Жестокое искушение

ГЛАВА 7

— Ты никогда не перестаешь меня удивлять. — Мой деловой партнер и дорогой друг Космо отступил, чтобы полюбоваться манекеном, на который я надела красное платье, сшитое на прошлой неделе. Он осмотрел наряд целиком, затем подошел ближе, чтобы изучить швы и строчки.

— Надеюсь, это хорошо, — улыбнулась, прекрасно понимая, что он имел в виду.

— Дорогая, это платье даже лучше, чем я представлял. Не знаю, как тебе это удается. — Он обошел манекен сзади и поправил бретельки. — Думаешь, оно будет держаться? Спина почти открыта.

— Я знаю, что будет, потому что сама его надевала вчера вечером.

Космо развернулся, пронзив меня игривым взглядом.

— Ты серьезно думаешь, что можешь сказать это, не рассказав все подробности? — Он упер руку в бок. — Где, почему и с кем?

Я рассмеялась и села на один из стульев в мастерской. Мы арендовали студию площадью тысячу квадратных футов как нашу базу. Это было переоборудованное здание фабрики, так что аренда недорогая, а освещение — еще лучше. Здесь хранились рулоны ткани, швейная машинка, высокий стол для раскроя, еще один меньший стол для деловых обсуждений и стойки с одеждой. Это хорошее рабочее пространство, но я предпочитала работать в своем домашнем офисе. Мне нравилось отключаться от мира, когда я работала. Как бы ни обожала Космо, он мог отвлекать больше, чем маленький торнадо.

— Просто парень, с которым встречаюсь. Мы пошли на ужин — ничего особенного. — Я не рассказывала Космо ничего о Лоуренсе, потому что он бы схватился за сердце, если бы узнал детали. Космо мог быть слегка слишком драматичным.

Одна идеально подчеркнутая бровь взлетела высоко на его лбу.

— Это платье и «ничего особенного» никогда не могли существовать в одном мире, не говоря уже об одном предложении.

Я пожала плечами.

— Что есть, то есть.

— Ну, может, мне стоит взять его номер, потому что, если он не попытался сразу надеть кольцо тебе на палец в этом платье, он, должно быть, гей.

Смех вырвался с моих губ от абсурдности мысли, что простое платье может вдохновить мужчину на брак. Однако, смеясь, вспомнила, как Оран смортел, прикасался ко мне, и начала пересматривать свои мысли. Он вел себя так, будто был в секундах от того, чтобы заявить на меня права. А потом этот взгляд на меня в мокрой шелковой блузке… Как будто я была Красной Шапочкой, а он — голодным Волком.

Мне пришлось прочистить внезапно пересохшее горло.

— Жизнь немного сложнее, но я ценю твою поддержку.

Космо фыркнул.

— Полагаю, если он не приложит усилий и не оценит все это, — жестом провел рукой вверх и вниз по моему телу, — то он этого не заслуживает.

— Абсолютно, — согласилась я.

— Хорошо. Теперь, когда это решено, я возьму эту красотку и два черных платья к Фэйт в Chiara. Они станут идеальным дополнением к презентации коллекции на следующую осень.

— Звучит отлично! Я собираюсь домой. У меня осталось еще несколько часов, и я закончу платье из синего шелка.

— То, с бретелью через шею?

— Да. Ткань, которую ты нашел, идеальна — почти черная с оттенком синего блеска. Она потрясающая.

— Если ты наденешь его куда-то, я жду фото, — шутливо пожурил он.

Этого не произойдет, потому что у меня нет повода носить такое эффектное платье, но я все равно отдала честь.

— Поняла, — быстро обняла Космо. — Свяжусь с тобой.

— Рассчитываю на это.

Мне невероятно повезло, когда я встретила Космо в школе дизайна. Мы отлично дополняли друг друга, создавая замечательную бизнес-модель. Вместе разрабатывали дизайны во время ночных сессий с перекусами, которые оставляли меня измотанной, но невероятно удовлетворенной. Я занималась большей частью шитья, а он общался и продавал наши дизайны брендам. После пяти лет упорной работы мы наконец-то завоевали имя и даже задумывались о найме помощника.

