Жаркие сны

Глава 29

Эллис ушел в спальню для гостей, закрыл за собой дверь и выключил свет. В темноте легче впасть в сновидения Пятого уровня. Наверное, потому что он приобрел этот талант во время бесконечных, одиноких, безумно пугающих ночей после смерти родителей. Мальчик научился создавать свою страну, где мог хоть на время забыть страхи и одиночество.

Эллис уселся на край кровати, разулся и лег на подушки. И первые несколько минут делал усилие сосредоточиться на различных отрывках собранной информации, пытаясь при этом отрешиться от всех предыдущих выводов и предположений. Весь смысл расследования в сновидениях Пятого уровня состоял в том, чтобы взглянуть на проблему с совершенно другой точки зрения. Сновидения не подчинялись тем правилам логики, которые управляли реальной жизнью.

Лоусон был убежден, что сновидения Пятого уровня были в основном сочетанием природного таланта к самогипнозу и способности видеть люцидные сны. Бет считала их формой активной медитации. Мартин Белведер утверждал, что все сновидцы Пятого уровня – прирожденные экстрасенсы.

Как бы там ни было, он очень быстро умел приводить себя в промежуточное состояние между бодрствованием и сном. В подобном состоянии он мог управлять сновидениями и контролировать их и все же воспринимать идеи таким способом, который был бы невозможен в реальной жизни.

Поняв, что готов, Эллис закрыл глаза и уселся в кабинку «американских горок».

Ряд кабинок дернулся и пришел в движение, медленно поднимаясь на невероятно высокий холм, неумолимо увлекая Эллиса на самую вершину. Он единственный пассажир. Звон цепи барабанной дробью отдается в голове, вводя Эллиса еще глубже в состояние сна.

Клац, клац, клац…

Передняя кабинка достигает вершины. Он сидит на первом месте и ясно видит головокружительный обрыв. На какой-то момент Эллис замирает, глядя на рельсовый след, спиралью исчезающий в темноте…

Кабинки переваливают через вершину холма. Земля исчезает, и Эллис погружается в собственный, созданный только для него мир сновидений.

Изабел свернулась в уголке дивана, накрыла ноги подолом халата и стала вслушиваться в тишину спальни для гостей. Она выключила свет, если не считать ночника на столе. Еще несколько минут назад она клевала носом, но теперь мысли лихорадочно метались.

На пороге кухни появился Сфинкс, пересек гостиную и, тяжело прыгнув на диван, ткнулся головой ей в руку.

– Привет, толстяк, – прошептала Изабел. Сфинкс растянулся рядом с ней и закрыл глаза. Она почесала ему за ухом. Кот мигом включил внутренний моторчик и заурчал так сильно, что все массивное тело завибрировало. – Наша жизнь, несомненно, изменилась, с тех пор как умер доктор Би, правда? Бьюсь об заклад, тебе и не снилось, что потеряешь такое тепленькое местечко, верно? Думаю, и я принимала все как должное. Поэтому и купила мебель и собиралась подыскать дом. Что же, ничего не поделать.

Сфинкс дернул ушами, но глаза не открыл.

Изабел продолжала рассеянно гладить кота, вспоминая, как он разбудил ее в ночь смерти Мартина. И позволила себе отвлечься, воскрешая в памяти шок, который испытала, когда открыла дверь и нашла тело.

Изабел встала и выключила ночник. Фонари на крыльце все еще горели, но свет, пробивавшийся сквозь щели, казался потусторонним, неземным, словно отражался от полосы тумана. Она и не заметила, что за последние несколько часов туман принесенный с моря, накрыл город призрачным покровом.

Изабел открыла дверь офиса и нашла тело…

Она позволила себе задержаться на этой мысли еще несколько секунд, но, повинуясь привычному импульсу, закрыла глаза и вызвала экипаж, который обычно уносил ее в экстремальный сон.

Изабел, как всегда, ждала экипаж на крыльце. Длинные юбки и плащ легонько колебались от ветра. Часы только что пробили полночь, но свечи все еще горели в окнах пустого особняка за спиной Изабел.

Она услышала звук подъезжающего экипажа. Топот копыт и грохот колес по вымощенной камнями мостовой создавали знакомый ритм.

