Два плюс два или строптивая любовь майора Белова

Глава 33

Женя

– Жень, вы с Мартыновым проект коттеджа подготовили? – окликает меня на парковке Жанна. – Если хотим успеть запустить его в работу в этом месяце, то пора заняться сметой. У меня как раз есть окно между заказами. Могу впихнуть.

– Еще нет, – вздыхаю я, снимая машину с сигнализации, – у этого Мартынова семь пятниц на неделе. То ему надо второй этаж, то не надо. То лестница у нас в прихожей, то резко переезжает в гостиную. Ты бы знала, сколько раз мы уже переносили двери! У меня от него голова кругом. Я дала ему неделю на раздумья, потом буду делать окончательный проект. Дальше все правки через доплату. Иначе эта карусель будет бесконечной.

– Правильно. Хватит уже этих клиентов на своей шее катать. О, кстати, ты забыла, – передает мне мой телефон подруга.

– Ой, спасибо, дорогая. Я сегодня рассеянная, – забираю гаджет и прячу в сумочку.

– Я заметила. И не только сегодня. Как ты себя, в целом, чувствуешь в последние дни? Выглядишь неважно. Я беспокоюсь.

– И чувствую я себя соответствующе. Меня словно через соковыжималку прогнали. Сил никаких нет. Раздражительной стала. И мне все время хочется спать. Похоже, пора в отпуск.

– Давно! Я тебе каждое лето об этом говорю. А с Назаром у вас как? Все хорошо?

– Вроде да. А почему ты спрашиваешь?

– Мало ли, может у тебя депрессия на фоне расставания, а мы и не в курсе.

– Да брось, депрессии – это не мое! Я ими не страдаю.

– Все бывает впервые… – «радует» меня подруга.

– Ну спасибо! – закатываю я глаза с улыбкой. – Но нет, с Беловым у нас все отлично. Думаю, я правда загналась. Закрою текущие проекты и пару недель отдохну. Может, слетаем с Кирей куда-нибудь. Не знаю пока. Не решила.

– Хороший план. Ладно, нос по ветру, до завтра!

– Пока-пока!

Мы с Жанкой прощаемся. Подруга уходит. Я сажусь в машину. Духота на улице жуткая! Сразу же завожу мотор и включаю кондиционер, охлаждая раскаленный за день салон.

Опускаю козырек, бросая взгляд в небольшое зеркальце. Под глазами залегли тени. Кожа не по сезону бледная. Вид вялый. Не нравлюсь я сама себе, короче.

Все же что-то странное с моим организмом происходит в последнюю неделю. Отработать смену в офисе стало непосильным трудом. Долгое сидение за компьютером напрягает. А дома меня все время тянет к подушке. В добавок к этому рассеянное внимание, избирательный аппетит и единственное неуемное по своей силе желание бесконечно много, долго и часто обнимать Белова. И не только обнимать…

Но это у нас сейчас часто не получается, потому что мой мужчина – один из тех героев, которые спасают всех вокруг, а свою любимую женщину спасти от одиночества у него времени нет. Служба превыше всего.

Бросаю еще один взгляд в зеркало.

Нет, Женя, это не дело.

Недолго думая, набираю номер своего лечащего врача и записываюсь на прием на ближайшую свободную дату. Сдам анализы, пройду специалистов. Может, у меня нехватка витаминов? Или какой-нибудь гормональный сбой? Всякое бывает. Доктора разберутся. Это лучше, чем сидеть и гадать на кофейной гуще.

До дома я добираюсь за полтора часа. Сорок минут из них брожу по супермаркету, закидывая в тележку разномастные продукты, так и не определившись, что хочу приготовить на ужин. Не удивлюсь, если в итоге мы с сыном опять обойдемся доставкой из ресторана.

Дома меня встречает Киря.

– Привет, мам! – слетает мне навстречу по ступенькам сын. – Давай помогу, – тянется за пакетами, что я достаю из багажника.