Гордость, теплившаяся в моей груди, угасла, когда я подумала о том, кого хотела бы нанять на эту должность. Это было бы идеальным вариантом для моей сестры, но у меня так и не было возможности сказать ей об этом. Ее не было уже три месяца. Я провела каждую минуту, борясь за ее возвращение, но чем больше времени проходило, тем больше боялась, что потеряла ее навсегда.

Я спустилась по лестнице в метро, дрожа, когда удушающее чувство беспомощности, которое было моим постоянным спутником на протяжении месяцев, окутало своим ледяным объятием. Раскаяние и отчаяние преследовали ежедневно, напоминая о себе больше всего, когда я возвращалась домой на ночь, потому что должна была съехать из квартиры с Джесс месяцы назад. Я старалась не показывать этого, но видеть мою соседку было резким напоминанием о том, как ужасно все пошло не так. И как только Джесс ложилась спать, одиночество, хотя и создавало идеальную атмосферу для шитья, также лишало возможности сбежать от себя и навязчивых мыслей, которые атаковали днем и ночью.

Достаточно ли я делаю?

Почему не добилась никакого прогресса?

Что еще могу сделать?

Я чувствовала себя чертовски беспомощной, и ненавидела это.

Опустилась на сиденье в поезде метро. Мое зрение затуманилось от слез, когда уставилась на грязный пол. Я так старалась принимать правильные решения и быть достойным человеком, но явно не дотягивала до этой планки. Может быть, это были дефектные гены. Коварный эгоизм, который проявлялся, как бы человек ни боролся, чтобы его преодолеть.

Мне пришлось вытереть глаза, когда слезы вырвались наружу.

Что бы я ни отдала, чтобы вернуться в начало лета и сделать все заново. Но жизнь — это не кино. Здесь нет второго шанса. Я могла только двигаться вперед и стараться не совершать еще одну ошибку — особенно загадочную, обезоруживающую ошибку с глазами, настолько пронзительными, которые разрушали всю защиту.

Оран был худшей ошибкой и отвлечением, которое не могла себе позволить. Один упущенный шанс может стать разницей между жизнью и смертью. Я должна оставаться сосредоточенной на своей миссии, иначе рисковала ненавидеть себя вечно.

Я чуть не уронила телефон, когда он завибрировал в моей руке, вырвав меня из мыслей.

Неизвестный: Это расточительство, Лина.

Что?

Я редко давала свой номер, так что сообщение от неизвестного номера было необычным. И оно пришло от кого-то, кто знал мое прозвище. Единственный новый человек, с которым я недавно познакомилась… это не мог быть он. Откуда у него мой номер? Если не он, то кто? Ни один человек не приходил на ум.

Получить это сообщение, когда я уже думала о нем, было слишком символично. Он казался вездесущим — наполняя мои мысли и чувства. Я только что говорила себе, как важно держаться от него подальше, и вот он, снова заманивает меня. Любопытство. Интрига.

Я не была уверена, что означало это сообщение, но оно звучало как что-то, чтобы держать меня в напряжении и заставить гадать.

Убеждая себя, что это просто сообщение, набрала ответ.

Я: Кто это?

Неизвестный: Неправильный вопрос.

Авторитетный ответ вызвал трепет осознания, пробежавший по позвоночнику к кончикам пальцев.

Я была права. Оран писал мне.

Я хотела спросить, как он узнал мой номер, но уже знала ответ. Все еще неправильный вопрос. Я могла бы заблокировать его. Должна была. Это логично, но ответить ему было не столько решением, сколько навязчивой идеей. Мне нужно знать, что он хотел сказать. Нужно было почувствовать тот опьяняющий прилив, который получала от его внимания. Я была в таком темном месте так долго, что жаждала его света.

Я: Что является расточительством?

Неизвестный: Каждая минута, которую ты проводишь с ним.

Вот оно. Тепло разлилось от груди вниз к животу и дальше. Он ошибался насчет того, что я трачу время впустую, но мне нравилось знать, что его это задевает.

Я: Ревнуешь?

Крошечная улыбка замерла на моих губах.

Неизвестный: Трудно ревновать то, что уже принадлежит мне.

Это вызвало у меня громкий смех.

Я: Ошиблась.

Я: Ты не ревнивый. Ты самоуверенный.