К крыльцу подъехала элегантная, черная, с золотом, карета: Изабел отчетливо видела ее темный силуэт на фоне ночного мрака. Кучера на козлах не было, но кони знали что делать.

Экипаж остановился перед особняком. Изабел спустилась с крыльца, считая ступеньки в обратном порядке. Пятьдесят, сорок девять, сорок восемь. Сорок семь…

Как только она встала на последнюю, дверца экипажа открылась. Изабел села. Дверца закрылась. Карета отъехала, унося ее в сновидение.

Кабинки летят вниз, проносятся через крутой узкий поворот и мчатся навстречу первой сцене. Эллис пытается изучить каждую деталь, понимая, что спящий разум создал видение из образов и данных, введенных в него раньше, пока владелец бодрствовал. Эллис давно усвоил, что в мире сновидений предметы и события часто обозначают что-то иное, чем в реальности. Небольшая деталь, не имеющая смысла, когда смотришь на нее при свете дня, может стать очень важной во сне. Поэтому он очень внимательно всматривается в пейзаж за окном кабинки. Эллис видит Лоусона за большим письменным столом. Лысая голова поблескивает в свете флуоресцентных ламп, худая рука тянется к телефону.

– Сейчас приду, – обещает он кому-то. – Вот только позвоню Бет.

Кабинки мчатся мимо изображения, делают затейливую петлю и рвутся к другой сцене.

Снова Лоусон. Он все еще держит телефонную трубку.

– Бет говорит, что сама проверила записи в больничном компьютере. Тело, которое ошибочно передали похоронному бюро, принадлежало Скаргиллу. Она лично сравнила анализы ДНК. Причина смерти: несовместимая с жизнью черепно-мозговая травма. Похоже, при взрыве его ранило…

Мимо, мимо… кабинки бегут мимо… Очередной разворот, и снова головокружительный спуск. Адреналин бушует в крови.

Экипаж сворачивает на узкую дорожку, по обеим сторонам которой высятся темные каменные здания. В некоторых окнах горит свет. Изабел даже видит тени людей, скользящие в комнатах. Один человек оборачивается и смотрит на нее. Она узнает Гэвина Харди. На нем его любимая майка с эмблемой Лас-Вегаса.

Изабел вдруг понимает, что он сидит за карточным столом. Рядом с ним кто-то знакомый… орлиный нос, проницательные голубые глаза, грива растрепанных седых волос.

– Привет, Изабел! – восклицает Гэвин, жизнерадостно махая рукой. – Я наконец добрался до Вегаса. Смотри, кто здесь! Сам Старик! Но сукин сын даже не видит меня. Что еще новенького? У него неплохая взятка, и поскольку он ни на что не обращает внимания, я, пожалуй, стащу одну карту.

Экипаж катится мимо окна. Изабел заглядывает в следующую комнату и видит скорчившегося над столом Мартина Белведера. Дверь в его кабинет закрыта. Но пока она наблюдает за сценой, дверь открывается. Только входит в кабинет не она, а Рэндолф. Он улыбается.

– Теперь, когда отца больше нет, в центре грядут большие перемены, – говорит он. – Больше никакого лимонного йогурта.

Изабел продолжает смотреть в комнату своего сна и понимает, что уставилась в бездонный колодец ночи.

Снова слышится звон сбруи и стук подкованных железом копыт по камням. Экипаж уносится дальше. Но едва сцена начинает меркнуть, Изабел видит неясную фигуру, скользнувшую за спиной Рэндолфа. Он не один на месте преступления!

Изабел подается вперед, пытаясь разглядеть второго человека, но в коридоре слишком темно.

Откуда-то издалека раздается зов возлюбленного ее снов. И все исчезает.

– Изабел…

Изабел резко просыпается. Своим внезапным пробуждением она потревожила Сфинкса. Кот нервно бьет хвостом.

– Эллис.

Изабел медленно села, стряхивая остатки транса, вызванного сном Пятого уровня.

– Прости, милая.

Эллис споткнулся в темноте и быстро нажал выключатель.

– Не сообразил, что ты спишь.

– Ничего страшного.

Изабел свесила ноги и заправила волосы за уши.

– Я видела сон.

– Правда? – оживился Эллис. – Обычный или экстремальный?