– Осторожно, рука, – напоминаю я, мы только-только сняли гипс. – Привет, родной.

– Как твой день прошел? – спрашивает ребенок.

– Как обычно, скучно. А твой? Чем занимался?

– Гулял. В общем-то тоже ничего нового.

– С кем гулял?

– Да нас много было. И одноклассники, и просто ребята со двора. Сначала мяч гоняли, потом в прятки играли. Прикольно, короче.

– Ясно. А Тася? Она с вами не гуляет?

– Не всегда. Но сегодня гуляла.

– Как вы с ней ладите?

– Да норм, – пожимает плечами мой ребенок, – она прикольная, когда не обзывается.

Я улыбаюсь и ерошу густую каштановую шевелюру сына.

– Я рада, что у вас все хорошо.

– Угум.

Мы разбираем пакеты, раскладывая продукты по местам.

– А у вас с дядь Назаром как, мам?

– Ну… нормально. А почему ты спрашиваешь?

– Мне он нравится. Классный дядька.

– Да, – киваю я машинально, – классный. Я рада, что вы поладили.

Нужно бы позвонить Белову и извиниться. Из-за своего нестабильного эмоционального фона я сегодня не очень красиво себя повела. Ему действительно виднее, как ко всей этой ситуации относится Таисия. В конце концов, она его дочь. Не моя. Ему с ней вопрос и решать.

А идея с выездом за город на выходные – шикарная! Мне не помешает перезагрузка. Думаю, Назару тоже.

– Что мы будем готовить? – интересуется Киря.

– Я думала насчет пасты Болоньезе и овощного салата. Ты как?

– О, с кайфом! – вскидывает два больших пальца вверх сын.

– Тогда ты режешь овощи. Справишься?

– Еще бы, – хмыкает ребенок.

У ворот дома слышится шелест шин.

– Это к нам что ли? – спрашивает Кирилл.

Я выглядываю в окно. За забором виднеется черная крыша притормозившего рядом внедорожника.

Белов?

У него же еще три часа до конца смены…

И почему он приехал без предварительного звонка? На майора это не похоже.

Вопреки всем законам логики во мне просыпается легкая тревожность.

– Кажется, это Назар, – говорю я. – Я выйду, Кирь, встречу. А ты пока убери остатки продуктов в холодильник. Ладно?

– Окей.

Я запрыгиваю в шлепанцы и выхожу на крыльцо. Быстро перебирая ногами, спускаюсь по ступенькам. Калитка открывается. На территорию заходят Назар с Тасей.

Мы идем друг другу навстречу.

Судя по лицам «гостей», их приезд не предвещает ничего хорошего. Бросаю взгляд на Тасю: волосы в беспорядке, нос распух, глаза красные. Она как будто рыдала. Девчонка утирает рукавом клетчатой рубашки нос и прямо встречает мой взгляд, обжигая своим. Смотрю на Назара – он тоже не в самом лучшем виде. Брови хмуро сведены к переносице, губы поджаты, лоб прорезали продольные морщины, которые мне постоянно хочется разгладить. Весь какой-то энергетически колючий и злой. Не мой Белов. Первый раз его таким недовольным вижу. И хуже всего, что я тут же принимаю на себя все это недовольство, хапая огромной порцией.

– Привет. Что-то случилось? – спрашиваю я.

– Женя, где Кирилл? – с ходу налетает Белов.

– Дома, – останавливаюсь, опешив от такого напора. – А что такое?

– Позови его, пожалуйста, – просит майор, едва контролируя свой тон.

– Сначала скажи мне, что происходит.

– Дети сегодня вместе гуляли. Ты в курсе?

– Да, я знаю. Кирилл сказал.

– А то, что он вместе с другими пацанами запер Тасю в подвале старой аварийной заброшки и сбежал, он тебе тоже сказал?

Я молча хлопаю ресницами, сгорая под суровым взглядом Белова. Он смотрит на меня, заставляя чувствовать себя нашкодившим котенком, которого вот-вот ткнут носом в лужу. Растерянно переспрашиваю:

– Прости, что он сделал?

