Два плюс два или строптивая любовь майора Белова

Глава 18

Женя

Мои щеки полыхают, как два ночника в темной спальне. Я упираюсь затылком в спинку кровати, прижимая телефон к груди. Голова немного кружится, а сердце бьется в приступе тахикардии.

Полчаса назад я вернулась домой с пляжа, где мы с Жанкой в итоге уничтожили целых четыре бутылки шампанского. Вернулась, переоделась и написала Белову чисто, что называется, «на дурака». Шальной императрице во мне, подгоняемой пузырьками игристого, захотелось флирта и выяснения отношений.

Получила.

А потом и заметить не успела, когда все свернуло туда… куда, собственно, мне и хотелось. Но куда я заходить, как оказалось, боюсь. В голове снова и снова крутится: «хочу тебя… не могу от этого желания отмахнуться… что скажешь?».

Что я скажу?

Я струсила.

Пожалуй, это мой самый, мать его, тупой за всю жизнь поступок! Первой подкатить и самой же смотать удочки. Подергать тигра за усы, а потом удивиться, почему не досчиталась пары пальцев. Гениально, Ежова! Тебе с твоими талантами только мужиков и клеить. Посредственный любовник Максим – вот твой предел.

Ругая себя на чем свет стоит, я откладываю телефон на прикроватную тумбу и сползаю головой на подушку, уставившись невидящим взглядом в потолок. Сжимаю зубы и рычу от злости.

Ну, дура!

Как есть – дура, Женя!

Ерзаю на постели в попытке устроиться удобней. Уснуть не получается. Душно, дискомфортно. В голове сплошные пошлости и ругательства. В сочетании с алкоголем в крови выходит убийственный коктейль из раздражения и возбуждения.

Сдаюсь. Поднимаюсь, накидываю поверх шелковой сорочки халат и спускаюсь на первый этаж. Ночник в кухне автоматически срабатывает, неярко освещая пространство вокруг. Я наливаю себе полный стакан воды из графина и, привалившись попой к гарнитуру, цежу по капле, слушая окружающую меня тишину. Длинный, насыщенный на события день вышел. Господи, и когда он уже закончится?

…дрочить в душе, представляя тебя…

Аж водой давлюсь, настолько неожиданно всплывают эти слова Назара в голове.

Неужели он и правда это делал? Белов не создает образ мужчины, который… который что, Женя? Занимается самоудовлетворением, фантазируя о женщине? Душит удава, передергивает или как там взрослые мальчики это называют? Самой-то не смешно? Конечно, он больше похож на того, кто щелкает пальцами и тут же получает на выбор целую вереницу красавиц, готовых удовлетворить его потребности. Но это не меняет того, что он мужчина, и ему, как и любому, свойственно… временами быть в одиночестве. И мечтать. О… обо мне мечтать.

Это не укладывается в голове. Я переступаю босыми ногами по паркету. Много мне не надо, чтобы разогнать фантазию. Перед глазами картинка: душ в темных тонах, запотевшая стеклянная перегородка, и мужской силуэт за ней… Капли воды, стекающие по рельефному торсу Назара, и его длинные пальцы, крепко сжимающие то… что, собственно, способно возбудить ум любой одинокой здоровой женщины.

Меня и возбуждает.

И бросает в жар.

Я залпом осушаю остатки воды в стакане и со стуком приземляю его на гранитную столешницу. Иди-ка ты спать, Ежова! Свой шанс подержаться за то, что ты себе сейчас так красочно представила в своей голове, ты феерично просрала двадцать минут назад.

Да что же так жарко-то дома? Невыносимо просто!

Тяну за поясок, развязывая и раздвигая полы халата. Обмахиваю лицо ладошкой и беру курс обратно на спальню, когда на улице слышится шорох шин по асфальту.

Опрокидываю мимо себя эту информацию, решив, что кто-то из соседей сегодня просто припозднился.

Замираю на первой ступеньке лестницы, когда этот шорох затихает, по ощущениям, прямо у моих ворот.

Что за нафиг? Надеюсь, никакой отчаянный не решил перекрыть мне выезд из дома? В противном случае завтрашний мой день начнется со скандала! Я утрами, в принципе, не самый милый человек, а утром в воскресенье, с похмелья – тем более.