– Экстремальный. С участием Гэвина Харди и Мартина Белведера. А ты?

– Я тоже. Но если я прав, проблема еще серьезнее, чем предполагалось, – сообщил Эллис, усаживаясь в большое кресло. Он все еще не отошел от напряжения. В глазах стыл холод. – Я вызвал сновидение, пытаясь нащупать возможные связи между Скаргиллом и людьми, которых он использовал, исходя из той программы модификации поведения в Брэклтонской тюрьме. Но образы, которые появлялись во сне, никоим образом не касались ни его, ни тюрьмы.

– Что ты видел?

– Лоусона. Он сидел за письменным столом с телефонной трубкой в руках. Либо только что поговорил с Бет, либо собирался с ней поговорить.

– Продолжай.

– Он делится с ней всем. Пусть они временно разъехались, но она по-прежнему остается его партнером, несмотря ни на какие размолвки. Он не может вести свои дела без нее.

– Погоди. Не так быстро, я не успеваю соображать.

Эллис принялся машинально массировать правое плечо левой рукой.

– Если я прав и Скаргилл инсценировал собственную смерть, у него все же остается одна громадная проблема даже после столь эффектного финала.

– Что за проблема?

Эллис опустил руку и пожал плечами.

– Ему необходимо знать, поверил ли Лоусон в его историю. И чтобы окончательно успокоиться, Скаргиллу нужно найти способ знать, что происходит в «Фрей-Солтер» после его исчезновения.

Изабел нахмурилась. Намек был недвусмысленным и весьма неприятным.

– Считаешь, что в агентстве у него был сообщник? – нерешительно уточнила она. – Тот, кто сливает ему информацию.

– Вполне вероятно. При необходимости он использует людей, но, как правило, вслепую.

– И по-твоему, он попытался узнать, как воспринял Лоусон его игру?

– Точно сказать не могу, но, судя по моему сну, сделал это старым, проверенным способом. Вставил «жучок» в навороченный, суперсекретный телефон Лоусона.

Изабел на мгновение потеряла дар речи.

– Но это означает, что каждый раз, когда ты говорил с Лоусоном…

– И каждый раз, когда Лоусон говорил с Бет, Скаргилл вполне мог подслушивать, – жестко докончил Эллис.

Изабел надела халат.

– Он настолько хорошо умеет управляться с компьютерами? А как насчет возможностей? Неужели он вот так просто вошел в кабинет Лоусона и установил в телефоне «жучок»?

– Честно говоря, я склонен сомневаться, что Скаргилл такой уж прекрасный специалист. Да, он здорово умел играть в компьютерные игры, но я не слышал, чтобы его интересовало серьезное программное обеспечение, которое Лоусон использует для исследования и анализа снов. И Лоусон ни разу не упоминал о сверхъестественных способностях Скаргилла в этой области.

– И что из этого следует?

Эллис раздраженно дернул уголком рта.

– Из этого следует, что в агентстве Лоусона имелся человек, достаточно сведущий, чтобы вставить «жучок» в засекреченный телефон. Тот, у кого были возможности и мотив.

– Какой мотив?

– Любовь.

И тут Изабел осенило.

– Кэтрин Ролстон! – потрясенно прошептала она.

– Да. Думаю, он воспользовался ее чувствами, чтобы уговорить вставить «жучок» в телефон уже после инсценировки смерти. Черт, может, он воспользовался ее помощью, чтобы изменить записи в больничном морге? Ну а потом убил девчонку.

Изабел содрогнулась.

– Ты прав. Проблема действительно серьезная.

Эллис чуть помолчал.

– Но во всем этом есть кое-что хорошее.

– Что именно?

– Последние несколько дней я осторожничал в телефонных разговорах с Лоусоном. Не хотел, чтобы он подумал, будто у меня окончательно крыша поехала на почве Скаргилла. Он не знает о моих подозрениях относительно пожара на складе, и я еще не успел рассказать о Брэклтонской тюрьме и экспериментах с модификацией поведения.

– Но ты сообщил Лоусону, что гибель Гэвина Харди подозрительна, – напомнила Изабел.

– Да, но тот же Лоусон приказал мне не вмешиваться. Пообещал, что Бет будет следить за расследованием, и добавил, что нет никаких твердых доказательств предумышленного убийства. На первый взгляд это обыкновенный наезд.