– Ты прекрасно меня расслышала. Дефектов речи не имею, Ежова.

– Во-первых, перестань со мной так разговаривать, Назар, – говорю я спокойно, стараясь сохранять самообладание и не опускаться до базарных склок. Но с каждым мгновением мне это дается все труднее. – Во-вторых, что значит запер? Тася? – перевожу взгляд на девчонку.

Она, насупившись, выдает капризно:

– Я, между прочим, испугалась! Там было темно, и крысы с пауками. Фу!

– Не может этого быть. Исключено.

– Женя.

– Что Женя, Назар? – прикрикиваю. – Я не верю, что мой сын мог так поступить! Я его не так воспитывала. Нет, ты, наверное, не так все поняла, Тася…

– Ежова, ты серьезно? Я только что самолично забрал дочь из этого гребаного подвала со ржавыми замками, откуда она мне позвонила, рыдая! – напирает интонациями Белов. – Как тут можно не так понять? Сама она себя там что ли закрыла?

– Не знаю, кто ее там закрыл, но мой сын не стал бы этого делать, – парирую я, прямо встречая обвиняющий взгляд мужчины. – Это какая-то ошибка, Назар. Тася, ты уверена, что это был Кирилл?

– Уверена, – бурчит девчонка. – Он и еще два пацана из нашего класса. Я слышала их голоса! Я не могла ошибиться! Точно они!

– Неправда! – слышу за спиной и оглядываюсь. – Ты рофлишь что ли? Я нигде тебя не закрывал! – выбегает на крыльцо босыми ногами Киря. – Врунья!

– Запирал! – кричит на него Тася. – Это все ты!

– Вранье! Мы просто играли в прятки, а потом я ушел домой! Мам! – смотрит на меня полными отчаяния глазами сын. – Не верь ей, мам! Я не делал этого. Честно! – подрагивают губы моего ребенка в немой обиде. – Я правда не делал. Я же не идиот!

– Успокойся, родной. Я тебе верю, – говорю я, бросая взгляд на Тасю. – Не знаю, зачем ты врешь, но я уверена, что Кирилл в этом не участвовал.

– Вы просто его защищаете! – психует козюля.

– Я не знаю, что вы не поделили, – вступает Белов, бросая взгляд на моего сына, – но это был не мужской поступок, Кирилл. Думаю, тебе нужно извиниться перед Таисией.

– Да я… – начинает Киря.

– Он не будет извиняться за то, чего не совершал, – перебиваю я сына и делаю шаг вперед, закрывая его собой. – Иди ищи виноватых и их заставляй извиняться, Белов. Здесь таких нет.

– Женя, – рычит он. – Не лезь, пожалуйста, в это дело. Мы без тебя разберемся.

– Что значит «Женя не лезь»? – офигеваю я от такой наглости. – Ты вообще-то с моим ребенком разговариваешь! В моем доме! Ты ничего не попутал, майор?

– Твой ребенок до смерти напугал мою дочь.

– Это твоя дочь так сказала! А мой сын говорит, что не делал этого. И я ему верю!

– Так, – вскидывает руку Назар, – Тася, иди в машину. Кирилл, в дом. Нам с Женей нужно поговорить наедине. Но к разговору с тобой мы еще вернемся, – показывает он на Кирю.

– Не надо его запугивать! – вскидываюсь я.

Однако дети послушно исчезают, бросив напоследок друг на друга недовольные взгляды.

Мы остаемся с Назаром наедине. Оба на взводе таком, что воздух между нами трещит, наэлектризованный. Бодаемся взглядами. Оба готовы с пеной у рта, до последнего отстаивать свою правду. Я складываю руки на груди, невербально отгораживаясь от любых нападок мужчины. Назар, наоборот, расправляет плечи и упирает руки в бока, недовольно заявляя:

– Ты даже не представляешь себе, насколько я сейчас зол, Жень! – говорит вкрадчиво, понижая голос до рычащего шепота. – Тася рыдала навзрыд. Я чуть не сдох от страха за нее, пока ехал!