Прислушиваюсь. Слышу хлопок двери.

Кто-то вышел из машины?

Щелчок дверных замков. И едва заметный отблеск света фар в окне кухни.

Поставили на блокировку?

А следом… тишина. Шагов нет.

Почему я не слышу шагов?

Разумная часть меня говорит, что лучше проверить все замки на дверях и вернуться в спальню. Не высовывать свой нос посреди ночи на пустынную улицу, чтобы не нарваться на неприятности. Однако Женя, которая ищет приключений на свою филейную часть, решает, что она достаточно смелая, чтобы встретиться с теми самыми неприятностями лицом к лицу. Еще бы, ведь в ней целых два литра шампанского!

Любопытство берет верх. Я решительно направляюсь к двери. Рассудив, что вероятность, будто найдутся такие безумцы, которые решат залезть в элитный поселок, где каждый второй дом напичкан камерами, сигнализациями и сторожевыми псами, ничтожно мала: открываю замок и выскакиваю босыми ногами на холодное крыльцо.

Намеренно не включая на веранде свет, чтобы оставаться незамеченной, вглядываюсь в темноту. Пытаюсь понять, кто ошивается у моего забора. Запахивая полы длинного халата, зябко ежусь под порывом холодного ветра и… вижу. То, от чего в мое сердце иглами вонзается животных страх, а глаза округляются в ужасе. Кровь начинает пульсировать в висках. Через мой кирпичный забор пытается перелезть внушительная мужская фигура в черном костюме.

В мой дом кто-то лезет!

Вор?

Маньяк?

Насильник?

Твою ма-а-ать, вот тебе и вероятность!

Я начинаю метаться по веранде. Оглядываюсь по сторонам. Ищу, за что можно ухватиться и использовать в качестве предмета самообороны. На глаза попадается только брошенная Кирей на днях отвертка. Хватаюсь за нее, сжимая в руке, как нож. В нашем поселке сроду не орудовали домушники и маньяки! Но, видимо, все бывает впервые. И мне совсем не хочется стать первой жертвой в списке этого отморозка!

Незнакомец тем временем, легко пружиня, приземляется на свои сильные ноги прямехонько на мой газон. Действует настолько тихо, что звуки вероломного вторжения на мою территорию теряются в шелесте ветра и стрекоте сверчков.

– Эй ты! – кричу я, надеясь спугнуть отчаянного идиота.

Хотя главная идиотка тут, наверное, все же я…

Мужчина выпрямляется в полный рост и поворачиваясь ко мне лицом. В свете луны мелькают часы на мужском запястье, когда незнакомец быстрым жестом скидывает с головы капюшон черной толстовки. Я открываю рот, собираясь закричать и… закрываю, давясь собственным вздохом.

Это…

Как это…

– Ты? – выдыхаю то ли облегчено, то ли испуганно. – Какого черта ты здесь делаешь?! – шепчу злобно, понимая, что все же успела напугаться до усрачки. – Забор…

– Для МЧС твой забор не препятствие, Жень Санна, – заявляет с ухмылкой Белов.

– Я не вызвала МЧС! А это вероломное проникновение на частную территорию, вообще-то! – делаю пару резких шагов вперед, голыми ногами слетая с крыльца на брусчатку. Камешки больно врезаются в ступни, но я этого даже не замечаю.

– Вызови ментов, пусть меня скрутят. Обещаю, даже сопротивляться не буду, – разводит руками Назар и решительно идет в мою сторону, стремительно сокращая расстояние между нами.

– Ты просто чокнутый! А если бы я убила тебя?

– Чем? Вот этим? – выхватывает по-прежнему зажатую в моих пальцах отвертку. – Во мне сто килограмм дури и почти два метра роста, Ежова, возьми хоть десять отверток, тебе со мной не справиться, – звучит снисходительно.

– А вдруг у меня есть ружье и я стреляю без предупреждения во все, что несанкционированно движется в пределах моих владений?

Мужчина смеется, будоража своими низкими вибрациями все мое женское естество.