Изабел тяжело вздохнула.

– Ладно, предположим, Скаргиллу действительно удалось вставить «жучок» в телефон Лоусона. Но знает он только, что сейчас ты в Роксана-Бич, поскольку Лоусон попросил тебя завербовать меня в «Фрей-Солтер».

– Это уже немало. Но одно ясно: я не могу рисковать, объясняя Лоусону ситуацию, пока не потолкую с ним где-то вне «Фрей-Солтер». То же самое относится к Бет. Эти двое делят все.

– Если не считать постели.

– О, это временно. Рано или поздно они опять будут вместе.

Изабел положила ладонь на голову Сфинкса.

– Но ты сказал, что их ссора длится дольше обычного, поскольку Бет обнаружила, что несколько месяцев назад у Лоусона был роман.

– Да. Он нарушил все основные правила их союза.

Изабел взглянула на Эллиса, стараясь выглядеть абсолютно бесстрастной.

– Похоже, сам ты этих правил не придерживаешься.

– Черт, да я бы вообще не выдержал таких бурных отношений, не говоря уже о каких-то правилах.

– Да, судя по твоему рассказу, отношения у них действительно сложные, – улыбнулась Изабел. – Знаешь, может, мой вопрос покажется несколько странным, но Бет очень разозлилась, узнав, что Лоусон ей изменил?

– Не то слово! Она была в бешенстве.

– Короче говоря, в таком бешенстве, что вполне могла жаждать мести? – мягко допытывалась Изабел.

Сначала Эллис не понимал, к чему она клонит, но постепенно до него дошло.

– Думаешь, Бет могла сговориться со Скаргиллом, чтобы наказать Лоусона? – уточнил он, очевидно, желая убедиться, что не ошибся.

– Всего лишь предположение.

Эллис долго обдумывал сказанное, прежде чем покачать головой.

– Нет. Если оставить в стороне их личные отношения, которые всегда казались мне странными, они нуждаются друг в друге как профессионалы. Им приходится работать вместе, даже когда они не спят в одной постели. И так продолжается больше тридцати лет. Вряд ли что-то изменится. Кроме того, хоть у Бет характерец еще тот, она определенно не мстительна. Не думаю, чтобы она пошла на такие крайности, чтобы сквитаться за дурацкую измену Лоусона.

– Ты в отличие от меня хорошо их знаешь. Так что, вполне вероятно, прав.

Эллис подался вперед.

– Сценарий, однако, достаточно интересный. Из тех, что, возможно, мог бы произойти и со мной, но не произошел. Хорошая идея.

Изабел, довольная его комплиментом, улыбнулась:

– Спасибо. Я знаю, что в расследовании преступлений совсем еще новичок, без всякого опыта, но хотелось бы думать, что и я кое-что усвоила от тебя и Лоусона за этот последний год.

Эллис слегка улыбнулся:

– Считаешь, у тебя талант сыщика?

– От всей души на это надеюсь. За расследование дел платят куда лучше, чем в «Кайлер инк.» или на горячей линии «Экстрасенсорный сновидец». – Изабел поплотнее запахнула халат. – Теперь моя очередь. Хочешь, расскажу о моем сне?

Эллис снова подался вперед:

– Конечно.

– Признаюсь, я еще не вела охоту за доказательствами во сне. Но достаточно знакома с твоими сновидениями, чтобы попробовать. Вот я и решилась. И в этом деле есть один аспект, возможно, имеющий куда больше значения, чем ты считаешь.

– Ты говоришь о Гэвине Харди?

– Нет. Сегодня мне приснился Мартин Белведер.

Эллис промолчал, выжидая.

– Думаю, что его скорее всего тоже убили.

Эллис не шевельнулся, очевидно, пытаясь осознать информацию.

– Почему ты так считаешь? – спросил он наконец.

– Две причины. Одна из них – Сфинкс.

Эллис мельком взглянул на кота.

– Продолжай.

– Дверь в кабинет Белведера была закрыта, но Сфинкс гулял по коридору.

Эллис задумчиво покачал головой:

– Говоришь, что нашла его у своей двери? И что он был непривычно возбужден?