– Я сочувствую твоему потрясению, но мой ребенок здесь ни при чем. Ты сам слышал.

– Он врет. Твой сын повел себя неправильно, пусть имеет мужество это признать и извиниться. В конце концов, ты из него кого растишь? Мямлю, прячущуюся за мамкину юбку, или мужика, готового брать ответственность за свои поступки?

– Вот именно, за свои поступки! А не за чужие. Почему ты не допускаешь такую мысль, что это Тася тебе наврала?

– Потому что я верю своей дочери. Она не стала бы мне врать.

– Ну, а я верю своему сыну. Это тупик. Но план и правда хороший. Браво, – хлопаю я в ладоши.

– Какой еще, блть, план? Ты бредишь, что ли?

– Бредишь ты! А я трезво смотрю на ситуацию. Твоя дочь гораздо умнее, чем ты думаешь. Я ей не нравлюсь. Как от меня избавиться? Правильно! Столкнуть нас лбами. Поругать. Рассорить. И что мы сейчас делаем? Бинго. Сремся! Вот и все, Назар. Это же очевидно! Или снова скажешь, что я все себе придумала?

– Вот именно, Ежова! Ты себя слышишь? Какого злого гения ты делаешь из моего ребенка? Ей, блть, восемь лет. Она что, по-твоему, сама себя заперла? Изобразила истерику, позвонила, свалила все на твоего ангела сына и все это, чтобы нас разругать? Смешно! По-моему, у тебя паранойя.

– Давай тогда посмеемся, раз тебе смешно.

– Ты не в себе.

– Зато ты здоров и рассудителен! – хмыкаю я.

– Моя дочь не стала бы этого делать. Точка.

– Мой сын тоже. У него просто нет поводов от тебя избавляться.

– А у моей, значит, поводы есть?

– Есть. И я уже не раз тебе об этом говорила, но ты упрямо не желаешь меня слушать и слышать, Назар. Она ревнует. Я ей не нравлюсь. Она не хочет видеть меня рядом с тобой. И эта ситуация тому доказательство!

– М, значит моя дочь плохая, а твой сын хороший? Так что ли?

– Я этого не говорила. Я сказала лишь, что Тася меня не принимает. Понимаешь?

– Окей, но Тася моя дочь, и я не могу отказаться от нее тебе в угоду!

– Я не прошу тебя отказываться. Я прошу поверить мне!

– Встать на твою сторону и назвать своего ребенка лгуньей?

– Все! – вскидываю я руки. – Короче, этот диалог лишен всякого смысла! Мы оба на взводе и конкретно в этот момент ни до чего не договоримся. Тебе пора.

Назар хмыкает:

– То есть, вместо того, чтобы закрыть вопрос, ты мне тупо указываешь на дверь? Я правильно понял? Избегание ответственности?

– Значит я, по-твоему, избегаю ответственности? – округляю я глаза – Ну а ты тогда ни капли не уважаешь меня и мое мнение, Белов! Как тебе такое?

– И с каких херов ты сделала такие выводы?

– А с таких, что ты приехал сюда и обвинил моего сына, не разобравшись в ситуации, хотя мог бы сначала поговорить со мной.

– Я отец! Я, блть, испугался! Или что, мне и это уже не позволено? Да, я налетел. Да, я взбешен. Но я – единственный, кто есть у Таси. Я уже потерял однажды любимого человека. Больше я такого не переживу!

– А меня ты потерять не боишься, Назар?

– Женя, ты – другое. Я в первую очередь всегда буду защищать и отстаивать свою дочь! А уже во вторую думать о чувствах чужой женщины, которую знаю считанные месяцы. Это элементарно. Разве нет?

– О-о, отлично, – киваю я с разочарованной улыбкой. – Я – другое. Чужая. Спасибо, что выбрал такие мягкие формулировки. Хотя после всего – и это обидно.