– Тогда в следующий раз сразу с ним и выходи. А лучше вообще нос свой любопытный, – легонько стучит меня по тому самому носу ручкой отвертки Назар, – не высовывай, когда у тебя через заборы неопознанные объекты скачут. Это сейчас я, а что если в следующий раз на территорию проникнет маньяк? И ты, кстати, почему босиком? – стреляет глазами на мои голые ступни.

– Ты просто… – поджимаю губы, – р-р-р! – рычу, не находя ни одного цензурного слова в ответ. Как он так быстро переключается? – Что ты здесь забыл?

– Не смог уснуть.

– Тогда надо было лезть в аптечный пункт за снотворным, а не в дом к архитектору. Ты просчитался, умник.

– Боюсь, снотворное в моем случае не поможет, Жень Санна.

– Да что ты? А что поможет, позволь поинтересоваться?

Назар тянет уголок губ вверх, нагло ухмыляясь. На контрасте с густой черной бородой эта ухмылка выглядит устрашающе. Он лезет в карман спортивных штанов и достает… у меня от возмущения снова случается словесный ступор и лезут глаза на лоб. Белов вскидывает руку, демонстрируя мне зажатую в пальцах целую упаковку презервативов.

– Это что еще за намек?

– Разве ж это намек? По-моему, я уже говорю тебе прямо в лоб, Ежова. Я хочу тебя трахнуть. Возможно, не раз. Конечно, использовать всю упаковку не обещаю, чай, нам не по двадцать, но клятвенно обещаю стараться сделать все возможное.

Я открываю и закрываю рот в немом офигевании.

Вот это… наглость!

– Но так… – пытаюсь от шока подобрать слова, – вообще-то так не делается! Это что за твердолобый подкат, Белов?

– Твердолобый подкат? Окей, давай еще пару недель походим кругами и попускаем друг на друга слюни, у нас же времени дохера. Ты как? Не закипишь за это время? Вот я за себя не ручаюсь. У меня уже башню рвет от постоянных мыслей о тебе.

– Да я вообще не хотела с тобой…

– Серьезно? Пойдешь в отказную после того, как полчаса назад вскрыла в переписке мне все свои карты? Жень Санна, мне не пятнадцать лет. Я мальчик взрослый и понимаю, когда взрослой девочке хочется секса. А ты, кстати, глаза в глаза еще хуже врешь, чем по переписке.

Такой откровенный мужчина на моем пути встречается впервые. Это дезориентирует напрочь! Выбивает почву из-под ног капитально! А еще неожиданно имеет странно возбуждающий эффект. Когда тебе, прямо глядя в глаза, говорят о том, что хотят тебя, оказывается, заводит больше, чем витиеватые подкаты с кучей лестных слов. Или это я какая-то больная?

– Ну так что там с напряжением? Будем снимать? Или вызовешь ментов и выставишь меня за проникновение?

– Ты просто отвратительно…

– Что?

– Прямолинеен!

– Ну прости, ажурную лапшу на уши вешать не приучен, Жень.

Неожиданно налетает сильный порыв ветра, раздувая полы моего халата. Взгляд Назара перемещается в вырез моей полупрозрачной сорочки, под которой, разумеется, нет никакого бюстгальтера.

Я обхватываю себя руками. Мои соски твердеют и больно трутся о ткань. Кожа горит, будто в лихорадке. Градусы в моем теле подлетают до смертельных значений.

Мужчина делает шаг ко мне, уничтожая последние сантиметры пространства между нами. Я вскидываю ладони, упирая их ему в грудь, в попытке прекратить все это безобразие.

– Ты что себе позволяешь, Белов?

Нет, я, конечно, хочу! Что тут скрывать? Но где будет валяться моя женская гордость, если я сиюминутно соглашусь на такое вопиюще прямое предложение? То есть… нет, опять же, я никогда себя чопорной принцессой не мнила, но… я завелась, и я в шоке!

– Не нравится? – спрашивает этот нахальный мужчина. – Тогда останови, – освобождает руки от упаковки контрацептивов и отвертки, и укладывает свои ладони мне на талию. Прижимает к себе. Очевидно, видя мое чисто женское замешательство, решительно берет дело в свои руки.

Я не улавливаю тот момент, когда мои ладони вместо того, чтобы отталкивать, цепляются пальцами в кофту мужчины, еще ближе заставляя приживаться. А его кончик носа касается моего. Щекоча. Дразня. Задирая. Играя.