– Верно. Сфинкс свободно гулял по центру, но при этом всеми силами старался беречь энергию. Свою.

– У меня сложилось впечатление, что он не слишком физически перенапрягается.

– Верно. Кот часто приходил ко мне в гости. Он любил лежать днем на моем подоконнике, потому что там всегда солнце. Но большую часть времени он проводил в кабинете доктора Би. Подозреваю, что Белведер любил Сфинкса больше, чем своих близких, включая и сына. Дело в том, что я почти уверена: он никогда не закрыл бы дверь кабинета, зная, что Сфинкс где-то гуляет.

– Не закрыл? Даже если бы ему предстояла важная беседа с кем-то?

Изабел поколебалась.

– Может, и закрыл бы, но после ухода собеседника снова распахнул бы, чтобы впустить кота.

– Если только не свалился от сердечного приступа до того, как добрался до двери.

– Верно. Но есть еще одна причина, по которой я думаю, что он убит. В мусорной корзинке рядом со столом не было баночки от йогурта.

– Почему это так важно?

– Где-то за час до смерти он пришел ко мне поговорить о сновидении, которое я анализировала. В руках у него была баночка лимонного йогурта. Он только что ее начал. Обожал лимонный йогурт. Но когда позже я обнаружила его тело, в мусорной корзинке не было ни одной пустой баночки. И ложки тоже. Тогда я была настолько потрясена смертью доктора Би, что не обратила на это внимания. Слишком спешила вызвать «скорую» и даже попыталась сделать ему искусственное дыхание. Но сегодня образ пустой корзинки для мусора вернулся ко мне в виде бездонного колодца.

– Что же, по-твоему, случилось с этой баночкой?

– Из своего сна я заключила, что кто-то скорее всего шприцем ввел яд в йогурт и отравил доктора Белведера. А позже вернулся, чтобы забрать улику.

Некоторое время оба молчали.

– Наркотики? – тихо спросил Эллис.

– Или лекарство, – добавила Изабел, передернувшись. – Доктор Би умер от сердечного приступа. Что, если кто-то воспользовался лекарством для остановки сердца? Это можно сделать с помощью ряда медикаментов, если увеличить дозу. Хотя обычный человек, возможно, ничего об этом не знает.

– Но мы имеем дело не с обычным убийцей, – возразил Эллис. – Скаргилл наверняка не только имел дело с медикаментами для исследования сна, но и умел пользоваться ими, когда работал в «Фрей-Солтер».

– В моем сне я видела Белведера, скорчившегося над письменным столом. Как в ту ночь, когда я его нашла. Дверь открывается, но в кабинет вхожу не я, а доктор Рэндолф Белведер.

– Парень, который кое-что знает о снотворных, – кивнул Эллис.

– И знаешь что еще? По-моему, там был кто-то еще, но я не видела лица.

– Возможно, твой спящий разум пытался поместить на место действия еще и Скаргилла, поскольку ты знаешь, что он в этом замешан. Но ты ни разу с ним не встречалась, поэтому и картинка получилась неясной.

– Пожалуй, ты прав, – согласилась Изабел, но в глубине души чувствовала, что это не так. Пришлось напомнить себе, что, хотя она анализировала десятки снов, все же впервые сама попыталась вести расследование во сне. А ведь у нее совсем не было опыта.

Изабел не высказала своих сомнений хотя бы потому, что все равно ничего не могла сделать.

– Что будет теперь?

– Завтра же еду в центр. Осмотрюсь немного, задам пару вопросов.

– Может, мне следует поехать с тобой? – оживилась Изабел. – Я все там знаю.

– Нет. Я не хочу, чтобы там знали, кто я и почему появился у них. Кроме того, ты завтра читаешь первую лекцию по методу Кайлера, а вечером – еженедельный прием для слушателей семинара, помнишь?

– Совсем забыла! – простонала Изабел. – И пропустить нельзя, иначе Фаррел разозлится.

Эллис посмотрел на часы:

– Мне нужно немного поспать. Вернусь в гостиницу, отдохну, а завтра с утра пораньше поеду.

Изабел набрала в грудь воздуха и решилась:

– Если хочешь, можешь переночевать здесь.

Эллис улыбнулся своей ленивой, чувственной улыбкой:

– Хочу.