– Перестань. Ты поняла, что я имел в виду. И ты знала, что дочь у меня всегда будет на первом месте. Так же, как Кирилл на первом для тебя. Глупо на это обижаться, Ежова.

– В этом ты прав, но только я бы попыталась найти между вами баланс. А не ругаться с одним, чтобы комфортно было другому.

– Да нет тут, блть, никакого баланса!

– Нет или ты не хочешь его искать, Назар?

– По-моему, мы уже копаем слишком глубоко. А сейчас это делать совсем не время, Женя. Я уставший и очень-очень злой. Не стоит выводить меня на эмоции. Иначе я могу сказать что-то, что тебе очень сильно не понравится.

– А то до этого ты меня комплиментами тут заваливал!

– Твой сарказм неуместен. Ты прекрасно поняла, о чем я!

– Ну, конечно, – хмыкаю я, – мой сарказм неуместен. Мое мнение неуместно. Мое желание поговорить о неудобных вещах – тоже неуместно. Да и я в твоей жизни, кажется, тоже неуместна…

– Ты перегибаешь.

– Знаешь, я уже десятки раз за последние дни пожалела, что мы вообще шагнули дальше номера отеля. Встречались бы для здоровья на пару часов в день и разъезжались. И жили бы спокойно каждый свою жизнь. И не было бы таких проблем!

– Говори уже прямо: я тебе надоел, и ты от меня устала. Так мне понимать твои слова?

– Понимай как хочешь, Назар. Главное ты для меня уже обозначил: для чужой женщины ты не будешь искать в своей жизни место. Я тебя услышала. Отошла, – вскидываю руки. – Больше ни на что не претендую. Тебе пора, – указываю на калитку.

Белов смотрит на меня исподлобья. Во взгляде целый коктейль из эмоций: от желания крушить и ломать до детской растерянности, словно у него только что отобрали любимую игрушку.

Он поигрывает желваками. Разворачивается и, больше не говоря ни слова, идет куда велено – на выход. Я тоже, обиженно крутанувшись, шлепаю тапками по ступенькам. Взлетаю на крыльцо и в момент, когда я прячусь за закрытой дверью дома, калитка на воротах звонко брянькает, будто ее со всей силой долбанули, закрывая.

Класс!

Я упираюсь затылком в дверь, запрокидывая голову. Проклятье, как глупо вышло! Поругались на ровном месте. Завелись оба. Хвосты распушили. Ерунды наговорили. Столько дерьма вылили! Причем с обеих сторон. Я в своем состоянии оказалась несдержанной. Но и Белов тоже хорош! Его словно накрыло. Никогда таким не видела. Ноль процентов понимания – сто процентов осуждения. Зараза!

– Ма, – зовет меня Киря, выглядывая в прихожую, – блин, вы поругались, да?

– Немного.

– Расстроилась?

– Не бери в голову, – говорю я. – Иди сюда, – обнимаю сына за плечи, утыкаясь подбородком в его макушку. – Как поругались, так и помиримся, – наверное.

– Я честно не запирал Таську! Приставкой своей клянусь, мам, не запирал. Вот можешь ее на все лето забрать, если я вру! Чес слово!

– Я знаю. Я тебе верю. Не переживай.

– А дядь Назар…

– А дядь Назар верит своей дочери, и это тоже нормально.

– И как быть? Таська ведь наврала. Почему она врет? Зачем, мам? Это чтобы вы с ее папой расстались, да? Мы ей не нравимся?

– Не знаю, родной. Ничего не знаю.

По-моему, ей никто не понравится. И даже если мы с Беловым расстанемся – проблему с ревностью дочери это не решит. У него появится другая женщина. Рано или поздно. И хоть мне даже думать об этом больно и невыносимо, но в теории эта мелкая проныра и ее выпроводит из жизни отца. Это замкнутый круг. Мы сами своих детей так воспитали. Отдавали всех себя. Забыли вложить в их светлую голову, что мы тоже люди и тоже заслуживаем счастья.