– Я хочу тебя. Прямо сейчас. Скажи «да», Жень! – обжигает мое лицо его шепот. – Умоляю, блть, скажи мне это гребаное «да»…

В ответ я что-то невнятно мычу и успеваю сделать лишь один вдох, как тут же чувствую горячие губы мужчины на своих губах. Они, словно случайно соскользнув, целуют. Так мягко, но при этом властно, что начинает кружиться голова. И ты вроде бы всей душой рвешься прямо сейчас сказать «нет» и оттолкнуть. Но все внутри тебя орет на разрыв лишь «да-да-да»!

Руки Назара обнимают крепче. Я цепляюсь пальчиками за воротник его толстовки. Одна его ладонь путается в моих волосах. Вторая перемещается на бедро. Задирая сорочку до попы, сжимает ягодицу. Я интуитивно поддаюсь вперед. В его руках так жарко. А я словно мотылек, что летит на свет этого губительного огня, льну все ближе и ближе.

Губы Белова продолжают медленно исследовать мои. Так тягуче нежно и грубо одновременно. Кусая, посасывая, сминая – изучают каждую впадинку, каждую ямочку. Заставляя меня задыхаться от невозможности сделать вдох.

Я охаю, когда его сильные руки легко подхватывают меня и усаживают на бедра. Халат путается и мешает. Назар скидывает его одной рукой, оставляя меня лишь в тонкой сорочке. Ее шелковая ткань, накалившись на ветру, распускает ледяные уколы в местах соприкосновения с моей разгоряченной кожей. Спасатель отпускает мои губы и обхватывает ладонью грудь поверх шелка. Сжимает.

А-а-ах, мамочки!

Я начинаю истошно хватать ртом воздух.

Как это приятно!

Накрываю своей ладонью его.

– Так что, Жень Санна? – ловлю хриплый смешок в районе своей шеи. – Мне уйти?

– А ты сможешь сейчас уйти? – шепчу на надрыве.

– Если ты сможешь меня прогнать.

– Боюсь я не настолько сильная, майор.

– Это «да»?

– Это – пойдем в дом, Белов, – облизываю я губы. – Займемся уже этим твоим сексом!

– Кирилл…?

– Он с ночевкой у друзей. Мы одни.

Больше этому мужчине ничего говорить не надо. Он так лихо пересчитывает ногами ступеньки, залетая в дом со мной на руках, словно я не тяжелее мягкой игрушки.

Стоит нам только переступить порог и скрыться от чужих потенциальных глаз, как все наши стопоры слетают!

Все маски идут к черту!

Движения наших рук и тел становятся безумными, быстрым, нетерпеливыми. Мы оказываемся на кухне. Перемежаем поцелуи с попытками раздеться. Я тяну кофту Белова, заставляя его ее снять. Откидывая. Он быстрым движением избавляет меня от сорочки и усаживает задницей на кухонный островок.

Я хватаюсь за резинку его штанов, приспуская их вместе с боксерами. Назар двигает меня к себе, заставляя обвить его ногами и скрестить лодыжки у него за спиной. Головка его члена упирается мне в живот.

Я часто-часто делаю вдохи.

Вокруг полумрак, который разгоняет только небольшой ночник на входе, но Назар на мгновение замирает. Ему этого света достаточно, чтобы, смакуя, пройтись взглядом по моему телу. Рассмотреть. Полюбоваться. Оценить. Я вижу, как загораются его глаза, когда взгляд падает на грудь. Он сжимает ее и обхватывает ртом сосок, втягивая. Я вскрикиваю, изгибаюсь в его руках, цепляясь пальцами за его плечи.

Так, как мечтала…

Так, как представляла…

Так, как хотела…

Назар повторяет свои манипуляции со вторым полукружием груди. Я вновь задыхаюсь. Кажется, с ним сегодня ночью я буду делать это снова и снова! Кусать губы, чтобы не кричать, и хватать ртом воздух, чтобы не умереть от удушья.

– Еще круче, чем я себе представлял, – улыбается Белов, кусая меня за подбородок.

– Давай уже, – шепчу я, – может хватит прелюдий? – сгорая от нетерпения.

