женечка… Ты мне нужна. Без тебя все. Пиздец. Умру. Ты и ребенок наш… нужны. Веришь? – сообразить не успеваю, как Белов на колени падает, живот мой поверх толстовки зацеловывая.

– Назар, перестань, – сиплю я севшим от волнения голосом. – Что ты делаешь? – пытаюсь его поднять. Но куда там! – Назар… – сдаюсь, молча глотая слезы.

Белов лицом в мой живот утыкается. За ноги крепко обнимает. Я пальцами в его волосы зарываюсь. Чувствую, как быстро бьется его сердце. И как болезненно трепещет в груди мое.

Так и стоим в кухне, окрашенной в серые утренние краски. В звенящей тишине. Он на коленях, обнимая, как в последний раз. Я молча рыдая. Чертовы гормоны!

– Встань, пожалуйста, – шепчу, немного погодя.

– Прости меня, Жень Санна, – говорит Назар, поднимаясь. – Я тебе обещаю: больше никто и никогда не посмеет тебя обидеть. Даже я! – лбом в мой висок утыкается. – Придурок такой. Боже! С самого начала надо было тебя дожать. Вывести на разговор. А я принцип врубил, идиот. Но кто же знал, что оно так…

Я поворачиваю лицо и ловлю губами его губы. Целую, останавливая поток покаяний. Назар меня своими большими ручищами в охапку сгребает. Я таю. Плавлюсь, как льдинка на солнце. Как я по этому скучала! Как мне этого сильного тела рядом не хватало! Каждый день и каждую ночь. Постоянно. Ежечасно. Все время нас вспоминала. И сейчас раствориться в нем готова. Пропасть.

Назар целует осторожно и мягко. Будто я кукла фарфоровая. Словно сломать боится. У меня кровь вскипает. Голод телесный начинает играть на нервах, словно гитарист на струнах. Такой обжигающий и томный, что все внутри узлами завязывается от желания! Меня сейчас завести – вопрос плевый. Я не только психую с пол-оборота…

– Пойдем в спальню, – прошу я, на мгновение прерывая наш поцелуй. – Пожалуйста…

– Я с дороги, Жень. Мне надо в душ.

– Тогда идем в душ, – беру его за руку и сама веду в хозяйскую комнату. – Мне очень надо! Очень, очень! – говорю и слышу тихий смех за спиной. И сама предвкушающе улыбаюсь. Назар сжимает ладонью мою попу. С моих губ срывается тихий предвкушающий вздох.

Мы закрываемся в ванной. Совсем неромантично быстро избавляемся от слоев одежды. Перемежаем раздевания с поцелуями.

Белов затаскивает меня в душевую. Закрывает за нами дверцу. Выкручивает вентили, включая воду, и бросается изучать ладонями мое изменившееся за последние месяцы тело. Гладит, трогает, щупает. Живота у меня совсем еще не видно, а вот грудь… она ощутимо набрала в размерах. Поняв это, Назар зарывается меж полусфер лицом. Набрасывается на них с поцелуями. Втягивает чувствительную горошинку соска в рот.

Я задыхаюсь! Еду ноготками вниз по его крепкому торсу и обхватываю пальчиками возбужденный член. Слышу ласкающий слух надрывный мужской выдох. Начинаю медленно ласкать его рукой по всей длине. Белов тоже «голоден». Тоже неудовлетворением измотан. И понимая это, страшно хочется сделать ему приятно. Но…

Едва почувствовав власть в своих руках, в одно стремительное мгновение оказываюсь развернута лицом к стене. Назар упирает мои ладони в кафельную плитку и заставляет прогнуться в спине. Подается бедрами вперед, впечатываясь в мою попу. Проводит головкой по моим влажным складочкам, размазывая соки.

Я кусаю губы.

Ах, как хорошо! Уже! Сейчас!

А дальше будет еще лучше…

– Нам это можно? – взволнованно спрашивает, очевидно интересуясь, разрешен ли в моем положении секс? О, детка, если бы твой член был рядом со мной все эти месяцы, то мы бы использовали его двадцать четыре на семь.

– Нужно, – выдыхаю я. – Мне. Очень!

Дважды повторять не приходится. Белов целует меня в плечо и наматывает влажные волосы на свой кулак. Направляя себя свободной рукой, с одного толчка оказывается во мне, вышибая из тела душу, а из легких воздух! Начинает двигаться. Плавно, неторопливо. Растягивая удовольствие. Словно наслаждаясь каждым мгновением. Берет, медленно доводя до неминуемого взрыва!

Я урывками хватаю ртом горячий воздух в наполненной паром душевой и царапаю ногтями кафель. Пытаюсь зацепиться за реальность. Не отключиться от наполняющего сердце счастья. Не грохнуться в обморок, остро ощущая абсолютно каждое прикосновение!

Настолько приятно…

Настолько близко…

Кожа к коже. Мы позволяем себе чувствовать друг друга. Позволяем забыться друг в друге. Отпустить к чертям все недомолвки. Мир сужается до удовольствия. До наших движений, стонов и вздохов. До нас!

– Как хорошо с тобой, Жень…

– Не останавливайся… умоляю, только не останавливайся…

Назар ближе прижимается к моей спине, буквально вжимая меня грудью в стену. Чуть меняет угол проникновения и ускоряет движения своих бедер. Проникая глубже, быстрее, чаще, яростнее!

Я почти балансирую на самой грани. Закрываю глаза и полностью отдаюсь долгожданным ощущениям. Постанываю, искренне надеясь, что дети крепко спят и в нашем распоряжении есть пара свободных часов! На меньшее я не согласна…