Я практически слюни пускала в ожидании его ответа, как наркоман, жаждущий следующей дозы. Этот мужчина был чертовски опасен для меня, но я не могла остановиться. По правде говоря, и не хотела.

Ждала целую минуту, уставившись в экран телефона.

Неизвестный: Я просто прав.

Я начала набирать ответ, затем удалила, чувствуя, как в груди расширяется пустота. Что, черт возьми, я делаю? Общение с ним было бессмысленным. Если что и было тратой моего времени, так это переписка с Ораном Байрном. Мне нужно вернуться на землю и перестать позволять себе отвлекаться.

Я: Как будто ты можешь быть другим.

Я не была уверена, что верю в это, но чувство безнадежности, которое испытывала, просачивалось наружу.

Неизвестный: Позволь мне показать тебе.

Именно. Это было бессмысленно. Я медленно покачала головой и собиралась завершить разговор, когда он отправил еще одно сообщение.

Неизвестный: Загляни в свою сумочку.

Мое сердце подскочило к горлу.

Я огляделась, внезапно заметив людей в поезде, чувствуя, что они все наверняка слышали мой громкий пульс. Убедившись, что никто не обращает на меня внимания, засунула руку в свою кожаную сумку среднего размера, которую носила в последнее время. Я не из тех, кто таскает с собой кучу хлама, но жизнь в городе означала необходимость иметь под рукой множество вещей.

Порылась среди вещей, пока не увидела лист плотной белой бумаги размером с фотографию. Когда вытащила, то обнаружила, что это было приглашение.

Официальное приглашение на

5-й ежегодный декабрьский маскарад

в клубе Bastion.

Под указанным адресом была дата. Завтра.

Неизвестный: Дай мне шанс, Лина. Приходи завтра — я буду там всю ночь.

Я не ответила. Мой разум был слишком занят гонкой мыслей.

Olympus не единственный клуб, членом которого был Оран. Что это за клуб — Bastion? Приглашение выглядело формально, с элегантным тиснением на дорогой бумаге. Может, это глупо с моей стороны, но я удивилась, что никогда о нем не слышала.

Может, он был таким же закрытым, как Olympus.

Использование печатных приглашений? Это не вязалось. Так что… не скрытный, но, возможно, все же элитный? Может, именно поэтому он вступил в Olympus — потому что тот предлагал то, чего не было в других клубах.

Беспокойство превратилось в густую слизь в животе.

Я вела себя глупо? Я уже не могла сказать. Мое тело реагировало на него так, как не реагировало ни на одного другого мужчину. Я не понимала. Он был таким же, как и все, не так ли? Стремился вести дела с Лоуренсом — а это означало, что его мораль определенно под вопросом. Он хотел, чтобы дала ему шанс, но я никогда не могла бы ему доверять. Использовать его? Возможно. Но не доверять.

Мой телефон снова завибрировал.

Я сделала медленный, глубокий вдох, готовясь к тому, что он еще скажет, но сообщение не от Орана. Оно в тысячу раз хуже. Сообщение от моей матери.

Слизь в животе стала прогорклой.

Элиза: Нам нужно поговорить. Ты можешь зайти к нам домой?

Наглость. Я не ступила бы на порог этого дома, даже если бы с неба начал литься кислотный дождь.

Я: Нет. Если тебе нужно что-то сказать, напиши.

Элиза: Я не буду обсуждать это в сообщениях, Каролина.

Мне следовало сказать ей, чтобы она отвалила. Это то, чего она заслуживала. Черт, я бы заблокировала ее номер, если бы не подозревала, что она знает больше, чем говорит. Я не доверяла своей матери и ее ублюдку-мужу, но на случай, если у нее действительно есть информация, не могла ее игнорировать.

Я: Встретимся завтра в 13:00 в Applebee’s на 50-й улице.

Элиза: Ты это не серьезно.

Если мне придется встретиться с женщиной, которая родила меня, то я сделаю это с максимальной выгодой для себя. Видеть ее унижение от возможности быть замеченной в эквиваленте пищевого борделя наполнило бы мое сердце радостью.

Я: Как-нибудь переживешь.

Я улыбнулась.

Она не сочла нужным ответить.