– А еще я, по-твоему, твердолобый и прямолинейный? – хмыкает Назар и подцепляет пальцами резинку моих трусиков. Тянет, помогая снять. Целует в губы и касается меня пальцами между ног, раздвигая влажные складочки. Трогает, гладит, ласкает.

Я постанываю ему в губы. М-м!

Эти руки…

Эти пальцы…

Это что-то с чем-то!

Я была уверена, что физически не способна кончить от ласки только мужских рук. Но с Беловым… мать твою, я уже на самой грани! Я уже хватаюсь за соломинку, чтобы не провалиться в бездну наслаждения раньше времени! А ведь он еще даже в меня не вошел.

– Назар! – рычу я, кусая Белова за нижнюю губу, требуя двинуться дальше. – Пожалуйста! – прошу.

Он смеется и тянется за упаковкой с презервативами. Достает один. Разрывает зубами упаковку из фольги и под моим прицельным взглядом раскатывает латекс по члену. И выглядит это так эротично и пошло, что я невольно сглатываю вставший в горле ком. Представляю, как мой рот обхватывает этот крепкий ствол и вбирает в себя. По моей спине прокатывается дрожь…

Белов снова ловит губами мои губы. Устраивается у меня между ног, разводя их в стороны. И направляет головку члена ко входу. Я словно всего на короткое мгновение опомнившись, царапаю мужские плечи, выдыхая:

– Только один раз, Белов, – звучит испуганней, чем я того хотела.

– Единственный, лапа, – сразу понимает, о чем я говорю, Назар.

– Одна ночь, – едва не давлюсь собственными словами я.

– И не больше, – шепчет майор. – Просто расслабимся и снимем напряжение. Не переживай.

– А утром оба об этом забудем.

– Никакого повторения.

– И никаких ожиданий.

– Чисто секс, да, Ежова?

– Возьми уже меня…

Назар ухмыляется. Я откидываюсь назад, опираясь на локти. Белов одну мою ногу закидывает себе на плечо, а вторую заставляет согнутся и упереть ступней в край столешницы. Обхватывает меня ладонью за шею. Проходит подушечкой большого пальца по моим губам, надавливая на нижнюю. И одним движением бедер входит в меня, заполняя до предела.

Я вскрикиваю. Вздрагиваю. Задыхаюсь. Он такой большой и твердый. Боги! Растягивает до боли. Упираюсь затылком в мраморную столешницу и жмурюсь. Картинка перед глазами плывет. Ловлю ощущение болезненного кайфа, едва не теряя от наслаждения сознание. Балансирую где-то на грани реальности.

– Жень? – слышу взволнованное, словно сквозь толщу воды. – Все хорошо?

– Д-да… просто надо к тебе привыкнуть… – обхватываю ладонями его запястья. – Продолжай… не останавливайся…

Назар обхватывает ладонями мою талию и начинает двигаться во мне. Размашистыми толчками вколачиваясь. Сначала медленно.

Раз…

Второй…

Постепенно увеличивая темп.

Я постанываю и извиваюсь под ним. Это безумная, сумасшедшая сладкая гонка! Сердце заходится. Ноги дрожат. Ногти царапают мужские запястья. Между ног настоящий пожар. Мы оба сходим с ума. Время теряет всякий смысл и значение. Мы растворяемся в друг друге и в таком ярком наслаждении, что от беспрерывных стонов спазмом сковывает горло.

Еще, еще и еще…

С каждым новым движением Назара я поновой умираю и воскресаю!

Я уже почти на пике.

Чувствую, что и Белов тоже. Еще пара движений его члена во мне, и мы оба кончим. Тогда Назар подхватывает меня на руки и сдергивает со стола. Вжимает спиной в стену. До боли сжимает пальцами мои ягодицы, наверняка оставляя там синяки. Ловит мой пьяный от ощущений взгляд и накрывает мои губы своими губами. Целует и жестко проникает еще пару стремительных раз, со стонами и рыками запуская наши души в гребаный космос!

– А-а-а-а!

– М-м, Жень…

Дьявол, как это прекрасно!

Я уже не уверена, что хочу, чтобы эта ночь когда-либо вообще заканчивалась, если мы пообещали, что она не будет иметь повторения…