Хотя почему мы?

У нас с Кирей в этом полный порядок.

Позже вечером, когда сын уходит спать, я, приняв душ, устраиваюсь с телефоном на кровати. Долго кручу его в руках, гипнотизируя взглядом наш с Беловым чат в мессенджере.

Он не пишет, но «в сети».

Я тоже молчу.

Глупость ли это, гордость ли, но не хотелось бы, чтобы все закончилось вот так. Мы ведь оба знали, что рано или поздно наши интересы столкнутся. По крайней мере, разумная часть Жени Ежовой была к этому готова!

Но то, с каким наездом он разговаривал с моим сыном…

Мое мамское «я» до сих пор в диком негодовании.

Я долго мечусь: написать Белову первой или нет. Но решаю, что недостаточно остыла, чтобы переходить к конструктиву. Сейчас мы рискуем только еще больше разругаться. Я вырубаю телефон и заползаю под одеяло, обнимая подушку. Долго кручусь и не могу уснуть. А уснув, вижу непонятные, тревожные сны.

На следующее утро поднимаюсь со звонком будильника совершенно разбитой. Еще целых полчаса лежу в кровати, раздумывая: а не взять ли мне выходной на сегодня. Но голос разума вовремя напоминает, что у меня завис ряд проектов, по которым уже подходят сроки сдачи. Поэтому и отдыхать сейчас – не вариант.

В начале восьмого поднимаю свое тело и несу в душ. Умываюсь и мою голову. Сушу волосы, укладывая их легкими волнами, что делаю весьма и весьма редко. Лезу в комодик под раковиной, в поисках лака для волос, чтобы все это элегантное безобразие зафиксировать.

Вот только заколки не нахожу.

Зато на глаза попадается кое-что другое, от чего в моей голове случается неожиданный щелчок прозрения.

Ешкин кот!

Да как же так-то?

Я суетливо хватаю с тумбы телефон и открываю приложение для отслеживания женского цикла. Мое сердце проваливается в колени, мягко по ним ударяя. Я, покачнувшись, растерянно оседаю на закрытую крышку унитаза.

Неделя…

Задержки…

Как? Как ты могла это упустить из виду, Ежова? Ты идиотка, что ли?

Нервно впиваюсь пальцами в волосы. Прокручиваю в голове свое состояние последних дней: усталость, апатия, заторможенность – все запросто списывается на долгое отсутствие отпуска. А вот легкая тошнота по утрам и гиперчувствительность к запахам, появившаяся не так давно – это в «клиническую» картинку не укладывается. Эти симптомы больше похожи на… Ох, нет.

Нет-нет-нет.

Не может этого быть!

Нет, конечно, физиологически может… но мой мозг всячески отказывается принимать подобное развитие событий. Я не готова и не планировала. Какой нам с Беловым ребенок? Мы с имеющимися-то совладать не в силах. Поругались вот, раздув из мухи слона.

Господи…

Так, ладно, отставить истерику!

Может, еще все обойдется.

Я снова ныряю в ящик в тумбе под раковиной и достаю картонную коробочку с купленным когда-то давно тестом на беременность. Руки мелко потряхивают. Да что там руки? Меня всю трясет. Головой понимаю, что я слишком взрослая девочка, чтобы впадать в панику от вероятности залета. Это жизнь. Всякое бывает. Тем более, когда вы с партнером позволяете себе некоторые «вольности» в постели. Но…

Ох, уж это «но»!

– Пожалуйста, окажись отрицательным.

Я делаю глубокий вдох и разрываю коробочку. Достаю тест. Выполняю все четко по инструкции и откладываю его на край раковины. Нервно меряю шагами ванную комнату, выжидая положенные три минуты до проявления результата. Жду даже больше. Целых пять! Как будто это может каким-то образом на тот самый результат повлиять.

Все, готово.

Подхватываю и переворачиваю тест результатом вверх…

С моих губ срывается тихий стон.

Две полоски.

Беременна.